Видения Огня

Хогвардс был внушительным и красивым. Драко был впечатлен. Поездка на маленьких лодочках по трое через Черное озеро к светящемуся огнями величественному замку производила неизгладимое впечатление. Даже чуть ветреная погода вписывалась в это маленькое путешествие. «Отец мне про это не говорил», - подумал Драко, прикидывая специально ли он это сделал или же сам об этом не знал. Драко оглянулся на своих соседей. Даже не умеющий плавать Винсент казалось не волновался по поводу водной стихии, что окружала его. А Гойл сидел с таким умиротворенным видом, словно слопал целую индейку за раз. Между тем лодочки пристали к каменному подножию лестниц. Новость о распределении взбудораживала всех. Засосало под ложечкой и у Драко. Чтобы хоть как-то отвлечься, он стал разглядывать окружающих, прикидывая, из каких они семей. Всего их было около трех десятков. Довольно разномастные девчонки и мальчишки. Некоторые уже держались вместе, о чем-то перешептываясь. Первым глаз зацепил смуглый мальчик с необычным цветом волос. Один цвет волос уже наталкивал на мысль о роде Забини. Из возможных даров дар предвидения – сложно отделаться от него, когда у тебя в предках сама Касандра, более известная, по правде говоря, в Европе, а не тут, в Англии, в которой из великих предсказателей наверняка можно помянуть только Мерлина. Впрочем, предвидение никогда особо не интересовало Драко. Ему хватало и каждодневных забот, и прибавлять к ним раздумий о будущем не хотелось. Следующим на глаза попался Лонгботтом. Короткая встреча в поезде не дала возможности тщательно его разглядеть. Пухлые щеки можно было отметить в качестве его визитной карточки. Добротная мантия, ничего особо выделяющего. Невилл Лонгботтом выглядел обычным мальчиком, если не считать жабы у него в руках. На что она ему? Фамилиар? Их род до войны занимался выращиванием редких магических растений, но не животных. Зачем ему жаба? Отложив раздумья по этому поводу на потом, он перевел взгляд на следующего случайного человека в толпе. Глаз зацепился за огненно-рыжие волосы. Уизли. Можно было даже не думать. Отличительная особенность этого рода была всем хорошо известна. На удивление Рональд Уизли, то ли пятый то ли шестой в семье, выглядел… довольно неплохо. Добротная новая мантия, как у Лонгботтома, прямая спина, ничего не выражающее лицо, все усыпанное веснушками. Каким-то непостижимым образом эти веснушки ему очень даже шли в купе с волосами, по длине достающими до лопаток. Стянутые бардовой неприметной резинкой, волосы все равно привлекали внимание – если не длинной, то причудливыми завитушками то тут, то там. Драко вспомнился отец с его белоснежной гривой. В детстве ему хотелось такие же, но после нескольких лет отращивания стало понятно, что ему лучше и не пытаться. С длинными волосами Драко начинал походить на девчонку, причем довольно стремную на его взгляд. Плюс ко всему эти волосы требовали постоянного ухода, а любившего днями пропадать в библиотеке менора Драко это отвлекало. Бесконечные упреки отца и матери о неподобающем виде однажды настолько взбесили, что Драко сам обкорнал свои волосы. Отец опять был в шоке и чуть ли не в бешенстве, мать же на удивление рассмеялась, принявшись рассказывать про похожий случай с Беллатрисой. Под конец рассказа отец уже успокоился и привычно попенял на кровь Блэков, которая отчего-то была особо сильна в Драко. Точнее, она проявлялась изредка, но настолько ярко, что порой сам Люциус Малфой хватался за голову. Правда, все это было не при сыне. Об этом Драко знал, ибо подсматривал и подслушивал разговоры отца с матерью, используя для этого секретные ходы менора, про которые знал благодаря очень неприметной книжке, на которую как-то наткнулся, ища что-нибудь для легкого чтения. Их взгляды столкнулись. Голубые глаза смотрели прямо на него. У Драко мурашки пробежались по коже, и возникло какое-то странное ощущение, которое он не смог опознать. - Драко, идем, - Винсент позвал его, и тут Драко понял, что не заметил вернувшуюся профессор МакГонагалл, которая повела их в Большой Зал для распределения. Этот Уизли… Что-то с ним было не так. Среди всех присутствующих детей было в нем что-то совершенно его отличающее от других. «Вот, значит, что отец называет интуицией», - с запозданием отметил про себя Драко. Отец всегда призывал оттачивать в себе интуицию, чутье, шестое чувство, но до этого момента Драко никогда ранее не понимал в полной мере его слов. Его спасал его разум и хитрость не особо им светить перед отцом, особенно перед отцом. Началось распределение. Народу было много в Большом зале. Намного больше, чем привык видеть Драко, не выходивший толком из менора. Многие чистокровные не позволяли своим детям такой роскоши, а потому любопытство и сверкающие глаза многих были вполне понятны. Сам же Драко как-то наткнулся на дневник деда, который он вел с первого своего курса. Все эти парящие свечи, звездное небо и четыре стола факультетов казались Драко едва ли не дежавю. В свое время дневник деда произвел на Драко неизгладимое впечатление. Казалось, что дед никогда и не был ребенком. Насколько в его мыслях было много рациональной рассудительности и расчетливости, что Драко проникся настолько, что не считал обязанным слушать отца во всем. Слушался, лишь если в его словах было рациональное зерно. Постепенно Драко научился и давать отпор отцу. Тот бесился и наказывал, но с мрачной решимостью сына сделать ничего не мог. Постепенно к нему пришло и смирение, и некая гордость, что в сыне есть внутренний стержень. Об этом Драко тоже узнал из подслушанных разговоров отца с матерью. - Гермиона Грейнджер! В памяти не всплывали никакие Грейнджеры. Значит, маглорожденная. К табурету со Шляпой, которая и должна была распределить их по факультетам, подошла маленькая брюнетка, на лице которой так и сквозила решимость. Драко лишь скользнул взглядом по ее чертам лица. Довольно красивая, и явно следит за собой, но ничего примечательного. - Гриффиндор! Как и следовало ожидать. - Невилл Лонгботтом! Пока Лонгботтом шел к табурету, умудрившись по пути споткнуться, Драко отчего-то вновь зацепился взглядом за огненно-рыжие волосы Уизли. Цвет их был какой-то необычный. Яркий, но при этом такой гармоничный, что хотелось глядеть и глядеть. - Гриффиндор! Все заапплодировали, вырвав Драко из его раздумий. За этим последовал и хохот зала, ибо Лонгботтом чуть не умудрился проследовать к своему столу со Шляпой на голове. Его вовремя развернула МакГонагалл. - Драко Малфой! Неожиданно к горлу подкатил ком, а в голове пронеслись не самые радужные мысли. Если выпадет Когтевран, насколько недоволен будет отец? И можно ли с этим будет жить нормально? За этими мыслями табурет оказался неожиданно близко и Драко пришлось сесть. Пока он удерживал на лице безразличную мину, Шляпа скрыла от его взора весь зал. - Хмм, Малфой, - в голове появился трескучий голос. – Как необычно. Все твои предки были из Слизерина, в тебе же я больше вижу Когтевран. Все ее слова были правдой. - И что вы решите? – подумал Драко, немного разочарованный очевидностью сказанного Шляпой. - Это ты мне скажи, - она то ли хмыкнула, то ли фыркнула, - В Когтевране ты найдешь много интересных собеседников, людей таких же, как и ты – неравнодушных к знаниям. - Знания не могут быть самоцелью, они должны быть лишь инструментом, - отозвался Драко, все больше начиная раздражаться. Даже этот артефакт не мог ничего решить. – Что даст мне Слизерин? - Ты и сам хорошо представляешь, что даст тебе Слизерин, юный Малфой, - Шляпа явно не желала упрощать ему задачу, - Что тебе нужнее? Выбирай. В конец разочарованный Драко досчитал до трех, возвращая на лицо маску безразличия. - Слизерин, - отозвался Драко. – Отправь меня в Слизерин! - Что ж, тогда… - тихо выдохнула Шляпа, - Слизерин!