Festina lente (Торопись медленнее)

Джек Дэвис — человек, который привык добиваться всего сам. Никогда не просит чьей-либо помощи, никогда не жалуется, никогда не плачет. Человек-кремень, способный убить любого не моргнув при этом и глазом, он кажется просто неуязвимым, но… У каждого человека есть слабые места, и он не исключение, слабое место Джека Дэвиса — это его младший брат. *** 21 января. Германия, Берлин. Джек вошел в палату к своему брату, не веря собственным глазам. Спустя две недели комы он очнулся и сидел на кровати словно ни в чем не бывало. Увидев старшего брата он широко улыбнулся и крепко его обнял. — Джеймс, поверить не могу, я уже не надеялся — просиял Джек, присаживаясь рядом с ним на стул. — Я тоже рад тебя видеть, брат — улыбнулся Джеймс. — А Вики? Где она? — ЧТО?! — Джек был в ярости. — Ты серьезно? После всего, что случилось, первое, что ты у меня спросишь — это где она? Она же тебя чуть в гроб не свела, Джеймс, о чем ты только думаешь?! — Просто скажи мне, она в порядке? — Пока, да. — Что это значит? — А ты думал, что после того, как она едва тебя не убила я позволю ей жить? — Не трогай ее, Джек, это мои дела! — ДЖЕЙМС, — заорал он на всю палату. — Я в последний раз тебя предупреждаю, отвяжись от этой шлюхи, иначе я гарантирую тебе, она сдохнет, как уличная дворняга! — НЕ НАЗЫВАЙ ЕЕ ТАК! — Джеймс тоже разозлился. — Это о ком угодно, только не о ней! — Да что в ней такого особенного? — Для тебя может и ничего, а для меня он самая любимая игрушка и пока она мне не надоела, я не хочу чтобы кто-то причинял ей вред. Ладно, скажи, сколько еще я должен здесь торчать? — Столько, сколько понадобится на реабилитационный период, ты пробыл в комме две недели, перенес три операции, ты понимаешь, что это значит или нет? — Да все я понимаю, но Джек, я хочу в Мадрид, я ненавижу Германию, не хочу я здесь находиться, забери меня домой, пожалуйста. — Только после того, как тебя осмотрит врач. *** 22 января. Испания, Мадрид. — Ты принесла мои вещи? — Вик, ты уверенна, что можешь вернуться сейчас домой? — Саша была очень обеспокоена. — Может тебе стоит побыть еще некоторое время в больнице? — Ты шутишь? Оставаться здесь? Ты не забыла, кто меня сюда привез? Одному Богу известно, почему Джек вдруг передумал и оставил меня одну, сняв свой конвой. — Может, он просто пугал тебя, и ему это надоело? — Это вряд ли, думаю, только одно могло заставить его так поступить. — И что же? — Его брат, значит он пришел в себя. — Ну, так это же хорошо, значит он наконец-то отстанет от тебя, Джеймс жив, ты потеряла ребенка, все счастливы. — Надеюсь, ты права. — Я надела вещи, которые мне принесла Алекс, поставила свою подпись на документах о том, что я беру ответственность за свое здоровье на себя и взяла в руки свою сумочку. — Но я все равно хочу убраться отсюда подальше. — Ладно, поехали, я отвезу тебя домой. После случившегося я все еще чувствовала себя слабой, поэтому Эмили все еще оставалась у Алекс. Я приняла душ и легла в кровать. На часах уже полночь, а мне не спится, в голову лезут всякие ужасы, я никак не могу забыть лицо Джека и пистолет, которым он мне угрожал. Я думала о маме и радовалась тому, что она находится в блаженном неведении того, что творится в моей жизни. Представить страшно, что она бы подумала узнай обо всем этом. Я так и не объяснила истинную причину нашего расставания с Неем. Все это так сложно, но рано или поздно мне придется объясниться со всеми. Весь день я слонялась по квартире как зомби и как только за окнами стало темнеть я улеглась в постель. 12 февраля. Мадрид, Испания. В Аэропорту братьев Дэвис ожидал водитель. Домой они попали около десяти часов ночи. К удивлению Джеймса, и так не типично для этого дома, он был полон людей. Большинство из них молодые парни и девушки на пару лет младше или старше Джеймса, но так же было несколько человек постарше ближе по возрасту Джеку или даже старше него. Все они собрались чтобы поприветствовать Джеймса и поздравить его с возвращением, но едва он переступил порог и увидел всю это толпу, он тут же развернулся и пошел к лестнице, только кивнув им головой в знак приветствия. Он поднялся в свою комнату и улегся на кровать. Спустя пару минут в дверь постучали. — Войдите. На пороге появилась девушка лет двадцати пяти: эффектная фигура, длинные ноги, тонкая талия, большая грудь, длинные и идеально прямые белокурые волосы. Одета она была в короткое коктейльное платье белого цвета с глубоким декольте на груди, что еще больше ее подчеркивало. — Привет, Бэкс. — Джеймс, я так рада тебя видеть, — сказала она, подойдя и сев рядом с ним на кровать. — Там внизу все собрались: Тони и Джим, Дэниел, Кэти, а ты тут лежишь. — Бэкс, я никого не хочу видеть, я очень устал. — А твой брат вроде бы сказал, что реабилитацию ты прошел на ура, даже врачей немецких удивил, — сказала она наклонившись к нему. — Да, но это не сделало меня неуязвимым и я все еще могу устать от перелета. — Он отвернулся от нее, устроившись на кровати, лежа на животе и обняв руками подушку, приготовился спать. — Тогда, может быть я сделаю тебе расслабляющий массаж. — Она села на сгибе его колен и запустила руки под его футболку. Он продолжал лежать неподвижно, когда она начала нежно массировать спину, понемногу задирая футболку и обнажая его спину все больше и больше. — Ты не поможешь мне? Пару ленивых движений руками и черная футболка Джеймса оказалась на полу. Он чувствовал прикосновения ее рук, получал удовольствие от легких пощипываний и расслабившись всем телом практически засыпал, когда почувствовал прикосновение ее губ на плечах и лопатках. Кончики ее пальцев рисовали узоры по косым мышцам спины от подмышек до поясницы, а губы прокладывали влажный след по позвоночнику. «Джеймс» — шепчет она его имя, скользя поцелуями правее и правее, провоцируя его повернуться к себе лицом, что он и делает так медленно, что она сама не замечает, как начала целовать кубики его пресса, сидя на его бедрах. Выпрямившись, она сняла с себя платье, которое итак задралось до такой степени, что было надето на ней как футболка, и швырнула его себе за спину. Тонкие пальцы расстегивают ремень на его джинсах и медленно проделывают то же с пуговицей, теперь молния… «Джеймс» — снова ее шепот: «Скажи, ты скучал по мне?». Она расправилась и с молнией и нежно прикоснулась губами к низу его живота, там где косые мышцы пресса переходят в пах и медленно поднималась вверх, исследуя губами его сильный торс. Джеймс резко перевернулся и, нависнув над ней, опираясь на руках, посмотрел ей в глаза и сказал абсолютно спокойным голосом: «Спасибо, за массаж». Он чмокнул ее в щеку и встав с постели, нагнулся и подняв с пола ее платье, бросил к ее ногам. — И что это значит? — Недоумевала она. — Я не хочу, Бэкс, дай мне поспать. — Ты серьезно? — Более чем. — Ну ты задница, Джеймс Дэвис! — Она вскочила с постели и натянув на себя платье, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Ну вот, обиделась» — подумал Джеймс, но сейчас его мысли занимала не Ребекка, сейчас он думал только о Вики: «Интересно, что она делает? Спит ли сейчас? А если спит, одна или с кем-то?» Все это время, все эти три недели, что он провел в Берлине, реабилитируясь после травм, он думал о ней, вспоминал ту ночь и ни о чем не жалел. Каждое ее прикосновение, каждый стон сорвавшийся с ее губ (пусть и против ее воли) он помнил, будто это было вчера. Прикосновения ее руг к его коже, это было не сравнить ни с чем, что он испытывал до того. Он понятия не имел почему она так на него повлияла и что теперь он будет со всем этим делать, но одно он знал наверняка: Он никогда не отказывал Ребекке, а сегодня сделал это, потому что не захотел ее, а не захотел он ее потому, что она не Вики. Потому что, когда к нему прикасалась Бэкс, он думал о Вики. Прокрутив все это в совей голове, взвесив все «за» и «против», Джеймс поднял с пола свою футболку и надев ее, спустился вниз по запасной лестнице, которая пряталась в конце коридора на втором этаже за замаскированной под сплошную стену дверью-купе, и оказался в гараже. Сев за руль своего Aston Martin One-77, он открыл ворота пультом дистанционного управления и уехал прочь от своего огромного дома. *** — Ну, так что, Вик, ты летишь завтра в Париж? — Да, я уже купила билеты. — Эмили, что с тобой полетит? — Ну, да. — Я ведь говорила, тебе оставить ее у нас, Давид вон целыми днями скучает в одиночестве, а так они бы проводили время вместе, да и тебе бы там никто не мешал. — А мне моя дочка и не мешает. — Тебе может и не мешает, а вот Давиду наверняка. — Если хочешь знать, это Давид настоял на том, чтобы Эмили ехала со мной. — Ну… это странно. — Почему? — Потому, что он пригласил тебя в Париж праздновать день влюбленных и сам же настаивает, чтобы ты взяла с собой трехлетнего ребенка, ну где логика? — Логика в том, что он просто пригласил меня в гости и «день святого Валентина» здесь совершенно не при чем. Мы просто друзья. — Ну, конечно! Для этого он и сказал взять Эмили, тогда все сходится. — Для чего? Что сходится? — Ну, как что? Он сказал тебе взять ее с собой, чтобы это не выглядело как свидание, потому что иначе ты бы обязательно придумала какую-нибудь отговорку и не поехала бы. — О Господи, Алекс, ну ты уже переходишь все возможные границы, — рассмеялась я. — Все, ладно, нужно ложиться спать, утром вставать, паковать чемоданы, после обеда у меня рейс. — Удачи, и позвони мне как приземлишься. — Хорошо. Спокойной ночи. Я отключила вызов и убрала телефон. Заглянув к Эмили и, убедившись, что она спит крепким сном, я пошла к себе и легла спать, установив будильник на восемь утра. Засыпая я думала о Неймаре, за время, что прошло с тех пор, как он меня бросил и уехал я очень много думала и многое передумала в своей голове. Обида и злость на него прошли не оставив и следа, осталось только чувство сожаления и вины. Да, я снова чувствовала вину перед ним, сейчас, после того, как прошло достаточное количество времени, угрозы Джеймса не кажутся такими незыблемыми и устрашающими, как тогда, теперь же мне кажется, что я поступила глупо, трусливо и подло по отношению к Нею. Я так скучаю по нему, мне так его не хватает, его губ, его рук, голоса, запаха. Погружаясь в сон, я пыталась воспроизвести в своей память тот последний день когда мы были вместе, как он танцевал со мной, шептал на ухо нежные слова, целовал. И уже потеряла границу сна и реальности, мы все танцевали и танцевали, целовались не в силах оторваться друг от друга. Сон стремительно менялся, вот мы с ним оказались в спальне в этой самой квартире, мы срываем друг с друга одежду, он толкает меня на постель, я чувствую все так, слово это происходит наяву, с каждой секундой его прикосновения все живее. Я лежу на кровати под одним с ним одеялом, прижавшись к нему спиной, он проводит кончиками пальцев по плечу опускаясь ниже к запястью, проникает под руку и поднимается вверх повторяя изгибы моего тела, я чувствую его дыхание где-то в районе шеи, слышу как он шумно вдыхает запах моих волос, и это напоминает мне нечто ужасное, нечто, что я хотела бы забыть и не вспоминать никогда. Я резко открываю глаза и понимаю, что это не сон, я действительно не одна в своей постели, но это не Неймар. Я мгновенно вскочила с постели и прижав к себе одеяло отпрыгнула от нее на два метра. Я еле сдержалась от того чтобы закричать, но вовремя вспомнила про Эмили. По левую руку от меня как раз оказался комод, а на нем была тяжелая хрустальная ваза. Я схватила ее и выставила перед собой, давая понять, что буду защищаться. Джеймс включил светильники на прикроватных тумбах и комната озарилась неярким светом. Он лежал в моей постели в одних джинсах, заложив руки за голову и ехидно улыбаясь. — Ты как будто бы удивлена, — промурлыкал он. — Неужели за такой короткий срок ты умудрилась меня забыть? — Как ты сюда попал? — Ты серьезно? — Убирайся отсюда и оставь меня в покое! — Ну-ну-ну, не надо злиться. Вообще-то это я должен буравить тебя таким недобрым взглядом, это ведь ты пыталась меня угробить, а заодно и саму себя. — Я бы с радостью это повторила. — Как раз хотел предостеречь тебя от этого. Пойми же наконец, моя смерть очень дорого обойдется тебе и твоим близким. — Чего тебе надо, Джеймс? — Ничего, я просто соскучился. Я стояла в полнейшем недоумении и смотрела на него, не в силах поверить в реальность происходящего, мне казалось, что я вот-вот проснусь и это окажется дурным сном. Но сколько бы я ни моргала и ни щурилась, я даже ущипнула себя за руку, Джеймс по-прежнему лежал на моей кровати. Он лишь призывно похлопал ладонью на пустое место рядом с собой и улыбнулся. — Не дождешься. — Ну, ладно тебе, Вик, не выпендривайся, иди сюда. Или мне снова придется тебя мотивировать? — Я вызову копов. — Ну, давай, вызывай. Только предупреждаю тебя заранее, они меня только разозлят. — Послушай, Джеймс, если ты намекаешь на то, что убьешь меня, то я устала этого бояться, знаешь что, возьми и убей, мне это надоело. Только вот запомни кое-что, я скорее умру, чем снова лягу с тобой в постель. — Я ведь не говорил тебе раздвигать ноги, — обижено пробормотал он. — Я просто попросил, по-хорошему попросил, прилечь со мной рядом. — И зачем же позволь узнать, ты просишь мя об этом? — Я просто хочу, чтобы ты спала рядом со мной. — Ты с ума сошел?! — ВИКИ! — Он внезапно разозлился. — Хватит бесить мня, иди сюда и ложись рядом со мной, пока я не встал и не притащил тебя за волосы. Мне ничего не оставалось, я подошла и исполнила его приказ. Устроившись на самом краю кровати, я повернулась к нему спиной и постаралась настроиться на сон (как будто бы это было возможно: уснуть, когда позади меня этот монстр). Он обхватил рукой мою талию и легким ее движением притянул к себе и прижался ко мне всем телом. Проникнув рукой мне под майку он с силой сжал мою грудь, выдохнув мне на ухо: «Как же я скучал по тебе». Я старалась ни о чем не думать, пытаясь представить себя простой тряпичной куклой, существом без чувств и эмоций. Не знаю, что его остановило, но он убрал свою руку из-под моей майки и просто прижав меня к себе, как в ту ужасную ночь, уснул. Эта ночь казалась мне вечной, я все ждала, когда же зазвонит будильник, периодически пытаясь высвободиться из его стальных объятий, но как и в прошлый раз это было бесполезно. Видимо под утро я все-таки уснула, так как звонок будильника застал меня врасплох, а Джеймса тем более, он стал ворочаться и громко вздыхать во сне. Я потянулась и выключила звук на телефоне, и попытавшись скинуть с себя тяжеленную руку Джеймса, я окончательно его разбудила. Он потянулся в постели, а я воспользовавшись моментом вскочила и отошла на безопасное расстояние. — Что происходит? — Это будильник. — Сколько времени? — Он потер глаза. — Восемь утра. — Нахрена тебе будильник в такую рань, ты же не работаешь? — Мне нужно собраться в дорогу. — Какую еще дорогу? — Это тебя не касается! — Ты забыла с кем говоришь? Куда ты собралась? — В Париж. — Зачем? — К другу. — К какому еще другу? — К Давиду. — Что за Давид — он терял терпение. — Дави́д Луи́с Море́йра Мари́ньо — парировала я. — Футболист Давид Луис? — Да. — Ты никуда не поедешь. — ЧТО? — Что слышала. Ты никуда не поедешь, это не обсуждается.