Festina lente (Торопись медленнее)

ЧАСТЬ 18 — То есть как это, не еду? — Возмутилась я. — Джеймс, с чего ты взял, что я твоя собственность? Он лишь потянулся и, заложив руки за голову, смотрел на меня совершенно спокойным взглядом. — Вики, успокойся, не нужно так переживать, я совершенно не считаю тебя своей собственностью — сказал он, сделав ангельское выражение лица, а затем ехидно улыбнувшись, добавил — Ну разве что самую малость. — Ты думаешь это смешно? Убирайся отсюда немедленно! — А то что? Позовешь своего мужа? — Он встал с постели и пошел в мою сторону. — Ах, Вики-Вики, я знаю о том, что он тебя бросил, он не придет к тебе на помощь, а все потому, что ему плевать на тебя. — Он подошел ко мне вплотную и, расставив руки по обе стороны от моего лица, оперся о стену, заключив меня тем самым в ловушку. — Как ты смеешь говорить мне такое? — с презрением процедила я сквозь зубы. — Ты разрушил мою жизнь, из-за тебя я лишилась семьи, и теперь ты явился сюда чтобы позлорадствовать?! — Во-первых, я пришел потому что соскучился, а во-вторых: я не лишал тебя ничего. Я не виноват в том, что твой горячо любимый муж бросил тебя, чуть запахло жареным. — Я изменила ему — я с силой толкнула его в грудь — Можно подумать, ты поступил бы иначе?! — Воспользовавшись моментом, я отошла от него и открыв шкаф, вынула оттуда вешалку с приготовленной с вечера одеждой. — Поверь, я бы не оказался в такой ситуации. — Твоя самоуверенность для меня не новость — закатила я глаза. — Слушай, Джеймс, я ведь и в правду вызову полицию, оставь меня в покое! Ты забыл, у тебя вообще-то судебный запрет. — Ты в серьез думаешь, что они мне что-то сделают? Можешь звонить, я все равно не уйду. — Хорошо! Хочешь, оставайся, мне все равно. — На самом деле мне было жутковато, ведь я все еще помню на что способен этот человек, но однажды я где-то слышала, что с такими неуравновешенными людьми, как он, нужно вести себя, как с собаками: главное — не показывать свой страх и быть уверенной в себе. — Можешь сидеть здесь сколько угодно, ты все равно заходишь сюда, как к себе домой, а мне пора, иначе я опоздаю на рейс. — С этими словами я пошла в сторону двери в ванную, но он преградил мне путь. — Я разве не ясно выразился? — Сказал он, вскинув одну бровь. — Ты никуда не полетишь. — Все, Джеймс, это уже не смешно — я попыталась обойти его сбоку. — А Я И НЕ СМЕЮСЬ — рявкнул он. В его голосе появилась злоба и он, схватив меня за предплечье грубо дернул к себе. — Слушай сюда, Вика, если я что-то говорю, ты будешь это делать, иначе ты знаешь, что будет с твоей дочерью, да и с тобой тоже. Я не шучу и не прикидываюсь гангстером. Если ты будешь слушаться меня, то все у тебя будет хорошо, уж поверь, но если нет… — он сурово посмотрел прямо мне в глаза — поверь мне, ты не хочешь знать, что будет в этом случае. Я буквально тряслась от страха и готова была вот-вот заплакать, но меня остановил голос Эмили, которая проснулась и звала меня из детской. Казалось, Джеймс ее вовсе не услышал, продолжая сжимать мое предплечье и пилить меня злобным взглядом. — Пожалуйста, отпусти меня к ней, наверно, ты ее разбудил, ей может быть страшно — мой голос тихий, я почти что шепчу и ловлю себя на мысли, что не смогла скрыть своего страха перед ним. — Так-то лучше, Вики — он отпустил меня — можешь ведь, когда хочешь. Я бросила вещи, которые все еще сжимала в руках, на кровать и, не зная куда деть скопившийся во мне гнев, заговорила по-русски, двинувшись в сторону детской. «Будь проклят тот день, когда я тебя впервые увидела, как же я ненавижу тебя, сволочь! Ну почему ты не сдох тогда в БРАЗИЛИИ?!» Не успела я дойти к двери в комнату Эмили, я услышала его голос из своей спальни и оторопела: на чистейшем русском языке Джеймс крикнул мне в след: «Спасибо, Вики, я чувствовал, что ты молилась обо мне днем и ночью!» Это повергло меня в ужас. Как такое возможно? Он говорил на кристально чистом русском, нет даже намека на акцент. Я вспомнила, сколько раз, думая, что он не понимает и слова, я оскорбляла его самыми мерзкими словами, а оказалось, что все это время он понимал каждое сказанное мной слово. Я закрылась в комнате вместе с Эмили и, скатившись по двери на пол, думала, кому позвонить, у кого попросить помощи, и стоит ли вообще кого-либо впутывать во все это? Ведь на самом деле, я прекрасно понимала, что у Дэвисов очень и очень хорошие связи и им никто ничего не сможет противопоставить. Я снова вспомнила Джека Дэвиса и его угрозы, и по всему телу прошла волна страха. Эмили смотрела на меня испуганным взглядом, и я задумалась о том, сколько же испытаний выпало на судьбу этой малышки. Сначала ее отец отказывался приять ее, потом наш с Неем развод, переезды, похищение, расставание с отцом, которое она толком-то и не поняла, но в дальнейшем уже ясно, что расти ей придется без него, и все из-за того, что ее мать вляпалась по самые уши. Думая обо всем этом, я сама не заметила, как по моим щекам потекли слезы. — Мам, а посему ты пласешь? — Она смотрела на меня, округлив глазки. — Мне грустно, доченька. — Я хосю к папе. — Я тоже. — Позвони ему. — Мы не будем ему звонить, он наверное очень занят. — Я вытерла слезы и встала на ноги и добавила тихим шепотом — Мы никогда больше не будем ему звонить. Я переодела ее из пижамы в домашнюю одежду и решилась позвонить Давиду. Но спохватившись поняла, что телефон остался в спальне ВОТ ЧЕРТ! Не успела я подумать о своих дальнейших действиях, как раздался стук в дверь. — Вики, не бойся, я не злюсь за все твои слова, не нужно от меня прятаться, выходи. — Я прошу тебя, Джеймс, оставь меня в покое, уходи. — Вик, я никуда не уйду. — По голосу было слышно, что он смеется. Я услышала звук своего телефона. — Ой, тебе тут Давид звонит, может мне ответить? — Даже не думай об этом! — Тогда выходи сейчас же — терял терпение он. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я взяла дочь на руки и вышла из комнаты, у двери стоял Джеймс, и держал в руках мой телефон, который продолжал звонить. — Уже третий раз звонит, видимо, что-то срочное. — Съязвил он. Я выхватила трубку из его руки и хотела ответить, но звонок прервался. — Какая жалость, не успела. — Не волнуйся, я перезвоню — парировала я. Я опустила Эмили на пол и держа ее за руку, стала набирать номер Давида, понятия не имея, что ему говорить. — Эмили, — Джеймс сел на присядки около моей дочери и заглянул ей в глаза. — Ты ведь Эмили, верно? — Да — она с интересом вглядывалась в новое для себя лицо. — Пойди, поиграй в зале, а нам с мамой нужно поговорить. Она вопросительно посмотрела на меня снизу вверх, а мой взгляд упал на рукоять пистолета, которая виднелась через футболку за поясом Джеймса и в оцепенении, я лишь кивнула ей, давая понять, что нужно его послушать. Эмили убежала в зал, а я так и застыла, глядя на его пистолет. — Не бойся, я не буду угрожать тебе оружием — он выпрямился и посмотрел на меня, широко улыбнувшись, обнажив ряд белоснежных зубов. — Если ты, конечно, будешь послушной девочкой, — Он вытащил из-за спины пистолет и поднес его к моему лицу. Он был черного цвета, а на рукояти имелись белые вставки с золотой буквой"J». Склонив голову на бок, он провел дулом пистолета по моей щеке и улыбнулся уголком губ. — Ты ведь меня поняла? Меня парализовал страх, я ничего не могла сказать и лишь медленно кивнула, глядя в его зеленые глаза. — Вот и отлично, а теперь, мы уберем страшные игрушки — он убрал оружие за пояс, но не за спиной, а спереди, чтобы я могла его видеть. — А ты возьмешь свой телефон и позвонишь приятелю из Парижа. — Что я должна ему сказать? — Спросила я дрожащим голосом. — Ну, для начала ты должна успокоиться, мы ведь хотим, чтобы Давид поверил, что все в порядке и ему, случайным образом не пришло в голову, что ты нуждаешься в его помощи, потому, что я думаю, ты бы не хотела, чтобы твой друг приехал в Мадрид и попал тут в какие-то неприятности. — Я все поняла. — Я говорила уже более спокойным голосом, но зная Давида, этого не достаточно, он может распознавать мельчайшие изменения моего настроения по голосу. — Значит, звони ему и говори, что не прилетишь, и придумай какую-нибудь правдоподобную отговорку. Дрожащими руками я набрала номер Давида и спустя пару гудков, я услышала в трубке знакомый голос. — Ну, слава Богу, ты перезвонила! — Обрадовался он — А я уж подумал, что твой игнор означает, что ты передумала приезжать. — Эм-м-м… Давид, — начала я… — А ты и не приедешь, да? — Расстроился он. — Нет. — И какая отговорка будет на этот раз? — сказал он слегка обиженным голосом. — Вик, ты если не хотела ехать, так бы сразу и сказала, я бы не ждал, строил бы планы… — Да нет, Давид, я правда очень хотела приехать, но я не могу. — Что-то случилось? У тебя странный голос, ты что плакала? Джеймс многозначительно посмотрел на меня и улыбнулся уголком губ. — Нет, ничего серьезного, просто Эмили приболела, поэтому нам пришлось отложить поездку. — Что-то серьезное? Тебе нужна какая-то помощь? — Нет-нет, все в порядке, ничего не нужно. — Ну, ладно, Вик, выздоравливайте тогда и приезжайте. — Спасибо — поблагодарила его я, и отключила вызов. — Ну вот и умничка. — Сказал Джеймс, ехидно мне улыбнувшись. — Может ты все-таки объяснишь мне, чего тебе от меня надо? — А я сам пока не знаю — улыбнулся он и пошел в зал. Я пошла за ним. — Тебе не кажется, что твоя игра несколько затянулась? — Нет. А тебе, что так показалось? — Он уселся на диван и закинул ноги на журнальный столик. — А ты как думаешь? — я теряла терпение, но в то же время боялась разозлить его. — Джеймс, ты ворвался в мою жизнь, перевернул в ней все с ног на голову, все сломал, но тебе этого оказалось не достаточно, теперь ты явился сюда и не позволил мне полететь во Францию к другу, не объясняя причин. Чего тебе надо? Он долго смотрел на меня пристальным взглядом, не говоря ни слова, потом так же молча встал и пошел в коридор. Остановившись у входной двери, он посмотрел на меня серьезным взглядом и сказав: «Из города ни шагу, я серьезно.», вышел, захлопнув за собой дверь. *** Спустя несколько дней он явился снова. Мы с Эмили были в магазине и возвращались домой с покупками, открыв дверь в квартиру, я не заметила мужскую обувь у порога. Эмили побежала в свою комнату, распаковывать игрушки, которые она выбрала в детском магазине, а я отправилась на кухню, разбирать продукты, но едва переступив порог, застыла от удивления. За кухонной стойкой стоял Джеймс. Не понятно откуда играет музыка, он пританцовывая, режет какие-то овощи и подпевает себе под нос. Я не знаю, как на это реагировать, и обнаружив источник музыкального сопровождения (портативную колонку), положила пакеты прямо на пол и подойдя к колонке, поставила музыку на паузу. Джеймс тут же вскинул голову и посмотрел на меня невозмутимым взглядом. — Вики, вы вернулись? Садись, ужин скоро будет готов. — Ты шутишь? — Нет, я вполне серьезно, осталось каких-то полчаса. — Я не об ужине спрашиваю — возмутилась я. — Какого лешего тут происходит? — Вик, не зачем так нервничать, неужели ты настолько негостеприимна? — О каком гостеприимстве ты говоришь? Я тебя ненавижу, ты разрушил… — Все-все-все… — перебил он меня, подняв вверх нож. — Я слышал все это много раз, ничего нового ты для меня не сказала. — Джеймс, оставь меня в покое, я прошу тебя. — Ну, почему ты такая упертая? — Он отложил нож в сторону и, упершись в столешницу руками, посмотрел на меня умоляющим взглядом. — Вик, я понимаю, что ты злишься и, возможно, действительно ненавидишь меня, и мне жаль, что все так получилось. Но сегодня, пожалуйста, не выгоняй меня. Я не буду угрожать тебе пистолетом и применять силу, я просто прошу тебя по-человечески. — Ты что решил, что сделаешь котячие глаза, скажешь «волшебное слово», и я сразу обо всем забыла? С чего бы мне, не погнать тебя отсюда поганой метлой, учитывая, что ты только что дал мне слово больше не угрожать мне?! — Просто, я надеялся, что ты сделаешь мне поблажку. — Чего это ради? — У меня сегодня день рождения и я хотел, чтобы ты со мной поужинала. — А разве ты не празднуешь свой день рождения на какой-нибудь пафосной вечеринке, навроде тех что сам устраиваешь в клубах? — Я устал от клубов, — вздохнул он — кстати говоря, брат подарил мне один сегодня. — Он загадочно улыбнулся и продолжил готовить ужин. — Если хочешь, я верну его тебе, в знак компенсации за причиненный тебе вред. — Мне ничего от тебя не надо, Дэвис! — Какая же ты все-таки вредная — съязвил он. — А мне вот надо, подари мне подарок ко дню рождения, Вик. — Что Я могу подарить ТЕБЕ? — Самую малость — он снова посмотрел на меня умоляющим взглядом. — Ужин, просто ужин. — Как будто у меня есть выбор. Джеймс самостоятельно приготовил ужин и накрыл на стол спустя примерно полтора часа. Все это время я провела в детской, играя с Эмили в новые игрушки. Когда Джеймс постучал в дверь, она уснула у меня на руках. — Все готово. Я закатила глаза и, уложив дочь в кроватку, вышла из ее комнаты. Оказавшись на кухне я оторопела: свет был приглушен, стол накрыт так красиво, что не верится, что это сделал он. В середине стола стоит зажженная свеча и ведерко со льдом в котором покоится открытая бутылка шампанского, уже разлитого в два высоких бокала. — Ну как? — Ты работал в ресторане? — Нет. — Он изобразил смущение. — Я владею несколькими в Мадриде, включая «Салакайн». — Кто бы сомневался. — Съязвила я. — Почему тебя так бесит моя финансовая состоятельность? — Спросил он, отодвигая для меня стул. — С чего ты это взял? — Ну, это же очевидно, только вот не пойму причин, ведь твой бывший муж тоже не пастух. — Не сравнивай себя с ним. — Что ты, я и не думал о подобном. — Усмехнулся он, — Мы слишком далеки друг от друга во всех смыслах этого слова. — Я не хочу о нем говорить, — закрыла я тему. — Только не с тобой. — Справедливо, — улыбнулся он. — В таком случае, давай выпьем шампанского. — Все же, я не понимаю, зачем тебе все это — сказала я, взяв в руки бокал. — Так сложно поверить в то, что мне просто хочется с тобой поужинать? — В свой день рождения? — Вскинула я брови. — Это такой же день, как и все, — пожал он плечами. — Просто я подумал, что сегодня ты мне не откажешь. — Он протянул мне свой бокал и я легонько прикоснулась к нему своим. — Расскажи мне что-нибудь о себе. — А разве ты еще не все обо мне выяснил? — Подловила — улыбнулся он. — Просто пытаюсь завести разговор, возможно есть что-то чего я не знаю? — Это вряд ли, в моей жизни нет ничего необычного, лучше ты рассказывай, почему ты такой? — Какой? — Жестокий. — Ты так думаешь? — Ты разрушил мою семью — констатировала я. — Это не так. — Он сделал большой глоток шампанского. — Я просто привык получать все, что хочу, а твоя, так называемая семья просто не выдержала небольшое испытание. — Откуда ты знаешь русский язык? — Я решила сменить тему. — Я долгое время жил в России. — Да ладно?! — Да, я учился в МГУ. — Почему? — Так решил брат, я был нужен ему в Москве. — Зачем? — Не могу сказать, — он снова сделал глоток шампанского. — Поверь, это для твоего же блага. — Тебя вырастил брат? — Да. — А где твои родители? — Моя мама умерла, когда мне было пять лет. — Мне жаль. — Ничего, я привык. — А отец? — У меня нет отца. — То есть, ты совсем не помнишь родителей? — Нет, я прекрасно их помню. — Как ты можешь помнить, ты ведь был таким маленьким? — Знаешь, научно доказанный факт. Мы можем помнить даже то, что было, когда нам было три года, если воспоминание достаточно яркое. — У тебя с мамой связано яркое воспоминание? — Она умерла на моих глазах, как думаешь это воспоминание достаточно яркое? — Прости, — я опустила глаза, поняв, что затронула не очень удачную тему, было правильно ее сменить, но любопытство взяло верх. — Что произошло? — Не могу сказать. — Он хорошо держался, но все же выглядел расстроенным. — Да и вообще, я сомневаюсь, что ты хочешь это знать. — Он посмотрел на меня серьезным взглядом, который стало трудно выдерживать и я отвела глаза и допила содержимое бокала. Джеймс налил еще. — Хорошо, чем вы с братом занимаетесь? — Много чем — уклончиво ответил он. — А конкретней? — А какие у тебя предположения, мне интересно послушать твое предположение. — Ну, то что это противозаконно, у меня нет сомнений. Судя по тому, что многие вас знают и некоторые даже очень боятся, наверное, что-то серьезное, судя по тому, как ты себя ведешь, на какой машине ездишь, а так же твой дом, я делаю вывод что это что-то очень прибыльное. — И в итоге, твоя версия, это… — Твой брат глава наркокартеля, а ты его вторая рука. — Тепло. — Он улыбался и откровенно наслаждался происходящим. — Скажем так, в твоих словах есть доля истины, но наркота — это далеко не все на чем можно поднять бабло. — Значит, вы не занимаетесь наркотиками. — Я этого не говорил. — Он склонил голову набок и посмотрел на меня плотоядным взглядом, от чего меня бросило в жар, и кажется он это заметил. — Значит, помимо наркотиков, вы занимаетесь еще какими-то преступными делами, — констатировала я. — Поверь мне, звучит это хуже чем есть на самом деле. — Он улыбнулся и опустошил свой бокал. — Ладно, раз уж сегодня ты решила устроить мне блитц-опрос, спрашивай, что еще тебя интересует. — А ты ответишь на все мои вопросы? — Только на те, на которые могу. -Тебя типа связывает какая-то клятва? — Засмеялась я. — Да, — спокойно ответил он. — И у вас там типа все так серьезно, есть свой «Континенталь», и золотые монеты, и векселя? — Что? — На его лице читалось замешательство. — Ну, ты чего, это же Джон Уик. — Это еще кто? — Ты че? Это же герой Киану Ривза. — О ком ты говоришь, я их не знаю. — Ты не знаешь Киану Ривза?! — Да кто он такой? — Джеймс заметно терял терпение. — Голливудский актер. — А-а-а, это кино — улыбнулся он. — Я никого из них не знаю. Я не смотрю телевизор. — Ты серьезно? — Да. — И что вообще никогда не смотрел? — Нет. — Титаник? — Нет. — Аватар? — Нет. — Марвел? — Нет, никогда и ничего. — Я поняла, почему ты такой, — засмеялась я — как можно быть адекватным человеком и не смотреть всего этого? — Мне всегда было не до того. Ну если ты хочешь, мы можем что-то посмотреть. — Ты определенно должен посмотреть Джона Уика. — Хорошо, иди тогда в зал и включай, а я налью тебе еще шампанского. — Хорошо. Я встала из-за стола и пошла включать телевизор. Не так давно я сама смотрела этот фильм и подключив ноутбук к плазме на стене, включила его и поставила на паузу, ожидая Джеймса. Я задумалась о том, что сейчас происходит и поймала себя на мысли о том, что сейчас я общаюсь с Дэвисом так, как будто познакомилась с ним вчера, а все то, что было, делал не он, что все это было вообще не со мной. Он появился в дверном проеме с моим бокалом и тарелкой с фруктами в руках. Я сидела на диване и внимательно его разглядывала. На его щеках недельная щетина и это показалось мне сексуальным, черная рубашка расстегнута на несколько пуговиц, на руках играют мускулы, или мне это только кажется. Я чувствую прилив какой-то непонятной энергии, сердце бьется сильнее и быстрее, губы пересыхают и я все время их облизываю. Джеймс подошел ко мне и поставив на журнальный столик бокал и тарелку, сел рядом со мной. От его близости по всему телу пробежали мурашки, между нами пропал эмоциональный барьер, я перестала злиться на него и ненавидеть, он кладет свою руку мне на поясницу, и внутри меня все перевернулось, а в голове лишь одна мысль: «Я хочу его». И повинуясь какому-то животному рефлексу, я перекинула через него ногу и сев верхом к нему на колени впилась в его губы своими. Мои пальцы запутались в его волосах, когда он стал спускаться поцелуями к груди, все ощущения от его прикосновений словно умножились на сто, я задыхаюсь от возбуждения и удовольствия. Я сняла с себя футболку, оставшись в шортах и лифчике. Он продолжает спускаться ниже, покрывая мое тело поцелуями, я откинулась назад и его сильные руки удерживают меня от того, чтобы упасть на пол прямо на мягкий ковер, а я сейчас хочу именно этого. Каждое его прикосновение вызывает во мне просто шквал эмоций, я тяну его вниз и он повинуясь мне опускается вместе со мной на пол. Трясущимися от нетерпения руками, я расстегиваю его рубашку до конца и снимаю с плеч. Расстегнув на мне шорты, он стянул их и принялся покрывать поцелуями мои ноги. Каждое прикосновение его губ к моей коже отзывается внизу живота спазмами удовольствия, но так же сильно отдает в голову. Я почувствовала сильную боль, а в висках стало пульсировать, сердце стало биться значительно медленнее, такое ощущение, что каждый удар дается ему с большим трудом. Перед глазами все плывет, а я чувствую как он целует внутреннюю часть бедра. В горле пересохло так, что каждый вдох режет словно лезвие. Я не могу ничего говорить, поэтому просто пытаюсь оттолкнуть его от себя. Джеймс в недоумении встал передо мной на колени и посмотрел на меня оценивающим взглядом, словно врач. — Что с тобой, Вик? — М… — Я пыталась сказать: «мне плохо», но не смогла, так сильно пересохло в горле. Я попыталась встать с пола, но не смогла, голова жутко кружится, а все тело бросило в жар. — Вот, ЧЕРТ! — Он прикоснулся к моему лбу своей ладонью. — Ты горишь, у тебя температура. Что еще ты чувствуешь? Пить хочешь? Я только закивала головой, с вожделением глядя на бокал холодного шампанского на столе. Джеймс тут же подал мне его и я выпила все до капли. Смочив горло я смогла говорить, но голова стала болеть еще сильнее. — Мне плохо, я ничего не понимаю — прошептала я, закрыв глаза, так как они так пересохли что, кажется что в них насыпали песка. — Все будет хорошо, давай я помогу тебе лечь на диван. Он поднял меня на руки и уложил на диван. Я лежала закрыв глаза, а все тело пробивала дрожь. Я слышала, как он набирает чей-то номер и слышала гудки, потом он отошел от меня и я слышала только то, что говорит он. — Нет. Все плохо. -… — ЕЙ плохо. -… — Не знаю, она вся горит и дрожит. -… — Как это сколько? Все. -… — Откуда я знал?! -… — Ну, да немного. -… — Пару бокалов шампанского. -… — А что мне делать?! Она что умрет? -… — Хорошо, я жду. Он бросил телефон на диван рядом со мной и сел передо мной на колени. — Вик, посмотри на меня. — Я не могу. — Я говорю тихим шепотом и такое ощущение, что на это уходят буквально все мои силы. — Только не засыпай, сейчас все будет хорошо, я все исправлю, прости меня, это я виноват. — ЧТО? — Я потом тебе все объясню, не нервничай сейчас. — Ты что меня отравил? — Нет, что ты?! Я просто… — он замялся — я объясню тебе потом. Его телефон снова зазвонил и услышав то, что говорили на том конце, Джеймс заметно успокоился. Спустя еще около двадцати-тридцати минут, которые показались мне вечностью, раздался звонок в дверь. Джеймс впустил в мою квартиру какого-то парня, подойдя ко мне он схватил меня за лицо и заглянул в глаза, а потом заговорил деловым тоном: — Сколько ты ей дал? Джеймс достал из кармана какую-то баночку. — Она была полной? — Ну, почти. — С ума сошел?! Еще и шампанское сверху? — Ну, да. — Короче, дашь ей вот это, (он вынул из кармана две таблетки в прозрачном пакетике), если через два часа ей не станет легче, то вколешь вот это (на этот раз он достал какую-то ампулу) в вену. Ну, а если и это не поможет, то Се-ля-ви. — Что значит Се-ля-ви? — А ты не понял? Этот наркотик нельзя смешивать с бухлом, и ко всему прочему у нее передоз. Парень оставил свои «лекарства» и ушел громко хлопнув дверью. Джеймс тут же бросился на кухню и, спустя пару секунд, вернулся со стаканом воды. — Вот — он протянул мне две белые таблетки и воду — выпей это. — Что это такое? Что ты мне подсыпал? — Вик, я потом объясню, пожалуйста выпей — перед моими глазами все расплывается, но я могу разглядеть беспокойство на его лице. — Ладно, если я не умру, я убью тебя, Джеймс. — Я проглотила «лекарство» и, снова закрыв глаза, откинула голову на подушку. Единственное, чего мне сейчас очень хочется — спать. — Вики, ты только не отключайся ладно. — Я не могу — шепчу я — у меня глаза закрываются. — Пожалуйста борись с этим, не спи, я должен убедиться в том, что тебе это помогает. Я попыталась снова открыть глаза. Сначала мне показалось, что стало получше, но как только я попыталась привстать, резко заболела голова и носом пошла кровь. Лицо Джеймса исказила гримаса страха, трясущимися руками он достал из кармана ампулу и набрав ее содержимое в шприц, завязал у меня на предплечье жгут. Я почувствовала, как кожу проткнула игла и уснула.