Цветы жизни

Была поздняя осень. Та пора, когда листва на деревьях уже неумолимо пожелтела, безвольно слетая с веток под ноги неспешным путникам. Или всадникам. Едва ли можно было представить себе более грустную и скорбную пору, когда, казалось, сама Йаванна оплакивала все живое, которому предстоит пережить холода. Звезды будто бы тускнели, не сияли больше так ярко, как весной и летом, тоже медленно сгорая в своем огне. Даже зло этой поздней осенью притаилось, лишь изредка вылезая из своих укрытий, но лишь для того, чтобы быть перебитым отрядом короля этих мест. Впрочем, его меч также поверг многих врагов, казалось, навсегда впитав в себя их кровь. Он всегда был впереди своих воинов, а его глаза сияли, как луч солнца после того, как окутывавшие его тучи рассеивались. Но что-то было сходное и со сталью его меча, который он носил на поясе. Он столько раз спасал жизнь короля, что расставаться с ним Трандуил считал глупым и бессмысленным. На голове его возвышалась неизменная корона, отличная от венцов других владык. Нет, король Лихолесья был всегда един со своими владениями, стремясь это лишний раз подчеркнуть. Ненавязчиво, едва уловимо, но именно из таких деталей и ткался его образ. Слишком величественный, чтобы быть снисходительным. Слишком прекрасный, чтобы быть досягаемым. Эта вылазка не отличалась ничем от предыдущих. И вновь эльфы одержали сокрушительную победу, а их мечи были вымазаны в крови врагов. Некоторые были ранены, но легко. Убитых этим днем не было. Добрый знак. Но по дороге домой, когда родной дом был уже виден, король внезапно остановил жестом свой небольшой отряд. И прислушался. Сомнений не было. Плакал ребенок. Нахмурившись, Трандуил приказал одному из воинов проверить, что случилось. Хоть эльф и казался несколько надменным, но забота о своих подданных было для него святым обязательством, которое он и не стремился нарушать. Для любого эльфа его фэа важнее хроа. Потому для них было особой честью пасть в бою. И не было большего позора, чем отказать в помощи беззащитному. Спустя несколько минут плач стих, а воин вышел к отряду, держа на руках совсем маленького ребенка. Все, что смог разглядеть Трандуил, это то, что руки маленького эльфа были испачканы, даже где-то были царапины. Он – или она – уткнулся лицом в грудь своего спасителя, отчего было затруднительно определить, кто это. Король нахмурился и выжидающе посмотрел на воина, впрочем, не спешиваясь. - Там тела, мой повелитель, - сбивчиво начал эльф, с осторожностью держа это хрупкое сокровище на руках, - они от кого-то убегали. Но, видимо, не удалось… вам лучше этого не видеть. - Ну почему же, - владыка спустился со своего оленя, становясь на твердую землю, решительно направляясь к тому месту, откуда и был слышен детский плач. Он осторожно отодвигал ветки, будто боясь ранить хоть одно дерево. И они его благодарили. Ни один прутик не застрял в его длинных серебристых волосах, мягко спадающих на сверкающую броню. Взору короля предстало отвратительное зрелище. Тела были сильно изуродованы, на них буквально не было живого места. Рядом лежали нетронутые вещи, видно, что спешно собранные. Догоревший костер в центре поляны завершал картину. Молодая семья действительно от чего-то скрывалась. Но это что-то настигло их, по какой-то причине почти не тронув беззащитного ребенка. - Их нужно похоронить, - голос короля был наполнен ледяной яростью. Он никогда не прощал смерти своих подданных, особенно такого жестокого убийства. Поджав губы на мгновение, он резко развернулся к своему отряду. - А виновных – найти. И, видит Эру, для них лучше будет погибнуть своей смертью, - по тону владыки все поняли, что это действительно так. Трандуил мог изощренно мстить, даже не причиняя физической боли, потому многие боялись гнева своего короля. Он же подошел к эльфу с ребенком на руках, осторожно взяв совсем юное создание к себе. Леголас был такого же возраста, потому сердце короля на мгновение сжалось от жалости к этому крохотному существу, которое теперь осталось одно в целом мире. - Это девочка, Ваше Величество. - Вижу, - коротко бросил Трандуил, внимательно рассматривая ребенка. Это несомненно была девочка, уже в таком возрасте было понятно. Король осторожно стер с ее щеки кровь, покачав головой, когда она подняла на него жалобный взгляд, полный слез и непонимания. Видит Эру, Трандуил приложит все усилия, чтобы у его единственного сына никогда не было подобного взгляда. Никогда. Разумеется, бросить на произвол Судьбы ребенка никто не мог. Более того, ничью голову не посетила подобная мысль. Трандуил решил взять девочку в свой дворец, уже там найдя ей новую семью. Так было бы лучше всего. Воин, нашедший малышку, всю дорогу держал ее на руках, стараясь не уронить или не потревожить ее. И странно молчал, будто задумавшись о чем-то своем. Впрочем, ехал он рядом с королем, по его левую руку. Наконец, он решился поднять на своего правителя взгляд, полный решимости и в то же время мольбы. - Владыка, возможно, Вам покажется моя просьба слишком дерзкой… - Говори, - прервал его Трандуил, даже не повернув голову, будучи полностью сосредоточенным на другом. Впрочем, это не означало, что он выражал свое презрение или невнимательность. Напротив, король внимательно слушал каждое произнесенное слово, и Риндир об этом прекрасно знал. - Я бы хотел взять ее к себе, Ваше Величество. Трандуил задумался. Он знал все о тех, с кем выезжал на подобные вылазки. К тому же, Риндир был подобием близкого друга, так что о нем король знал больше всего. Знал, что его жена умерла, так и не подарив желанного ребенка. Владыка Лихолесья тоже потерял супругу, но, в отличие от друга, не чувствовал такой боли утраты. Смыслом его жизни был Леголас. Маленькое продолжение, подрастающий наследник. Вот уж в ком Трандуил души не чаял… Воин же переживал утрату жены серьезно. Король подозревал, что такая разница была из-за того, что он не особо-то и был привязан к королеве Лихолесья, а вот друг искренне любил свою супругу, и ее смерть оставила на нем незримый отпечаток. Вечный налет скорби и отчаяния. Возможно, Эру решил дать ему еще один шанс? Дети всегда были цветами жизни. - Я думаю, у меня нет причин тебе отказывать. Я соглашусь отдать ее тебе на воспитание, но лишь при двух условиях. - Каких? – воин затаил дыхание, бережно прижимая к себе малышку. Тень улыбки, такой непохожей на привычную жесткую усмешку, коснулась изящных губ короля. - Ты останешься при дворе. Я хочу видеть, как она растет, - ответил король, скрывая свои истинные мотивы. На самом же деле, такое условие он поставил, чтобы наблюдать за самим Риндиром. А то, того и гляди, совершит что-то сумасшедшее от горя. - Хорошо, мой король, - покладисто согласился эльф, прикрыв на мгновение глаза, - а второе? - Я сам дам имя. Здесь Трандуил не мог не потешить свое самолюбие. К тому же, у него было как раз подходящее на примете…