Дьявол

      Если честно, я никогда не был пунктуальным.       Но кажется, нужно быть полным идиотом, чтобы опоздать на лекцию самого строгого преподавателя, который никогда не ладил с тобой. Именно это я и сделал в первый день второго семестра.       Теперь у меня было на одну проблему больше.       Проскользнуть в аудиторию и остаться незамеченным не получилось. Как только я попытался пройти на своё место, лектор сразу же устремил на меня взгляд. Слишком насмешливый, чтобы я не обернулся и не опустил виноватый взгляд в пол. — О, какие люди.       Я молчал. Весь поток молчал. — Это, кажется, третий раз, как ты появился на моей лекции? — он опёрся о кафедру и внимательно посмотрел на меня. — Четвёртый, — неуверенно подал голос я.       Тот приподнял брови, выражая мнимое удивление, а следом усмехнулся.       Я уже проклял глупое решение прийти на кибернетику, нужно было отсидеть где-нибудь оставшийся час. Но мне было стыдно не из-за самого опоздания, а из-за того, что меня сейчас выставляют на посмешище. — И как меня зовут?       Однокурсники невольно заулыбались, понимая, что моё неловкое молчание затянется. Тоцука, мой друг, сидевший на предпоследних рядах, с жалостью посмотрел на меня и, наверное, если бы мог, даже подсказал. Я же тем временем судорожно перебирал всех преподавателей в голове, надеясь на свою память. На студентов, которые сидели поблизости, не рассчитывал, зная, что мне никто не поможет.       Я сгорел от стыда трижды, пока вспоминал его имя. — Суо Микото, — тихо проговорил я.       Тоцука облегченно вздохнул, и по его взгляду я смог догадаться, что всё-таки ничего не перепутал. — Если ты собираешься относится к моему предмету во втором семестре так же, как и в первом, я могу пообещать тебе, что в следующий раз сессию ты не сдашь даже при всём желании.       После того, как он продолжил что-то рассказывать про теорию алгоритмов, я шумно вздохнул и сел на своё место. В прошлый раз сдать кибернетику мне помог Татара. Я постоянно брал у него конспекты, что-то спрашивал или уточнял, и только благодаря ему Суо не завалил меня.       С Тоцукой мы познакомлюсь не так давно, с поступлением на первый курс. Всё было донельзя банально: я шёл с пластиковым стаканчиком, наполненным кофе, а он нёсся куда-то на всех парах и случайно столкнулся со мной. Никаких приятных эмоций у меня это не вызвало, и я бы, наверное, так и не начал с ним общаться и вообще забыл об этом случае, если бы на следующий день он не купил мне кофе, тем самым решив искупить свою вину. Тоцука очень неожиданно стал частью моей жизни. Я и заметить не успел, как начал приглашать его к себе, как перестал чувствовать себя неуютно в его присутствии. Наверное, случайные встречи самые лучшие.       Тоцука был очень общителен и ладил не только со мной, но и со многими другими. В том числе и с некоторыми преподавателями. Создавалось ощущение, будто у него была способность располагать к себе людей. Он по натуре был непривычно добродушным: всегда слушал и слышал, поддерживал, был рядом, переживал. И самое главное — делал всё это искренне. Никогда у меня ещё не было таких крепких дружеских отношений. Кроме него в университете я ни с кем не общался. Так сложилось, что большинство однокурсников мне совершенно не нравилось (на самом деле, эта нелюбовь была абсолютно обоюдной). После нескольких перепалок, которые едва не переросли в драки, я понял, что их общества лучше всего избегать. Я не знал, почему это происходило, и мне было трудно назвать причину. Хотя, может, я просто не хотел признавать, что виной всему мой характер.       Если говорить о лекторах, то у меня складывались с ними нормальные отношения. Со всеми, кроме Микото. С ним у многих были сложные отношения, потому что относился он ко всем одинаково. Одинаково безжалостно. Его не сильно волновала посещаемость дисциплины, которую он ведёт, но тем не менее Суо валил всех на сессии. Это говорило о том, что даже если ты не ходишь на его предмет, то ты всё равно вынужден учить его вне зависимости от обстоятельств. Это злило. Однако в списках отчисленных появлялись многие небезызвестные фамилии, что удивляло меня и многих других. Оказалось, что деньги интересовали далеко не всех преподавателей. Микото даже не беспокоился о том, кого он отчислял. Преподаватель всегда следовал строгим правилам университета, и попрекнуть его было не за что. — Из-за чего опоздал? — тихо спросил меня Тоцука, рядом с которым я сел. — Проспал, — честно ответил я. — Опять?       В его голосе не было раздражительности, скорее лёгкий укор и беспокойство. Я всегда удивлялся, как он может быть таким. Татара молча перевёл взгляд на Суо, понимая, что его вопрос был скорее риторический. Ответить мне было нечего. Последние несколько недель я регулярно опаздывал всё по той же причине: не высыпался. Не высыпался я сильно, и поэтому мой организм, перегруженный ночью, решал, что будильник далеко не самая главная вещь, на которую стоит реагировать. То есть на неё реагировать вообще не стоит.       Всё оставшееся время я сидел молча, иногда слушая лектора и стараясь записать основные термины, что было почти невозможным, потому что Микото говорил слишком быстро. При этом мне постоянно казалось, что эта лекция длилась дольше обычного, и на часы я смотрел чаще, чем на преподавателя. Как только кибернетика закончилась, я вышел из аудитории и мне сразу же стало легче. Не успел я сделать шаг, как Тоцука позвал меня. — Подожди, — он поравнялся со мной. — Я хотел отдать тебе это, — Татара протянул мне листок. Я забрал бумажку и пробежался взглядом по ней. Это было объявление. — Спасибо, — я убрал её в сумку, предварительно решив, что изучу её после пар.       Тоцука улыбнулся мне.       После третей и последней по счёту лекции я терпеливо дождался, пока большинство людей выйдет, и неохотно начал собираться. У меня было ещё несколько важных незавершенных дел, но собраться с силами я никак не мог. Я уже жутко устал, а день, казалось бы, только начался. Учёба всегда сильно выматывала меня ввиду того, что учиться я не любил и делал это через силу ради собственной пользы. Я вышел из аудитории предпоследним, и позади меня плёлся Тоцука.       Снова окунувшись в свои мысли, я не заметил, как мне поставили подножку у выхода. Я споткнулся и потерял равновесие, но кто-то резко потянул меня назад. Когда я встал на ноги, то понял, что моё соприкосновение с холодным полом предотвратил Татара. — Ты такой невнимательный, — наигранно расстроился парень, поставивший мне ту самую подножку. Я заранее его возненавидел несмотря на то, что ранее даже ни разу не видел.       В следующее мгновение он расплылся в улыбке. — Да ты… — я хотел было высказать ему всё, что у меня накипело за эти доли секунд, что я летел на пол, но резко остановился, чувствуя на себе тяжелый взгляд Тоцуки.       Я поджал губы и окинул взглядом парня. Высокий подкаченный брюнет смотрел на меня сверху вниз, ухмыляясь. Конечно, ему не страшно издеваться надо мной, учитывая мой маленький рост и худое телосложение. Мы были как две противоположности друг друга. Однако страх мне это не вселяло — я никогда слабым не был. Но конфликты мне были не нужны. В конце концов, мне давно не пятнадцать, чтобы лезть в драку из-за подобной ерунды. Внутри я буквально кипел, но старался сохранять контроль над собой. — В следующий раз я переломаю тебе все кости, — тихо прошипел я. — Рискни, — он оскалился.       Тварь.       Сразу же захотелось подкорректировать его лицо кулаком, и я едва сдержал свой порыв. Проигнорировав провокацию, я молча пошёл к выходу. Через несколько секунд меня догнал Тоцука. — Что он от меня хотел? — спросил я, когда мы уже вышли на улицу.       Сейчас было пасмурно и прохладно. Второе играло мне на руку, — свежий воздух заставил меня немного успокоиться.       Тоцука лишь пожал плечами.       Я задумался: вспомнил первые дни в университете, выбор старосты в группе, тех, кто успели со мной пообщаться. Где-то я точно должен был его видеть. — Ты в курсе, кто он? — поинтересовался я, когда понял, что совершенно нигде, даже в самых дальних уголках памяти, я не нашёл его образ. — Во второй учебный день я приметил его. Он тогда нагрубил нашему лектору и ушёл. Но больше я его не замечал.       Я напрягся. — Просто не ввязывайся с ним в драки, — добавил он.        Хотелось бы верить, что подножку мне поставили просто скуки ради.       Я молча жевал печенье, посматривая на то объявление, что принёс мне Тоцука, который сейчас заботливо заваривает чай на моей кухне. Я искал свободные вакансии, подработку, любые возможные (и иногда даже невозможные) способы заработка. Проблемы с работой начались ещё несколько месяцев назад. Физическая нагрузка, которая требовалась для предыдущей работы, была слишком большой, и я был не в состоянии справится с ней. К тому же, она совершенно не вписывалась в мой график, и рано или поздно, а точнее с началом нового семестра, мне бы пришлось её бросить. Естественно, у меня были какие-то средства на будущее, но их едва хватало, чтобы продолжать спокойно жить. Большинство из них уходило на оплату съёмной квартиры, но найти новую работу так быстро оказалось мне не под силу. Что-то всё равно препятствовало. В основном это было отсутствие опыта или нехватка времени, но я не отчаивался. Я никогда не отчаивался. У меня просто не было другого выбора. Я не хотел просить помощи у близких или родных. Не было желания вновь переезжать к родителям или висеть у них на шее, просить денег. Я был упёрт и считал себя достаточно самостоятельным. Пускай для этого мне приходилось работать и учиться одновременно или искать выход из подобных ситуаций.       Моего друга радовал такой настрой, поэтому иногда он подкидывал мне необходимые статьи из газет или объявления. Сейчас передо мной лежало объявление точно такое же, как и десятки других. Хотя нет, оно всё же отличалось чем-то. Чем-то, что я не мог различить. Я не решался рассмотреть его получше. Внутри меня боролись два желания: скомкать и выбросить его или, наконец, взять в руки. И я не знаю, что конкретно мешало мне сделать с этим несчастным клочком бумажки хоть что-нибудь: возможно, Тоцука, который улыбался чуть шире обычного и из-за этого вселял неуверенность, возможно, бессмысленные волнения или что-то ещё, но руки будто не слушались. Татара поставил кружку рядом со мной и потрепал по голове. От этого жеста стало легче, и я всё же решился посмотреть, что было написано на объявлении. — Ты с ума сошёл, — тихо проговорил я, когда усвоил прочитанное. — Тебе же понравилось, верно?       Он был прав. Мне очень понравилась работа, которую предлагало мне это объявление. Должность геймдизайнера в крупном предприятии, которое занималось разработкой игр, была для меня мечтой. Мечтой, которая никак не граничила с реальностью. Она была попросту неисполнимой. На бумаге говорилось о том, что компании были необходимы молодой энтузиазм и люди с широким кругозором. Всем этим я, безусловно, обладал, но был уверен, что на этом список требований не закончится. В голове всплыло сразу тысячу аргументов «против» и лишь несколько «за». Эта должность была для меня на слишком высокой планке, слишком далеко, слишком несбыточна, хоть и очень ярко въелась в голову с первых секунд.       Я и ответственная роль в огромной компании. Это выглядело смешно и нелепо, и я должен был сразу же отмести эту идею. Нашумевшее предприятие не станет брать на такую должность человека, который даже не закончил высшее учебное заведение. Было абсурдно предполагать, надеяться или просто представлять, что эта вакансия достанется мне.       Я шумно выдохнул и качнул головой, отложив листок. — Зачем ты принёс его мне? — Это хороший шанс, ты так не думаешь?       В подростковом возрасте я часто спускал все свои карманные на диски с различными играми. Меня привлекали совершенно разные жанры: начиная от визуальных новелл и заканчивая головоломками и хоррорами. Постепенно мои знания в области игр пополнялись. Компанию, которая искала новых работников, я знал. Это было всемирно известное предприятие по разработке и созданию компьютерных игр. Не то чтобы она была и впрямь престижна, а дело было в качестве создания игр. Её любили, и она имела своё место среди других производителей. Эта компания не стремилась завоевать признание и любовь в сердцах всех критиков. Она стремилась только к тому, чтобы держать своё положение на одном уровне. В подростковом возрасте меня, конечно, больше интересовали сами игры, чем разработчики. Несколько их дисков я перевёз в свою новую квартиру. На игры времени не хватало, но оставить их в родительском доме я не мог. Поэтому в очередной раз, когда Тоцука пришёл ко мне, он заметил эти диски. Я бы и не подумал, что он запомнит такие вещи.       И вот сейчас передо мной лежало это объявление, которое навевало мне воспоминания и заставляло испытывать смешанные чувства. Я даже не знал, что ответить Тоцуке. Конечно, я прекрасно понимал, что одно дело — играть, а другое — создавать. Более того, я понимал, что есть множества кандидатов, которые лучше меня.       В голове был целый рой мыслей, и я не понимал, почему всё ещё держался за эту идею и пытался найти хотя бы одну причину попробовать. Причин не было ровно как и шансов, а одного только желания недостаточно.       Пара карих глаз внимательно на меня смотрела и ожидала окончательного ответа. Я мялся как девчонка, которую пригласили на первое свидание. Но что, если это просто не моё, и я ничего не добьюсь на этом поприще? — Нет, Тоцука, — я смял листок и закинул его в урну. — У меня нет шансов.

***

— Уходишь, значит? — переполненный злобой голос Сарухико мог бы заставить лишний раз вздрогнуть кого угодно.       Но не его. — Ухожу, — спокойно сказал Рейши в ответ, не торопясь собирая документы.       Фушими был раздражен. Даже не столько раздражён, сколько в ярости. Он с шумом положил ладони на стол, препятствуя своему начальнику. Сейчас он похож на хищника. Разъярённого и загнанного в угол одновременно. Его выражение лица буквально говорило о том, что ещё чуть-чуть — и он зарычит как зверь. — Ты действительно хочешь оставить компанию на меня? — Я всего лишь временно покидаю Японию и оставляю во главе предприятия тебя. — На полгода!       Сарухико хотелось выть. Он никогда не выходил из-под контроля, не был в бешенстве, как сейчас. Единственный, кому он мог доверять так же, как себе, собирается его бросить. В прямом и переносном смысле этого ёмкого слова. Он не верил. И не хотел верить в это, потому что он был слишком избирательным и не мог подпустить к себе кого-то, кто поступит так. Не мог просчитаться, оплошать где-то и довериться тому, кому не следовало. Прежде этого не случалось. Всё не могло кончиться так плачевно и глупо. — Ты ведёшь себя как ребёнок. Мы, кажется, уже давно расставили все точки над «i». И мой срочный отъезд никак не связан с тем, что мы… — С тем, что ты хочешь бросить меня? — брюнет стиснул зубы, воздержавшись от того, чтобы колко съязвить. — Да. И ты должен прекрасно понимать это. А теперь не мешай мне собираться, — Рейши посмотрел ему в глаза, и Сарухико, словно кот, понимая свою беспомощность, отступил.       Фушими сделал шаг назад, убрав руки, и замолк. Молчал, нервно кусая губу, и смотрел, как Мунаката собирался. Наблюдал за этим, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Внутри него извергалась целая лава чувств и эмоций, плавилось и горело всё. Руки впервые в жизни слабо задрожали. Но глаза не щипало: он не плакал. И никогда бы не позволил кому-либо заставить его это сделать. — Значит, я могу делать с предприятием всё, что захочу? — Фушими улыбнулся слабо, но слишком ехидно, что свойственно только ему.       Ему всегда удавалась улыбаться так в каком бы состоянии он ни был.       Рейши приподнял брови, а потом усмехнулся. Он знал, что ожидать от Сарухико можно было чего угодно. Впрочем, он ему доверял. И на то были свои причины. — Ты же понимаешь, какие проблемы может повлечь за собой крах? — Огромные денежные убытки? Потеря репутации? Мы в шаге от всего этого. Стоит лишь слегка коснуться до карточного домика, и он тут же повалится.       Мунаката знал это. Знал, но не признавал, не произносил этого вслух. Сарухико же умел говорить правду тогда, когда слышать её хотелось меньше всего. Он никогда не прятался от того, что было очевидно для него. Как и в этот раз. Рейши не знал, что ему ответить. — У меня иные цели.       Фушими развернулся и ушёл, не забыв громко хлопнуть дверью.