***
Я, полный энтузиазма, решил прогулять университет. Этот день позволил мне немного отдохнуть от лекций, которые я начал ненавидеть. Прогулять я решил, чтобы прийти на работу в первую половину дня и, желательно, первым. Мне казалось, что я буду глубоко разочарован, если не отдам подарок своему начальнику первым. Эта глупая и детская идея не давала мне покоя, и если я это не сделаю, то весь оставшийся день можно будет считать прожитым зря. Я бы никогда не встал так рано для того, чтобы пойти в ВУЗ или поехать на какую-то встречу, но сейчас я не пожалел часы своего драгоценного сна. Как было очевидно, дарить подарки я любил. Я нередко вспоминал момент в машине, когда рассматривал Фушими. Мне до сих пор казалось, что с ним что-то случилось, я чувствовал это. Но как можно было помочь человеку и выразить своё сожаление, когда ты его почти не знаешь, а отношения не позволяют поговорить об этом напрямую? И надо ли это? Нужна ли ему была эта поддержка, если куда лучше забыть о случившемся? Конечно, мною двигала не только жалость. Больше просто человеческое желание сделать кому-то приятно или помочь. Я добрался до работы почти за полчаса до начала рабочего дня. Даже на улице было тихо, и прохожие встречались всё ещё редко. Уже через десять минут город начнёт оживать, а ещё через десять полупустое здание компании заполнится работниками. Я поднялся на нужный этаж с лёгким волнением. Но это волнение не было отталкивающим. В этот раз всё было иначе, и я был куда больше готов, чем тогда, когда поднимался сюда впервые. Я постучался в кабинет, и мне мгновенно разрешили войти. Я зашёл, и сразу спрятал подарок за спиной. Рассматривая Фушими, я заметил, что тот только-только пришёл. Он выглядел немного сонным и забавным. Не таким, как чаще всего — строгим и сосредоточенным. Я был ни капельки не удивлён, что он появлялся в компании так рано, хотя я всё же думал, что доберусь раньше него. За пару секунд он успел несколько раз посмотреть на телефон, а потом неторопливо поднял на меня взгляд. — Разве твой рабочий день не начинается… Не сдержавшись, я перебил его: — С днём рождения! — я протянул подарочную коробочку, весь сияя от счастья. Мне даже на секунду подумалось, что день рождения вовсе не у Фушими. С другой стороны, я правда был рад тому, что поздравил его первым. Мой начальник смотрел на меня неотрывно, будто не понимая, как ему реагировать на это. — Ты серьёзно встал так рано, чтобы поздравить меня? — он вздёрнул бровь вверх. Почему-то мне стало стыдно. — Да, — ответил я, стараясь сделать вид, что это совершенно нормально. — Ты безумный человек, — он аккуратно забрал коробочку и безрадостно добавил: — Спасибо. Я немного молчал, но уходить не собирался. Вскоре, громко попросил: — Фушими-сан, улыбнитесь! Он вновь посмотрел на меня взглядом, кажется, полным раздражения. — Что? — Улыбнитесь! Он молчал, выглядя злым и растерянным одновременно. Но через несколько секунд закатил глаза и чуть улыбнулся. — Я нанял на работу ребёнка. После этих слов я не стал выводить его из себя и быстро ушёл. А как только закрыл дверь в его кабинет, не сдержал широкую улыбку. Сегодня я по собственной воле отработал полный рабочий день. Для меня такой график был непривычен, но в тоже время это была моя инициатива. Заняться было чем: Фушими предоставил мне семпая в лице Химори, который решил меня научить базовым навыкам, коих я не имел. Он быстро и информативно объяснил мне работу с кодами, которая тоже могла мне пригодиться, потом с дизайном. Объяснил, с какими движками мы работаем. За день я получил массу полезной информации и быстро влился в поток работы. Теперь я не казался себе каким-то отчуждённым. Да и работа с Акиямой доставляла много удовольствия. Он объяснял просто и доступно, его приятный голос успокаивал меня, и работать в этой атмосфере мне нравилось. Обычно я употребляю слово «работать», когда делаю что-либо вынужденно, но сейчас я просто получал удовольствие от процесса. — Не думай, что твоя работа такая лёгкая, — сказал Химори, когда мы перешли непосредственно к моей части работы. — Твоя задача вылить на бумагу всю игру и составить её внутренний скелет. Тут нужно не только воображение; к этому документу будут обращаться все люди, которых ты здесь видишь. Я лишь на секундочку перевёл взгляд на увлеченных работников. — Что-то вроде «шпаргалки»? — Практически, — он сосредоточено смотрел на экран компьютера, занимаясь своей работой и параллельно продолжал объяснять мне все тонкости. — Вся концепция игры, все разветвления сюжета и другое — всё будет в твоем документе. Я уже восхищённо представлял разные образы из будущий игры. Я даже не определился с жанром, но хотел бы создать что-то определённо захватывающее, что-то, что обязательно понравится другим. Однако чем интереснее я хочу сделать игру, тем сложнее её придётся воплощать нашим работникам. Тем более с положением, которое настигло компанию, я не мог гарантировать, что мы сможем реализовать все мои «сногсшибательные» идеи. Даже если я представлял себе идею, я видел лишь нечёткие наброски. И этих образов было недостаточно. Но создание необходимого документа всё ещё не казалось мне столь сложным. — И самое главное, ты должен учесть все мнения наших коллег, — добавляет Акияма и наконец-то переводит на меня взгляд. — Если некоторые не столь придирчивы к тому, что им следует выполнять, то наш дьявол может отправить в топку с десяток твоих идей. И тут все мои невероятные образы посыпались, словно карточный домик. Я сразу же понял, что самое сложное таится отнюдь не в создании документа. Самое сложное — угодить всем, а в особенности Фушими. — Это будет трудно, я думаю, — сказал я и шумно выдохнул, понимая, что действительно придётся нелегко. — Это будет дьявольски трудно, — Химори улыбнулся мне. — Но ты справишься, Ята Мисаки. И я счёл нужным поверить его словам. Обед я провёл в его же компании; мы ненадолго оторвались от темы, связанной с работой. Таким образом я узнал пару мелочей из жизни Акиямы. Я уже давно начал доверять ему, поэтому не следил за тем, какая информация слетала с моих губ. Я видел в Химори хорошего коллегу и понимающего друга. И надеялся, что он тоже. Из потока моих слов, он выловил кое-что: — У тебя мало друзей? — Да, — слегка неуверенно подал голос я после недолгого молчания. — Не похоже, чтобы такие люди, как ты, были одиноки. — Я не чувствую себя одиноким. Просто так сложилось. Он посмотрел на свою остывающую чашку кофе. Я подумал над сказанным: я не врал, одиноким я себя не чувствовал. Да, мне не хватало шумных компаний, но из ближайшего окружения мне было сложно найти нужную. К тому же, взрослая жизнь полностью поглощала меня. Куда до этого, когда в голове одни бытовые проблемы? И если не одна — так другая? Да, мне ни раз хотелось вернуться к прежней жизни, которая была довольно беспечной. Но однажды я решился, и это стало точкой невозврата: отступать было нельзя. Но это вовсе не было драмой в моей жизни — это новая ступень, которая открывает новые границы передо мной. И я был уверен, что у меня ещё будет время для шумных вечеринок. — А девушка? Поток моих мыслей прервался, и в голове резко стало пусто, будто мыслительный процесс на последнем слове иссяк. — Девушка? — переспросил я, прикидываясь дурачком. — У тебя есть девушка? Я молчал. Не любил отвечать на этот вопрос; просто мне не нравилось слово «нет». Оно скользкое, противное. Поэтому я лишь молча помотал головой. Он улыбнулся мне. К концу рабочего дня мы остались вдвоём. Мне пришлось задержать Химори, потому что у меня возникли неполадки в работе с одной программой. Он досконально объяснял мне всё, но я был не особо сообразителен, и усталость давала о себе знать. Акияме пришлось несколько раз повторить сказанное, и только через некоторое время я смог разобраться с возникшей неполадкой. — Извини, — я почувствовал себя жутко виноватым перед ним. — Всё нормально. Мы вместе вышли из здания. На улице уже стемнело, я начал привыкать к тому, что стало вечереть раньше. Но мне ещё было необходимо добираться до дома почти полчаса в трясущемся общественном транспорте, переполненным усталыми и злобными людьми. Я не любил общественный транспорт, потому что он казался мне концентрацией зла. Внезапно я подумал о том, что ехать с Фушими было куда уютнее и спокойнее. Я уже собрался попрощаться, но Химори заговорил первым: — Можно я провожу тебя? — До метро? — До дома, — спокойно сказал он. — Разве тебя никто не ждёт дома? Ну, жена, дети… Акияма звонко рассмеялся. Я немного удивился такой реакции. — У меня нет ни жены, ни детей. Я не настолько старше тебя, Мисаки, — ответил он. Я лишь хмыкнул. Химори действительно был старше меня всего лишь на несколько лет, но именно в этом возрасте чаще всего заводили семью. Я уже привык к тому, что даже мои ровесники были в серьёзных отношениях с кем-то, но никак не мог подумать, что Акияма окажется тем, кого дома никто не ждёт. Я попытался его отговорить, но у меня не вышло. Химори жил достаточно далеко от меня, и я беспокоился о том, не доберётся ли он слишком поздно, но всё же спорить не стал, когда заметил, что тот был настроен вполне серьёзно. Мы ехали обратно и разговаривали о разном. Акияма был бодрым, чего я искренне не понимал, потому что день выдался трудным, но всё время он ни разу не показался мне усталым. Химори действительно проводил меня вплоть до самого дома. Когда я иду по безлюдным улицам совершенно один, то постоянно напряжён, но с ним я не чувствовал себя обеспокоенно. С Химори я становился менее бдительным. По этой причине я не успел отреагировать, когда, уже стоя перед самым домом, Акияма нагло нарушил моё личное пространство и наклонился невероятно близко к моему лицу. — До завтра. Я почти не уловил смысла его слов, потому что меня приковал его проницательный взгляд зелёных глаз. Я лишь на уровне интуиции догадался, что он произнёс, и заторможено ответил ему что-то похожее на «да, до завтра», хотя сам едва ли мог различить в этом несвязном растерянном мычании слова.***
Сарухико лениво расслабил галстук, а потом посмотрел в зеркало и увидел, будто постарел на целый год, хотя на самом деле не так: для себя он постарел на целый десяток лет. Он не мог не подумать о том, что его почти ничего не связывает с тем Фушими, которым он был несколько лет назад. И ему хотелось сказать, что он изменился, но он вспомнил, что на самом деле всё тот же безвольный слабак. Как он может назвать себя сильным, если одна несказанная фраза ломает его так сильно, что он готов вырвать сердце из грудной клетки? Он старался отвлечься. Только чтобы сердце не стучало так назойливо, чтобы не напоминало о чувствах, которые до сих пор не ушли. Только чтобы перестать чувствовать связь с внешним миром. На кухне он рассматривал подарки. Стоило признать, что это ему приносило на долю больше удовольствия, чем читать бессмысленные поздравления. Интересно было и наблюдать за безуспешными попытками его коллег разобраться во вкусах своего начальника при нулевых знаниях о нём. Сигареты — дорогие, качественные, но такие Сарухико не курит. Галстук — не его фасон. Линзы — было тысячу раз; у Фушими особенная любовь к своим очкам, и он их снимает лишь в случае повышенной необходимости. Брошь — совершенно бесполезная вещь. И этот список пополнялся бесчисленное количество раз; однако не все вещи Сарухико с легкостью причислял к этому списку. Последним не открытым подарком была небольшая коробочка Мисаки, которую он даже открывать не хотел. Там что-то несуразное, глупое, то, что не понравится ему — это Сарухико знал точно. Они же знакомы всего ничего. Он ещё немного подумал, а потом всё же осторожно открыл и посмотрел на содержимое. Там были духи: не очень креативный подарок. А ещё и глупый, с учётом того, что духи — вещь специфичная и довольно индивидуальная. Откуда Ята мог знать, что ему понравится? Но он ошибся, потому что запах ему нравился, и он не понимал, как могло произойти такое совпадение. Предпочтения касательно ароматов у Сарухико достаточно неоднозначные, и ему самому иногда сложно определиться. Он всё-таки признаётся себе, что совсем не понимает, как мыслит этот мальчишка. Через пару минут он закончил. Этот день подходил к концу, и Сарухико был рад этой мысли. Осталось всего лишь пару часов. Только вот, всё равно на душе скреблись кошки из-за одного-единственного человека. Сарухико только расстегнул несколько пуговиц своей рубашки, как раздался звонок в дверь. Первые несколько секунд он думал вообще не подходить к двери, но позже всё же решился. В дверях стоял курьер с букетом цветов и коробкой конфет. Чертовски банально, и всё же символично. Подарок можно было назвать по-своему личным, и Сарухико знал, что такое мог подарить только один человек. Он даже не успел поставить цветы в вазу, как почувствовал вибрацию телефона. «Извини, что так поздно». И Сарухико догадался, что это было ничто иное, как проверка на прочность. Сарухико определённо было, что сказать этому человеку, он злился. И вместо этого «всего», он написал короткое «спасибо».