Прости, что я не...
Точка невозврата.
Узкий кожаный диван, скрипел под тяжестью движущихся навстречу друг другу тел. - Кёя, - имя срывается с губ, словно мольба о помощи. - Кёя, - будто молитва, пропитанная отчаянием. – Кёя… Кёя… Кёя! - как мантра, с надеждой на исцеление. Хибари, тяжело дышит, задыхаясь. Он почти погребён под страстью, что Дино обрушил на него сегодня. Резкие, короткие толчки, отдавались глухой болью вдоль позвоночника. Сильные руки, крепко державшие за бедра, почти не позволяли пошевелиться, сковывая и ограничивая. И лишь, еле слышный шепот Дино, уткнувшегося Кёе куда-то в ключицу, посылал невообразимое наслаждение по всему телу, заставляя изгибаться и закатывать в удовольствии глаза. - Кёя… Внутри все замирало, как только Хибари слышал этот пропитанный бесконечной мукой голос. Он хотел было остановиться. Хотел отодрать Каваллоне от себя, чтобы выяснить, что случилось, но тело предательски не слушалось, наоборот прижимая Дино все ближе, зарываясь пальцами в светлые волосы и сжимая крепче ногами за талию. - Кёя!... Сегодня не было слов любви. Не было жарких поцелуев. Не было прямого, наполненного желанием, взгляда. Этим вечером Дино так и не посмотрел Кёе в глаза. В этот раз не было ничего. Только безысходный, пропитанный болью, пошлый трах. И Хибари ненавидел себя, за то что, все равно наслаждался и позволял вести. Разрешал делать с собой все, что Каваллоне заблагорассудится. - Кёя! Громкий крик, последующий укус и зажатый между телами член, заставляет сжаться сильнее, вокруг движущегося в его неподготовленном теле Дино, почувствовать еще большую боль и то, как горячая сперма заполняет изнутри. Кёя сдавленно стонет, не выдерживая напора. Конец был такой яркий, что перед глазами все расплывается, а в ушах набатом раздаются удары бешено бьющегося сердца. Хибари хочется позвать Дино по имени. Хочется спросить, о том, что на Каваллоне нашло. Но он засыпает. И сквозь сон, он ощущает, как мягкие губы целуют его, а теплые ладони, осторожно убирают мокрые пряди волос со лба. Дино внимательно смотрит на Кёю. Он сожалеет о грубости и о том, что ему придется сделать дальше. Дино любит. И ради этого, он готов рискнуть. Каваллоне уходит, оставляя после себя только два слова, написанных на небольшом огрызке бумаги. «Все кончено» И только глухой звук закрывшейся двери подтверждает правдивость этих слов.