Стрелок

      — Ну?       Несдержанно постукиваю по столу, перебирая пальцы левой руки. Звук тускло доносился до окружающих; если не замечать гула, который издавали проходящие мимо люди, то можно было услышать на ресепшене только отчётливое тиканье часов.       — Будем сотрудничать или нет? — Юлька приветливо улыбается. Такое лицо он обычно делает, когда пытается заставить меня что-то ему сказать, невзирая на многочисленные отказы. Хмыкая про себя, я перевожу взгляд на Машу.       — Или вам есть, что скрывать? — Юлька недоверчиво зыркает в сторону девицы, и, наваливаясь на стол, за которым находилась допрашиваемая, тянется ближе к ней. Кожа на лице Маши бледнеет.       — Ну… — она мнётся, оглядываясь по сторонам, будто осматривая помещение на наличие «лишних» людей. Её голос был тише, чем обычно. Девушка приближается чуть ближе к столу и говорит почти шёпотом:       — В церковь мы ходили по Алининой инициативе… Хотя ещё одна девчонка, Кристина, её очень в этом поддерживала, а я с ними только пару раз ходила, когда у кого-то там родственник умер, и они ходили свечку ставить, а потом — второй раз — отмаливать грехи…       — Что за грехи? Наркоманию? — интересуюсь, окидывая Юльку косым взглядом, который что-то вырисовывал в своём блокнотике.       Какая-то мазня, вроде кривых цветочков и солнышка в углу листа — просто детский сад.       — Эй! Ты чего дурью маешься?! — выхватывая блокнот, оскаливаюсь я. — Делом лучше бы занялся.       — Ой, да ладно тебе!       Маша в упор продолжает смотреть на нас.       — Что-то не так? — робко интересуется она.       — Нет, просто… А-а-а, отдай! — Юлька пытается отобрать блокнот обратно, но безуспешно.       — Не отдам!       — Да тут же ничего интересного — ясно же, что она ничего не знает. Зря пришли! Это всё равно бы ничего не дало. А я тебе говорил, что надо было приглядеться…       Я качаю головой, затыкая рукой рот возмущённому Юльке.       — Замолчи, ради Бога.       — Ну, если вы закончили, то можно мне приступить к работе?       — Нет! — мычит Юлька, отталкивая мою руку.       — Подумайте: было ли что-нибудь странное, необычное, кто-то за ней следил — она должна была что-то вам рассказывать!       — Ну, я не знаю, поможет ли, — девушка колеблется, — они с Кириллом очень часто ругались в последнее время, думаю, он и ударить мог…       — Как часто? — встревает Юлька.       — А это важно?       — Да говорите уже, — произношу я.       — Я как-то случайно подслушала, как они ссорились: он кричал, она плакала, что-то невнятное говорила, а он угрожал, что если «это» повторится снова — он её убьет.       — Что «это»?       — Знаете, я не застала полного разговора и сути его не поняла, — пожимая плечами, говорит Мария.       Благодаря девушку, мы откланиваемся. Уже в машине Юлька возмущается: почему нам приходится опрашивать всех по второму кругу, почему людям так трудно рассказать всё и сразу. Унять его было трудно, и я принимаю решение пообедать в каком-нибудь кафе.       — Знаешь, Стась, я бы мог и сам что-нибудь сварганить, — бубнит Юлька, усаживаясь в машину.       — Не хочу, чтобы этот обед был последним… — вздыхая, я завожу «Рено». Юлька надувает губы — обижается, не иначе.       — Я вкусно готовлю… — он поворачивается ко мне. — Вот поехали к тебе, докажу! Всё равно ведь на чай звал!       — Я тебя не звал.       — Звал-звал! Помнишь, когда я шантажировать начал?       Ах, ну да, как же забыть. Но чай — не обед, если он, конечно, именно чай имеет в виду. А то, мало ли, ещё и на ночь останется.       — Ну так? Едем? Я могу за руль сесть, если что.       — Вечером что-нибудь приготовишь. Нужно успеть к Кириллу съездить до шести.       — Почему до шести?       — Встреча.       — С каким это пидором?       Хмыкаю в ответ. Сейчас важнее узнать адрес Кирилла. Возможно, Акинин сможешь помочь. И только сейчас вспоминаю о словах Юльки: он ведь уже говорил с Кириллом, может, у него самого адрес и узнать или хотя бы указать время и место встречи.       — Юль, — Он поворачивается ко мне, кивая. — Позвони этому Кириллу и договорись о встрече. Парень недовольно бубнит себе под нос:       — Юля, сделай то, Юля, сделай это… — достаёт из рюкзака блокнот, затем громко и отчетливо произносит: — Узнал я его адрес! Когда по телефону говорил. Не то, что ты, ага! Всю работу за тебя делаю, а ты даже на чай ссышь пригласить. Вообще, что бы ты делал без меня-то, а?       Не выдержав, бью кулаком между сиденьями. Юлька поджимает колени, приоткрывая дрожащие губы. Интересно, он притворяется или серьёзно испугался?       — Извини… — откидывая голову на кресло, он шумно вздыхает. — Я уж думал, что ты и прибьёшь меня. С твоей профессией ты должен знать, как от трупа избавиться, да?       — Ага, ради этих знаний и работаю.

* * *

      Хлопая дверью своей машины, я косо смотрю на Юльку. Парень стоит около машины, насвистывая какую-то знакомую мелодию. Он хлопает дверью и, улыбаясь, направляется ко мне. Я раздражённо произношу:       — Иногда ты меня бесишь.       Юлька, чуть удивившись, смотрит мне в глаза.       — Чего? Я ничего не делал.       — Штаны поправь, самец, — усмехаюсь я, оглядывая быстрым взглядом чуть приспущенные штаны парня, из которых показывалась малиновая лента трусов.       — Значит, заглядываешься на меня, да?       — Не на того напал, — хитро прищуриваясь, словно чувствуя своё превосходство над ним, я придерживаю дверь от подъезда, где живёт Кирилл.       Мы проходим внутрь, и Юлька, громко хлопая металлической дверью, задумчиво произносит:       — А на каком этаже он живёт?       Голос парня эхом разносится по тёмному подъезду. Неужели людям сложно заменить перегоревшие лампочки?       — Нам на восьмой.       — М-м… как-то тут…       — Что?       — Нет, ничего.       Шаги громко разносятся по подъезду вперемешку с болтовнёй Юльки, от которой моя голова уже начинала раскалываться, а нервы — сдавать. Левый глаз даже начинает дёргаться.       Мы доходим до сорок шестой квартиры.       — Это она?       — Меньше слов — больше дела.       — Сам болтай меньше, — переводит тему он. — Ты же хотел его опросить. Так… звони! Чего встал?       Я нажимаю на звонок, и звонкая, необычная для дверного звонка мелодия, напоминающая классическую инструментальную музыку, ударяет по слуху. А мой «ассистент», гордо выпрямив спину, снимает с плеча рюкзак и извлекает оттуда блокнот (который, к слову, скоро мне в кошмарах сниться будет).       — Юлька, я тебя…       — Любишь? — лукаво усмехается парень, размахивая своим блокнотом у моего лица. Я не успеваю ничего ответить, как двери распахиваются, и на пороге показывается парень с русыми, коротко стрижеными волосами, одетый по-домашнему — в спортивные штаны и мешковатую светлую футболку с застиранным принтом.       — Здравствуйте! Мы по делу Алины Вояковой.       И без того тёмные глаза Кирилла становятся совсем уж чёрными. Видимо, ему больно вспоминать Алину, хотя они и расстались. Юлька тем временем выглядывает из-за моей спины, пытаясь заглянуть вглубь дома. «Да что с ним сегодня?!»       — Проходите.       Кирилл проводит нас на кухню, где мы смогли устроиться за небольшим круглым столом.       — Что вы хотите ещё услышать? Я уже говорил в полиции, что не…       — Да-да. А сейчас повторите для нас, — говорит Юлька.       — Кхем… — я раздражённо гляжу на ассистента. Он понимает и замолкает.       — Начнём. Алина Воякова была вам близка, так?       — Да. Мы совсем недавно расстались.       — Хорошо, — тихо проговаривает Юлька, что-то записывая в свой блокнот.       Поглядывая украдкой, я пытаюсь прочесть, что там, но ничего разобрать не могу.       — Хорошо? — как-то зло усмехается парень.       — Ну-у-у… плохо, конечно. Но, давай дальше, Стась.       — Подруга Алины утверждает, что вы ссорились в последнее время. Она не раз заставала вас за руганью. У вас были проблемы в отношениях?       — Нет, — резко и чересчур быстро говорит Кирилл.       Нет… нет… врешь же, гад.       — Вы грозились её убить?       — Что вы такое говорите?! — вскакивая с места, парень гневно осматривает мою довольную улыбку. — Я бы никогда такое не сказал, — он отходит на шаг назад и кривится.       — Тише…       — Я её очень любил! И сейчас люблю!       — Хорошо, — я киваю, — вы убили Алину Воякову?       Глаза парня страшно расширяются, на лице отражается шок. Не убивал. Реакция не та.       — Тогда к чему весь этот цирк? — не выдерживаю я.       — О чём вы говорите?!       — Лучше бы тебе правду сказать, — Юлька поднимается с места, усаживает Кирилла и с силой сжимает его плечи, впиваясь пальцами в кожу. — Ну? По какому поводу ругались?       Немного помолчав, Кирилл начинает говорить:       — Она мне изменяла. Я разозлился и пригрозил ей. Я же не всерьёз про убийство говорил. Просто напугать хотел. После того, как она стала общаться с этой Кристиной и ещё какими-то девушками, вообще сама не своя стала, — лицо Кирилла бледнеет. — Могла и пьяной домой прийти, а иногда вообще не понимала, что происходит, и её в таком состоянии обычно приводили её подружки. Уверен, они её накачивали чем-то. Но я любил её, и мирился с этим, — голос становится ещё тише, — но когда узнал, что она беременна, решил покончить с этим…       — И убить? — Юлька приподнимается на локтях и пододвигается ближе к Кириллу.       — Я её бросил… А через два дня её убили. Клянусь, я не знаю, кто это сделал! — парень опускает голову вниз.       Юлька же был сосредоточен на другом: рассматривал помещение, ходил взад-вперёд, выглядывал в окно, высматривал коридор. С ним явно что-то не так сегодня.       — Почему вы так отреагировали на эту новость? — делаю ещё одну запись в своём блокноте, ну, а Юлька был занят другим.       — Ребёнок не мой. Я уверен. Я не могу иметь детей. И даже после этой новости я снова ходил в больницу, ошибки быть не может, все врачи говорят как один — бесплоден.       Нужно заканчивать разговор — понятно, что мы ничего не добьёмся, но что-то всё равно не так. Он бы мог сразу сказать, что да как, а не ломать комедию, и остальных погибших тоже знал — об этом и сама Маша упоминала. Не нужно отвергать эту версию, но и делать выводы рано.       — Я ещё кое-что хотел сказать… — Кирилл нахмуривается и вздыхает. — Я не знаю, связано ли это с делом, но…       — Говори уже! — злится Юлька, а я усаживаю его на табурет рядом, и тот замолкает, уступая Кириллу.       — Алина случайно у своего отца в папке нашла какие-то документы, отчёты… подозрительные, мягко говоря.       — Разве она многое в этом понимала?       — Да… Она должна была возглавить один из отделов, а со временем унаследовать бизнес. Так что она знала всё до мелочей. Я не знаю точно, что она искала на компьютере, но наткнулась на это. Там были зашифрованные документы, я даже пытался их расшифровывать, но не вышло. Что-то запищало и вылетело. Возможно, её отец понял, что она слишком много знает, и сам её убрал? Ну, и тех, кому она могла рассказать это…       — Но ты ведь всё еще жив? — Юлька пожимает плечами и получает от меня легкий пинок локтём по рёбрам.       — Пока что жив…