Тевинтер. Туда и обратно

Чувство нереальности происходящего закрутилось в ее горле клубком и мешало дышать. Хоук не сводила непонимающего взгляда с настоящего бойца, непримиримого воина, который сейчас вел себя, как коленопреклоненная прислуга. Как раб. — Ладно, Фенрис, я недооценивала твою эльфийскую хитрость, — она говорила громко, пытаясь ослабить хватку стянувших ее нервов. — Отличный трюк! Уловка, чтобы пробраться в логово врага… так ведь? Фенрис не смотрел на нее. В ответ — молчание. — Действуем так: я возьму на себя Советника с его мальчиком на побегушках, а ты разберешься с остальными. Их всего-то двадцать, — она сощурилась, пробегаясь по залу взглядом и подсчитывая противников. — По правую руку. И еще тридцать — по левую. Где они только их берут? Кое-кто из наемников переглянулся. Молчание. — Хорошо, хорошо. Ты не вооружен, поэтому, так и быть, меняемся. Магистры — твои. Молчание. — У меня тут еще Данарий. Справимся! Молчание. — Фенрис, посмотри на меня! — Довольно. — Советник, игнорируя нетерпеливый взгляд Риана, с явным удовольствием наблюдал за происходящим, но вдруг заскучал. — Ваши переживания походят на предсмертную агонию, сударыня Селби. Он улыбнулся. Сочувствующе. С издевательской, насмешливой жалостью. От этой улыбки становилось противно и дурно. Хоук мысленно обрушила на его лысину три смертельных проклятия, не желая признавать, что лихорадка, охватившая ее разум, все равно что иступленная агония прокаженного. — Я предлагал вам за этого раба все. Любое ваше желание. Теперь же вы не получите ничего взамен. В лучшем случае — останетесь живы. Постарайтесь сохранить эту малость. А то получится совсем невыгодная сделка. И, перекатив липкий мед гнилых слов с корня языка на кончик, добавил: — Не нужно так волноваться. Мы хорошо о нем позаботимся. — Позаботимся? — всклочился Риан. — Вы обещали, что позволите мне убить его! — Ну что ты, как маленький, — с укором посмотрел на него Имперский Советник. — Я сейчас приглашу сударыню Селби посетить церемонию Памяти Первой Коронации. Она придет и увидит, что ее эльф — гвоздь программы. Ей будет приятно. — Церемония отменяется, — Хоук отказалась от приглашения тоном, не терпящим возражений. Сейчас она быстро и решительно двигалась в сторону любителя праздников, явно давая понять, что ее не устраивает предложенная им развлекательная программа. По ее стремительной походке (и еще, может быть, боевому посоху, что целился ему прямо между глаз), Советник понял о намерениях гостьи сейчас же внести некоторые коррективы. И первый корректив — увольнение организатора торжеств. Насмерть. Тот поднял свою большую ладонь, приведя в действие механизм управления лучниками и арбалетчиками. Одно легкое движение его нелегкой руки — и сударыня Селби будет усеяна стрелами, как ритуальная кукла— иголками. Правда, ее это не останавливало… Данарий в рукаве тихо паниковал. Фенрис вскинул голову и пронзил Советника убийственным взглядом. — Только попробуй, — процедил сквозь зубы эльф, судорожно унимая буйство крови и лириума внутри себя. — Ты ведь был телохранителем? — Советник был переполнен чувством превосходства. — Вот и спаси меня. Устрани опасность. Иначе я сам это сделаю. Фенрис сорвался с места навстречу магессе: — Хо… Сибила. — Чтоб ты в Тень провалился, Фенрис! — налетела на эльфа Защитница, все попытки обойти его провалились — она вновь и вновь натыкалась на колючий доспех, — Что за жертвоприношение ты тут устроил?! — Сибила! Если бы Фенрис мог распоряжаться своими руками, он взялся бы за ее плечи и хорошенько ее тряханул. Даже несколько раз, если бы понадобилось. — Отойди! — Не пользуйся тем, что я и пальцем сейчас не могу пошевелить. Послушай меня. — Нет, это ты послушай! Они хотят использовать тебя в качестве вместилища для души какого-то древнего божка. Тебя! — Пусть так! — он резко подался вперед, чем заставил отступить Защитницу на пару неуверенных шагов, наклонился к ее лицу и посмотрел на нее. Наконец-то посмотрел прямо в глаза. Близко. Долго. Взыскательный голос сменился на шепот, предназначенный только для нее. Он назвал ее имя. Как будто в нем сейчас сосредоточился весь смысл его существования. — Ты не забудешь меня. Я этого не допущу. Больше всего на свете ему хотелось прикоснуться к ней. Провести кончиками пальцев по щеке к губам, с любопытством пронаблюдать, как они у нее забавно дрогнут. Не мог. Руки не двигались. Ему оставалось только смотреть в бледное лицо, ловить недоумевающий взгляд, затуманенный злостью и неуловимым, тщательно скрываемым страхом. Защитники никогда и ничего не боятся. Никогда и ничего. — Обещай, что ты уйдешь. Что вернешься, только когда будешь готова, — Фенрис был серьезен, вся нежность —закована в неосуществимых желаниях, остался только строгий взгляд. — Четыре месяца, Хоук. Постарайся не опоздать. Не позволь мне забыть тебя. … Тягучая неприятная морось превратилась в короткий предутренний дождь, который тут же ссохся. Осталась только сырость на крышах городских башен. В приусадебном дворе царила свежесть. Воздух почти что хрустел. Медленный выдох Хоук обернулся полупрозрачным облачком теплого пара. Она перевела взгляд с готовой к отбытию кареты на продрогшего Данария. Он жаловался, что из-за холода просто невыносимо оставаться в змеином облике, зябко переминался с ноги на ногу и прятал острый нос за поднятым воротом своей мантии. — Чего мы здесь торчим? — недовольно спросил он. — У тебя, Защитница, мало времени, а дел целая уйма. Хоук молча отвернулась, вновь обратила все свое внимание на карету. Вокруг нее суетилась пара рабов, поджигая фонари по бокам. Те почему-то долго отказывались гореть. На облучке уже сидел возница и сонно зевал, широко раскрывая рот. Совсем скоро шевелений прибавилось: к карете кто-то направлялся. Тусклый свет фонарей осветил сначала большое тело Советника, потом — Фенриса, идущего следом. Защитница забыла про осторожность, высунулась из своего укрытия, напряженно вглядываясь в происходящее через полумрак. Данарий перестал стучать зубами, выглянул из-за ее плеча. Магесса сразу поняла, почему руки Фенриса выглядят такими огромными и уродливыми. Это были не руки, а глиняные болванки, перчатки, не пропускающие магию, колодки, не позволяющие эльфу начать кулачный бой. Советник отдал приказ подоспевшей тройке наемников сопроводить носителя драгоценных клейм в карету. Правда, те, напоровшись на его взгляд, помедлили и, в конце концов, расступились. Фенрис взошел в карету без их помощи. — Куда они везут его? — Полагаю, в усадьбу Советника. — Данарий? — Да? — Если я сейчас сорвусь и брошусь за ними вдогонку, оглуши меня молнией, хорошо? — Договорились. Советник уже готов был забраться в кузов тоже, но оглянулся, потому что услышал громкий возглас. Даже Хоук с Данарием его услышали. — Толстобрюхий лжец! Гнида! — Риан двигался так быстро, что его короткие каштановые волосы припадали к голове из-за встречного ветра. Советник удивленно вскинул густые белые брови и, когда юный магистр с грозным видом остановился рядом с ним, покачал головой. Затаившиеся маги не слышали, что отвечал на оскорбления Советник, но по его виду было ясно, что он терпеливо советует мальчишке успокоиться и вспомнить свое место. Он сказал еще пару слов, после которых юнец и вовсе впал в бешенство. — Мне все равно, что вы собираетесь с ним делать! — кричал Риан. — Я должен убить его! Сейчас же! Я и так слишком долго ждал! — Вот неуемный парнишка, — чуть ли не с восхищением в голосе щелкнул языком Данарий. — Интересно, чем же ему так насолил твой эльф? Хотела бы Хоук это знать… — Вы лгали мне! Вы всем лжете, даже Архонту! Подождите, вот он узнает, что вы задумали… — Кто же ему расскажет? — возвысил голос советник, с отвращением глядя на «щенка». — Ты? Он быстро посмотрел на наемников и кивнул головой в сторону бунтующего мальчишки. Те поняли приказ и обнажили клинки. Риан попятился, распахнув от ужаса глаза. Ведь это были его наемники! Его люди! Хотя… какие же они люди, если наплевав на договоренности, следуют за тем, у кого больше власти и кто звонче заплатит? Впрочем… да, самые классические наемники, что с них взять. Риан срывающимся голосом позвал личную охрану, но вместо бега спешащих на помощь услышал крики слуг из собственного поместья. Советник успел подкупить всех. Он давно запланировал избавиться от ненужного и громкого мальчика. Ведь свою часть задачи он уже выполнил. Вот она — благодарность Имперского Советника. Тот, кстати, уже успел удобно усесться в карете и отдать приказ двигаться. Экипаж мерно поколесил прочь. Окруженный сжимающимся кольцом из шестерых наемников, Риан лихорадочно схватился за лезвие маленького ножичка, что всегда носил на ремешке. Поднес его к своему запястью и быстро остыл, побледнел, не сделал больше не единого движения. — Пойдем отсюда, — позвал Защитницу Данарий. — Тут, кажется, убийство младенцев намечается. Сейчас насмотрюсь ужасов, потом заснуть не смогу. Хоук хмурилась, бросая взгляд то на все удаляющуюся карету, то на замыкающийся круг убийц. — Монна Хоук, только не говори, что… Ее посох уже был в полной боевой готовности. — Он же ребенок, — вздохнула Защитница. — Я так и знал, — вздохнул Данарий. … Первый и самый крупный наемник ринулся к нему с двумя одновременно занесенными топорами. Риан зажмурился и постарался вспомнить какую-нибудь молитву из тех, что читают перед необратимой смертью. Так и не вспомнил. Зато услышал хруст ломающихся костей. Подумал — его. — Ну что ты стоишь столбом?! — женский голос, пробивающийся сквозь звон в ушах, был настолько требовательным и неожиданным, что заставил Риана сразу же распахнуть глаза и проморгаться. Первое, что он увидел — это четверо корячившихся наймитов. Огромный невидимый палец придавил их к земле, как надоедливых мошек. Еще двое окаменели. По-настоящему. Магессу, сотворившую это с бедолагами, он узнал сразу. Мага, кажется, видел однажды, но знаком с ним не был. — Вон, смотри, подкрепление, — недавняя пленница и нынешняя его спасительница указала навершием посоха на выбегающих из усадьбы представителей «второй волны». — Давай, режь себе руки, призывай своих демонов. Риана передернуло. Он стал даже бледнее, чем в момент нападения. — Ты же умеешь? — осторожно спросила Хоук. — Умею, — рявкнул магистр и снова решительно схватился за лезвие… которое замерло над запястьем, так его и не коснувшись. Риан сосредоточенно сглотнул. Хоук и Данарий переглянулись. В итоге им самим пришлось разбираться со «второй волной». «Третья волна» в составе семи человек их порядком умотала, поэтому, решив не дожидаться помощи от Риана и новых поступлений от наемников, Данарий подал заявку на дальнейшую тактику: — Предлагаю благородное отступление в мой маленький особнячок. — Но на мое поместье напали! — вдруг ожил спасенный высокопоставленный малефикар. — Нельзя уходить! Там остались… — Деньги и драгоценности? — попыталась угадать мысли магистра Хоук. Получилось или нет, так и не узнала: за спиной послышались чьи-то шаги, и она была вынуждена обернуться, вскинув посох. Опять наемники? — Не убивайте меня! — тонко пискнул чуть ли не налетевший на навершие низенький эльф и склонил голову. Хоук узнала в нем того молодого раба, что хлопотал в купальне. — Я просто ищу хозяина. Он ведь спасся? — Фелиус? — Риан вышел вперед, на лице его читалось сожаление и тревога. Эльф вскинул на него взгляд и облегченно выдохнул: — Хозяин! Хвала Создателю, вы живы. Мы не поняли, что происходит. Еще вечером они были тихими, а сейчас похватали оружие и начали вас искать! Они убили всех, кто пытался сопротивляться! Они убили Ларнса! Хоук смекнула, что Ларнсом был тот сварливый эльф-старичок, которого она видела вместе с Фелиусом. — Зачем же вы, а? — унимая дрожь в коленях, говорил юный магистр. — Зачем сопротивлялись? — Потому что никто не хотел, чтобы вас убили, хозяин. Риан виновато отвел взгляд: — Я все исправлю. — Нет, хозяин! Вам нужно спасаться. Непременно нужно спасаться! Они говорят, что обязательно вас найдут и… Остроухий раб запнулся, с мольбой посмотрел на незнакомцев, что были рядом с Рианом и опять склонился перед ними. — Пожалуйста, защитите хозяина. Пожалуйста, кто бы вы ни были, защитите его. — Такая пылкая любовь со стороны рабов? Что-то новенькое, — Данарий добродушно усмехнулся и смерил взглядом ошеломленную Защитницу. — Может, этот Риан не такая уж дрянь, какой кажется на первый взгляд? Риан огрызнулся. Фелиус выпрямился, чтобы что-то сказать, но… Из его горла выскочил наконечник стрелы. Вниз, к маленькой впадинке между ключицами побежала кровь. Губы эльфа беззвучно распахнулись, синие глаза остекленели и устремились к небу. Он захрипел, припал на колени перед своим оцепеневшим хозяином и рухнул на землю, забыв, как дышать. — Возвращаются! — сориентировавшись первой, Хоук, отправила в сторону выпустившего стрелу лучника духовный удар. Юный магистр не мог понять, что только что случилось. Он отказывался понимать. Никогда в жизни он не видел смерти своих рабов. Никогда не задумывался о том, какие они маленькие и уязвимые. О том, как быстро может течь их кровь. Кровь… Риану кажется, что ее так много… Что она тянется к нему, заволакивает его. Он закрывает глаза, сильно жмурится, чтобы не видеть больше крови. Кажется, наваждение отступает, но открыв глаза, он вдруг обнаруживает, что весь мир куда-то пропал. Потерялся в пустоте… Как Риан. … — Как он? — Вырвало, но лучше не стало. Ты ведь владеешь магией Созидания, монна. Возьми да вылечи парня. — Было бы что лечить. Его даже не задели ни разу. Простой обморок из-за шока. Вы, магистры, все такие впечатлительные? Хоук прошлась по комнате, дивясь ее просторам. Данарий кокетничал, когда говорил: «маленький особнячок». Изнутри он казался куда больше, чем снаружи и пусть роскошным убранством и не блистал, но был чистым и уютным. И это при абсолютном отсутствии слуг! Данарий объяснил это тем, что даже будучи магистром, он не обладает безбрежными богатствами и в Сенате с ним не особо считаются. Его дом не очень влиятельный, и из-за этого он чувствует себя неуютно в бульоне высшего общества. Что ни говори, а не все магистры — одинаково откормленные негодяи. Этот, например, долго тащил на своем плече одного бессознательного мальчонку (тоже, кстати, магистра), принес его к себе домой, уложил на свою законную кровать и провозился с ним, пока тот не пришел в себя. Да и после этого продолжал возиться. Хоук даже подумала, что в нем проснулся «синдром наставника». Риан, отказавшись от предложенного Данарием стакана воды, уныло посмотрел на нее: — Вы ведь должны меня ненавидеть. Спасли меня, чтобы прикончить собственными руками, да? — Вот стервец! От горшка два вершка, а самомнение до небес! — загляделась на бледнолицее, подбитое болезненным ознобом существо Защитница. — Меня вообще-то попросили тебя защищать. — Не нужна мне защита. — А. Тогда бывай. Дверь вон там. Тебя никто не держит. Данарий, да отпусти ты подол его мантии, пусть идет, раз такой самостоятельный. Риан весь сжался. Его мутило и одолевал озноб. Он чуть не умер сегодня. И все потерял. — Мне… некуда. Хоук помолчала несколько секунд. — Если хочется пореветь — пореви. Риан быстро замотал головой, хотя все понимали, что пореветь ему сейчас очень хочется. Сильнее всего на свете. — Все утрясется, — оттаяла Защитница, она знала каково это — терять… — Поживешь с дядей Данарием. Ты ему очень понравился. — Чего?! — опешил «дядя Данарий». — С ума сошла? А если засланцы Советника сюда явятся? Я-то уползу, а этот… Сама видела, какой из него боец. Хуже даже, чем я. — Что ты мне предлагаешь? Взять его с собой? — Именно! — Еще чего, у меня мало времени, а от него много проблем. — Но от него может быть и польза. Он близко знаком с Советником. Наверняка знает его места обитания, умения, слабости… Ведь знаешь? — Знаю. — Знает. Поколебавшись некоторое время, Хоук сдалась: — Ладно, стервец, пойдешь со мной. Но только при одном условии. Магистр проглотил обиду. Обычно он ставил условия. В его жизни все слишком стремительно перевернулась вверх дном. Сам он не особо рвался куда-то с кем-то идти, просто выбора у него не было. — Что еще за условие? — Больше никаких покушений на жизнь Фенриса. — Нет. Этого я не могу обещать. Хоук изумленно хмыкнула: — Это почему еще? Риан сцепил зубы: — Эта ушастая мразь, он… Он убил мою мать. Мальчишка вжал голову в плечи и готовился услышать от магессы что-то, что ему точно не понравится. И придется терпеть, потому что от нее сейчас зависит его проклятая жизнь. — Вот оно что, — задумчиво произнесла Хоук. — Тогда я и правда не могу этого от тебя требовать. Риан в замешательстве поднял на нее взгляд. Ее слова были… неожиданными. — Выдвигаемся на рассвете. Время еще есть. Ты бы поспал немного: детский организм плохо переносит утомление. — Оставьте свою заботливость при себе. Я не ребенок. Риан нахохлился, как воробушек. — А кто сказал, что я забочусь о тебе? Я забочусь об успехе кампании. … Это был долгий путь. Три с половиной недели было потрачено. Данарий сопроводил их до Имперской Дороги. По ней Хоук и Риан двинулись на юг уже вдвоем до Вол Дормы. Потом — через Молчаливые Равнины в Неварру. Купили там пару добротных плащей и отправились в Киркволл по горным тропам. Будучи на ногах с утра до самого вечера, они останавливались на ночлег где придется, что не могло не выбить из колеи привыкшего к комфорту магистра. Однако он держался молодцом. Ныл только на Аркануме и исключительно себе под нос. Они редко разговаривали. Риан начинал разговор только если ему что-то требовалось. Хоук постоянно наблюдала за ним и часто думала над теми его словами… «Он убил мою мать». В пути она сумела заметить неестественную и очень красивую яркость его глаз. Она уже видела эти глаза, но все не могла вспомнить… Иногда он смотрел на нее точно кто-то из прошлого. Однажды, подбросив сухих веток в костер, Хоук спросила: — Твоя мать была магистром? — Да. Раб убил ее где-то в этих краях. — Она бывала в Киркволле? — Бывала. — А чего ты не рассказывал? — А вам разве интересно? Я вам никто, вы мне никто. Я даже имени вашего не знаю. И они замолчали. На следующий день, наткнувшись на знакомую для Защитницы тропинку у подножия Расколотой Горы, они быстро вышли к недавно прославившемуся городу. Городу Цепей и восстаний. … Они вошли в Верхний город через северные ворота. Раньше здесь всегда стояла стража. Но теперь не было ни души — ни в воротах, ни на ближайших улицах. Город, такой основательный, обжитой, повидавший всякое и всяких, теперь оказался почти пустым. Безлюдье и тишина в городе, который она призвана была защищать, напугали Хоук больше, чем армия рогатых кунари четыре года назад. Правда, ближе к центру люди стали попадаться. Только все они были очень суетными, с бегающими, почти что бешеными глазами. Пахло гарью. Все так же величаво возвышалась крепость наместника. Интересно, пустовал ли сейчас тронный зал? Или кто-то там все-таки засел? Церкви не было. На ее месте построили маленький храм. Торговый квартал оказался более или менее оживленным. Запах гари становился все навязчивее. Хоук часто представляла возвращение в Киркволл. Думала, что ее тут же охватят воспоминания и закружит ностальгия. Пока ничего такого не было. То ли слишком мало времени прошло, и она еще не успела соскучиться, то ли просто запах паленого отбивал всякое желание ностальгировать. — Постой минутку. Я спрошу у кого-нибудь, что творится с этим городом, — сказала она, заметив, как клубится дым сразу над несколькими крышами, натянула капюшон плаща на глаза и ушла, очень взволнованная. Риан прошелся вдоль по улице. Он не встретил в этом заурядном городе ничего удивительного. Ровно до тех пор, пока чья-то сильная рука с короткими толстыми пальцами не цапнула его за грудки и не затащила в узкий пустынный пролет между домами. Тевинтерский магистр не на шутку испугался, но позвать Хоук ему не позволяла гордость. — С-с-смотри, чужеземец! С-с-смотри, что у меня ес-с-сть. Это был гном. Низкорослый, как и все гномы. Совершенно лысый, но зато с густой рыжей бородой. У него были явные проблемы с речью… или с головой, непонятно. — С-с-смотри! — шипел он упоенно, суя под нос мальчику мешочек с драгоценным порошком. — Отличная вещ-щ-щь. Избавит тебя от всех печалей. Хочеш-ш-шь? — Избавит от всех печалей? — попробовал предложение на вкус Риан и задумался. Кажется, он долго искал вот такое средство. Всю жизнь. — Да… Я хочу… от всех печалей. Он потянул руку к порошку, как завороженный. И если бы кто-то в этот момент не схватил бы его за запястье… — Сейчас кое-кто получит по рукам, — в этом городе все знают, что Хоук всегда приходит вовремя. Ну, или почти всегда. Она перевела грозный взгляд на шарахнувшегося гнома: — А ты — по губам и даже, возможно, по голове, если не бросишь заниматься контрабандой… и прочими гадостями. Гном недовольно запыхтел, но ретировался. — Лекарство от печалей, тоже мне, — фыркнула Защитница, выводя Риана из переулка. Тот все оглядывался на странного торговца счастьем: — А что это было?.. — Лириум это был. Ты же тевинтерец, должен знать… Гном хотел тебя или убить или свести с ума, как бы пикантно это ни звучало. А потом ограбить. Вот и все лекарство. Риан совсем приуныл. Хоук ободряюще потрепала его за плечо: — Не расстраивайся. Я тебя с таким гномом познакомлю! Он точно отыщет для тебя настоящее лекарство от печалей. Только не жалуйся потом, что не помнишь, как танцевал на главной площади. Голышом. Риан скептически хмыкнул, усомнившись в существовании таких поистине гениальных гномов-лекарей. А зря. — Я узнала, что он только что покинул торговый квартал. Еще можем нагнать. Пойдем, по пути покажу тебе свой особняк. … Некогда белый камень почернел из-за сажи. В окне можно было увидеть танцующее пламя. Оно и являлось сейчас единственным хозяином фамильного особняка Амеллов. Обугленная лестница наверняка уже провалилась. Огонь успел съесть тевинтерскую статую, презираемую Фенрисом и коврики, пожеванные верным мабари. Когда-то там бурлила самая насыщенная жизнь в городе. Теперь же — только треск пламенного хаоса. Поодаль от жалкой кучки людей, пытающихся потушить пожар, чтобы тот не перекинулся на соседние особняки, стояли двое. — Это и есть ваш особняк? — Риан наклонил голову набок, издевательски покосившись на хозяйку пепелища. — Что могу сказать? Я давно собиралась там все переделать, — дернула плечами та, не теряя оптимизма. За ее спиной послышалась очень знакомая усмешка: — Тебе ли не знать, Хоук… Этот город слишком хорошо горит. На лице Защитницы сама собой расползлась широкая улыбка. Она медленно обернулась и скрестила руки на груди: — Долго выбирал слова для эффектного появления? — Что? Я мог бы сказать тебе «добро пожаловать домой», но, учитывая положение, это прозвучало бы слишком саркастически. Как думаешь? — Думаю, что ты совершенно не меняешься, Варрик Тетрас. Глава торговой Гильдии и сказочник, каких поискать. Варрик развел руки в стороны: — Ба! К чему этот официоз? Давай лучше выпьем. Я знаю одно укромное местечко… — Не откажусь. У меня тут, знаешь, особняк погорел. Надо чем-то восполнить утраченное. А еще, мне кажется, что я по уши в наговом… — Как в старые добрые времена, Хоук — перебил ее верный гном. — Как в старые добрые времена.