Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Скорей всего это было или какое-то большое поместье, или замок, во всяком случае, высокие своды как подвала, так и первого этажа, говорили именно об этом. Идеальная чистота цокольного этажа немного удивила, словно перед нашим приходом здесь сделали генеральную уборку. Довольно глубокие ниши располагались по обе стороны от центрального прохода, и с моей стороны было наивно полагать, что когда-то это были конюшни. Конечно же от решеток не осталось и следа, и даже тёмный природный камень не хранил трещин от петель, всё было снято и зашлифовано, вот только ощущение темницы от этого никуда не исчезало. По этому проходу волокли узников, или трупы, а сейчас мы так спокойно «прогуливаемся» здесь, как пришельцы, попавшие не в свою эпоху. Из «темницы» вверх вела мраморная лестница, неширокая, но такая же ледяная, как и само помещение. Чикушодо вспорхнул по ступенькам, даже не вынимая руки из карманов, и надавив плечом на дверь, впустил яркий прямоугольник света в полумрак. Было бы забавно, если бы на стенах висели факелы или под потолком находился светильник в виде огромного колеса с сотней свечей, я даже обернулся, чтобы удостовериться, что это лишь моё воображение и треск огня мне всего лишь почудился. Музей?! Другое слово просто не пришло на ум. Это реально похоже именно на такое заведение, ну или частный театр для знатных особ. Тяжелые светло-песочные шторы, напоминавшие кулисные перегородки, были задёрнуты, и солнечный свет здесь совсем отсутствовал. Зато на стенах, в промежутках между зашторенными окнами, находились вмонтированные разветвлённые светильники. Купольный свод потолка образовывался за счет плоских колонн, обильно украшенных лепниной от самого пола. Белые завитушки переплетались и терялись в самом верху, отчего я запрокинул голову, а Чикушодо даже не обратил внимания на окружающий интерьер. Мраморный пол подобный глянцу, отражал и свет, и стены, даже сквозь собственные квадратные узоры, но больше всего впечатляла мозаичная роспись стены противоположной окнам. Громадные деревья с зелёной копной, холмы и круторогие корни, вспарывающие землю, всё это олицетворяло какую-то монументальность, незыблемость. — Где мы, м? — Я заговорил негромко, но эхо ударилось от стен и вернулось ко мне же, с удвоенной громкостью. — В летней резиденции. — Длинноволосый психотерапевт наконец обратил внимание на то, что я ушёл всего на пару метров от двери, ведущей в «темницу», и не торопился следовать за ним. — Это крыло днём открыто для посещения, но через него проще всего попасть в закрытую часть. — Не плохо так Пэйн развернулся. Летняя резиденция. Интересно, у него на каждый сезон свой особняк? Хах, наш дом с Сасори в Бельгии наверняка для него показался бы беседкой! — Пойдем. — Недобро ухмыльнувшись, я чуть сгорбился и опустил голову ниже. В конце длинного коридора стояли два светлых платяных шкафа и напольные вазы, достигающие мне практически до подбородка. Ни единой живой души, даже цветочка, из-за этого вся резиденция казалась полностью нежилой. Эдакий средневековый апокалипсис, будто ещё минуту назад по этим коридорам ходили дамы в пышных юбках, надушенные и с веерами, а мужчины в кудрявых париках щеголяли в камзолах, но вдруг бах… И никого. Это страшно быть в таком месте абсолютно одному. Пустота и тишина свели бы меня с ума. Коридоры напоминали друг друга, разве что пейзажи фресок отличались и в каких-то частях дома вдоль стен стояли низкие диванчики, напоминающие скамьи, на вычурных изогнутых ножках, обтянутые бежевой кожей, под которой находилось что-то мягкое. Может толстый поролон? Если использовать маленькую закладку с взрывчаткой, то после взрыва куски горящего поролона забавно чернятся и дымятся, опадая подобно золе от извержения вулкана. Давненько я не устраивал ничего подобного. — Сюда. — Мой проводник вцепился в длинные позолоченные ручки, распахивая створки двери, как ворота в новый мир. От неожиданности увиденной картины я нахмурился. Мне всегда казалось, что кабинет Пэйна везде выглядит одинаково, таким, каким я его запомнил в самом начале, когда мы все вместе жили в Англии. Темный, массивный, подавляюще дорогой, словно вековой, а тут жёсткий диссонанс. Снова светло-серый мраморный пол, бледно-лимонные стены, белый потолок и огромная картина слева. Деревянный стол хоть и был большим, но казался пугающим по другим причинам, он напоминал жертвенный алтарь. Вдоль узких сторон прямоугольной мебели свисали средней ширины белые полотна, а за креслом, вдоль стены находился мраморный постамент с длинными толстыми свечами в золотых подсвечниках. Как-то всё это слишком безжизненно, и напоминает чистый склеп или нечто подобное. Чикушодо стоял рядом со мной и ничего не говорил, позволяя мне распробовать новый образ кабинета главы. Когда я наконец соизволил обратить внимание на ещё один стул, сиротливо стоявший в углу, то вспомнил о том, что мне ещё нужно переодеться, и пакет, который там лежал, казался абсолютно инородным предметом, как летающая тарелка на парковочной площадке. — Чику, хм. — То, что лежало на строгом стуле-троне, оказалось медицинской рубашкой, и длинноволосому, наблюдающему за мной, не понаслышке было известно, что от подобной атрибутики меня легко может накрыть. С врачевательством у меня не сложилось от слова «совсем», и заставлять меня надевать подобное, значит сознательно поставить в уязвимое положение. — Я сам ничего не знаю, Дейдара. — Он уловил моё замешательство и негатив, но видимо у него действительно не было ответов. — Сказали, чтобы ты снял с себя всё, вплоть до резинки для волос и надел то, что тебя будет ждать. Из того что я вижу, вероятно, что тебя планируют осмотреть, и я могу это понять, ведь кое-кто отсутствовал слишком долго. — Надо же, даже Чику не доверяет мне. Тактично отвернувшись к окну, рыжий пялился в занавеску, словно мог видеть сквозь неё итальянские пейзажи. Ненавижу Италию, и теперь я прекрасно понимаю почему Сасори не хотел сюда лететь. Кстати об этом. — Чику, а разве Пэйн не верхушка политической власти в своей стране, м? — Я наконец понял какая нестыковка долгое время не давала мне покоя. Сасори итальянец, и при этом он точно не гражданин той же страны что и глава с синеволосой, у них были разные флаги на банданах официальной одежды организации. В книге, которую шатен написал для меня в самом начале, говорилось о европейской стране, которой управляет рыжий, но не было указано её название. Но мы в Италии, и это резиденция Пэйна, значит он президент Италии?! Почему-то сейчас я тянул время и решил сложить вещи, а не просто скомкать их как обычно. — Твои дедуктивные методы, Дейдара, иногда поражают. — Психотерапевт явно перешёл на сарказм, но я пока не понял, с чем это было связано. — Ты не ответил, хм. — Распустив волосы, я зарылся в них пятернёй и с огромным удовольствием помассировал затылок. Обручальное кольцо и хираути я убрал в пустую набедренную сумку. Ступням было чертовски холодно, словно я стоял на металлическом хирургическом столе. — Всё немного сложней, но для лучшего понимания его должности, можно выразиться и так, как сказал ты. — Такие ответы лишь путали и раздражали. Неужели так сложно сказать «да» или «нет»? — Вот объясни мне, как Пэйн может быть президентом Италии, если Сасори-дано итальянец и при этом они сто процентов не могут быть представителями одного государства, м? — Я даже почувствовал себя гением, но ровно до тех пор, пока пирсингованный не заговорил. — Сасори не итальянец, он им был. — Это запрещённый приём, но я лишь скрипнул зубами. — И кто тебе сказал, что мы в Италии? — Хоть в помещении и было тепло, но без одежды почему-то было холодно, словно с меня кожу сняли. На балахоне было всего две завязки, одна на шее и ещё одна прямо на копчике, но я чувствовал себя просто голым, и это было вообще ни разу не классно. — Меня конечно обвиняли в невнимательности, но не заметить название страны в аэропорту и указателей на шоссе, это каким надо быть дегенератом, м? — Боги, они что, не могли постелить какой-нибудь коврик? Я уже окоченел! — Мы не в Италии, и раз уж ты решил, наконец, задаться вопросом о том, кто такой Пэйн, то поговори с ним сам. — Всё это время я держал ровную стопку вещей в руках, но терпение лопнуло, и я просто бросил тряпки на пол, тут же становясь на них босыми ногами. — Порой ты очень хорошо прикидываешься, так называемым, дегенератом, Дейдара. — Это что, претензия? Я сощурил глаза, но не успел спросить, какая муха укусила длинноволосого, потому что входная дверь распахнулась. — Чикушодо, поставь стул на центр. — Пэйн не утруждал себя закрытием двери, поэтому то, как она хлопнула, я услышал уже когда глава Акацуки поставил ноутбук, носимый до этого под мышкой, на стол-алтарь. Длинноволосый оказался рядом со мной и без вопросов подхватил весьма тяжелый предмет мебели. — Дейдара, сядь. — Не глядя в мою сторону, Пэйн указал на стул, что теперь находился точно в центре его внимания, если он всё же возглавит свой стол. — Побыстрей, Дейдара. — Чуть дёрнув головой, я словно сбросил оцепенение и на цыпочках, чтобы уменьшить площадь соприкосновения с ледяным мрамором, подошёл к своему новому месту. Пэйн даже не присел, одной рукой он опирался на столешницу, а второй что-то активно печатал, так клацая клавишами, что мне казалось он меня материл и посылал в ад за углями, для моего же костра. По привычке я хотел подтянуть колено к груди, но дурацкий балахон при этом прозаично задирался, явно мечтая оголить моё хозяйство. Стало совсем некомфортно, когда главный в этом кабинете, то есть в здании, да чего уж, в этой стране, подключил дополнительную камеру и развернул её точно на меня. Я как-то не был настроен давать интервью, наверное поэтому тут же посмотрел на Чикушодо, наивно ища поддержки. Раскрыв ноутбук ещё шире, Пэйн в последний раз нажал на клавишу и отошёл в сторону, позволяя появиться на стене размытому изображению из четырёх квадратов. Это как четыре картины одного художника: разный фон, разные лица, но везде узнаваемые штрихи, в виде пирсинга и наличия рыжего цвета. С Джигокудо и Нингендо я был знаком, имя лысого маньяка информатора я не запомнил, а четвертого вообще видел впервые. То, что меня допустили на личную конференцию рыжих говорило о том, что мои дела совсем плохи и вероятней всего живым мне отсюда не уйти, но это не всё, должно произойти ещё что-то. — Шурадо, вышли файл по рассматриваемому сегодня вопросу. — Точно! Шурадо! Безбровый улыбнулся, стягивая губы в тонкую линию и не демонстрируя зубы, что придало его внешности ещё более психически нездоровый вид. — Чикушодо, можешь взять документы в верхнем ящике моего стола. Ближайший эпитет того, как я себя чувствовал — неуютно. Мозгом я понимал, что все они видят меня, обсуждают что-то связанное со мной, но при всём при этом, я здесь самая незначительная букашка. Паника медленно нарастала, и непонимание происходящего лишь подкрепляло мою паранойю. Пэйн совсем скрылся из моего обзора и кажется даже не попадал в кадр, превращаясь в стороннего наблюдателя. Удобный, до этого момента, стул теперь казался муравейником, в который я угодил точно пятой точкой. — Мать моя королева! — Иногда выражения и причитания английской копии Пэйна забавляли, но сейчас это прозвучало как-то жутковато. — Дейдара, ты чем думал?! Брак?! — Это мне так каминг-аут устроили? — Дебил! Я до последнего думал, что кольцо означает что-нибудь другое, что угодно! — Чикушодо стоял передо мной, закрывая обзор на реакцию остальных участников интернетного квартета. Или они ничего не говорили, наслаждаясь внезапным представлением, или у них были отключены микрофоны. — Учиха, значит? — Тихо и чётко полуспросил полуконстатировал психотерапевт. — Ты ведь не понимал, что делал, так? — Он хочет меня вытянуть или окончательно утопить? Что мне ответить? Его взгляд будто просит дать ему зацепку, чтобы помочь мне. — Он отдавал себе отчёт и в том что делал, и в том что сделал, иначе он бы не звонил тебе, Чикушодо. — Простая реплика главы Акацуки заставила кулак длинноволосого сжаться ещё чуть сильней, делая листы более мятыми. — Племянник Мадары когда-то помог Дейдаре выбраться из борделя, в связи с чем, Дейдара не может ему ни в чём отказать. — Жар поднимался от подбородка по щекам вверх, попутно окрашивая в красный даже уши. — Наглядную демонстрацию исполнения супружеского долга я имел честь лицезреть. — Идиот. — Чикушодо выплюнул это далеко не матерное обзывательство, но от этого оно прозвучало ещё более точно и уничтожающе. Больше он не произнес ни слова и просто обошел стул, скрываясь от меня. Четыре пары глаз не мигая сверлили меня взглядом, хотя может они читали текст с экрана, но движение зрачков увидеть нереально, из-за размытости картинки. Нингендо стал таким чужим за это время, что казалось, я не знал этого человека вовсе. Холодный, расчетливый, внимательный и такой, такой убийственный? Наверняка так выглядят диктаторы, главы авторитарной власти или деспоты, во всяком случае, такая подавляющая аура, нетерпящая компромиссов, исходила именно от японской копии Пэйна. Несколько лет назад я проигнорировал его чувства, предпочтя играть на острие ножа эмоций с Учихой, а сегодня обсуждается тот момент, что после моего имени теперь стоит та самая фамилия, практически мёртвого клана. Я испытываю жуткое чувство стыда, словно я предал его, но нас совсем ничего не связывало! Я не обязан отвечать за чувства других, вот только меня всё равно это задевает. Почему ты не читаешь, как остальные? Почему ты сжигаешь меня взглядом? Я не обязан отчитываться перед тобой! — А почему он такой помятый? Его раны не помешают полноценной работе? — Джигокудо заговорил первым с экрана монитора, и его садистские интонации были слышны даже глухонемому. — Его физическое состояние не имеет отношения к рассматриваемому вопросу. У вас десять минут, чтобы представить мне полный отчет о целесообразности нахождения Дейдары Учихи в Акацуки. Без эмоций и личных симпатий или антипатий, только объективная оценка в вашей специализации. — А мне высказаться не дадут?! И что это значит «ваша специализация»? — Ответы других участников собрания будут в доступе только после того как я выслушаю всех, чтобы исключить давление ответственностью решения. Приступайте. — Все четыре картинки разом превратились в один большой серый экран. — Пока Чикушодо готовит свой ответ, я выслушаю тебя, Дейдара. — Опираясь руками в подлокотники, я привстал и немного развернулся, чтобы увидеть лицо главы, однако высокая спинка закрывала обзор, а перевалиться вбок было как-то по-глупому. — Я, хм. — Собственно, а что мне надо сказать? — Я счёл важным вернуть свои воспоминания, поэтому данная ситуация и возникла, да. — Дьявол, что я несу? — Точней, я не ставил личные интересы выше приоритетов организации, да. У меня просто потом могло не быть другой возможности, да. Зная специфику нашей работы, он мог просто умереть, а без фразы ключа ничего бы не вышло, хм. — Аргументы к словам рождались сами собой, хотя я никогда не думал об этом. Мозг выбирал наиболее удачные факты, будто я тогда, в феврале, действительно продумывал и взвешивал все за и против, перед тем как выкинуть этот фортель. — У меня даже в мыслях не было предавать организацию, да. Но получив разом все те переживания и чувства, я запутался, можно так сказать был в состоянии аффекта, и всецело доверился тому, кто уже когда-то вытащил меня из того ада, да. — Чикушодо громко хмыкнул, но говорить ничего не стал. — Утром у меня уже не было документов, зато было кольцо и новые проблемы, да. Я решил утрясти всё самостоятельно, потому что от меня итак было слишком много трудностей, да. Я не хотел, чтобы этот факт стал известен в организации, поэтому я решил сделать что-то хорошее, чтобы уравновесить свои поступки, да. Заработать на новый вертолёт, построив собственную организацию, и при этом выполнить порученное задание с школьным аттестатом, показалось мне отличной идеей, да. Клянусь, я хотел сразу же выйти на связь, да. — За всё время моего сбивчивого рассказа я успел изучить поверхность каждого ногтя и посчитать, сколько у меня заусенцев. — Если бы ты пришёл сам с подобной информацией сразу после сделанного. — То было бы лучше, но я предпочёл всё усложнить. Знаю, я идиот. — То я бы убил тебя, не раздумывая. — А?! — Никто не может дать точную информацию, сколько именно, а главное каких именно, блоков, стоит у тебя в мозгу. Видишь ли, Дейдара, нет никакой гарантии, что ты не носишь внутри своей черепной коробки приказ убить, к примеру, меня. — Чушь! — Я бы никогда… — Ты не можешь знать наверняка, Дейдара. — Пэйн прервал мою оправдательную речь, достаточно резко. — У одной собаки не бывает сразу двух хозяев. На подобных условиях в организации уже работает Итачи и Тоби, как не парадоксально, но они оба связаны с Мадарой. — Как ни странно, но сравнение меня с псиной обидело гораздо меньше, чем постановка моей личности в один ряд с этими ублюдками. — Ещё один засланец от Учих лишь свяжет мне руки ещё больше. Я не хочу думать ещё и том, что мои подчиненные не принадлежат мне, и в любой момент могут предать. Ты слишком нестабильная боевая единица. — Мне нечего ответить на это. Если смотреть на ситуацию под таким углом, то всё хуже некуда, но я то в себе уверен. Точнее был уверен. — Чикушодо, заклей рот Дейдаре и выйди из кабинета, я вызову тебя для отчета позже. — Длинноволосый не смотрел мне в глаза и находился в каком-то подавленном состоянии, однако вместо кляпа мне действительно просто закрыли рот клейкой лентой. Шаги заставили напрячься, а металлический лязг и вовсе свёл мышцы судорогой. Пэйн одним замахом ударил кольцом наручников об запястье, и замок защелкнулся, пристегивая меня не к подлокотнику, а к ножке стула. Чикушодо скользнул рукой мне по плечу, стараясь как можно незаметней подбодрить. Вторую руку обездвижили точно так же, отчего теперь я сидел наклонившись вперед. И вроде освободиться легко, нужно просто опуститься на холодный пол и приподнять стул, но здесь и идиоту ясно, что подобное делать нельзя. Это всё направлено на то, чтобы я молчал, а значит мне очень захочется говорить и оспаривать, но делать это будет нельзя. Дерьмо. Дверь щёлкнула и в это же мгновение на экране появилась картинка Джигокудо, а Пэйн снова отошел в сторону. — С правовой точки зрения этот вид брака накладывает определенные ограничения. Поэтому содержание данного работника тоже будет носить специфику. — Ох, Джигокудо, я даже не сомневался. Закатив глаза, я попытался выпрямиться, потому что недавно зашитая рана начинала причинять боль, а ведь дальше будет только хуже. — Конкретней, Джигокудо. — У Пэйна в подчинении пять рыжих, во всяком случае я видел на экране четверых и Чикушодо. Может конечно их гораздо больше, но в обсуждении участвуют только эти лица. Интересно, это потому что они чем-то заинтересованы или потому что я их знаю. Нет, у лысого маньяка я только слышал имя, но всё время его забываю, а ещё один, так тот вообще тёмная лошадка. — Хотя бы один раз в девяносто дней супруги должны видеться, вне зависимости от того кто на какой работе задействован. — Мадара тоже озвучивал этот срок, но как по мне, так лучше три месяца где-нибудь переждать и пусть аннулируют кто и что хочет. — Таким образом, для Дейдары отпадает работа среднесрочного и долгосрочного характера, а также накладывается специфика на маскировку. Это конечно если мы берём за аксиому, что брак не планируется к расторжению. — Вот-вот! Долой брак и проблем не будет. Не объективен ты, мистер «Большая Задница». — В ином случае, могут возникнуть проблемы с документами, так как у главы клана Учих, судя по доступной информации, есть право потребовать компенсацию за выход из клана. — Первый раз слышу. Мне ещё и денег ему надо будет приплатить? Не, не, не, дикобраз идёт в турне на мужской детородный орган. Даже если я заработаю за три месяца приличную сумму, и буду работать как ослик на мукомольне, то денег ему не дам! — Что именно под этим подразумевается, не поясняется, но судя по практике, платой является смерть отступника. — Ладно, уговорили, берите деньги, я согласен. — Помимо прочего, юридически, глава клана может наложить вето на деятельность своих подопечных. — Как он может запретить мне заниматься чем-то? Я не рабом же стал! Кто вообще перепроверит все эти факты? Дернувшись на стуле, я чуть было не опрокинул его, но Пэйн верил каждому слову этого мордоворота и не собирался перепроверять данные. Я ведь ему не нравлюсь, он мог специально подтасовать факты! — Вывод? — Мне пиздец. Хорошо что рот заклеен, иначе я бы произнес это вслух. — Судиться бесполезно, это привлечёт лишнее внимание. Оставлять всё как есть, значит иметь не целого работника, а лишь его часть, которая будет скована рамками и условиями брачного союза. Развод приведет к смерти, поэтому самый оптимальный вариант, превратить Дейдару в пулю. — Конечно, давайте сделаем Дейдару камикадзе! Пэйн рассказал о вшитой бомбе своим копиям? Иначе и быть не может, он же с ними всё обсуждает. — Без зачисления в основной состав. На большее он негоден. — Сказал бы я тебе на что годен ты, да смысла нет. — Повернуть его смерть в свою пользу. — А глава то задумался. — Хорошо. — И что хорошего? — Оставить. — Едва Джигокудо отключился, как с экрана на меня посмотрел лысый маньячина, сразу же произнося свой «вердикт». Сам факт сказанного порадовал, вот только я бы не хотел чтобы меня отправили к нему на отработку грехов. Эта улыбка и взгляд словно расчленили меня по волокнам и провели ещё кучу страшных опытов над телом, всё также не меняя выражения блаженного счастья. — Исходя из информации, которую он получает абсолютно абсурдными способами, он является ценным кадром. — Значит этот тип занимается информационным питанием Акацуки, забавно. — Положительных примеров у меня множество, а вот отрицательных нет. Утечки информации по его вине не было, и раз уж я рассматриваю эту личность только с этой точки зрения, то всё в порядке. — Спасибо, утешил. — Перспективы фантастические, ведь ему можно скармливать любую информацию и даже если ему кто-то развяжет язык, то получит лишь то, что ему сказали, и это может быть далеко не то что есть на самом деле. — За это вроде тоже спасибо, но не точно, я ещё до конца не понял. — Даже брак можно с выгодой использовать, через него я смогу получить доступ к закрытой информации Учих. Не знаю что скажут другие, но, Пэйн, информация это всё в нашем деле. — Счет равный, остались трое и сложней всего с голосом Нингендо. Если тот незнакомый рыжий даст отрицательный ответ, то решающим голосом будет ответ японской копии, а он очень сильно изменился. В Чику я уверен, поэтому всё решится ещё до того как он зайдёт, да и вообще, когда я стал пессимистом? Может незнакомый рыжий тоже проголосует за моё нахождение в организации. — Я тебя понял, Шурадо. — Идиотское имя, которое я вечно забываю. В этот раз между картинками была небольшая пауза, и я успел подумать, что хочу чтобы сейчас на экране появился Нингендо. От такого нетерпения у меня даже зуд пошёл по коже, но разочарование мой вечный спутник и это был другой человек. — Я сразу говорил, что по деньгам, Дейдара слишком неподъемная фигура. — Такой флегматичный, лишенный эмоций и жёсткости голос не подходил этому типу. Деньги? Какудзо, снимай эту личину, я тебя узнал. — Да, воздушное пространство это хорошо, но цены и закупка, такой техники, крайне сложна. — Ему словно было лень или он был чем-то занят, а его отвлекли на какой-то пустяк и сейчас он весь такой несчастный снизошел до нас. — Каждое воздушное судно, и военное в первую очередь, проходит регистрацию и просто так разбрасываться подобным слишком расточительно. У него нет своего заработка, фактически он вместо спасательного жилета является якорем, тянущим организацию вниз. — Я пытался подзаработать на стороне, но от этого сделалось только хуже. Нервы медленно сдавали, и уверенность испарялась вместе с адреналином, оставляя после себя неприглядное чувство страха. — Теперь этот брак, брачного контракта нет как я понял, но здесь проблема в другом, его супруг имеет право на половину. Половину дохода. Невыгодно. — Да мне плевать на деньги! От смерти ты не откупишься ничем, к чёрту эти бумажки! Жизнь, это всего лишь мгновение, яркое мгновение подобное взрыву! — Если он так нужен, то пусть заплатят за его жизнь и забирают. Лишняя головная боль перейдет на них, и в основном составе ему точно не место. — В горле пересохло, а рана стала так зудеть, что у меня перед глазами представились картинки опарышей копошащихся в мясе. — Хорошо, Гакидо. — Согнувшись пополам, я захотел обнять себя, но металлические браслеты звякнув натянулись не давая сделать мне подобное. Всё хорошо, Дей. Это было ожидаемо. Ещё одно дурацкое имя, смотри как смешно! Давай, соберись! — Моё мнение — оставить в основном составе. — Смены кадров я не видел, потому что и не смотрел на экран вовсе, но едва услышав это, тут же вскинул голову. Я спасён! — Аргументируй, Нингендо. — Спустя несколько секунд произнес Пэйн, и клянусь, их голоса прозвучали практически идентично! Чику как-то пытался вплавлять в свою речь эти нотки власти, но они были другими, а здесь просто колоссальное сходство!  — Он верен тебе. — Внешность та же, но вот содержание и подача абсолютно другая. Ты ли это, Нингендо? От непонимания я даже нахмурился и склонил голову к плечу. — Он боится тебя, признаёт твой авторитет и безоговорочную власть над собой. Посмотри на него. — Я не знаю этого человека. — Маленький хищник только учится и очень старается стать похожим на большого сородича. Он сделает для тебя то, что не сделает другой и при этом это завязано не на эмоциях, а на чистом подчинении. Дело за малым, выдрессировать его под себя, база идеальная. Если сделать акцент на браке, то страхи неоправданны, он не предаст тебя из-за такой мелочи. В своём выборе он проявляет такую упёртость, что равных не сыскать. — Горькая ухмылка искривила его губы. — Дай ему сладкую пилюлю после кнута, и он будет есть у тебя с руки. — Пауза затягивалась, возвращая маску на лицо «мёртвого» сына императора. — Ты действительно так думаешь? — Так какая же специализация у Нингендо? — Да. Но это не значит, что я считаю происходящее приятным. — Дышать стало чуточку легче, и я был благодарен этому человеку. — Объективная реальность такова, материал и базы хорошие, но нужно время для шлифовки под себя, и если этого не сделать он так и останется в стадии дикого зверька. Если времени и желания нет, то лучше его сразу списать, легче будет всем. — Всё вроде хорошо и тут такое завершение речи?! — Оставить в основном составе? — Пэйн уточнил ещё раз, и это наводило меня на мысль, что он хочет услышать другой ответ. — Да. — Я чуть качнул головой в кивке, глядя точно в камеру, пытаясь выразить благодарность. Серый экран позволил выдохнуть, но сердечный пульс наоборот от этого только ускорился. — Чикушодо, зайди. — Глава не утруждал себя криком, он просто позвонил рыжему психотерапевту, во всяком случае веселенький рингтон за дверью, в такой тишине, расслышать было не сложно. После этого скорей всего ещё приведут медика, чтобы меня подлатали, но я бы не отказался от душа. Длинноволосый пирсингованный шёл медленно, позволяя мне решать вопросы вселенского масштаба, что же сделать первым: поесть или помыться? — Для организации в целом, Дейдара представляет собой нестабильную единицу, держать его в основном составе нецелесообразно. — Шестеренки в мозгу застопорились, отказываясь понимать услышанное. — Груз психологических проблем перетекает в психические расстройства, ещё немного и он будет путать реальность с вымыслом. Я думаю, ты понимаешь к чему это может привести. — Слова знакомые, но смысл я не улавливаю. Что происходит? — Я хочу чтобы ты его оставил, но я не возьму ответственность за это, поэтому с профессиональной точки зрения, убей его. — Кого убить? — Можешь идти. — Это же шутка? Я беспомощно наблюдал, как психотерапевт стиснул зубы и зашагал к выходу. — Подготовь мне оборудование для общего собрания. — Дверь захлопнулась, и я засмеялся в клейкую ленту, противно хрипя и кривясь до рези в глазах. Чику, мать твою, что ты наделал!