Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

Я и раньше строила догадки, что год, когда в Хогвартс поступит Гарри Поттер, станет веселее. В плохом плане… Или хорошем?.. Я не знаю! У нас в учительском составе побывал сам Волан-де-Морт, а я ещё рассуждаю о том, что год оказался весёлым! Ладно, мне надо успокоиться, иначе я попросту свихнусь. Нет, ну надо же — с Волан-де-Мортом общаться, хоть и немного не так, как это вообще можно представить себе. Ну, если расписать всё в подробностях, то началась вся эта канитель тогда, когда начался учебный год. Оказалось, что Хагрид привёз сюда по поручению Философский камень, тот самый великий артефакт. Конечно, узнала я об этом от Хагрида, который случайно проболтался. От него же я узнала, что про него спрашивал Гарри и два его друга, лохматенькая Гермиона Грейнджер и младший брат близнецов и старосты Уизли, Рон. — А детки-то умные, гляжу, — заметила я тогда, с чем Хагрид сразу же согласился. Ну, разумеется, я хотела разузнать что-нибудь об этом камушке, да только разве в школьной библиотеке можно было найти? Оказалось, да. В общем, я много времени угробила на то, чтобы хоть что-нибудь разыскать по Философскому камню и его создателю. Ну, нашла, почитала о Фламеле, да только ничего интересного я так и не узнала. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. — Снейп, что ты о Философском камне знаешь? — А что, другой путь был? Нет, вот я и решила обратиться к тому, кто мог быть осведомлён в этом. Более того, мне посчастливилось узнать, что Северус и Дамблдор на короткой ноге, так что если в Хогвартсе было что-то спрятано самим директором то лучше узнать об этом у тех, кто в курсе всех дел! Логично? Логично! А вот сам Снейп поперхнулся кофе, который ему принесли домовики в кабинет. Кстати, место очень даже неплохое: я-то думала, что Снейп в какой-нибудь каморке живёт, как Филч. — Зачем тебе это? — Да просто, а что? Будто и поинтересоваться не могу, — ответила я вопросом на вопрос. В русской школе некоторые старшеклассники-юмористы (с большой натяжкой, правда) называли такой ход «еврейским». Обожаю его использовать, когда разговор может сорваться. — Или говоришь, зачем, или я буду молчать. Хорош ультиматум, Снейп, хорош, но этим меня ты не проймёшь! И всё же я вытянула из Снейпа некоторые факты об этом камушке. Мне уже хотелось Веритасерум использовать, чтобы выяснить всё, а тут… В общем, тут моё расследование подошло к концу, потому как и времени особо не было, да и уставала я сильно. Потом наступило Рождество. Я вообще люблю зиму, она напоминает мне о том времени, когда я ещё могла кататься на санках с сугробов и лепить снеговиков без проблем с деньгами и работой. Конечно, в школе стало совсем уж пусто, осталось человек двадцать, не больше. Разумеется, я осталась здесь. Идти мне некуда, а виды зимой тут живописные. Пожалуй, моё самое любимое место для прогулок — берег у Чёрного озера. Особенно хорошо было под буком, которому уже наверняка чёрт знает сколько лет — так он разросся. Наколдовать скамейку из нескольких веток и камней было несложно, и вот я уже сидела, глядя на широкую ледяную гладь озера. Падал снег, мои волосы и ворот плаща припорошились белыми хлопьями, но мне не было холодно. Ну вот нисколько. Я думала о том, что нашла в школьном архиве, помимо тех жалких крупиц информации о Философском камне. Это были списки и колдографии тех, кто окончил Хогвартс. «Твой отец… Он учился в Хогвартсе и был замечательным магом», — говорила моя мама. Эту фразу я хорошо помнила ещё с детства и всё никак не могла выкинуть из головы. Он — самый натуральный урод и подонок, а не отец, раз бросил беременную от него женщину. Я не хотела его даже знать, так что в своём времени вовсе не обеспокоилась поиском хоть какой-нибудь информации о нём. Теперь же у меня появилась хорошая возможность… найти его? Нет, не собиралась я знакомиться с ним и наставлять на путь истинный как раньше, так и сейчас. Просто хочется посмотреть в его глаза и проклясть пострашнее. По моим расчётам, на данный момент мой «папаша» должен быть старше меня лет так на пять, не меньше, хотя вероятно, что он может оказаться и старше. По тем же подсчётам он был в какой-то степени ровесником Снейпа, так что искать нужно выпуск примерно семьдесят седьмого или семьдесят восьмого года… Тогда я просто случайно наткнулась на списки и отложила их в сторону, потому что я в них не нуждалась, а теперь я загорелась идеей узнать, кто мой отец. Также мне было интересно, что побудило его бросить маму: собственная непорядочность и глупость или обстоятельства? Ведь в те годы возродился Волан-де-Морт. Вдруг это он или его люди убили его? У ног кто-то топтался. Посмотрев вниз, я увидела своего любимого Геральта. «Возьми меня на руки, а?» — А где же волшебное слово? «Авада Кедавра, мяу!» — Ладно, обойдёмся и без него, — вздохнула я и взяла несчастное животное на руки. Тёплый комок жизни, к которому я всегда могла проявить всю свою любовь и нежность. Он хотя бы не предаст, в отличие от людей, верно? Что в России, что в других странах, везде найдутся нечестные ублюдки, которые поставят свои амбиции на первое место. Нет, амбиции — вовсе не плохо, но когда ты готов убить друга ради своих целей — это уже клиника! «Может, Снейп из-за этого и кажется таким обозлённым? Его могли предать, обмануть, унизить?» — Вполне, Геральт, но нам-то какое дело, а? — спросила я у котика, почёсывая его за ухом. «Ты ведь такая же. Помнишь, как над тобой издевались в школе? Ты и сейчас это видишь, только здесь, в Хогвартсе. Мяу, все же мы люди». — Вот за что я тебя люблю, Геральт, так это за твою соображалку и доброе сердце. — Я и не заметила, как улыбнулась на мысли кота. — Но он не хочет этой помощи. Я знаю, в какую сторону ты клонишь, и всё же… А оно ему нужно, это сочувствие? Любой, у кого есть хотя бы крупица гордости, не станет принимать жалость других, а вот у этого злого дяди этой гордости — целый вагон и ма-а-а-аленькая тележка! — Ладно, я насиделась здесь вдоволь! Пойдём в замок, пока не превратились в снежную бабу и ледяного кота без репродуктивной способности…