Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

Чёрт, я сомневаюсь, хорошая ли это была идея, начать эти сборы на бал! Чувствую себя маленькой девочкой, серой мышкой, которую впервые пригласили на праздник, где нужно вырядиться! И всё же пришлось собраться с духом. Я же сама заварила эту кашу, и выставлять ни себя, ни Снейпа идиотами я бы не хотела. Всё же, как-никак, даже у меня есть совесть, которую нельзя растрачивать — должно же в мире остаться хоть что-то светлое, разве не так? Медленно приближался вечер, дело шло к пяти часам. Все начали готовиться ещё раньше, но ваш покорный сыч от излишнего волнения приступил к этому на полтора часа позже. Ладно, всё будет наверняка не так плохо, как я ожидаю. Впрочем, неудивительно, что я жду подвоха — этот весьма «очаровательный» господин ходит за мной по пятам, задаривая мелочами, который оказываются на порядок хуже тех, которые хотелось бы видеть. Платье легло по фигуре, как и ожидалось, хотя мне казалось, что я пожалела пару сантиметров на талии. Шифоновые рукава-фонарики приятно обволакивали плечи и предплечья, а шифоновый подол укрывал шёлковые юбки платья. В принципе приятное ощущение прикосновения шёлка к коже — давно не носила вещей из шёлка, ну хотя бы из-за своей неуклюжести и высокой вероятности испортить дорогую вещь из дорогой ткани. Такая себе перспектива, верно? Волосы? Над волосами я долго не тряслась, сделав косу мягкого плетения, украсив жемчужными шпильками. Похожие были у бабуси Марфы, и помню, как в детстве я их не любила, а теперь я поняла, что без них будет не так красиво, ведь на подоле были маленькие-маленькие кусочки жемчуга, блестевшие, словно звёзды в небе. Только-только застегнув застёжки на чёрных туфельках, я поняла — пора выходить. Я и Снейп обусловливались встретиться именно на балу, когда его будут открывать, так что пора-пора-пора! Чтобы не слишком часто привлекать к себе внимание, я воспользовалась парой секретных ходов, впрочем, не миновать мне было лестниц, чтобы подобраться к Большому залу, который и вовсе было не узнать стараниями Макгонагалл и Флитвика. Никогда не перестану считать их мастерами своих областей — не было на моей памяти ни разу такого, чтобы Большой зал так менялся! Везде было бело и светло — зал будто стал небольшой снежной рощицей, а сверху падали небольшие снежинки, которые, впрочем, не морозили, а быстро таяли. На окнах с витражами блестел иней, но уже настоящий — в зале было немного холодно, но это легко можно было исправить стаканчиком пунша, а вот он как раз фонтаном бил на достаточно широком столе где-то в стороне, чтобы не мешать танцу потом. Хороший талант — уметь ходить в людных местах так, чтобы тебя не заметили сразу, и пялиться на меня стали, но, как говорится, всегда что-то под конец идёт не так, и вот теперь из-за того, что я случайно толкнула кого-то из своих учеников с Когтеврана, на меня начали конкретно раззевать рты и глаза. Похоже, они явно не ожидали, что преподаватель будет так вычурно одеваться, верно? Вообще я очень старалась не переборщить с откровенностью, хотя, может, это всё моё желание доказать хотя бы себе, что могу выглядеть красиво?.. — Должен признать, тут многие удивились тому, как ты выглядишь, — послышался голос где-то за плечом. Повернувшись, я увидела Снейпа, и выглядел он несколько иначе, чем обычно. Волосы казались чище, а боковые пряди заколоты где-то позади, на затылке. Тёмно-зелёные бархатные одежды мягко и еле заметно отливали изумрудами и малахитом. А ещё пахнуло чем-то другим. Не ромашкой или аконитом, а чем-то более резким для носа. Что-то такое странное, если честно — даже не похоже на запах трав, какой я запомнила давным-давно. — Твоему облику сегодня тоже многие могли бы позавидовать — выглядишь ты явно не так, как на своих занятиях, — хмыкнула я в ответ, на что уголки губ Северуса чуть приподнялись, но совсем чуть-чуть — чтобы другие не заметили ещё одной перемены. Впрочем, он и так фурор произвёл на всех. — Как-никак, это торжественное мероприятие, и я бы не хотел опозорить Дамблдора как директора, так и себя — помимо директоров и специальных гостей в виде музыкальной группы, здесь ещё несколько персон, с которыми я бы лично хотел обсудить несколько своих… кхм, разработок, — сказал мужчина, впрочем, без единой нотки грубости или колкости. Видимо, не очень настроен на это, или ему просто не успели испортить настроение какими-то шалостями или выходками. Бал должны были открывать участники Турнира. Я была близка к той области зала, где они начинали неуверенно танцевать. Ну, почти все неуверенно танцевали, кроме Флёр, претендентки от Шармбатона. Вот уж не знаю, что за шарм у этого батона, но мужчины и молодые люди явно загляделись на девушку, на её грациозные движения. У неё будто звёздные искры срывались с кончиков локонов, а бубенчики звенели под аккуратными каблучками. — Эх, где же наша молодость, — пробормотала я, видимо, вслух, потому что кое-кто в лице темноволосого зельевара как-то странно и опять же почти незаметно усмехнулся. Постепенно к танцующим молодым людям начали присоединяться остальные, а там и преподаватели. Я стояла в сторонке со стаканчиком пунша и следила за изящными движениями пар. — Собираешься стоять в стороне, пропуская всё веселье, которое все женщины так любят? — Рядом встал, как ни странно, всё тот же Северус. Кое-кто с интересом поглядывал на то, что он околачивался возле меня, а я улыбалась как-то странно. Это всё пунш, точно вам говорю! — Ну, на самом деле… Я не умею танцевать, так что не могу сказать, что танцы — это весёлое времяпровождение для меня. — В обычной обстановке я бы не сказала и слова об этом, но пунш всё же оказался вкусным. Однако, я почувствовала лёгкую ладонь на запястье. Это был Северус, который жестом предложил отставить фужер в сторону. Голова как-то отключилась, похоже, потому что я сделала это даже не думая. Чёрт. Шепотки пошли по залу, когда мы вышли из общей толпы. Северус вытянулся, сверху вниз на меня глянув. Мне пришлось немного поднять голову, затем положить одну руку на плечо, а другую — вложить в его пальцы. — Делай как я. Всего один танец — и наш спор окончен. — Ох, так он вспомнил о том, что проспорил мне танец, да? Забавно, но я даже не против. Стесняюсь, правда, но я люблю трясти долги, так что просто развлекусь. Мы как-то сходу влились в музыку, и я внимательно следила за движениями ног Северуса. Это странно, но у меня вышло даже не наступить ему в первую же минуту на ногу! Потом я и сама приноровилась, и вышло поднять голову, чтобы не смотреть постоянно на свои туфли. Кажется, зря я подняла голову. Снейп смотрел куда-то явно выше меня, но он пуст, этот его взгляд. И как-то странно мерцают его глаза. Радужки и были тёмными, очень тёмными, словно угли, но сейчас в них отражался весь блеск и все звёзды, снежинки, льдинки зала — это и правда звёздное небо. Лицо в этом свете кажется вообще мертвенно-бледным, но глаза не покрыта плёнкой, губы не посинели, а ноздри чуть движутся — он не мертвец. Странно смотреть на его всё же спокойное, но немного меланхоличное лицо. Он явно что-то вспоминает, но вот что? Даже интересно стало. Танец всё длился и длился, и музыка всё шла по кругу, как и пары. Я всё не могла отвести взгляда от Северуса. Даже как-то грустно за него. Жалость он не терпит, так что я могу только сочувствовать. Если вспомнить что-то из рассказов Сириуса или Римуса — у него очень тяжёлое детство было, и они ему немало подгадили тогда, и становится неудивительно, почему он так твёрд, жесток и язвителен. — Не знала, что ты умеешь танцевать. Было с кем репетировать? — тихо спросила я. Не ответил сначала, затем опустил взгляд на меня, и вот тогда я чуть не утонула. — Не твоё дело, поняла? — резко, но всё же тихо отозвался Снейп. Грубо даже, и вся сказка момента пропала. Даже музыка прекратила звучать как-то скоро. Может, момент заставил меня думать, что она не прекращалась? — И вовсе необязательно мне язвить, знаешь ли, — буркнула я, и сама отвернувшись. И правда — музыка закончилась, и танец был завершён. После этого он отпустил мою талию и мою руку, быстро что-то сказал про «исполнение обязанностей» и скрылся где-то в толпе, а я лишь вернулась к столикам с пуншем. Пару раз меня потом приглашали потанцевать, но я говорила, что немного вымоталась и не очень настроена на следующую партию. Впрочем, я и не врала здесь — может, только самую малость. Осадок на душе остался какой-то. Вроде как даже ничего обидного не произнесла, а он мне чуть синяки на талии не оставил своей хваткой, стоило услышать про партнёра. А великолепие вечера всё не хотело меркнуть. Я даже рада этому — школа будто обновилась в этих искрах. Кажется, этим сверкающим вечером ничего не произойдёт из ряда вон выходящее… — Ты всё испортил! — раздался крик со стороны движущихся лестниц. Бал подходил к концу, и многие разбредались по всему замку или вовсе шли спать. Я только вышла из Большого зала и увидела, как Гермиона в истеричном припадке уселась на ступеньки и, резво сняв туфли на каблучках, швырнула перед собой. У одной сломался каблук, а другая отлетела в сторону. Ох, что случилось-то?.. Я не стала расспрашивать её о причине рыданий, покрасневшего лица и опухших глаз, а просто уселась рядом, слевитировала палочкой туфли, починила каблучок, а потом обняла девочку. Ох уж эта молодость! Я такой же была. Кажется, в психологии есть термин «истероидный тип личности». Не сказала бы, что он подходит Гермионе, но вот я точно была истероидом. Может, в меру возраста это проявилось и у неё, а может её хладнокровность в обыденной жизни — это только маска, а в душе она такая же девочка? Похоже, последнее очень верно описывает ситуацию. — Ну же, ну… Тш-ш-ш, успокойся, попробуй вдохнуть и медленно выдохнуть. Дыши со мной, слышишь? Всё будет хорошо, Гермиона, всё будет хорошо, что бы у тебя ни случилось…