Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

В жизни каждого человека может случиться что-то такое, что может вогнать в дикую безысходность, да так сильно, что хрен потом вылезешь из неё. И ведь почему-то у преподавателей и педагогов это случается как-то… Чаще, что ли? Не знаю, как можно это назвать, но чувствовала я себя в последнее время просто отвратительно. Ученики заметили это, потому на моих занятиях даже чуть-чуть присмирели. Это мило, на самом деле, что они это заметили, и даже слизеринцы, которых я учу в достаточно малом количестве, старались не досаждать так, как прежде. Впрочем, у всех учеников были другие заботы — подготовка к Святочному балу. И почему у всех так голову снесло от этого? Это же просто танцы. Однако, когда я узнала, какого масштаба будут танцы, то сразу всё поняла. Кучка музыкальных коллективов всея магического мира, красивый Большой зал, сам на себя не похожий, вкусные закуски, прекрасный пунш (а для преподавателей кое-что покрепче) — я бы в подростковом возрасте тоже порадовалась этому, плюнув на учёбу. Но самое главное — ты можешь надеть красивое платье, пойти на бал с кем-то и немного потанцевать, если, конечно, умеешь это делать и не собираешься топтать ноги партнёра. У меня не было ничего, кроме возможности наколдовать себе платье. Не сказать, что мне хотелось бы там вытанцовывать мазурки да полонезы, но и сидеть сычом в башне как-то надоело, правда. Однажды мне случилось услышать разговор двух шестикурсниц-слизеринок. Конечно, я уверена, что они не имели в виду ничего плохого, но… «Сразу видно, что она не готовится к балу. Даже Спраут случайно на уроке выронила каталог с мантиями, а у Помфри лежит на столике книжка с заклинаниями для парикмахеров — я сама видела!» «Даже жаль её — опять будет сидеть в праздник у себя в башне. Она неплохая преподавательница, но видно, что даже Снейпа достала так, что тот не торопится приглашать её.» «Эта летучая мышь даже танцевать не умеет — уверена, что он даже не поднимется из подземелий!» «Тогда было бы обоих засадить в одну комнату — и нам проще, и им комфортнее!» «Что её не пригласят, что он никому не нужен — может, им вместе надо пойти на бал, как думаешь?» «Хорошая идея, Стейси!..» Мда, жаль, что Северуса даже его ученики не любят. Ну, блядский серпентарий какой-то… После такого куска разговора, случайно подслушанного мною же, пришло осознание — и правда пора выбираться из скорлупы. Преподавателем я останусь надолго, но это не повод забивать на себя совсем, верно? В один из вечеров, после занятий, я с помощью камина отправилась на Косую Аллею. В пятничный вечер тут всегда царит суматоха, а ведь это ещё до праздников дело не успело дойти, люди только начали поиск подарков родным и близким. Однако, мне нужен был магазин мадам Малкин. У неё был небольшой отдел с тканями разных цветов, видов, свойств. Хотелось побеседовать с самой женщиной, так сказать, проконсультироваться. И я смогла добраться до этой небольшой комнатушки с кучей рулонов. Приветливая женщина любезно помогала мне разворачивать эти рулоны, и я видела звёзды на тёмно-синем бархате, и нежный хлопок, расцветавший нежными розами, и зелень атласа, походивший на мрачный, насыщенного цвета папоротник. Но знаете, это всё не то. Всё мне не подходило. — Госпожа Малкин, а что это за ткань? — На самой верхней полке лежал небольшой свёрток. Старая женщина с помощью палочки левитировала его. и он оказался у меня в руках. — Достаточно давно лежит у меня на полке, никто не хотел брать, — проговорила задумчиво Малкин. Она, видимо, и сама забыла, что за ткань я держала в руках. Я начала разворачивать рулон, и в тёплом, душном полумраке комнаты с тканями я увидела то, что заставило изумиться. Я люблю чёрный цвет, да. Он удобен во многом, цвет классики, но эта ткань не была просто чёрной. Верхняя часть куска черна, словно ночь без фонарей, да даже без звёзд, но дальше внизу начинала эта ткань светлеть, и другой конец уже горел белым, холодным оттенком. Этот градиент напоминал туман ночью, и будто этот туман освещался каким-то фонариком изнутри. В итоге, я и купила этот свёрток за десяток галеонов. Дороговато, но шёлк сам по себе не дешёвый, и отдать за ТАКОЙ шёлк такие деньги — вовсе не грех. Весь день субботы же я провела за карандашом и листком бумаги. Конечно, художник из меня так себе, но набросать примерно то, что хотелось сделать. Кажется, я правда не вылезла за весь день из своих комнат, так что в какой-то степени ученики всё же правы были на мой счёт. Тем не менее, результат стоил даже суточной голодовки, и перед началом работы я через камин залезла на кухню домовиков, натащила на большой поднос кучу вкусностей — и была такова! Пришлось повозиться несколько часов, прежде чем платье было закончено. Конечно, это не модель самого известного кутюрье, но выглядело это пышное нечто с кучей шифона белёсого цвета просто ошеломительно. Теперь бы ещё надеть его потом так, чтобы ничего не порвать потом. Раздался стук в дверь, когда я поправляла складки шифоновых рукавов-фонариков. «Да, входите!» — отозвалась я. Послышались неуверенные шаги. Повернувшись, я увидела Гарри. — Профессор, Вы посылали за мной? — Да, это было так, я через Гермиону передала весточку мальчишке. Ему надо передать подарок Сириуса. — Да, мальчик мой, прости, что так поздно, просто я была немного занята, ха-ха! — Прозвучало это от меня очень нервно, и паренёк вопросительно посмотрел на меня. Я снова воспользовалась палочкой и притянула к себе коробку с подарком для Гарри. — Я недавно виделась с Сириусом. Прости, что сказала это только сейчас, но правда были дела. Кроме того, не хотела омрачать твою победу. — Чем же, профессор? — Мария. Гарри, я хоть и преподаватель, но так же я друг Сириуса и человек, к которому ты всегда можешь обратиться. Только вот… Сириус ещё нескоро сюда вернётся. Он сказал, что ему опасно появляться здесь, когда его всё ещё ищут, а тут везде министерские. Позже, когда про него забудут, он хочет начать поиски Петтигрю, а пока… — Мальчишка нахмурился и немного поник. Я его понимаю — единственный родной человек, и тот убежал, будто бы поджав хвост. — Но он просил меня передать тебе вот это. Кажется, что-то тяжёлое. Я передала коробку Гарри. Тот вопросительно посмотрел на меня. Понятно, чего он хочет. Я лишь позволительно кивнула, мотнув головой в сторону моего письменного стола со стулом — пусть сядет. Поттер понял мой намёк, после чего осторожно уселся на жёсткий стул и начал осторожно разворачивать подарок. Я лишь с любопытством поглядывала в его сторону, иногда возвращаясь к платью, подправляя палочкой бант на поясе, тоже из белого шифона, с блёстками в виде маленьких звёзд. Гарри держал в руках коробку из дерева, даже не коробку — это шкатулка с резьбой. Он откинул массивную крышку и увидел кучу бумажных листков, фотокарточек, какие-то мелкие безделицы. Поверх всего лежал небольшой свёрток. С шумом и хрустом бумаги он был развёрнут — там лежал маленький ключик. На самом пергаменте, в который тот был завёрнут, было что-то написано, но я не стала подглядывать — не моё это дело, не мой подарок. — Это… Это же письма. И фотографии… А на них Сириус, и, получается, мои родители? Остальные Мародёры. — Я отошла от платья и немного выглянула из-за плеча молодого человека. И правда, старые, пожелтевшие фотокарточки, живые и неживые, подписанные и нет. И письма… Они написаны разными почерками, значит, и писались разными людьми, если только Сириус не страдал раздвоением личности на кучу-кучу лиц. — Похоже, он хотел рассказать тебе больше историй о своей дружбе с твоим отцом, Гарри, и твоей матерью. Но что за ключ? Не знаешь, что он он открывает? Гарри покачал головой. Он задумчиво глядел на эту шкатулку, после чего убрал письма и фотографии обратно, ключ припрятал в карман мантии, а потом перехватил поудобнее деревянную шкатулку и, коротко попрощавшись, ушёл. Эх, Сириус, похоже, сделал правильный подарок — Гарри выглядел озадаченно, но с улыбкой. Грустной, правда, но ведь всё равно же улыбался. Очень хорошо понимаю его чувства — я бы так же цеплялась за всё, что касается моей любимой мамы. В мыслях об этом я просидела с этим платьем до самого вечера, когда пора было выходить на ужин. Приведя себя в более-менее надлежащий вид, я направилась в Большой зал. На меня не особо обратили внимания, но вот Снейп дёрнулся, когда я села рядом и начала с голодными глазами «шариться» по столу. — Тут уже начинали поговаривать, что наш преподаватель Древних рун стала затворником и померла в своих комнатах, — фыркнул Северус. — Ты ещё скажи, что обиделся на меня за то, что не составляла компанию в эти дни, — отозвалась я в таком же тоне. Мда, а я думала, что хоть немного спеси в честь праздника сбросит — разбежалась об асфальт! — Не обиделся, просто тут за тебя Помона так беспокоилась, что прожужжала мне все уши о тебе, просила сходить и узнать, как же ты там, без еды и воды. — Не знаю, надо ли воспринимать это как шутку или нет, но вот сейчас он меня немного разозлил. — Знаешь, я всё это время думала, какое желание тебе загадать, Северус, и я его придумала. — Внутри всё кипело, и я выдала то, чего бы в обычной жизни не сказала. — Ты должен пойти со мной на Святочный бал, и хрен ли ты у меня будешь сидеть в подземельях своих да пробирки протирать! Его лицо надо было видеть! Будто летучую мышь проглотил, честное слово! — С чего ты взяла, что я соглашусь на это? — недовольно прошипел мужчина, на что я лишь усмехнулась. — Ну, если ты хочешь, чтобы уже прекратили шептаться про тебя за спиной твои же подопечные, то лучше бы тебе согласиться. Убьём сразу несколько зайцев одним разом! — сказала я, победно улыбнувшись. Мужчина молча отставил нож с вилкой в сторону, вытер свои губы от жира (на ужин были вкусные свиные отбивные с чесночным маслом) и, встав из-за стола, двинулся к выходу. Тем же вечером через домовика я получила короткое сообщение на аккуратном кусочке пергамента. «Так и быть.»