Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

Что ныне происходит, я до сих пор не могла понять. Видимо, этот год неудачен не только для гриффиндорцев оказался, но и для слизеринцев. Северус при всём своём внешнем спокойствии не мог сдержать расшалившихся нервов после случая, когда Гарри умудрился пустить заклинание в Драко — а заклинание-то непростое, импровизированное… И придумал-то его небезызвестный мне зельевар. — Я придумал его давно, когда ещё учился, — выдохнул Северус. Своё-то творение он узнает даже при сто и одной лжи со стороны кого-либо. — На том курсе моё противостояние со свитой старшего Поттера особенно обострилось. Думал, что мне придётся использовать его в одной из драк. — Тогда боги уберегли тебя от этого — до сих пор не понимаю, как Гарри взбрело в голову использовать даже то, в чём он не уверен и о чём не был в курсе. — Меня передёрнуло от тех воспоминаний о том, как Северус присылает патронуса и просит помочь. Никто не сомневается в Помфри, мы знаем о её способностях к врачеванию, только вот заклинание необычное, а узнает она об этом — слухи пойдут по всей школе, начнётся ещё больший шорох, чем он мог возникнуть при нынешних обстоятельствах. В итоге мы откачивали бедного Драко в подземельях, в две пары рук. — Просто никто не занимался воспитанием этого щенка, — фыркнул Северус. — Не надо так про Гарри, прошу — он, конечно, сглупил, только вот сомневаюсь, что у него были мотивы убивать Драко. — Только вот он мог его убить, хотел бы он того или нет, и на его счастье контрзаклинание я знаю как свои пять пальцев. — На секунду показалось, что Северус это прорычал. Однако, это был более усталый выдох, после чего он плюхнулся в кресло напротив камина. В спальне Северуса сейчас лежал и отдыхал Драко, всё так же без сознания. — Глупые дети. — Говорит человек, который всё-то удивлялся, почему я так сблизилась с Сириусом в своё время, при этом сам с ним попутно, хе-хе, собачился по поводу и без, — чуть усмехнулась я, впрочем, не без доли усталости. Северус лениво повернул в мою сторону голову, после чего вздохнул и, махнув палочкой в такой же ленивой манере, наколдовал чайный сервиз. В воздухе завитал запах трав, который я знала лучше всего — это же мой сбор травяной! — Северус, ты лучший! Он ничего на это не ответил, а сам приложился к чашке. Видимо, он безмолвно наслаждался моментом перерыва. Иначе-то не получается — сил у него хватало на всё с натяжкой. — Ощущаю себя врачом-хирургом после операции в магловской больнице, — выдохнула уже я. — Поздравляю с удачной проведённой операцией, док! На это Северус утвердительно хмыкнул, но снова ничего внятного не сказал, а просто едва заметно отсалютовал чашкой после отпития, после чего я почувствовала себя скорее ассистентом, чем главным во время операции врачом. И ведь мне даже не грустно от этого факта — он же правдивый, Северус сделал куда больше за сегодняшний вечер, чем я. После изнурительного возвращения Драко в мир более сознательных людей из овощного состояния, я решила серьёзно поговорить с Гарри. — Я надеялась, что ты будешь выше вашей вражды, Гарри, — сказала я тогда, на что получила в какой-то степени даже обиженный взгляд. — Тут не во вражде дело, а в том, что Малфой задумал неладное, но никто этого просто не хочет видеть! — Ну всё, Остапа понесло, как говорится — все по коням, блин. — А я тебе скажу, что дело не в том, что никто не хочет ничего видеть, а в том, что ты бросаешься обвинениями без более материальных доказательств — недостаточно просто взять и сказать, что человек в чём-то виновен. Ты пока сам его не узнаешь и за руку не поймаешь, то чёрта с два ты сможешь кого-то обвинить, а мы сейчас говорим о другом подростке, точно таком же ребёнке, как и ты! Меня прорвало тогда сильно. Я видела волнение Северуса, я видела негодование Гарри, я видела даже конвульсии, в которых бился Драко, пока Северус пытался извлечь из него все действия и побочки заклинания. Это было ужасно. Разумеется, после того разговора Гарри надулся на меня как мышь на крупу. Я уже давно смирилась с тем, как порой себя ведут дети, потому не видела смысла дольше спорить, но мне всё равно было обидно, что ребёнок, самый обыкновенный ребёнок, пускай даже и рано повзрослевший, предъявил мне из-за того, что я слепа к правде и что якшаюсь со Снейпом. Блин, если вспоминать прошлое, то раньше я и сама его недолюбливала и боялась, только со временем пришло понимание, что он оказался неплохим человеком и порядочным мужчиной, который просто наворотил ошибок, последствия которых разгрести не может до сих пор. — Дети никогда не могли видеть дальше своего носа, Мария, и ты зря этому удивляешься, — высказался на этот счёт Северус. Мы всё чаще и чаще стали общаться на такие практически задушевные темы, и это в какой-то степени даже прекрасно, потому что этот человек продолжает раскрываться передо мной совершенно иначе. Вот она, многогранность личности одного человека. — Но как я могу не удивляться, когда почти все настроены против тебя, а хорошего увидеть не могут? — Здесь ты похожа на Поттера — он тоже не может увидеть очевидного. — Даже если и похожа, но я хотя бы не кидаюсь обвинять кого-то — крайности должны пойти к чёртовой матери… Хм, это звучало как тост, Северус — мы за это будем должны выпить, когда закончится война! — И если закончится так, как должна. Говорил он уклончиво, и казалось, что Северус старался лишний раз не полагаться на какой-либо исход. Даже могу отчасти его понять, потому что все события этого года меня заставляли сомневаться практически во всём, и неизменным оставалась только моя лояльность к стороне порядка, боровшейся со злодеяниями Тёмного лорда. Время, впрочем, неумолимо шло, и весна перетекла в начало лета, когда больше всего тянет отдыхать. Конечно, Хогвартс — старомодное место и одеваются здесь так же по большей степени, но я не хотела устраивать прогулку в чопорной одежде, которая годится разве только для офисной работы. Чёрные старые джинсы, кофта, платок, из которого я наколдовала плащ, прогулочные сапоги — и я готова к выходному дню. День казался не самым солнечным и светлым — лето ещё только вступало в свои права. Погода, впрочем, всё равно была прекрасной именно для прогулки в местных рощах при Запретном Лесе — необязательно заходить в сам лес, чтобы насладиться природой. Я даже Северусу предлагала проветриться — чем черти не шутят, как говорится. Но Северус откланялся под предлогом дел, которые необходимо сделать. Оставалось только плечами пожать да пойти в одиночку наворачивать круги вокруг озерца. Иногда и с собой проводить время неплохо, если так подумать, хотя кто бы знал, что я, некогда разгильдяйка и ленивая особа, которая вела практически затворнический образ жизни в магловском духе, будет думать и вести себя как пенсионерка… На самом деле, я сегодня также планировала встретиться с Гордоном — боги, как же мы с ним давно не разговаривали! Мы уже давно не друзья, правда, а всего лишь приятели, но мы всё равно можем распить бутылку или две сливочного пива да вспомнить, как он чуть снейпов кабинет чуть не подорвал к чёртовой бабушке. Встретиться с моим бывшим учеником мы должны были ближе к вечеру, может, после ужина в Хогвартсе, потому времени у меня было много, но всё же сомневалась, хочу ужинать в замке или же поторчать в Хогсмите. События того вечера решили за меня всё, потому как на небе, затянувшемся облаками, даже грозовыми тучами, змеёй вилась метка Пожирателей Смерти. Кажется, у меня тогда дух перехватило, и пришлось забыть о встрече, чтобы побежать в сторону замка, где полным ходом шла битва горстки Пожирателей против членов Ордена, немногочисленных, но всё же достаточно сильных. А ещё горела хижина Хагрида. Наверное, это не менее страшно, чем то, что я ощутила, когда увидела валявшегося на земле Гарри. Вокруг него, полусознательного, мотался Хагрид, не знавший, что делать и куда нестись, при этом изрядно повторявший, что надо обязательно обратиться за помощью к Дамблдору, директор поможет ведь. Только директор уже никому не поможет. — Это Снейп убил его, — выдохнул Гарри, у которого ещё чуть-чуть — и нервный срыв можно диагностировать. Я же, когда услышала эту новость, чуть на землю не села, а когда увидела бездыханное тело, то и правда упала на траву, которая казалась сейчас жухлой, неживой, будто проклятье с руки Дамблдора переползло на землю. Видимо, он всё же сделал то, что попросил его сделать Дамблдор незадолго до кончины, но только при таких обстоятельствах… Удручающие события не заканчивались ни на день, ни на час, ни на минуту и даже ни на секунду. Директор был не чужим человеком мне, потому я вновь задумалась о том, что не смогла вновь помочь. Да, не было у меня любви к этому хитрецу, но если бы он выжил, то у нас была бы возможность избежать дальнейших жертв. Тёмный Лорд боится… боялся Дамблдора, но без него теперь весь мир будет уязвим перед ним и быстро, едва ли за пару секунд падёт на колени. А дальше последовали похороны. У Дамблдора появился свой собственный мавзолей, прямо как у Ленина, только Дамблдор — не вождь пролетариата, да и камень был светло-серый, практически белый. В ушах до сих пор звенит клич Фоукса, ручного феникса Дамблдора. До сих пор удивляюсь, как и где он раздобыл яйцо феникса, как выхаживал его, но это был последний раз, когда мы Фоукса видели. Он растворился в тишине того вечера вместе с душой хозяина. Шла речь о том, что школу закроют. Я же хорошо знала, что последует дальше — её не закроют, просто поставят «удобного» человека, и я только могла догадываться о том, кого ждёт сия участь. Помимо всего прочего, меня беспокоило то, что Северусу пришлось реализовывать весь план самостоятельно, и первые шаги предпринял именно он, на одной силе воли — я-то знала, как он не хотел этого всего. Когда-то давно мы обсуждали вероятные события будущего. Тогда-то я и узнала, что думает на самом деле Северус, и ныне я понимала его мысли об этом ужасе. «Это всё мне так осточертело, что, будь моя воля, я бы уже давно пропал настолько далеко, что все остальные считали бы меня мёртвым», — говорил мой друг, а я думала о том, чтобы он не добавил к этой фразе кое-что похуже. Он этого не сделал, кстати говоря, — Северус знает свою ответственность, потому я знала, что о смерти думать раньше времени он не будет. И всё равно сердце не на месте, потому, когда наступила глубокая ночь, спустя несколько дней после гибели Дамблдора, я вышла из замка и аппарировала в то место, про которое только слышала, но там ещё не была. Паучий тупик. Хозяина дома не было, потому я лишь уселась на ступеньки, которые вели к порогу дома. Он выглядел недружелюбно, будто оправдывая названия улицы, в котором стоял. Села я, думая, что прожду максимум пять минут, десять, но в итоге я увидела Северуса только час спустя, и лучше бы я не видела его таким. — Что ты здесь делаешь? — едва ли не прошипел Северус, затащив меня в дом в ту же секунду, наверняка от широко распахнутых недружелюбных глаз. — Твоё счастье, что Петтигрю было велено остаться подле Тёмного Лорда. — Я волновалась за тебя, идиот, — фыркнула я, пока мы стояли во мраке пыльной прихожей. Тут давно не убирались, но Северус мне и говорил, что здесь он бывает крайне редко. — Я даже удивлюсь этому — или не стоит? — спросил будто бы у себя Северус, а я диву даюсь — почему его голос звучит так ровно и безразлично теперь, когда он даже успел отчитать меня за внезапную явку на порог его дома. — Почему не стоит? — Потому что ты всегда переживаешь за то, за что не стоит переживать. Кажется, мы даже говорили об этом… — В прошлый наш разговор об этом ты не брал на душу грех! — взвизгнула я, перебивая его. — Чёрт тебя дери, Северус, ты до этого хоть раз убивал? Тишина. Я так и знала. Тёмный Лорд ценил его не за способности убивать, а за способности варить зелья, как-никак. — Только не говори, что ты не чувствуешь, как это отягощает тебя, Северус. Только попробуй соврать об этом. Он никакого ответа не дал, просто размеренно повернулся в сторону следующей за прихожей комнаты и двинулся туда, разжигая керосиновые лампы. В воздухе повис запах лёгкой сырости, пыли и топлива для освещения. Приятный ностальгичный запах, будто бабушка в кои-то веки решила поменять свечи на керосиновые лампы. Я последовала за ним, отгоняя накативший морок от себя, покачивая головой. — Ты появилась на пороге моего дома незваным гостем, советую тебе уйти как можно скорее, — только и заявил Северус, припечатав меня. — Ты просто самоубийца, Северус, — выдохнула я, вместо того, чтобы и правда уйти, плюхнувшись на стул. Здесь и посидеть было не очень комфортно — от ножек стульев расходились страшные паучьи тени, между ними провисла паутина. Я ненавижу пауков, в любом их проявлении. — Я боюсь за то, что ты тупо взял и взвалил всё на себя, Сев. Он дёрнулся от упоминания старого прозвища, но ничего не сказал вновь. Видимо, он упал в пропасть мыслей, из которых не мог выбраться самостоятельно. — Ты даже не соизволил сказать, что всё произойдёт тогда, пару дней назад! Если бы это всё было спонтанно, то я бы и слова не сказала, но такое нельзя провернуть с нифига! — И что ты предлагаешь? Чтобы я как на духу рассказал тебе всё? — Обычно с друзьями делятся чем-то важным, а мы ещё с тобой оба боремся за правое дело! — «Правое дело», говоришь? — А теперь я слышала усмешку. Даже нет — насмешку, причём не могу понять, надо мной ли он смеялся или над ситуацией. — Правое дело не требует убийства ребёнка, даже если… — Даже если что? — Даже если это Поттер. Мир вокруг меня затрясло от услышанного. — Гарри должны были убить в тот вечер?.. — переспросила я севшим голосом, откидываясь на спинку стула сильнее, тем самым запрокинув голову назад, пялясь на потолок. Весь потрескавшийся, штукатурка того и гляди рухнет прямо на лоб. — К сожалению или к счастью — нет, не должны были. Но это ему грозит в будущем, — просто отозвался мой близкий друг. И после этой фразы он поведал мне о последнем своём диалоге с Дамблдором, и я просто поверить не могу в то, что услышала. Умереть? Гарри должен умереть? Именно что ДОЛЖЕН? — И ты хочешь допустить это? Ты хочешь допустить смерть первенца твоей лучшей подруги? Твоей любимой? — Не приплетай сюда Лили! — И теперь я услышала самую настоящую эмоцию, только вот и меня в итоге прорвало на чувства, потому что при одном взгляде на Северуса у меня вся картинка оказалась размытой, потому что слёзы брызнули сразу. — Каким бы выродком ни был сын Поттера, но мне тоже не доставляет удовольствия перспектива смотреть за тем, как этот мальчишка будет умирать практически у нас на глазах! — Но ты всё равно согласился на эту авантюру Дамблдора? Чокнутый старик… Северус рассказал мне, в чём дело, рассказал о том, что породил Тёмный Лорд и почему завершить начатую охоту за осколками жизни должен именно Гарри. Казалось, что моё сердце сминали как клочок бумаги, чтобы потом этот комочек кинуть в мусорную урну или в печку, для розжига огня на воскресный вечер. — Ты не можешь ничего поделать с этим, Мария. — Говорит мне человек, который сам хочет иной судьбы ненавистному ему ребёнку, который родителей не выбирал. — Кажется, у меня скоро начнётся истерика… Я услышала краем уха скрип пружин в набивке хозяйского кресла, а потом почувствовала присутствие перед собой. Наклонив голову, я увидела перед собой Северуса, который встал на одно колено, не гнушаясь пыли на прогнувшемся паркете. Взгляд цепкий, но не холодный, не кусачий, как январские морозы. На колени мне он положил свои ладони и крепко сжал ткань штанов. Сейчас был один из тех моментов, когда он более всего походил на человека, не боящегося показать эмоции. — Дамблдор тоже мог ошибаться, много раз, но сейчас, когда среди нас не осталось более или таких же умных людей, нам не остаётся ничего, кроме как поверить в план, который он задумал и который мне предстоит реализовать. Я во все глаза смотрела на Северуса, после чего рвано выдохнула и наклонила голову так, что носом уткнулась ему в плечо. Запах трав, который впитался не просто в его одежду, — во всего Северуса, — успокаивал, и дыхание моё выровнялось хотя бы ненамного. Руки его заземляли моё нестабильное состояние. Я и правда слишком сильно волновалась. — До сих пор не понимаю, как ты всё это стойко и спокойно переносишь. — Стойко — да, но спокойно — отнюдь, — прозвучало у меня над ухом, после чего я чуть приподняла лицо, и теперь между нашими лицами оставалось десять сантиметров, плюс-минус два-три к этому числу. Мы смотрим друг на друга так, будто видимся в последний раз, и я не думала, что Северус может так на кого-то смотреть. Такой взгляд может быть направлен только в сторону того, кто тебе важен, кто дорог. Если от того, что именно Северус так глядел на меня, я удивлялась, то за себя знала уже давно. Я хочу разделить с ним трудности, даже если то, что я осознала, может быть односторонним.