Русские волшебники: безудержное веселье или катастрофа?

Гарри стал ещё более знаменитым, чем был ещё до того, как поступил в Хогвартс. В какой-то степени он уже привык, к этой славе, хоть иногда и плевался от её последствий — и особенно впечатлительные фанаты докучали, и подарки слали, и скидки в магазинах на Косой Аллее делали, и письма разные присылали с совами. Последнее, кстати, было самым безобидным и имело какие-никакие приятные стороны. Например, в том письме, которое он недавно получил от анонимного поклонника, был ещё и красивый, солидно оформленный сертификат на неделю отдыха в пансионате «Серебряный ручей». О нём в последние полгода много говорили, потому название данного заведения было на слуху у многих. Гарри, разумеется, о нём узнал в рядах последних, потому снова пришлось обращаться к Гермионе за помощью, она-то всё знает. — Я читала в «Пророке», что пансионат открыли недавно, буквально год назад, но стал известен тем, что все больные или уставшие волшебники, которые приезжают туда, возвращаются домой совершенно здоровыми — туда даже сборная Болгарии по квиддичу как-то отправилась. Не сказать, что это дало Гарри хоть какие-то конкретные данные, но раз уж, когда у власти стоят более адекватные люди, чем Фадж или Скримджер, об этом пансионате говорят хорошие вещи, то, наверное, ничего плохого не будет, если Гарри на несколько дней туда отправится. Признаться честно, Гарри и сам хорошо осознавал, что отдых ему не помешал бы — он не мог как минимум выспаться ещё со времени окончания войны с Волан де Мортом, а ведь прошло уже несколько лет. Да и если что — Мерлин, Гарри победил Волан де Морта, неужели после этого он будет бояться какой-то другой опасности? Попасть в пансионат можно было несколькими путями, но мелким шрифтом на сертификате было пропечатано, что самый оптимальный — с помощью летучего пороха. Молодой мистер Поттер прекрасно и отчётливо помнил первый раз, когда использовал эту систему, но предпочёл бы не повторять опыт — аппарация была бы проще для него, только вот загвоздка заключалась в том, что он в глаза этот пансионат не видел, где он именно находится — тоже не знает, а в таком случае можно ожидать, что его закинет не куда-то хотя бы поблизости, а вообще в Антарктиду, на зимовье с пингвинами, при этом с угрозой оставить здесь свои брови. Ощущения были такими же, какими он их запомнил ещё давно-давно, но сейчас хотя бы голова не кружилась, потому Гарри потребовалась всего пара глубоких вдохов-выдохов, чтобы опомниться и начать осматривать окружающую обстановку. Камин и порох перенесли его в просторный зал. Стол, стулья за ним, маленькие скатерти по всей площади столешницы, несколько ваз со свежими полевыми цветами; со стороны окон, которые находились только в одной стене, шёл мягкий солнечный свет, приглушённый голубыми полупрозрачными занавесками, и лёгкий колыхавший ткань ветерок доносил с улицы сладкий свежий запах. Со стороны дверей послышались торопливые шаги, и Гарри увидел женщину в простом платье и в фартуке. Тёмные волосы собраны в пучок, из которого выбивались волосы. — Здравы будете, мистер… — Женщина перевела взгляд на лоб Гарри, на котором значился шрам, былая метка. Лицо её тут же вытянулось, но спустя пару мгновений она вновь вернулась к добродушному выражению. — Полагаю, вы получили приглашение от госпожи Мириам, судя по тому сертификату, который я вижу у вас в руке, мистер Поттер. Госпожа попросила привести вас к ней, как только вы прибудете к нам! По суетливости и манере поведения эта женщина немного напоминала Добби, когда тот ещё был жив. Гарри было нечего делать, кроме как пойти за ней, попутно оглядывая стены, на которых висели картины. Наверное, он и забыл, каково это, видеть неживые изображения вместо движущихся портретов волшебников и волшебниц — даже «Ежедневный Пророк» пестрит динамичными картинками и колдографиями, а тут и не скажешь, что дом отдыха принадлежит волшебнику. — А кто эта госпожа Мириам? — Владелица пансионата, конечно же! Смею заявить, что я была одной из первых нанята сюда работать — сначала госпожа предполагала, что пансионат будет не больше маленького поместья на десять человек включая двух хозяев и двух слуг, но потом она и её уважаемый муж решили расширить идею, и теперь это полноценный дом отдыха, — щебетала женщина с неподдельной улыбкой. «Может, кто-то её Конфундусом огрел?» — подумал невольно Гарри, а потом вспомнил, что таких странных людей он видел и прежде, и там уже действовал принцип окружения, никакие Конфундусы на них не применялись. Также добрым словом он вспомнил Полумну Лавгуд. — А где вообще находится этот пансионат? — Бристоль, в двадцати милях от Эйвона, мистер Поттер. Кстати говоря, я не представилась, прошу прощения за манеры — Элоиз, Элоиз Бромсон, к вашим услугам, — чуть кивнула женщина, глядя на Гарри блестящими серыми глазами. Гарри хотел было представиться, но приступ проявления вежливости мог бы стать приступом глупости — о его прибытии были в курсе. Элоиз тем временем вела его по коридорам здания, через которые они вышли в главный холл. Судя по всему, пансионат состоял из двух этажей, соединённых широкой лестницей с невысокими ступеньками. В голове начали всплывать воспоминания о Малфой-Мэнор, но если он походил на птичью клетку из чернёных металлических прутьев, то этот дом — олицетворение простоты и спокойствия… По поводу простоты Гарри, наверное, преувеличил, потому что такой большой дом простотой блистать не может. Элоиз повела Гарри дальше, но уже к выходу из пансионата, в сады. Фруктовые деревья росли тут и там, а поодаль журчала вода. Наверное, как раз тёк ручей, и он дал своё название дому отдыха. Также куда ни взгляни можно было заметить небольшие клумбы с разными травами — какие-то Гарри хорошо помнил, потому признал в них медицинские травы. — Вот, мистер Поттер, проходите сюда, за калитку, — подсказала гостю пансионата Элоиз, пропуская Гарри за калитку, которая вела к деревянной беседке-веранде. Там сидело двое людей, но разглядеть их Гарри смог только тогда, когда подошёл поближе. — Госпожа Мириам, господин Бертрам, вам принести чаю? — Да, Элоиз, и, если можно, ещё шоколадного печенья и вишнёвого варенья, будь добра, — сказала женщина, отрывая взгляд от шахматной доски. Она играла в волшебных шахматы, видимо, сама с собой, потому что мужчина, загородившись выпуском «Ежедневного Пророка», казалось, был слишком поглощён чтением статьи в колонке сплетен из мира магических знаменитостей. — Долго ты ещё будешь читать газету? Твой ход… Ох, Гарри! Женщина подскочила со стула и быстрым шагом направилась к опешившему молодому парню, заключая его в крепкие объятья. Гарри точно такого не ожидал, но женщину он знал, хотя внешне Мария казалась теперь другой, не похожей на себя несколько лет назад. Немного старше, немного более уставшая, но всё такая же улыбчивая особа с искрящимся взглядом и тонкой полоской шрама на лице — последствия неудачного заклинания Снейпа. Одета она была в простое платье бледно-синего цвета с длинными рукавами. Волосы связаны в низкий хвост и перехвачены атласной лентой-бантиком. На ногах простые туфли-лодочки, которые выглядели изящно на тонкой ноге, при этом не мешали передвигаться по земле, не скрытой асфальтом или вымощенной камнем. — М-Мария?.. — Мириам, друг мой, Мириам — Мария Фарфорова сейчас только растёт в глуши России, она совсем ещё маленькая и не знает, что её кот решит смахнуть хвостом банку сгущенного молока в котёл, — поправила его ныне Мириам, игриво подмигнув. Может быть, к такой перемене он привыкнет — имя не сильно отличается, созвучно с настоящим, хотя всё равно возникал вопрос — зачем она сменила имя? Был и другой вопрос — кто такой Бертрам? — Я рада, что ты откликнулся на моё приглашение, хотя кое-кто был не очень-то рад, верно, «Бертрам»? Половина газетного листа опустилась, и Гарри, кажется, чуть было не сел на досчатый пол у самых ступенек, грозясь упасть на лужайку — он стоял перед считавшимся мёртвым учителем зельеварения, всего год пробывшим директором. Северус Снейп, во всей красе, и один только взгляд чёрных глаз чуть ли не кричал, мол, вот он, настоящий Снейп, он живой и неподдельный! Северус Снейп тоже не особо поменялся, а уж что осталось тем же — это взгляд, но никакого отвращения в нём не было. — Я просто считаю, что прошлое должно остаться в прошлом, — выдал задумчивым тоном ныне Бертрам. Вот к этой перемене Гарри привыкнуть никак не сможет, если привыкать всё же потребуется — для него этот человек всё равно останется Северусом Тобиасом Снейпом. — Профессор Снейп… Гарри опешил, потому как увидеть человека, перед которым в конце войны почувствовал дичайшую вину, он явно не ожидал. Снейп же, казалось, внешне никак не поколебался — взгляд цепкий, кожа такая же желтовато-бледная, волосы разве только с лёгкой проседью у висков и отросли подлиннее, позволяя боковые пряди заколоть на затылке. Одет в простую тёмно-серую рубашку, рукава закатаны, оголяя татуировку на одной из рук — Поттер, во-первых, я больше не профессор и не Снейп, зарубите себе это на носу, а во-вторых — избавьте меня от сентиментальности, — снова вздохнул Северус, после чего посмотрел на шахматную доску и передвинул ферзя. — Я до сих пор не знаю смысла твоей затеи, Мириам. — Ты снова начинаешь вредничать, Сев, — вздохнула Мария. — Ты мне спасибо скажешь чуть позже, когда поймёшь всё. И пока рядом нет Элоиз, то можешь спокойно использовать старое имя, в конце концов, ты под ним меня знаешь уже больше десяти лет. — Простите, — перебил женщину Гарри, — но я ничего не понимаю. Вы же оба… Ну… — Да-да, про нас писали, мол мы признаны погибшими, только вот верить газете сейчас — дело гиблое, Гарри, как видишь, — усмехнулась женщина. — Зато это позволило нам зажить более свободно. Наверное, ты понимаешь, о чём я, знаменитый парень, которому проходу никто не даёт. Вскоре пришла Элоиз, за которой левитировали подносы с чайным сервизом, креманки с вареньем и тарелки с печеньем и оладьями, сдобренными взбитыми сливками. Мария любезно предложила Гарри присоединиться к трапезе в беседке, и Гарри, всё ещё ощущая неловкость от ситуации, сел поближе к Марии, изредка поглядывая в сторону Северуса, который взмахом палочки заставил доску с шахматами подняться в воздух и отлететь на пару метров, чтобы те так и парили над землёй, пока приём пищи не будет завершён. — Я ещё хочу доиграть партию, — фыркнул Северус, поглядывая на Марию. Та улыбнулась и тихо рассмеялась. — Можешь ворчать сколько угодно, но я это и так хорошо знала, — проговорила Мария, отпивая чёрный чай с бергамотом. Северус обошёлся без печенья, предпочитая пустые блинчики в качестве закуски к горячему напитку. Гарри грыз печенье молча. Северус, будучи очень проницательным человеком, заметил состояние Гарри сразу. Конечно, мужчина не шибко торопился заводить разговор, хотя в душе признавал, что Мария права — рано или поздно этот разговор должен был произойти, потому как вырезать из собственной жизни память о глазах Лили он попросту не смог бы, а женщина отчётливо понимала его ход мысли. — Сев, твой крестник должен прибыть ближе к вечеру, ты говорил? — спросила Мария, глянув на мужчину. — Я сказал ему, но что Драко решит — это уже потом будет известно. — При упоминании Драко Гарри почувствовал, будто враги его обступают со всем сторон, хотя и Северус давно избавился от маски злодея, и Драко оказался не таким уж куском драконьего навоза, чтобы воротить нос. — Оставлять его в неизвестности тоже неправильно — он взрослый молодой человек, но даже мне в его возрасте была нужна поддержка. — Я слышал, что сейчас он всеми силами пытается вытащить из Азкабана своего отца, — пробормотал Гарри, который был осведомлён лучше всех в той канители, что касалась поимки и суда над Пожирателями Смерти, которые избежали какой-либо участи во время самой битвы при Хогвартсе. — Так что ему точно не помешает поддержка от того, кому он доверяет. — Да, я читал об этом в «Ежедневном Пророке», но, пожалуй, будет более целесообразно обсуждать это с самим Драко. — Надеюсь, он не сильно удивится, когда увидит меня, Сев, — хихикнула Мария, положив руку на стол. Гарри сначала не понял, о чём она, но когда увидел, как Северус, чуть закатив глаза, положил свою ладонь с длинными пальцами самого настоящего пианиста… Гарри удивился вновь. На обоих руках блестели кольца, тонкие серебряные ободки. — Ты снова начинаешь нервничать по ненужным вопросам, — вздохнул Северус, и Гарри заметил, что в голосе того никакого раздражения не было и в помине. — Вы выглядите счастливыми, — заметил Гарри, поправляя очки на носу. Мария на это хихикнула не по возрасту игриво, а Северус взглянул на молодого человека, остановив взгляд на лице, на глазах. Мария это заметила и, перевернув ладонь под пальцами Северуса, чуть сжала его руку в жесте поддержки. Каким бы чёрствым и хладнокровным, спокойным человек не казался, ему в любом случае нужна поддержка со стороны близкого человека. Раз уж они женаты полтора года, то, вероятно, она может называть себя такой для Северуса. — Ладно, я пойду проверю как там миссис Мавери, она сегодня утром жаловалась на боль в спине, — вздохнула с улыбкой Мария, вставая из-за стола, и, пройдя к ступенькам беседки мимо фигуры любимого мужа, легко нагнулась и поцеловала его в чуть серебрившийся висок, после чего похлопала Гарри по плечу и торопливо зашагала в сторону пансионата. Сначала в воздухе висела тишина, прерываемая звуками природы, но через пару минут собирания с мыслями Гарри всё же осмелился заговорить. Он не был трусливым — ни раньше, ни в этот момент, но если раньше он в голове прокручивал всё, что хотел сказать зельевару, то сегодня эти слова вылетели из головы подобно пробке из бутылки медовухи. — Профессор, спасибо за то, что сделали тогда, — сказал молодой человек. Северус Снейп, ставший совершенно другим человеком, отказавшийся от опостылевших ненавистных фамилии и имени, вздохнул вновь, после чего принял благодарность мальчишки — для него Гарри всё равно останется мальчуганом с внешностью недруга и глазами родного близкого человека. — Расскажите, а как вы выжили? Мы же своими глазами видели, как вы умерли. — Все вопросы касаемо этого — к моей жене, Гарри. — Тогда… Можете рассказать о моей маме? Им уж точно было о чём поговорить, и Мария хорошо это знала.