Коронованная вечностью

Чуть больше недели я пролежала в лазарете. Девять дней нескончаемых криков, от которых вздрагиваешь по ночам, и слез, которыми пропитался даже воздух. Я боялась всего: бесшумных эльфов, которые резко вырастали передо мной, боли, которая была моей верной подругой пока срастались кости и заживали ожоги. А самый главный мой страх - это сон. Один и тот же сон, в котором я горела огнем и сгорала под взглядом серых глаз. Эльфийская медицина по истине великолепна. Всего за неделю мои кости срослись, и я начала шевелиться и вставать. Как только мази, каждый день втираемые в ноги, начали заживлять ожоги, я попросилась в свои покои. Порой, лежа в палате врачевания, мне что-то мерещилось, от чего казалось что я схожу с ума. Может, так оно и есть? Сидя напротив зеркала, я всматривалась в свое лицо. Волосы перестали так блестеть как раньше и серые синяки под глазами говорили о долгих, бессонных ночах. Нет. Я так и не привыкла к новому лицу. Иногда, мельком видя свое отражение, я толком и разобрать не могла, что это мое тело. Раньше меня не сильно волновал тот факт, что выгляжу я совершенно не так, как в прошлой жизни. Быть может, я считала это естественным и логичным, ведь когда живешь в мире магов и эльфов во многое поверишь или мне просто было все равно? Казалось, что мою человеческую душу погрузили в тело эльфийки, но разве такое возможно? Что я должна была ощущать все это время? Внутреннюю борьбу с кем-то? Или тело и вовсе должно было выходить из под контроля? Имеет ли та, в ком сейчас нахожусь я, свою историю или это действительно мое новое тело? По волосам прошелся тонкий гребешок, и служанка, расчесывающая мне волосы, заговорила: - Ана, чем ты желаешь заняться сегодня?- ее голос звучал мягко и окутывал родным теплом. За прошедшую неделю мы довольно сильно сдружились и оказалось для того, чтобы разговорить мою подругу, нужно было лишь замолчать самой. - Я хотела бы прогуляться по саду, - и слегка помедлив добавила, - одна. - Но, Ана, ты же боялась выходить в сад? - карие глаза подруги с интересом прожигали в моем затылке дыру. От этого стало не по себе. - Не всю же вечность мне в замке сидеть, словно птица в клетке. Надо избавляться от своих страхов, - на последнем слове мой голос дрогнул. Я сама с трудом верила, что смогу одна выйти из дворца, но и прекрасно понимала, что рано или поздно это придется сделать. - Верно. Тогда вставай и одевайся ведь уже и так поздний час, - с этими словами эльфийка подошла к шкафу и достала синее платье. Тихое шуршание подола платья нарушал лишь бешеный ритм сердца. С каждым шагом, приближающем меня к выходу, ноги словно наливались свинцом, а сердце стремилось разбиться о грудную клетку. Я смогу. Здесь нечего боятся. Схватив ручку двери ведущей в сад, я так и застыла. Будто пытаясь ее загипнотизировать, я смотрела, не смея моргнуть. После битвы я боялась выходить одна из дворца, поэтому по саду со мной гуляла Лайниэль. Мысленная баталия двух противоречий "не могу" и "хочу" сводилась к нулю обычным "надо". Рука мягко соскользнула с ручки и в лицо сразу ударил прохладный ночной ветерок. Мягко ступая по погрузившейся в сон траве, я уходила все дальше от дворца, не слыша ничего вокруг, кроме стука своего трусливого сердца. Не знаю что двигало мной больше: возможность скинуть с себя оковы страха и отдохнуть от каменных стен дворца или встретится с королем и побыть наедине хоть крохотный отрезок времени. - Ты сегодня одна, - тихий, с самыми темными оттенками грусти, голос короля прозвучал совсем рядом, будто он давно шел за мной, - это не может не радовать. По телу прокатилась волна мурашек, а дух сковало стальной хваткой ужаса. Взвизгнув и шарахнувшись в сторону, я перевела взгляд на того, кто потревожил мою нервную систему, а тем временем натянутая струна страха постепенно ослабевала, даруя покой. На голове Владыки лесов не было ни короны, ни венца, от этого волосы плавным каскадом ниспадали на плечи, его шаг был плавен и тих, а багряного цвета мантия переливалась бархатом в свете звезд. - Трандуил, ты меня напугал! Не делай так больше, - перестав любоваться королем, я высказала свое недовольство. Губы эльфа слегка дрогнули и, тихо засмеявшись, он молвил: - Ты первая на моей памяти эллет, что шарахается от меня, как от огня, - смех владыки заражал хорошим настроением и от страха, сковывающего меня, не осталось и следа. - Ты следишь за мной? - бровь непроизвольно вздернулась, а улыбка засияла на моем лице. - Нет, для этого у меня есть слуги, - теперь мы шли вровень, и мне удавалось бросить мимолетный взгляд на короля. Этот надменный холодный взгляд, величественная и в тоже время немного небрежная интонация, поистине королевская стать. И вроде все это должно раздражать, но мне почему-то все это безумно нравится. - То есть ты не отрицаешь, что следишь за мной, скрываясь под ликом своих слуг? - хоть лицо короля и было уставшим, но уголок губы слегка вздернулся кверху. - Ты хочешь поговорить о моих слугах?- взглянув на меня сверху вниз, молвил король. - Может в другой раз. В день нашего знакомства, ты направил на меня клинок, ты бы и правда меня убил? - этот вопрос интересовал меня уже давно, но вот подходящего случая не выпадало, чтобы его задать. - Нет, хотел лишь немного напугать и раскрыть истинную причину твоего появления. - По-моему, для того, чтобы напугать, недостаточно просто угрожать. - Все зависит от того, кто тебе угрожает. Поистине верное суждение. Ведь даже безобидная шутка из уст палача звучит, как последнее упоминание твоей ничтожности. - Отчего ты так печален? - спросила я, прежде чем успела подумать о чем говорю. - Завтра мой сын отправляется в Ривенделл с вестью о побеге Голлума из моих темниц. Не печален я, а лишь немного взволнован, - мысль о том, что Леголас отправляется в Ривенделл, обошла мой разум стороной и поначалу даже не смутила, но, сопоставив все происходящее и соединив в единую картину, я поняла, что вероятнее всего именно в это время состоится совет. Мысли забились в голове, словно потревоженные дикие пчелы в улье. Что!? Так скоро! Я думала пройдет больше времени, почему сейчас!? И что мне делать? Что же, если так, то нужно рассказать все что я знаю принцу, может он сможет исправить огрехи написанного в моем мире произведения и спасти хоть кого-нибудь. Придется попросить Лайниэль передать принцу, что мне надо с ним поговорить. - Не тревожься. Я уверена, что с твоим сыном все будет хорошо, - и дабы отвести от себя хоть малейшие подозрения поинтересовалась. - А кто такой Голлум? Мы гуляли по саду, а наш разговор плавно перетекал от одной темы к другой. Тусклый лунный свет мягко рассеивался по земле, мерцая в капельках росы на травяном ковре. Вдруг где-то вдали зажглась яркая белая точка и полетела к нам. Потом еще одна и еще. Это маленькие светлячки, пробудившись от сна, вышли на свою работу. Они кружили вокруг, затеняя все вдали и освещая лишь пространство возле нас. Не в силах вымолвить ни слова я впитывала сладость столь волшебного момента. Это прекрасно. Тяжелая красная ткань легла на мои плечи и окутала теплом, а мужские ладони мягко скользнули по рукам. По телу прошел разряд тока, и меня сразу кинуло в жар, а виновником такой реакции был король, стоявший так близко, что чувствовалось биение его сердца. Повернувшись, я уловила легкий аромат цветения и сладкого вина, а взгляд зацепился за "лед" столь полюбившихся мне глаз. Время протекало мимо нас и казалось, если присмотреться, можно было разглядеть как оно обретает тягучую материю и заключает в свои безвременные оковы. Мне не ведомо, сколько прошло времени: час, день, а может, всего лишь миг, но как только разум выбрался из-за завесы влюбленного сердца, я тут же отступила назад. - Трандуил, я хотела... Надо было сделать это раньше. Я хотела попросить прошения за то, что поцеловала тебя тогда. Не надо было, - поток моих сбивчивых извинений был прерван королем. Нет. Я не испытывала неловкости в нашем общении после поцелуя, его будто бы и вообще не было, но все же не могла не извиниться перед королем за свою юную распыленность и несдержанность. А сердце тем временем трубило в горн, упрекая меня в разрушении одного из самых романтичных моментов в жизни. - Тебе не за что просить прощения. Не захотел бы я, ты бы не смогла этого сделать, - с каждым словом он все приближался и светящийся круг становился уже, будто стягивая наше существо плотным кольцом вечного света. Глаза, подобные замерзшим озерам, становились ближе с каждым ударом моего сердца. Этот взгляд завораживал холодом и вместе с тем теплом, с которым смотрел на меня король. От обжигающего дыхания владыки лесов по щеке разошелся жар, расползаясь по всему телу и захватывая самые дальние уголки существа. Руки, над которыми сейчас не имел власть разум, потянулись к мраморному лицу владыки и едва кончики пальцев коснулись холодной щеки как сияющий водоворот светлячков потух, а вместе с ним потух и свет в душе. Ослепленная столь резкой переменой освящения я долго не видела ничего вокруг кроме разноцветных пятен перед глазами, а, когда зрение вернулось ко мне, короля рядом не было и лишь тяжелая красная мантия подтверждала его присутствие. Высокие ивы отгораживали далекие стены замка, а на чистое мерцающее бисером звезд небо набросили клубящийся полог тучи. Вернувшиеся боль и страх накрыли новой волной, закручивая и опуская в самые темные чертоги души, не давая возможности вздохнуть, не наглотавшись ими сполна. Укутавшись в бархат одежд короля, я погрузилась в тягостные думы о случившемся, о том что происходит сейчас. О будущем. И не только о своем. В голове крутился разговор о походе в Ривенделл, отстраняя все другие мысли на второй план. Что же делать? Выстраивая в мыслях мудреные планы по передаче малых крох будущего принцу, я и не заметила как уже мчалась по длинным коридорам замка. Из-за поворота выплыла великолепная эллет, шурша богато расшитым подолом фисташкового цвета платья. Темные волосы блестящим каскадом обрамляли безупречное холодное лицо, а ярко-голубые глаза сверкали подобно летнему чистому небу. Она прошла совсем рядом со мной и, скользнув по мне взглядом от макушки до пят, остановилась. - На твоем месте я бы не стала так легкомысленно расхаживать по дворцу в королевской мантии. Внимание короля это великий дар, но не стоит так беззаботно его принимать, - ее голос звенел слегка надменно, чем сильно раздражал. Внутренне ощетинившись, я попыталась как можно спокойнее отвязаться от неожиданной, а главное нежеланной собеседницы. - Благодарю за непомерной ценности совет. И я обязательно прислушаюсь к нему. Быть может лет так через - никогда, - и, горделиво вздернув подбородок, посмотрела красавице в небесно-голубые глаза. Та лишь слегка улыбнулась и, опустив взгляд, направилась дальше. Странно, в этой улыбке не было ни зависти, ни азарта, ни презрения. Обычная слегка сочувствующая эмоция выгравированная на лике идеальной мраморной статуэтки. Ноги сами несли меня к возможному месту нахождения служанки, и я не прогадала. Маленькая фигурка эльфийки освещалась лунным светом, падающим на нее из окна, а сама она тихо напевала мотив успокаивающей песни и перебирала пальцами косу. - Лайниэль, мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня. Передай принцу, что мне надо с ним поговорить сегодня и желательно там, где нас не услышат. Звуки мерного цоканья копыт по камню и шуршания сена наполняли конюшню. Видимо, это было самое безопасное место для переговоров. Что же, это понятно, ведь тут кто и мог подслушать наш разговор, так только лошади. Деревянные элементы искусно переплетались между собой, словно это вовсе не дерево, а податливый шелк в руках умелой мастерицы. Факела с пляшущим огнем тускло освещали помещение. По ту сторону вольера стояла молодая кобыла. Ее коричневая гладкая шерсть переливалась золотом на свету, а большое белое пятно на боку сверкало серебром. В один из дней ее поймали плутающую по владениям короля совершенно измученную и уставшую. Напуганная она билась в загоне, не находя себе места в клетке. Она не ела и не спала, изводя себя. И тогда я открыла вольер и шагнула к ней. Меня остерегали, что не стоит этого делать, меня предупреждали, что она слишком дика. Но я рискнула и, подойдя к ней, тихо произнесла: "Война кончится и ты обретешь свободу. Обещаю". И вопреки всем предубеждениям она успокоилась, будто поняла смысл сказанных мною слов. После того как ветер донес слухи королю о моей безрассудной выходке, он подарил мне эту кобылу. Просунув руку среди переплетенной ограды, я развернула ладонь, на которой лежало сочное яблоко. По конюшне прошел хруст моим гостинцем и, довольно заржав, животное уперлось мордой в мою ладонь. - Моя дорогая, Весна. Я скучала, - на эти слова лошадь отозвалась протяжным ржанием. С моих уст слетел легкий смешок, улетевший куда-то вдаль. - Ваша служанка так тихо передавала просьбу о встрече, что на миг мне почудилось, будто вы замыслили что-то плохое. Я заинтригован, - в конюшню вошел светловолосый юноша и, остановившись в метре от меня, выжидающе окинул взглядом. - Доброй ночи, принц, - если он мог спокойно пренебречь элементарными нормами этикета и не поздороваться, то я на это права не имела. - Этот разговор должен остаться между нами, - тяжело выдохнув, произнесла я. Все спокойствие и ощущение разумности моих поступков будто сдуло порывом ветра, сменившись дрожащими коленками. Принц молчал, не отвергая и не подтверждая мои вышесказанные слова. Что же, сказать все равно надо. - Вы уезжаете в Ривенделл. Там на собранном совете вы вступите в братство, нацеленное на помощь хранителю. Вас, мой принц, ждет череда войн и боев, так же как и все братство, - лицевые мышцы будто свело судорогой и каждое слово давалось с трудом. Я буквально чувствовала, как принц начинает сомневаться в моей вменяемости, хоть лицо его и не менялось совершенно, словно он это слышит каждый день за обедом. - Не стоит верить всему, что говорят вокруг. Если Вы не возражаете, мне стоит отдохнуть перед отъездом, - и слегка склонив голову, прощаясь, он развернулся к двери. - Леголас, прошу, выслушай меня! С Гендальфом все будет хорошо. После Лориэна, на стоянке возле водопада, следи за Боромиром. Кольцо совратит его разум, и он погибнет. Его убьет лучник. Хельмова падь, когда Арагорн вас отзовет в замок, помоги Халдиру. Битва у стен Минас Тирита... - стараясь не упустить ни одной детали я тараторила о том, что на мой взгляд казалось важным. Как сложно объяснять что-то, черпая знания лишь из фильма. Ведь там многого не сказано и переписано. Перебив меня, Леголас произнес: - К чему Вы говорите все это мне? Во дворец приехал Гендальф, почему не ему? - Я хочу, чтобы слушавший мои советы руководствовался сердцем, а не головой. Поэтому мой выбор пал на Вас, - я верила в волшебника и, даже будучи с ним не знакома, уже испытывала к нему симпатию. Но он не поверит, а даже если поверит, сделает так, как скажет ему разум. - Вы несете вздор. Прошу прощения, но мне пора, - и слегка цокнув каблуком сапога, он вышел за дверь. Признаться честно, я и не ожидала, что он поверит. Ведь со стороны это звучит как бредни полоумной слишком впечатлительной эльфийки. Оставалось только искренне надеяться на то, что принц поверит и вспомнит мои слова, когда вступит в братство. В глубине души по-прежнему сидела мысль о том, что я должна помочь им, но как? И чем? Для этого надо хотя бы спокойно выходить за пределы дворца, а я даже в защищенном саду трясусь от страха.