Коронованная вечностью

Бывает так в жизни, когда мимолетное знакомство или просто краткое общение не тревожат и не докучают, и вроде и дела нет друг до друга, но в момент расставания сердце дрожит в преддверии чего-то ужасного, и по неизвестным причинам начинаешь переживать за судьбу знакомого. Так и получилось у меня с принцем. Проводы отряда во главе с принцем в Ривенделл длились по моему мнению слишком мало. Прекрасные эллет подходили к эльфам и что-то щебетали. Их голос был нежен и спокоен, приятным шелком лаская слух, но в тоже время они говорили столь тихо, что слов было не разобрать. Эльфы с каменными лицами говорили, судя по всему на серьезные темы, прощаясь с отрядом. Во внутренний двор к немногочисленному отряду вышел король. Маска отрешенной холодности покоилась на его лице, а голос тек мягко, подобно тягучему меду диких пчел. Острый взгляд принца скользнул по балкону, остановившись на мне чуть дрогнул, и вернулся к королю. Рядом со мной встала эльфийка и устремила свой взор на отъезжающий отряд. — На мне нет королевской мантии, так зачем же ты пришла? — вздернув подбородок проговорила я. Безупречная эллет превосходила по красоте, вероятно всех во владениях лесного владыки. В то время как я могла лишь похвастаться наигранной холодностью и несгибаемостью. — Я могла бы назвать несметное количество причин, по которым я сейчас стою рядом с тобой, но назову лишь одну. Вышла проводить принца. Мы не смотрели друг на друга, гордо «держа» свое лицо. — Со стороны это смотрится как минимум странно. Могут заподозрить что мы что-то замышляем, — какая однако навязчивая эллет. — В таком случае в чертогах владыки появится на один слух больше, — ее голос звучал тихо, с толикой небрежности. Может она и не так плоха какой кажется на первый взгляд. Прошелестев платьем, эльфийка направилась дальше. — Ты появляешься из неоткуда. Говоришь о чем-то конкретном и не о чем одновременно. Кто ты? Чего ты хочешь? О каких причинах говоришь? — вслед удаляющейся эллет крикнула я. — Я та, кто хочет помочь. — С чего ты взяла, что мне нужна помощь? — но мой вопрос остался без ответа. Эллет удалялась все дальше, растворяясь в тени стен, пока ее образ совсем не скрылся от моего взора. Загадочная эллет. *** Легкий сквозняк гулял по небольшой веранде и трепал длинные занавески из легкого льна. Ажурная ткань вздувалась словно парус на корабле, унося мысли в далекие дали. Запах свежей древесины дополнял цветочные и медовые ароматы. В этот замечательный солнечный день природа пела, и казалось ничего не может разрушить эту идиллию. Эллет, сидя напротив меня, делала вышивку на парчовом платье и что-то напевала на эльфийском. Ее умелые пальчики бегали по ткани с иглой и делали причудливые стежки, от чего под ее руками образовывался аккуратный рисунок. Мои руки не были способны на такие шедевры, а может и были, но для того, чтобы творить, недостаточно пары уроков шитья. Острие иглы кольнуло палец, а блестящие нитки перепутались в огромный клубок. Опустив руки, я расслабила спину и растеклась по стулу. — Просто так ничем овладеть нельзя. Умения с неба не падают. Пропустив удар клинка, ты учишься реакции. Ошибаясь в слове — языку. Запутав нитки — терпению и искусству, — спокойно произнесла эльфийка и, перехватив мою ткань, развязала узлы. — Мне неведомо откуда ты, но ведешь себя так, будто воспитывалась людьми, смертными. Слишком нетерпеливая, жаждущая всего и сразу. К чему так торопиться? — Меня действительно воспитывали люди, но я не вижу ничего плохого в том, что живу ярко. Поддаюсь эмоциям и желаниям. Не то что вы, статуи говорящие, — лишнее сказала. Прикусив язык и ожидая реакцию на оскорбление, я засмотрелась на эльфийку, затаив дыхание. Черты ее лица менялись и ранее собранная и отстраненная эллет теперь заразительно хохотала. — Ты судишь по внешности, а ведь мы не такие бесчувственные как тебе кажется. Просто не выказываем это так явно. Со временем наши чувства перестают быть такими поверхностными и мимолетными: они подобно очагу теплятся глубоко в душе, — будто в подтверждение своих слов, эллет прижала руку к груди. — Ты еще совсем юна, но скоро к тебе это придет. — Юна? — удивленно воскликнула я, ведь, опираясь на внешность, выглядела едва младше оппонентки. — Сколько же тебе лет? — Три тысячи четыреста сорок девять лет. Застыв в немом шоке я глотала воздух, не представляя что сказать. «А она неплохо сохранилась», — пронеслась ехидная мысль в моей голове. Только сейчас пришло осознание того, насколько же мудры и опытны эльфы. Да я же по их меркам совсем ребенок! Хорошо, что никто здесь не знает мой возраст. Бессмертие — это слишком долго. На веранду ступила Лайниэль. Тревога, придающая ее лицу строгий вид, передалась и мне. Ее тонкие брови были сдвинуты, а ноздри раздувались, то ли от быстрой ходьбы, то ли от еле сдерживаемого гнева. — Анабель, владыка хочет тебя видеть. Отложив ткань и слегка согнув голову, я поблагодарила швею за урок, а эллет лишь улыбнулась и, приняв свою мраморную холодность, принялась за вышивку. Прекрасные создания — эльфы. Отдаваясь всей душой работе, они так смиренны и спокойны. Человеку это непривычно и не свойственно, быть может поэтому я остаюсь другой. Не такой, как все эльфы. Слишком человек, чтобы стать настоящим эльфом. — Я не знаю, что ты натворила, но владыка очень зол, — в пол голоса проговорила подруга и, взяв меня за руку, ускорила шаг. — Ничего. Лайниэль, ты кому-нибудь говорила о моем разговоре с принцем? — служанка молчала и это поистине пробудило во мне страх. — Лайниэль, говорила?! — Нет, но если ты будешь так кричать, то все и без моей помощи узнают. Мы долго шли по коридорам и дорожкам, ведущим в неизведанную мной ранее часть замка. В некоторых местах камень скрывали переплетения дерева, которое спутав свои ветви, будто вьюном ползли по стене стремясь к солнцу. Остановившись у двустворчатых дверей украшенных плавным орнаментом, служанка пропустила меня внутрь. Глаза не сразу привыкли к темноте, хранящей дальние уголки помещения в тени. Большая кровать с высокой периной, изголовье которой украшали вьющиеся стволы тонких веточек, была гладко заправлена. На столике, рядом с камином, стоял букет дивно пахнущих роз в вазе, а спиной ко входу сидел владыка и мерно покачивал кубок с вином. — Ты хотел меня видеть, — я решила подать голос первой, так как звенящая тишина опочивален Трандуила сильно нагнетала обстановку. — Хотел. Я думаю ты заметила некую связь между нами. Эта бесконечная череда эмоций в твоих глазах дурманит, а человеческие повадки лишь пробуждают мой интерес к тебе, хоть и являются столь непривычными, — король говорил неотрывно глядя на пышный бутон цветка, а указательным пальцем очерчивал круг кубка. Гулкое пение металла наполняло паузу в разговоре. — Но есть один вопрос, ответ на который я хочу услышать сейчас. Ты ничего от меня не скрываешь? Краска отлила от лица, а сердце и вовсе перестало биться после этого вопроса. Он знает. Но я не стану так просто рассказывать ему. — Конечно нет, Трандуил. К чему мне это? — но я прекрасно знаю к чему. Разве можно здраво отреагировать на эльфийку, утверждающую, что она знает будущее? Что она — это вовсе не она, а человеческая душа в теле бессмертного? Нет. — Ты не умеешь лгать, — небрежные растянутые слова ложились острыми шипами на мое нутро. Разговор не предвещал ничего хорошего. — Ты отрицаешь, что знаешь будущее? — Знаю. Но… — закончить мне не дали. Король повернул голову, открывая мне вид на величественный профиль. Губы слегка подрагивали, будто от сдерживаемой ярости, а глаза метали молнии предвещая последующую бурю. — Ты! Я тебе верил, дал все, что только мог, а ты отплатила мне ложью и заговорами за спиной? — Трандуил поднялся и медленно направился в мою сторону. Его голос звучал тихо, но это было куда хуже самого громкого крика. Ненависть. Ей были пропитаны его слова, действия, воздух вокруг. Она сжигала все на своем пути, заставляя сердце сжиматься от ужаса. — Я лишь умолчала о знании, но не пыталась оскорбить тебя этим. Я просто побоялась говорить столь громкие слова, нарекая себя тем, кем могу вовсе не являться, — я отступала назад, трусливо вжимаясь в загустевший воздух, будто это могло как-то помочь. — Ты будешь там, где тебе полагалось быть с появления в моих владениях. Больше не извратить и не скрыть тебе настоящего от меня и не построить козни, — двери распахнулись и в комнату вошли стражники, один из которых схватив меня за руку поволок к выходу. — Трандуил, прошу! Я не понимаю, о чем ты говоришь. Да, я солгала тебе, но сейчас говорю правду! — как быстро меняется отношение, даже при незначительной лжи. Слезы потекли по щекам, выражая всю безвыходность и несправедливость ситуации. Что я сделала?! — Хватит скрываться под личиной добра. Ты темная тварь и душа твоя темна. Ты думала, что никто не узнает? — губы короля слегка дрожали, когда он выговаривал сочащиеся ненавистью слова, а прекрасное лицо исказила злобная гримаса. — Я не желаю ни видеть, ни слышать о ней. Бросьте ее в самую дальнюю темницу, на самый нижний ярус, — и, махнув рукой, владыка отвернулся. Нет, нет, нет! Что происходит? Цепкая рука сковала плечо и, сильно впиваясь в кожу, потянула назад. Крутясь, словно уж, я, выворачивалась и пыталась добиться объяснений, но стража молчала как в первый день моего пребывания во дворце и силой вела все ниже и ниже в подземелья. Все происходило так быстро и неясно, что голова шла кругом. Скрип железных петель и скрежет тяжелого металлического засова вернули меня из состояния шока в реальный мир. Нет, этого не может быть. Это очень реалистичный дурной сон и сейчас я проснусь. Сильно ущипнув себя за руку, я огляделась, но ничего не изменилось. По черным неровным стенам в некоторых местах текла вода, неглубокие царапины на камне рассказывали историю одного, а может и многих, заключенных, сходивших здесь с ума. Единственным источником света и тепла служила свеча, оставленная стражем. Темницы на верхних этажах были более сухи и светлы, а та, в которой сидела я, больше напоминала сердце Мордора. Наблюдая за подрагивающим огоньком и обхватив руками ноги, я прокручивала все случившееся в голове. Да, я солгала, но разве за это сажают в темницы и нарекают порождением тьмы? И эти глаза. Еще вчера они смотрели на меня с теплом, а сегодня с презрением и ненавистью. Такой желанный, он в миг стал моим судьей и палачом. Эльфом, с которым я будто и вообще не была знакома. Жалость к себе постепенно взяла верх и, осознав все до конца, я тихо завыла. Горячие слезы текли по щекам, капая на платье. Намокший от грязной текшей по стене воды подол лип к ногам, отчего пробивал озноб. Одинокая, никому не нужная, чужая в этом мире и среди народа, брошенная трусливая душонка в тело бессмертного создания. Быть может это сделали на потеху истории? Или обо мне и вовсе забыли Боги? Или… Я в аду? Свеча неумолимо прогорала, а вскоре и вовсе угасла, под натиском расплавленного воска. Вот она, правда жизни. То, что разжигает тебя и поддерживает, то и поглощает, когда приходит время. Со стоящей вокруг тьмой было непонятно спала ли я? Сколько прошло время и когда все это закончится.