Завтра будет новый день

      Несколько дней пролетели как один. В прайде уже знали о новой сложившейся паре и с удовольствием поздравляли Киангу и Самавати. Особенно радовались Бариди с Фуром и Екунда с Аджем. Кианга так и светилась от счастья. В потускневшие глаза и шерсть немедленно вернулись блеск и краски, и прайд не мог налюбоваться на красоту своей принцессы. И без того счастливые Киара и Кову, как и Симба с Налой, теперь пребывали на вершине блаженства, без конца радуясь за дочку и внучку.       А между тем начал собираться домой отдохнувший и подлечившийся восточный отряд. К превеликому восторгу Екунды и Аджуади, Кусини решила ещё задержаться возле матери и, соответственно, разрешила остаться и сыну. Оставался и Мхиту. Зато собиралась выдвигаться на восток Витани, чтобы привести назад Бахари и Ашики. Матлай попросил Зого держать через птиц с ними связь, чтобы встретить их на обратном пути.       Накануне отхода Чумви в последний раз вышел погулять по Прайдленду вместе с Налой и Симбой. Трое друзей неторопливо шагали по мягкой траве. Им было грустно.       – Когда же мы увидимся в следующий раз? – спросил Симба.       – Даже не знаю, – вздохнул Чумви. – Приходите к нам. Малка и все остальные будут очень рады.       – Тоджо предлагал нам переселиться к вам насовсем, – задумчиво произнесла Нала. – После объединения ваших прайдов.       – Это было бы здорово... Но разве вы сможете покинуть свой прайд?       – Поэтому мы до сих пор и не ушли, – невесело усмехнулся Симба. – Мы хотим увидеть рождение наших младших внуков. И как Кианга станет Королевой.       – Это ещё вряд ли скоро, – улыбнулась Нала. – Киара и Кову ещё полны сил и прекрасно правят.       Симба вздохнул.       – Не волнуйся, они справятся без нас, – ласково прижалась к нему львица. – Они давно уже самостоятельны. И они великолепные Король и Королева.       Симба нежно коснулся носом её лица.       – Ты права, – снова вздохнул он. – Но... Ты уверена, что мы сможем оставить их? Ты действительно хочешь туда?       – Хочу, – кивнула Нала. – Но не потому, что друзья и брат мне дороже дочери и внуков. А потому, что они сами готовы начать жить без нас. А мы будем навещать их.       – Это место – ваш дом, – грустно проронил Чумви. – Нам было очень больно покинуть его.       – Но вы же нашли своё счастье в другом месте, – улыбнулась Нала. – Найдём и мы. Здесь мы пережили очень многое, боль и счастье, тоску и радость... И мы сохраним это место в наших сердцах. Но жизнь не стоит на месте. Мы должны идти вперёд, к чему-то большему, за горизонт... Не обязательно буквально, – усмехнулась она, поймав взгляд Симбы. – Но тоже можно.       – Ты права, – тряхнул гривой Симба. – Когда-нибудь мы придём к вам. Но сперва всё же закончим наши дела тут, – и он ласково улыбнулся Нале. Она прижалась к его гриве.       – Да хватит вам, – хихикнул Чумви. – Вот неразлучная парочка! Что в детстве были – водой не разольёшь, что теперь! Нет, прав Малка – львы не меняются!       – О, меняются, – засмеялся Симба. – По крайней мере, я после джунглей хоть начал нормальным мясом питаться!       И все трое весело рассмеялись.       Как всегда, на рассвете, отряд восточных прайдов выступил в путь. Прайды долго прощались. Симба, Нала и все остальные не уставали благодарить отряд за поддержку и проявленное мужество и просили передать горячую благодарность Тоджо и Малке. С обеих сторон слышались заверения в вечной дружбе и взаимовыручке. Но пора было в путь... Весь прайд, собравшись на Скале, долго провожал глазами удалявшиеся силуэты.       Отряд неторопливо двинулся на восток. Львицы поддерживали боками подругу с раненой лапой, помогая ей идти. Чумви обернулся и в последний раз окинул восхищённым взглядом величественную Скалу.       – Прошлое уходит, – прошептал он. – Но, Айхею, до чего же оно бывает прекрасно...       – Кто сказал, что настоящее и будущее хуже? – улыбнулась идущая рядом Витани. Чумви усмехнулся.       – Они ещё прекраснее.       Ночью дул холодный ветер. С удовольствием подставляя ему лицо и ощущая тепло Самавати рядом, Кианга вспоминала детство. Сегодняшняя ночь была пасмурной. Звёзды лишь изредка проглядывали в просветы тёмно-серых облаков, да просвечивал сквозь них диск луны. Совсем как когда-то давно, когда всё ещё было хорошо...       – А помнишь, как мы спасли последнего светлячка? – с улыбкой спросила она. Ват хмуро кивнул.       – Интересно, куда он улетел утром... Как думаешь, он выжил?       Снова кивок.       – Ват... Ты меня слышишь? – тихо позвала она.       – А? – лев встрепенулся, будто выныривая из океана мыслей. – Прости, Ки. Я задумался.       – О чём?       – Да... неважно. О чём ты говорила?       – Ват, – она осторожно заглянула ему в глаза, – если тебя что-то мучает, расскажи мне, не бойся. Вместе мы справимся.       Лев вздохнул и помолчал.       – А что будет дальше, Ки? – тихо спросил он.       – Как что? Новые дни. Ночи. Охота. Жизнь.       – Нет, не то... Что будет с нами?       – А что будет с нами? Я не понимаю тебя, Ват.       Лев снова вздохнул.       – Ну... Я тебя люблю. Ты меня любишь... А что дальше?       – Хороший вопрос, – хмыкнула львица. – Ну... Что может быть дальше? Влюблённые когда-нибудь женятся и заводят семьи...       – Мы ведь троюродные брат и сестра.       – И что? – Кианга удивлённо взглянула на него. – С каких пор это проблема? Это не такое уж близкое родство! Витани и Матлай вон тоже троюродные, и погляди, как они счастливы!       – Оу... – пробормотал лев. Похоже, он впервые задумался об этом. Кианга напряжённо ждала продолжения. И оно последовало.       – Но ведь ты принцесса...       – Опять?! – Кианга вскочила на все четыре лапы и, обойдя льва, встала прямо напротив него. – Это всё-таки проблема?       – Да.       Львица вздохнула и села, отвернувшись в сторону.       – Проблема не в тебе, Ки. Во мне. Я... Я недостоин быть королём.       Повисло неловкое молчание.       – Знаешь... – тихо произнесла Кианга, поворачивая голову к нему. В её глазах Ват заметил яркие блики от выступивших слёз. – Ты уже взрослый лев. Откуда в тебе столько нерешительности? Ты и в детстве такой был! Отказался идти на Ночь равноденствия с моим отцом и уступил Джубе, потому что тоже считал, что недостоин! Разве нет?       Самавати молча опустил голову.       – Я... Я так терзалась, когда ты ушёл! Я считала, что это я недостойна тебя! – лев вскинул на неё изумлённые глаза. – Да-да! Я переживала, что же со мной не так, что ты бросил меня, несмотря на мои просьбы! Я думала, что не нужна тебе... А ты... Теперь ты говоришь совсем иное. Но я по-прежнему вижу всё того же нерешительного львёнка, готового уступить и Ночь равноденствия, и меня Джубе. Разве ты не из-за этого ушёл? А ведь ты смелый, Ват. Я помню, как ты защищал нас с Ку от Амбы тогда, на тропинке к водопою... Я помню, каким весёлым балагуром ты был в детстве, как придумывал игры, как пересказывал нам сказки, услышанные от Мар...       Кианга испуганно умолкла.       – Ничего, – шепнул Самавати. – Ничего страшного. Я не хочу, чтобы её имя стало табу. Она бы не хотела. И знаешь... Ты права. Поэтому я и недостоин быть королём.       Он тяжело поднялся и пошёл было прочь, но, пройдя несколько шагов, остановился. Кианга всхлипнула.       – Я вырос, Ки, – донёсся до её слуха негромкий голос. – Я уходил для того, чтобы набраться уверенности. И я набрался её. Теперь тебя я ни за что не отдал бы никому на свете. Даже Джубе.       – Джубы больше и нет, – снова всхлипнула она. Он развернулся и подошёл к ней.       – Мне жаль, – тихо сказал он. – Мне, как и всем, не хватает его. Без него прайд будто стал скучнее и потерял краски... Но он готов был стать королём. А я – нет.       – Я откажусь от трона ради тебя, – тихо сказала она, опустив голову.       – Мне не хотелось бы, чтобы ты шла на такие жертвы.       – Может, ты уже определишься? – всхлипнула львица. Ват тяжело вздохнул.       – Я и сам не могу разобраться, Ки. Прости меня. Похоже, я веду себя по-идиотски. Но во мне всё ещё сидит тот львёнок...       – Тот львёнок был смелым и весёлым, – тихо повторила она.       – Но и нерешительным.       – Смелым и нерешительным одновременно? О, нет. Ты просто слишком хорошо воспитан, – вздохнула Кианга. – Чрезмерно. Ты нравственен до кончика хвоста. Потому ты считаешь себя недостойным чего-либо, когда это совсем не так. Оглянись вокруг! Вся эта жизнь – для нас. Почему ты должен быть достоин счастья менее, чем кто-то другой? Чем ты хуже? Да ты лучше многих! Откуда в тебе эта неуверенность?       – Мама была такой же, – тихо ответил он. Львица печально посмотрела на небо.       – Это прекрасно, Ват, – еле слышно произнесла она. – Это прекрасно, что ты уважаешь других и считаешь их достойными большего. Я... я и сама такая. Я вовсе не призываю тебя к эгоизму, нет. Я просто хочу, чтобы ты не упускал шансы, которые судьба даёт тебе. Ведь и ты тоже достоин быть счастливым... Мы ведь заслужили это, разве нет?       Самавати молча прижал её к себе.       – Теперь я и так уже счастлив, – шепнул он. – Мне не нужно большего.       Львица тихо всхлипнула. Обнявшись, они сидели среди тихо колышущейся травы, обдуваемые ветерком. Кианга закрыла глаза, и вдруг яркие синие глаза полыхнули в её памяти. Бедный Джуба... Мечтавший стать королём... Готовый жениться на ней... Нет, она никогда не любила его. Но он, несмотря ни на что, был им всем другом... И зачем они так много наговорили о нём сегодня? Какая-то мысль крутилась в голове, никак не даваясь. Синие глаза Джубы... Синие-синие, как...       – Я хочу увидеть море, – прошептала Кианга. Самавати удивлённо взглянул на неё.       – Я хочу путешествовать, как Витани и Матлай, – уже громче произнесла она. – И дойти до моря. Я хочу посмотреть на него.       Ват помолчал, обдумывая.       – А это неплохая идея, – наконец сказал он. – Я и сам был бы не прочь на время уйти отсюда. Развеяться после... гхм... всего этого.       Кианга улыбнулась.       – Ты самый лучший, – шепнула она ему на ухо. – Только не бросай меня... Пожалуйста...       – Ни за что, – так же тихо отозвался он и снова шепнул: – Я люблю тебя.       – И я тебя, – счастливо улыбнулась Кианга.       Облака расходились, открывая яркие звёзды, подмигивающие белой полной луне.