Завтра будет новый день

      Они заночевали прямо в пустыне, под чёрным небом с мерцающими огоньками звёзд, крепко прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть. Раскалённая за день пустыня быстро отдавала тепло, и свернувшиеся клубочком львы подрагивали от холода. Звёзды здесь казались крупнее, но от их света будто бы становилось ещё холоднее. Фуруфу недовольно ворчал, пытаясь закопаться в песок. Мирно похрапывал Самавати, одной лапой обняв Киангу. Львице же не спалось. Упрямо борясь с холодом, она разглядывала раскинувшееся над головой небо, прислушиваясь к мерному дыханию Вата. Ведь это была её первая ночь за пределами Прайдленда... Ей было немного страшно от предвкушения того, что же их ждёт дальше. На какой-то миг у неё мелькнула мысль отказаться от далёкого путешествия к морю. Может, джунглей будет вполне достаточно? А потом они вернутся домой и продолжат обучение, потом когда-нибудь сами начнут царствовать... И так никогда и не увидят великолепия огромного мира. Никогда не увидят расстилающуюся до самого горизонта воду, синюю-синюю, как глаза Джубы... И никогда не простят себе, что упустили такую возможность, когда она уже была совсем у них в лапах...       Кианга вздохнула. Нет, они должны исполнить задуманное. Они обязательно должны. Завтра они дойдут до джунглей и отошлют обратно надсмотрщика Зого. А потом как-нибудь расстанутся и с мини-прайдом Фуруфу... И путь на восток будет открыт. Перед Киарой и Кову они извинятся. Принцессе очень хотелось верить, что родители поймут её...       Ещё раз вздохнув, львица поёрзала на песке, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза. Ритмичное дыхание Вата с одной стороны и Полы с другой убаюкивало её, и она сама не заметила, как провалилась в глубокий сон без сновидений.       Утро заливало Прайдленд яркими солнечными лучами, несущими свет и тепло. Потягиваясь, прайд выходил из пещеры, чтобы заняться обычными ежедневными делами. Как всегда, отправились на обход Киара и Кову. Сегодня вместе с ними ушли и Симба с Налой. Мхиту пошёл гулять с Матлаем, Екунда – с Хилой. Проводив их задумчивым взглядом, Адж позвал на прогулку мать.       Вдвоём они неторопливо шли по траве, с интересом разглядывая земли. Кусини иногда зевала. Похоже, сегодня ей плохо спалось. Аджуади молчал, обдумывая, как начать разговор.       – Как бабушка? – наконец, не придумав ничего умнее, выдавил он.       – Неплохо, – чуть удивлённо отозвалась львица. – Рана затянулась. Скоро она наберётся сил, и мы сможем вернуться домой. Ты поди соскучился уже по дому?       Лев вздохнул.       – Об этом я и хотел с тобой поговорить. Дело в том, что я...       – Только не говори, что хочешь ещё задержаться, – нахмурилась Кусини. – Мы и так уже бог весть сколько тут проторчали. Твои отец и дед ждут нас.       – Мам, – лев нахмуренно подбирал слова. – Понимаешь... Я уже не львёнок. Я хочу сам распоряжаться своей жизнью. Сам решать, как мне жить, понимаешь?       – Понимаю, – сердито отозвалась Кусини. – Но ты не просто лев, Аджуади. Ты принц. Ты не можешь жить, как тебе хочется, потому что у тебя есть обязанности.       – А права? Права у меня есть?       – Только если обязанностям они не противоречат. Не кричи. Я прекрасно тебя слышу.       – Мама, – снова попытался Адж. – Я помню о своих обязанностях. Но я не хочу приносить свою жизнь им в жертву. Я хочу быть счастлив.       – А дома ты быть счастлив не можешь?       – Нет. Не могу.       Кусини сердито замолчала.       – Друзья смеются надо мной, что ты меня так опекаешь, – пробурчал Адж. – Да Марариби никогда ничего Вату не запрещала. Она ушла жить ради него в этот прайд...       – И что хорошего из этого вышло? – тихо спросила Кусини. Адж засопел.       – Ват был счастлив.       – А она? Была ли счастлива моя сестра?       – Откуда мне это знать?       – А я скажу тебе. Она посвятила свою жизнь сыну. И именно в этом она находила счастье. Многие стремятся посвятить себя детям, забывая о родителях, которые, несмотря ни на что, любят и ждут...       – Но ведь ты сама ушла от своих родителей в другой прайд! Ушла насовсем, так редко навещая их!       – Не передёргивай! – разозлилась львица. – А они сами меня хоть раз навестили?! Отец врал всем, что иногда ходит ко мне, видимо, стыдясь, что ему нет дела до старшей дочери, а ведь даже не знал, что я замужем за сыном его друга! Он сидел в своём прайде, нянчась с Марой и Лаем! Всю жизнь он возился с ними, хулиганами и непоседами! А со мной раз всё в порядке и я послушная, так что, не стоит на меня внимания обращать? Будто бы меня никогда и не существовало! Ну вышла замуж, и хорошо! А обо мне они думали?! О том, как я скучала по ним?       Аджуади потрясённо молчал. Такого поворота он не ожидал.       – Я... Я не думал...       – Не удивляюсь! Почему же никто никогда не думает ни о ком, кроме себя, пока не выскажешь всё и лицом не ткнёшь, а? Почему? Если я молчу, это ещё не значит, что я ничего не чувствую! Да, в молодости мне хотелось самостоятельности, и я ушла из прайда с радостью! Но я продолжала любить их. И чем больше проходило времени, тем сильнее я скучала по ним... А потом они пришли и рассказали, что мама...       Львица всхлипнула и отвернулась.       – Да ладно тебе, мам, – тихо пробормотал лев. – Успокойся. Прости меня.       Кусини тяжело дышала, оглядывая горизонт.       – Я не хочу повторять их ошибок, – наконец горько сказала она. – Я, как Марариби, хочу посвятить себя тебе. Я хочу, чтобы ты был счастлив.       – Я и так могу быть счастлив, мам, – тихо отозвался он. – Не стоит ради меня отказываться от своей собственной жизни.       – А если я этого хочу?       – Я этого не хочу.       Львица вздохнула.       – Пойми, мам. Чтобы я был счастлив, мне не нужна твоя опека. Ну, то есть, нужна, – поправился лев, увидев, как сдвинулись брови матери. – Но не в таких масштабах. Я взрослый лев, в конце концов.       Кусини грустно посмотрела на него.       – Ну и чего же ты хочешь? – еле слышно спросила она.       – Пожить здесь. Пусть не всю жизнь, я помню, что когда-нибудь должен буду принять корону. Но ведь это время наступит ещё совсем не скоро, мам. Ещё долго будете царствовать вы с папой.       – Значит, учиться ты не считаешь нужным?       – Я уже обучен. Тем более, кстати говоря, здесь я прекрасно учусь у Кову и Симбы вместе с Ватом.       – А ты в курсе, что наши прайды объединяются? И законы могут поменяться в связи с этим?       – Ну ма-а-ам... Вряд ли они изменятся столь радикально. Я наверстаю. Честное слово.       Кусини тяжело вздохнула.       – Чем же этот прайд лучше? – тихо спросила она.       – Ну-у-у... – замялся Адж. – Здесь очень красиво. Совсем не так, как у нас... И ещё... Я должен кое в чём признаться тебе...       – Ладно, не напрягайся, – грустно произнесла львица. – Про Екунду я знаю.       – Что?! Откуда?       – Аджуади, – с укором покосилась на него львица. – Думаешь, твоя мать совсем слепая и глухая? Да весь прайд о вас знает!       – Но... ты же всё время была рядом с Мбайей...       – И что? Поэтому я должна забыть о существовании своего сына? – горько ответила Кусини. – Я ведь сказала, что не хочу повторять ошибок своих родителей.       – Но... почему ты мне ничего не говорила?       – Например? – усмехнулась львица. – «Немедленно бросай её, мы уходим домой»? «Я благословляю вас»? Что?       Адж потрясённо молчал.       – Значит... Значит, ты не против? – тихо спросил он.       – Почему я должна быть против? Я рада, что ты нашёл себе львицу.       – Но ведь она не принцесса...       – Аджуади, – устало вздохнула Кусини. – С чего ты взял, что я требую, чтобы ты всенепременно женился на принцессе? Я сама что, на принцессу похожа?       – Но ведь ты принцесса.       – Сейчас. А женился твой отец на простой львице.       – Значит, ты не против? – уточнил лев.       – Не строй из себя глупого, Аджуади. Ты прекрасно слышал мои слова. Единственное, чего я боюсь – что из-за неё ты навсегда покинешь свой дом... Забудешь обо мне, как забыли обо мне мои родители...       Львица печально опустила голову. Аджуади подошёл к ней и крепко обнял.       – Они не забыли о тебе, – тихо сказал он. – Они по-прежнему любят тебя, я уверен. Ведь ты же их дочь... И я не забуду о тебе. Никогда. Я буду навещать тебя. А потом мы придём вместе с Екундой. Она согласна стать моей королевой.       Кусини ласково уткнулась в гриву сына.       – Ты уверен? – тихо спросила она.       – Да. Я не брошу тебя, мам. Я буду навещать вас.       – Хорошо, – тяжело вздохнула львица. – Всё-таки ты прав. Ты уже взрослый лев...       Солнце ласково обнимало их своими лучами.       – Вау, – выдохнула Кианга.       Пятеро путешественников стояли в тени деревьев, взволнованно оглядывая раскинувшуюся перед ними зелёную массу джунглей.       – Как много деревьев! – изумилась Бариди. – Неужели они могут расти так близко друг к другу?       – А то, – хмыкнул Ват. – Дядя Матлай ведь рассказывал.       – Я не помню...       – Потому что мы не слушали, – хихикнул Фур. – Это Ки с Ватом были у нас любителями рассказов. Даже на свадьбе Матлая не успокаивались.       – А вам бы тоже не мешало послушать, – усмехнулся Самавати.       – А смысл? – восхищённым голосом спросила Кианга. – Ни один рассказ не сравнится с тем, чтобы увидеть это своими глазами...       – Это точно, – вздохнул Ват и добавил: – Ну так что, до ночи будем тут стоять? Идёмте. Нужно найти воду.       И пятёрка осторожно двинулась в сумрак и прохладу, под нависающие лианы. Довольно долго они продирались сквозь растительность и уже порядком устали, когда заросли наконец расступились и перед львами раскинулось большое озеро, в которое с далёких скал с шумом низвергались водопады.       – Ничего себе, – хором выдохнули все, не в силах выговорить что-либо ещё от восхищения. Только Бариди тоненько вскрикнула:       – Айхею, какая же красота!!       Остальные молча кивнули. Их восхищение нельзя было выразить словами. Да уж, такого они никогда не видали... И путешествие через пустыню совершенно точно этого стоило.       Несколько минут все пятеро отходили от шока, а потом с хохотом бросились прямо в сверкающую бликами воду. Напившись вволю, они играли и брызгались, как львята; даже Пола, казалось, помолодела на несколько лет, весело резвясь вместе с молодёжью. Веселье продолжалось до самого заката, когда путешественники наконец, смеясь и отфыркиваясь, выбрались на берег и растянулись на мягкой земле.       – Теперь я понимаю, почему дядя Матлай так рвался сюда, – удовлетворённо улыбнулся Самавати, поглаживая гриву на груди.       – Теперь я понимаю, почему Симба прожил тут столько времени! – хихикнула Бариди, и все вместе весело рассмеялись. Солнце уходило за горизонт, окрашивая скалы и водопады ярко вспыхивавшими разноцветными огоньками.       – Теперь и поесть бы не помешало, – Фуруфу удручённо покосился на свой урчащий живот. – У кого-нибудь есть идеи?       – Сурикатов и бородавочников есть нельзя, – задумчиво сказала Кианга. – Они под охраной Симбы.       – Что, все? – огорчился Фур.       – Да.       Лев печально вздохнул.       – Есть жуков я не хочу, – поморщился он. – Не понимаю, как Симба тут выжил.       Все помолчали.       – Леопарды! – вспомнил Ват. – В джунглях водятся леопарды!       – Ты хочешь съесть леопарда? – саркастически покосился на него Фуруфу.       – Вовсе нет, глупая твоя голова, – рассмеялся тот. – Они ведь чем-то питаются! Можно спросить у них.       – А что, отличная идея, – поддержала Кианга.       – Ну вообще-то леопардов сперва надо найти, – обиженно проворчал Фур.       – А в чём проблема? – улыбнулся Ват. – Мы никуда не торопимся. У нас впереди целая ночь. Идём?       – Идём, – весело вскочили Бариди и Кианга. Поднявшись, пятёрка углубилась в быстро сгущавшийся полумрак джунглей.