Forget (Забудь)

"Боль хочет, чтобы ее чувствовали". Джон Грин. "Виноваты звезды"

      Задохнуться. Просто забыть, как дышать. Всего на несколько секунд, но и этого достаточно, чтобы закружилась голова. А может, она кружится и не из-за этого. Теплые губы Миюки не настойчиво, но трепетно, словно в самый первый раз в жизни, целовали Аму, выражая все те чувства, которые яркими искорками томились в сердце. Горячие пальцы переместились на ее талию, притягивая как можно ближе, и Сато углубил поцелуй. - Ми-ю-ки, срывающимся голосом произнесла Хинамори, как только появилась возможность вдохнуть. Было тепло. Нет, было жарко. Настолько, что голова уже не соображала. Хотелось еще. Прикоснуться. Почувствовать. Быть ближе. Аму сама потянулась к губам парня, запустив пальцы в его волосы. Было что-то в этом моменте знакомое, словно столь же чувственное уже происходило в ее жизни, но сейчас, когда она сгорала от огня Миюки, это было не столь важно. - Что же ты делаешь? – тихо, также задыхаясь, спросил Сато. Он еще пытался держать себя в руках и не выходить за рамки дозволенного. Их сердца не бились в унисон, они прерывали ритм друг друга. Но было в этом что-то волшебное, нечто необычное. Аму не ответила, лишь придвинулась поближе, ощущая бешеное желание прикоснуться к чужому теплу. И в тот момент казалось, что все, что они делают, правильно, что так и должно быть. И нет за их спинами других людей, проблем и осуждений, только крылья. Просто им хотелось взлететь. Защумели ветки кустарников, растущих неподалеку от озера, точно за спинами целующейся пары. Тихие шаги удаляющегося человека и его нервное дыхание звучали слишком громко для этого времени суток. Пытаясь себя успокоить, он искал пачку сигарет по карманам, проклиная себя за забывчивость. Наконец найдя то, что нужно, он дрожащими пальцами прикурил. Горьковатый дым заполнил легкие, но не успокоил. Тело все еще била мелкая дрожь. Он не должен был этого делать, но какая-то неведомая силы тянула его к этому озеру. И то, чему он стал свидетелем, совсем не входило в его планы. Все должно было быть по-другому. - Вот она какая, твоя любовь, - сказал парень сам себе. Слова прозвучали резко, с нескрываемой обидой, и он тряхнул головой, отгоняя странные мысли. Несколько светлых прядей выбились из-под капюшона, но остались незамеченными. Последний раз он чувствовал себя так разбито больше года назад. Все чаще Аму задумывалась над тем, что произошло между ней и Миюки две недели назад. Если тогда это казалось чертовски правильным, кружащим голову, то теперь лишь минутным порывом, жестом отчаяния, которому не место в их дружбе. Несостоявшиеся, да и не совсем понятные отношения с Икуто, которые то ли сводили с ума, то ли просто раздражали, мешали думать и трезво оценить ситуацию и принять правильное решение. А вот Миюки вел себя как прежде, будто ничего и не случилось. Иногда Хинамори посещала мысль, что только она придает такое большое значение их поцелую. Сато же все так же улыбался, смеялся и общался с ней, и в отличие от Аму, самобичеванием не занимался или просто хорошо это скрывал. Правда, было в его глазах нечто такое, что навевало грустные мысли. И появилось это что-то прямо перед их отъездом на море. Видимо, тому виной был Икуто, с которым Сато разругался из-за поездки. Тсукиеми наотрез отказывался ехать с такой компанией, но предложил альтернативный вариант уехать куда-нибудь вдвоем, но Миюки даже не захотел об этом слушать. Аму порывалась пригласить Тадасе по старой дружбе, но Утау пресекла ее попытки, объяснив, что он занят и вообще сейчас не в городе. К слову будет сказано, что у девушки тоже испортилось настроение и поднять его мог только Кукай, который должен был присоединиться к этой дружной компании завтра. Впрочем, выходные складывались не так уж плохо, если не считать зацикленность Аму на косых взглядах, которые бросали в ее сторону. Она лишь плотнее куталась в парео, которое не особо меняло ситуацию, и ежилась от мурашек, которые словно электрические разряды пробегали по спине. Теплые руки легли на плечи, и Хинамори непроизвольно вздрогнула. - Аму, ну что ты в самом деле. Никто на тебя не смотрит. Твоих шрамов почти не видно, да и кому они нужны. Снимай с себя эту тряпку и пошли купаться, - Наги попытался сделать серьезное выражение, но поняв, что его попытки тщетны, лишь рассмеялся. Девушка улыбнулась уголками рта и печально посмотрела на море. - Если бы это было так легко, как кажется. Такое ощущение, что они постоянно смотрят, видят, как шрамы изуродовали мое тело. Фуджисаки развернул девушку к себе лицом и уже серьезно посмотрел в глаза. - Неужели ты думаешь, что они смотрят на тебя именно поэтому? Хинамори опустила глаза. - Нельзя настолько не любить себя! Аму, ты потрясающая девушка. И очень, очень красивая. Именно поэтому люди смотрят на тебя, а не потому, что ты хуже, чем остальные, и не потому, что у тебя на теле шрамы, которых уже не видно. Подумай об этом. Если бы действительно все было так, как ты говоришь, на тебя смотрели бы по-другому. Не было бы в глазах девушек тайной зависти, а в глазах парней восхищения. Дети бы не улыбались тебе, а показывали бы пальцем на несовершенства, даже не осознавая, что так делать нельзя. Этого нет. Ты сама придумала себе эти проблемы и сама в них тонешь. И никто не может тебе в этом помочь, потому что это здесь, - Наги коснулся пальцем лба подруги, - в голове. И в тот момент, когда они стояли вот так, посреди пляжа, когда песок обжигал ступни, а в воздухе отчетливо слышался запах моря, Аму наконец поняла то, о чем говорил ей друг. - Лови, лови… - послышалось со стороны волейбольной площадки, и кто-то залился потрясающим искренним смехом. Хинамори повернула голову на звук. В глаза бросились такие знакомые и чужие одновременно очертания спины, что она не сразу поняла, кто это. Девушка моргнула, словно ей показало черно пятно на спине Миюки. А приглядевшись, поняла, что это. Черные изгибы, скользящие вниз по спине, плавно тянущиеся к копчику, образовывали немного не характерное для птиц крыло, а маленькие черные, а в каких-то местах белые и красные линии - оперение. Резкий контраст чернил и светлой кожи делали краски еще ярче и выразительнее, наполняя тело сладкой истомой. " Я хотел бы тебе рассказать кое о чем... А хотя не важно, извини" Слова наконец приобрели смысли, и Хинамори пожалела, что тогда не настояла на своем. Прикоснуться. Провести пальцами по черному оперению, очерчивая каждую линию. Аму с трудом поборола желание прикосновений, но продолжала пристально смотреть на спину друга, заряжаясь чувством, которое никогда не испытывала раньше. Возбуждение. Желание. Ощущение свободы, которое томилось в сердце, тогда, у озера, переплетая пальцы и чувствуя чужие губы на своих. -... Аму,- выкрикнул Наги, видимо, не в первый раз окликая подругу по имени. - А? - Хинамори перевела взгляд на друга, но почти сразу опустила глаза. Она чувствовала, как смущение заставляет ее лицо краснеть до самых кончиков ушей. - Я просто... Фуджисаки посмотрел в ту же сторону, что и девушка, пытаясь понять, что заставило ее так измениться, но не заметив ничего необычного, лишь вопросительно приподнял бровь. - Так в чем дело? - Его татуировка... как дав...то есть, ты знал? - Это очевидно, - усмехнулся Наги, - мы же друзья. Лицо Аму мгновенно осунулось, и она скривилась, словно съела что-то кислое. - На самом деле я увидел ее случайно, поэтому не расстраивайся. Миюки не стал объяснять, лишь сказал, что это слишком личное, чтобы рассказывать всем. Так что ты не единственная, кто видит его таким впервые. - Я не... -начала Аму, но почувствовала легкий удар в руку и несколько прохладных капелек на коже. - Прости, - улыбаясь крикнул Миюки и засмеялся. Легкий ток пробежал по телу, оживляя и заряжая энергией. В голове что-то щелкнуло. Пелена, застилавшая глаза, начала медленно таять, являя истинные краски происходящего. Солнце светило намного ярче, лаская теплыми лучами кожу. Ясное небо и море воплощали в себе мечты художника, играя с контрастом. Аму невольно поежилась, вспомнив, как, когда она лежала в больнице, с ней произошло то же самое. Хинамори взяла в руки мяч, раздумывая, как поступить дальше. Сейчас, когда она смотрела на окружающее ее немного иначе, перед ней открывались совсем другие возможности. Сато перестал смеяться и внимательно посмотрел на девушку, пытаясь предугадать ее действия. Глубокий вдох. - Только если разрешишь к вам присоединиться, - весело выкрикнула Аму, а внутри все сжалось в предвкушении. Если начинать жить заново, то сейчас самое время. Сато ответил улыбкой, расслабившись, и взмахнул рукой, приглашая. Люди внимательно наблюдали за происходящим, некоторые просто улыбались, некоторые перешептывались, видимо, обсуждая сложившуюся ситуацию. Нагихико немного напрягся, боясь реакции Аму, но она даже не замечала окружающих. Парео слетело с плеч, щекоча спину, и мягко опустилось на песок. Она покрепче взяла мяч и побежала на импровизированную волейбольную площадку. Когда до Сато оставалось всего несколько шагов, Хинамори бросила мяч Утау и повисла на шее у друга, заливаясь смехом и весело болтая ногами. Миюки нежно обнял девушку, до сих пор не понимая, откуда взялось это ощущение счастья. Может, причиной тому была первая улыбка Аму, не натянутая, как обычно, не вымученная, а широкая, заставляющая улыбнуться в ответ, настоящая, от самого сердца. И осознание того, что лед внутри девушки наконец тронулся, может, всего несколько мгновений, но она забыла о своих недостатках, полностью отдаваясь моменту. Лед тронулся, осталось его только растопить. "Прости, я слег с температурой и не смогу приехать сегодня.Но надеюсь это не помешает нашей встрече. Люблю тебя♡" Кукай бросил телефон на кровать и откинулся на подушки, глубоко вдыхая. Голова гудела от недавнего перелета, а тело все еще находилось в состоянии невесомости. Они давно не находились так близко друг к другу. Постоянные гастроли Утау и спортивная карьера Кукая оставляли им лишь маленький кусочек времени для того, чтобы побыть вместе. И именно сейчас, когда расстояние сократилось до сотни километров, чертова простуда рушит все их планы. Перед тем, как уснуть, Сома обещает себе, что встанет завтра и поедет к ней, а сейчас все, что ему нужно, это закрыть глаза и провалиться в глубокий сон. И наплевать, что ответное смс он так и не дождался. Все завтра. День осеннего бала неумолимо приближался. Сегодня становилось вчера, завтра - сегодня. Аму перестала считать дни с первого поцелуя с Миюки, все больше погружаясь в пучину воспоминаний о том дне на море. В голове хранились лишь размытые пейзажи пляжа и воды, но самые важные для сердца моменты воспроизводились с предельной точностью. Объятия, смех, потрясающее чувство свободы. То, как они плавали под заходящим солнцем и слушали, как шипит море. Как ночью пускали фейверки и жгли бегнальские огни, как пели песни у костра. Встреча с Кукаем. Слезы на ее глазах и глазах Утау. Чувство удовлетворенности, которое принесла эта встреча. И тихие слова, которые Аму услышала перед тем, как провалиться в сон: "Ты потрясающая" ... или она уже спала и ей всего лишь приснилось, ведь Хинамори так и не поняла, чей это был голос. - В твоих глазах стало больше целеустремленности, - Сато внимательно наблюдал за тем, как брат собирается на учебу. - Я кое-что вспомнил, пока вы развлекались, - хмуро ответил Икуто, даже не повернув голову. - Извини, - Мию почувствовал укол вины за то, что оставил брата одного, но теперь уже ничего нельзя было исправить. - Утау рассказывала тебе, что Кукай вернулся? - Да, я очень рад за нее. Она заслуживает того, чтобы ее любили. - Как и ты. - Сейчас я не нуждаюсь в этом. У меня другая цель. Я нашел человека, который помогает развиваться, он... играет на флейте, - после небольшой паузы сказал Тсукиеми. Миюки поджал губы, чтобы не выдать того, как фраза больно кольнула под ребрами. С момента, когда Икуто только пересек порог его дома, они всегда были вместе, помогали друг другу пережить самые сложные моменты в жизни. Авария. Смерть. Они всегда нуждались в поддержке, но что изменилось сейчас? А главное когда? Когда Тсукиеми стал так далеко, что перестал нуждаться в брате? Когда в его глазах появилось столько решимости? - Но я ведь тоже мог помочь тебе, - с упреком произнес Сато. - Ты мог попросить. - Ты давно не играешь. С его... похорон. - Икуто невинно пожал плечами, словно это была самая обыденная тема. - Я просто не видел смысла. - А..., - Мию встал, чтобы обнять брата, но тот сделал шаг в сторону и опустил глаза. В них промелькнула толика раздражения, Тсукиеми передернул плечами. - Мне пора. Звук захлопнувшейся двери эхом прокатился по комнате, и Сато упал в кресло, закрыв лицо руками. Кто в ком нуждался? Икуто в брате? Да, возможно, когда шел реабилитационный период, но все изменилось со смертью парня Миюки. И тогда уже он нуждался в Тсукиеми. И, как оказалось, это продолжалось до сих пор. Сентябрь ворвался в город, окрашивая деревья во всевозможные оттенки желтого и красного, создавая неповторимый сказочный мир. Аму любила это время года за то, как оно преображает все вокруг, даря потрясающие эмоции и заставляя восхищаться буйством красок. - Такая погода сбивает весь учебный настрой, - недовольно пробурчала Рима, поправляя волосы. - Самое время наслаждаться жизнью и ходить на свидания. - Что ты и сделаешь сегодня, судя по тому, как ты прихорашиваешься, - прыснула Аму и снова посмотрела на преподавателя. Тот снова говорил что-то об истории музыки, но его слова не задерживались в голове, вылетая со следующим предложением. - Нагихико пригласил меня в кино после пар, - смущенно пробормотала девушка, не обращая внимания на слова лектора. - Но ты можешь пойти с нами, если хочешь. - Нет уж, спасибо, - нахмурилась Хинамори. - Не хочу быть третьей лишней. Сегодня я иду в музыкальное крыло практиковаться. - Ты почти догнала уровень группы, - девушка слабо улыбнулась. - Это большой успех. - Ключевое слово "почти", - Аму начала записывать что-то в тетрадь, давая понять, что сосредоточена на лекции. Рима посмотрела на подругу, глупо улыбаясь и не скрывая своего восхищения. Она смогла это сделать. Хинамори поежилась, словно почувствовала устремленный на нее взгляд, но не подняла глаза. Что изменилось в ней? Что щелкнуло внутри и заставило наконец посмотреть на себя в зеркало без ненависти и начать снова ухаживать за собой? Наверное, Рима никогда об этом не узнает. " Я поняла, что жизнь проходит мимо меня, когда увидела татуировку на спине у Миюки. Это было так, словно на меня вылили ведро холодной воды, чтобы я пришла в себя. Так оно и получилось. Я настолько замкнулась в себе, что забыла о том, что вокруг меня жизнь по-прежнему продолжается. Я так давно не звонила маме и не говорила с Утау по душам. Что она чувствовала, когда увидела Кукая? А когда в последний раз встречала Икуто? Месяц, полтора назад? Я все еще чувствую боль, но оно помогает мне помнить о том, что произошло. Потому что в тот момент я думала, что ничего не вернется на свои места, и была права. Я наконец проснулась. Я жива и должна жить с тем, что осталось от той, прошлой, жизни, чтобы осуществить мечту, по которой те чертовы ангелы играли реквием" Аму проснулась от осознания того, что этот день наконец наступил. Она посмотрела на часы, издала разочарованный стон. 6:30. Солнце только начинало прогревать остывшую за ночь землю, и первые труженики отправились на работу. Этот день был отмечен в календаре смешной рожицей и подписан, как "День покупки платья". Это означало, что он будет потрачен впустую, а к вечеру вместо платья будет лишь боль в ногах. Рима обожала ходить по магазинам перед такими праздниками как Хэллоуин или День Святого Валентина. Она говорила, что такие дни наполнены торжественностью. Осенний бал не стал исключением и также был причислен к таким праздникам, и поход по магазинам в поисках нарядов был неизбежен. Аму наоборот не понимала эта торжественности, если бы на бал можно было прийти в джинсах и футболке, она надела бы именно их. Но традиции есть традиции, хоть и в пределах их университета. Хинамори откинулась на подушки и попыталась заснуть, но сон не шёл, поэтому она просто смотрел в потолок, стараясь представить, как пойдет сегодняшний день. Когда Аму снова открыла глаза, привычные стены в спальне сменились на незнакомые стерильные белые. В воздухе отчетливо слышался запах лекарств и мыла с мятой. Несмотря на закрытые окна, в комнате, где очнулась девушка, было холодно. - ... очнется в любую минуту, - послышался незнакомый мужской голос из приоткрытой двери. - Даже если Вы так говорите, - кто-то шумно вздохнул, - она не просыпается уже несколько дней, хотя травмы, как Вы сказали, не такие серьезные. Аму посмотрела на свои руки. Тонкие, исполосованные венами, с тянущимися от них трубками. В некоторых местах кожу тянуло от недавно зашитых ран. Внутри неприятной тяжестью давили легкие, заставляя морщиться при каждом вдохе. В голову закрались странные подозрения, и Хинамори постаралась пошевелить пальцами ног. И задохнулась от того, что ей это удалось. - Мам, - в приступ паники закричала девушка. Дверь моментально открылась, на пороге стояла взволнованная женщина. - Аму, солнышко, - Мидори бросилась к кровати. - Мам, что происходит? "Заткнись! Неужели ты не понимаешь как мне надоели твои причитания? Ты сама веришь в то, что говоришь?" - У университета тебя сбила машина, но ты почти не пострадала. - Но... это невозможно.- Слова матери не укладывали в голове. Все было не так! "Она просто молчит и смотрит в окно. Вероятнее всего, она до сих пор не может смириться с произошедшим". - Знаю в это сложно поверить, но... - Я могу двигать ногами, так не должно быть! Мидори и врач переглянулись. Его лицо для Аму показалось совершенно незнакомым, хотя она уверена, что помнит, как выглядел ее лечащий врач. "Сон. Сон. Сон"- прозвучал шепот в голове. Девушка замотала головой, отгоняя прочь странные мысли. - Миюки, - Аму с силой сжала простыни, - где он? - О ком ты? - мать непонимающе посмотрела на дочь. - Брат Икуто и Утау. - Детка, ты, видимо, путаешь, у них нет брата. А они заходили пару раз, пока ты спала. Дышать стало очень трудно. Температура в палате словно превысила отметку в тридцать пять градусов, а воздух стал сухим без малейших признаков влажности. "Тебе двадцать три? Двадцать шесть, я просто хорошо сохранился. Оно и видно. То-то я заметила у тебя пару седых волос" Глаза противно защипало. "У тебя красивая улыбка" "Я покажу тебе, как это" Он не может быть сном! Хотелось кричать. Рвать руками простыни и биться головой. Образовавшаяся внутри пустота перерастала в отчаяние, которое темными щупальцами стремилось к сердцу. Больно. Но это не та боль, которую Аму испытала, делая первый шаг. Совершенно иная. Намного сильнее. Которая раздирала на части. Девушка прикусила губу. Она даже не заметила, как выступили маленькие красные капельки и скатились вниз к подбородку. - Вернись, - тихо сказала Аму. - Пожалуйста. Она не знала, сколько прошло времени. Казалось, оно тянется слишком медленно, словно улитка, которую никогда не заставить ползти быстрее. Минута, час или день? Боль ни на секунду не покидала тело, то и дело накатывая волной, от чего мутнело в глазах и кружилась голова. Мидори давно ушла, оставляя дочь сходить с ума в одиночестве. "Миюки. Миюки. Миюки" Хинамори поймала себя на мысли, что подобное уже происходило прежде, только вот думала она о совершенно другом человеке. Ей ни разу не приходила в голову мысль о том, что она чувствует к Икуто и Мию. И вот сейчас, когда этот момент настал, это стало уже не важно. Если все произошедшее было сном, то какой смысл думать об этом? Но Сато не выходил из головы. Аму вспоминала все, что произошло с ними за время знакомства. Как он разрывался между ней и братом, как срывался и ехал, когда ей было плохо, как вечерами гуляли в парке, и объятия, случайные жесты, мимолетные касания. Чтобы отвлечься, девушка начала внимательно разглядывать обстановку в палате. Так, например, она узнала, что телевизор, стоявший на противоположной стороне, был фирмы Сони, у двери на стене было семь трещин, а с потолка у окна сыпалась штукатурка. Окно. Флейта. Миюки. Он снова завладел мыслями Аму. Несмотря на ноющую боль в груди, Хинамори приподнялась на кровати. Желание открыть окно и глотнуть свежего воздуха будоражило и придавало сил. Трубок, которые могли помешать ей, уже не было, лишь неприятный зуд в том месте, где они крепились. Вид открывался на маленький невзрачный парк, который, как считала Аму, был в тысячу раз хуже того, в котором они с Миюки любили гулять. Ночная тишина лишь изредка нарушалась проезжающей машиной. Погруженная в свои мысли, Хинамори не сразу заметила музыку, доносившуюся откуда-то с аллеи. А может, причиной тому было то, что слышалась она словно через толщу воды. Но не узнать ее было невозможно. Вивальди, Времена года. Когда-то Миюки сказал, что это его любимое произведение. - Аму! - послышалось откуда то сверху, и девушка подняла голову к потолку. Словно маленькие игрушки, привязанные за ниточки, в воздухе висели ее чара-хранители. Спазм сжал горло. - Ран, Микки, Су, Дайа, девочки! - воскликнула Хинамори, не веря своим глазам. Столько времени прошло с тех пор, как она видела их в последний раз. Хотелось дотронуться до чар, но они не подлетали ближе, словно намерено держались на расстоянии. - Ты такая молодец, Аму, - тихо сказала Дайа и улыбнулась. - Мы никогда не жалели, что снова вернулись в твое сердце, главное, что ты очнулась. Помни, что мы всегда рядом, всегда с тобой.- Остальные хранители дружно закивали. - То, что сказал тебе Икуто, когда ты сделала первый шаг, было просто замечательно. Когда-нибудь и он все вспомнит, - Ран подняла маленький помпон вверх. - Твое стремление играть на скрипке просто потрясающее, - смущенно пробормотала Микки. - Мы очень скучаем, - на глазах Су засеребрились слезы. - Никогда нас не забывай. Затихающая мелодия слышалась настолько ясно, что Аму посмотрела вниз, надеясь увидеть исполнителя под окнами, но его там не оказалось. И хоть ей не удалось его увидеть, она знала, кто это был, потому что инструмент на котором играли, она не спутает ни с каким другим.