***
— Шампанского для моей дорогой гостьи! — Клаус Майклсон не изменял себе: он любил пышные приемы и театральность. За этим наигранным, пронизанным сарказмом поведением обычно скрывались самые разные чувства. Чаще — желание убивать, но в отношении Бонни Беннет это было искреннее дружелюбие, которого Клаус несколько стыдился. Ему всегда с трудом давались проявления чувств, и уж тем более публичные, а ведьму Беннет они встречали в поместье Майклсонов всей семьей: Кол и Давина, Элайджа и Хейли с маленькой Хоуп на руках, Ребекка и Марсель, Фрея и Килин. — Налей для нее сам, король, — фыркнула Ребекка, когда ее брат царственно взмахнул рукой, требуя шампанского. — В конце концов, ты ждал ее больше чем все мы вместе взятые. — Это ложь, — с ангельской улыбкой сообщил Клаус, но все же взялся за бутылку с шампанским и через мгновение протянул бокал с игристой жидкостью Бонни. — Добро пожаловать в Новый Орлеан, мисс Беннет. Давненько тебя здесь не было. — Мы скучали, — ввернул Кол, коварно блеснув глазами. У них с Бонни было свое небольшое прошлое, о котором мало кто знал что-то достоверно, но почти все догадывались. — Я тоже скучала, — искренне призналась Бонни, обращаясь не только к Колу или Клаусу, но и ко всем присутствующим. — Что я пропустила? Малышка Хоуп уже начала бегать? Оборотни заключили союз с духами? Килин, ты сменила прическу?.. Они болтали без умолку, словно одна большая семья, давно отсутствующий член которой наконец вернулся домой. Время для обсуждения колдовских дел придет позже, а пока они просто наслаждались приятным вечером во внутреннем дворике поместья, пока эту чудесную атмосферу вдруг не нарушил всполох огня, внезапно охвативший запястье Бонни. Ведьма вскрикнула от неожиданности, ведь никакой магии она не призывала. Огонь не обжег ее — вспышка исчезла так же быстро, как и появилась, оставив на запястье причудливый орнамент, сродни татуировке. И в тот самый миг, когда пламя на запястье Бонни исчезло, во внутреннем дворике появился еще один Майклсон. И его запястье так же было объято мистическим пламенем. — Хенрик! — воскликнула Ребекка. — Ты горишь, — прибавил Элайджа невозмутимо. — И ты вернулся домой, брат! — Кол бросился вперед, чтобы обнять брата, но замер на полпути: — О, а ведь Бонни тоже горела. И у вас обоих теперь неплохие браслетики. Может, вам двоим стоит обняться первыми? Кажется, у нас тут намечается что-то эпичное.***
Хенрик Майклсон всегда был блуждающей звездой на небесной карте первородных. Он скитался по миру целую вечность в поисках то ли лучшей доли, то ли самого себя. Гибрид, как и его старший брат Клаус, Хенрик столетиями страдал от проклятия, но и когда оно было снято, он не нашел покоя. Что-то терзало Хенрика, что-то звало вперед и вдаль, и он шел на этот зов… Долгие годы, которые привели его в Новый Орлеан — в тот самый вечер, когда запястье его вспыхнуло огнем и огонь этот оставил на его коже причудливый орнамент. Точно такой же, как на запястье ведьмы, приглашенной в дом его семьи. — Происки вселенной, не иначе, — со знанием дела сообщил Кол. — Не один, так другой Майклсон, Бон-Бон. Но на этот раз ты не отвертишься. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Давина. — Ты же клялся, что у вас с ней ничего не было. — Сейчас речь не об этом, — отмахнулся Кол. — Они же соулмейты, ты посмотри! — Как интересно, — протянула Ребекка. — Это же так редко бывает! — Кто-нибудь вообще рад меня видеть? — растерянно уточнил Хенрик. — Ну, видимо, я, — отозвалась Бонни, с рассеянной улыбкой демонстрируя ему свое запястье с татуировкой. — Это Бонни Беннет, — поспешил представить ведьму Клаус. — Она ведьма из Мистик-Фоллз, я рассказывал тебе. — Это та, за которую ты отгрызешь голову любому? — понимающе кивнул Хенрик. — Чудесно, брат. — Я о тебе тоже наслышана, — вставила свое словечко Бонни. — Ты блудный брат. — И самый красивый, — дополнил Хенрик чопорно. — Может, и мне шампанского нальют? Пока горел, я ощутил дикую жажду. — Налей себе сам, брат, у нас самообслуживание, — велел ему Элайджа. — Некоторые вещи неизменны, даже если меня нет лет сорок. Никто не желает за мной ухаживать, — хмыкнул Хенрик. — Бонни Беннет, выпьешь со мной? — За встречу и за вселенную, — подсказала Хейли, лукаво улыбаясь. — За встречу, — согласилась Бонни, поднимая свой бокал. — А насчет вселенной посмотрим.***
— Экспрессия, значит, да? — Хенрик Майклсон смотрел на ведьму изучающим, пристальным взглядом. Наверное, Бонни должна бы была ощущать себя неловко, но напротив: рядом с ним ей было удивительно комфортно, даже зная, что он следит за каждым ее движением. — Был такой опыт, — отозвалась ведьма, отложив гримуар, который она изучала, когда Хенрик вошел в библиотеку. — Не скажу, что мне понравилось, но я справилась. — Фрея отзывается о тебе, как о ведьме высшего ранга… Да и моя семья в целом от тебя в подозрительном восторге. — В подозрительном? — Это же Майклсоны, — мягко рассмеялся Хенрик. — Им нельзя доверять. Сегодня они тебя любят, а завтра уложат в гроб с кинжалом в сердце. — С тобой так бывало? — Нет… Со мной — нет. Но я и не… — Не похож на других, — закончила за него Бонни понимающе. — Буквально. Ты совсем на них не похож даже внешне. — Это плохо? — Не знаю. Нет. Почему это должно быть плохо? — Меня к тебе тянет, — Хенрик в одно мгновенье сменил тему, приблизившись к Бонни. — Это к тому, плохо ли это. Я к такому не привык. Ты это чувствуешь? — Да, — созналась Бонни, смущенно опуская взгляд. — Думаешь, это правда вселенная? — Думаю, что я хотел бы это узнать, — ответил Хенрик, осторожно касаясь большим пальцем узора на запястье Бонни. — Если ты не против. — Это сильнее меня, Хенрик. Я готова попробовать.***
— Они теперь парочка, или как? — Ребекка томно облокотилась о мольберт, на котором Клаус пытался писать очередной свой шедевр. Холст съехал, и Клаус с недовольным лицом попытался ткнуть кисточкой в сестру, но та увернулась. — Судя по тому, как громко ни ведут себя за закрытой дверью, то они как минимум спрашивают у вселенной, парочка они или нет, Беккс. Я тебе этого точно не скажу. — Но будет круто, если они станут парочкой. — Я буду не против, — чопорно отозвался Клаус. — Зато Кол, спорим на что угодно, сдохнет от ревности. — О, я обожаю, когда Кол страдает от ревности! Он становится таким кровожадным, с ним так весело!.. Кровожадность, веселье, ревность — все это было здорово, конечно… Но Вселенная тем временем делала свое дело. Бонни Беннет и Хенрик Майклсон наконец нашли свой путь и начали совершенно новый — один на двоих.