Стан поднял глаза к небу, оно было чистым, ни одной звёздочки, только луна снова была круглой. Пёс грустно завыл на неё, кляня своё одиночество.
— Ну, и что ты воешь? — грустный голос заставил Стана оборвать свою песню на середине ноты.
Пёс повернулся в сторону, откуда услышал голос. Сириус был там, правда, он словно стал прозрачнее. Интересно, это просто парень не замечал, и Блэк просто по чуть-чуть каждый день становился светлее и светлее или он резко вот так вот «протёрся». Стан заинтересованно обошёл вокруг Сириуса, пытаясь понюхать воздух.
— Я просвечиваю, а раньше ты говорил, что сквозь меня не всё можно разглядеть.
Пёс сел, задумчиво разглядывая духа. Он почти переставал его чувствовать, словно не было уже того тепла, той связи. Это пугало. Внезапным импульсом он подпрыгнул и побежал куда-то.
— Ну, стой… зачем? Куда же ты… — Сириус послушно, хотя, скорее взволнованно следовал за псом, он не понимал, что именно так захотелось показать этому оболтусу.
Оболтус нашёлся под деревом, он смотрел задумчиво на дома. Сириус перевёл свой взор туда же, и на него нахлынуло слишком много воспоминаний, начиная от детства и науськивания на правильное поведение, заканчивая последним, прощальным взором на это место с мыслью о друге и свободе.
И вот сейчас у него была своеобразная свобода и что-то вроде друга. О, дом, ненавистное пристанище слизеринцев с ядом змей в крови! Я хочу зайти туда, впусти меня, о магия моего дома!
— Впусти… — пробормотал Сириус, но дома не подчинились, и на улице всё ещё оставалась неправильная нумерация зданий: дом 10, 11, 13, 14…
Стан поднялся на лапы и пошёл к этим домам, подойдя, он ткнулся носом в границу домов, а затем упрямо толкнул лапой. Магия, почувствовав знакомую кровь, послушно потекла в нужную сторону, и дома пришли в движение. Пёс радостно затявкал, вертя хвостом, да он чуть ли не прыгал.
— Вот морда, — дух нежно улыбнулся, — всё-то ты запомнил…
Дом приветствовал их тишиной и пылью. Сириус словно снова окунулся в детство, в не самые приятные моменты его жизни, но тут же отбросил мысли об этом. Сейчас здесь пусто и тихо, главное, не будить портретов, вон те портьеры явно скрывают кого-то с душераздирающим криком, а именно, слава светлым силам, покойную Вальпургу Блэк. Сириус тихо пролетел мимо и завис над диваном в зале, Стан пробежал за ним, забавно поскрёбывая коготками по дорогому полу, Сириус снова улыбнулся.
— Ура… я могу быть человеком в твоём… моём… этом доме! — Стан потянулся, разминая конечности. — Сириус, а можно на домовика посмотреть? — глаза парня светились неподдельным интересом. — А у эльфов и правда острые уши? А они вообще какие… ты мало рассказывал!
Дух лишь с улыбкой покачал головой.
— Делай, что угодно, если это у тебя будет получаться.
Стан принял важную позу: выпрямил спину, слегка поднял подбородок, надел на лицо маску безразличия и, сосредоточившись, крикнул:
— Кикимер, где бы тебя не носило, явись пред хозяином, когда зовут!
Сириус задумчиво рассматривал себя со стороны, его лицо, пусть и исхудавшее и небритое, несло в себе черты Блэков, а когда ещё добавлялась ровная осанка, презрительный взгляд и непереносимые интонации, то Сириус осознал себя истинным наследником рода и горестно вздохнул.
— Ну, и почему он не пришёл? — надменность всей позы была мгновенно разрушена обиженной мордашкой.
Сириус захохотал.
— Хозяин хотел видеть Кикимера? Кикимер здесь… — проговорил домовик, кланяясь в ноги, потом, посмотрев на того, кому кланялся, он пробормотал, — предатель рода ты, а не хозяин…
Сириус никогда не любил этого грубого домовика, он был ему противен.
— Стан, возьми в шкафу носок, ну же, живо… я давно хотел это сделать… только стой, сначала прикажи ему привести домовика, уже умеющего служить хозяину…
Стан послушно пересказал приказ, постаравшись сказать это максимально властно, существо растворилось в воздухе, а Стан побежал за носком, недоумевая, почему нужен лишь один и зачем он в принципе нужен Сириусу.
И человек, и домовик явились практически одновременно, Стан задержался, разыскивая нужный шкаф и чихая, а домовик выбирал домового.
Сириус недвижно «сидел» в кресле.
— Теперь прикажи им прибрать дом до нормального вида… — пробормотал дух, Стан повторил слова Сириуса, — и ещё, как только они закончат… Положи пока носок под подушку, так, чтобы Кикимер не видел, молодец… А теперь передай ему, что после уборки, пусть он возьмёт то, что под подушкой!
Стан сделал всё, что от него требовали и затем уселся где-то недалеко от Сириуса.
— Что с тобой? Ты словно таешь совсем… может, у тебя в доме есть книги? Ну, типа дворянское гнездо же у вас тут… Может, там что-то хоть есть про то, что ты есть? Ну, эй, Сириус!
Сириус пожал плечами, он сейчас был в своих мыслях, а Стан пошёл осматривать дом.
Как только он вышел из комнаты в коридор, раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки, они светили слабо, но в свете можно было разглядеть отстающие от стен обои и вытертый ковёр на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса доносилось какое-то шебуршение. Ручки, подсвечники и всевозможные завитушки были выполнены в змеином стиле и отсвечивали оловянно-серым тусклым блеском.
Стан поднялся на второй этаж и заглянул в первую попавшуюся комнату. Это оказалось гостиной — продолговатой комнатой с высоким потолком и грязными серо-зелеными гобеленами. Из ковра при каждом шаге вылетали облачка пыли, а в длинных болотного цвета бархатных шторах стояло какое-то жужжание, словно там роились невидимые пчелы. Эта комната как-то особо сильно выставляла напоказ заброшенность этого места, его ненужность.
Парень перевёл взгляд на пыльные застекленные шкафчики, стоявшие по обе стороны от камина. Они были битком набиты всякой всячиной: тут тебе и коллекция ржавых кинжалов, и когти, и потускневшие серебряные шкатулки с надписями на неведомом языке, и изысканный хрустальный графинчик со вделанным в пробку большим опалом, наполненный, вне всякого сомнения, кровью. Но тут же и виднелись полки с книгами, правда, надписи не давали ничего понять: то надпись на непонятном языке, то странного вида заклёпка, которая напоминает змеиную пасть, а потому даже не возникает желания коснуться её, ещё оттяпает пальцы.
Стан покачал головой и не стал рисковать. Вместо этого он огляделся, на другой стене был гобелен во всю ширину стены, он пересёк комнату и отодвину ширму, что слегка прикрывала его. Гобелен выглядел немыслимо старым. Он сильно выцвел, и местами его проели. Но золотая нить, которой он был вышит, блестела достаточно ярко, чтобы видно было ветвистое родословное дерево, берущее начало, кажется, ещё в глубоком Средневековье. На самом верху гобелена крупными буквами значилось:
«БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ»
«Чистота крови навек»
— Так, и где же тут был Сириус… — Стан посмотрел на несколько выжженных пятен, затем поискал матушку Сириуса, а от неё вниз по плетению было только одно выжженное пятно. — Его дорогая мамаша его отсюда выжгла, когда он сбежал из дома и ушёл к Поттерам, — припоминая то, что говорил Сириус, Стан провел пальцем по чёрной вмятине среди золотистых нитей. Но тут же его взгляд наткнулся на имя Беллатриса Блэк, стоявшее левее. — А вот и сестричка… вот и сиди дальше в Азкабане… ты заслужила, а Сириус — нет! Я — тем более! — Стан не заметил, как из тихого шёпота размышлений он перешёл на крик.
В коридоре взвыла женщина.
Стан возвёл глаза к небу. Прибейте эту дамочку кто-нибудь второй раз…
— Хозяин не уйдёт из этой комнаты, чтобы мы прибрались здесь? — тот домовик, которого привёл Кикимер, в вежливом поклоне вопрошал мягко, возвышая и возвеличивая хозяина.
Стан улыбнулся, кивнул и вышел из зала.
