"На острие"

«Жажда скорости. Все чувства накалены до предела. Это ощущение гонки мне никогда не выкинуть из головы. Нет, оно в самом сердце. Влечение, которое может сравниться только с единственным в мире схожим по разливающемуся огню в жилах ощущению… Как я мог не замечать этого раньше?» Утро обычного дня. Для Хенсына это ещё один рабочий день. Однообразный донельзя. Встать, умыться, одеться, покормить кота, самому перекусить и бегом выскочить из дома, в очередной раз опаздывая на работу. Уже год прокуратура Сеула - его постоянное место пребывания, уже ровно год Хенсын тухнет в ней, ожидая хоть какой-нибудь достойной работы, а не бесконечной череды дел об разборках соседок, краже глиняных горшков и несанкционированном размещении уличных кафешек. Хенсын никогда особо не хотел посвящать свою жизнь закону, все равно от него толку мало, сплошная бюрократия. Но отец настоял на юридическом образовании сына, а против него пойти было сложно, да и уважение к родителю не позволяло быть настолько не благодарным. Хотя все равно за обучение Хенсын платил сам, подрабатывая то тут, то там. Плюс ко всему этому прибавлялась неопределенность Хенсына по жизни, он сам не знал, чего хотел, его ни к чему особенно не тянуло. Поэтому, выучившись на отлично, Хенсын устроился работать в центральную прокуратуру Сеула, где, как он надеялся, ему хотя бы скучать не дадут. Но надеялся он на это зря, особенно учитывая странное к нему отношение коллег, оставляющих ему лишь самые обычные и малоинтересные дела. Однако утро этого обычного дня обернулось на редкость удивительным сюрпризом. — Хенсын… — фамильярно, как-то по-братски начал главный прокурор, подойдя к столу Хенсына и бросая перед ним папку, — Считай, тебе повезло. — Не понимаю… — Хенсын вопросительно посмотрел на Квон Чиёна. — Дело. «Настоящее» дело, а не тот мусор, что ты вел, — прокурор Квон устало и словно нехотя пояснил Хенсыну свои слова. Хенсын схватил папку, пролистал несколько страниц и поднял шокированные глаза на своего начальника. — Почему? — Все прокуроры заняты, а это дело нужно расследовать быстрее, оно повязано на соревнованиях стритрейсеров, а не начнем сейчас, все провалится. Будь у меня возможность, тебе бы это дело не досталось, будь уверен, — Чиён, в разговоре наклонившийся к нему, выпрямился, — Все в папке, твоим напарником станет следователь Юн Дуджун, с ним и решай все проблемы, а я пошел. Прокурор быстро удалился, оставив Хенсына одного изучать дело о продаже наркотиков под кодовым названием «На острие». На первой странице была анкета одного из гонщиков, которого звали Ён Чунхен. По данной там немногочисленной информации, он был на 3 месяца младше Хенсына и казался самым подходящим для главаря если не всей триады, то подельника в Сеуле точно. Наличие каких-либо родственников не установлено, судимостей нет, образование высшее, причем в весьма престижном университете. Странно… Потом огромный список различных по своему типу мест заработка, потом ещё несколько адресов съемных квартир. И очень, очень много страниц, где-то с десяток, описывающих различные нелегальные гоночные достижения за последний год. Ещё более странно… Раз столько побед, значит, в любом случае что-то выигрывает. Тогда почему так плохо живет? Ведь призовые деньги он куда-то девает? Куда же? Особое внимание Хенсына привлекла фотография Чунхена, сделанная, видимо, перед гонкой: на сосредоточенном лице Чунхена ни одной эмоции, только праведная, завораживающая своей глубиной, погруженность в собственные мысли, а также легкий огонек в глазах, прищуренных то ли от солнца, то ли по привычке. Как получилось, что фотография открыла гораздо больше, чем вся анкета, Хенсын не знал. Но этот человек явно был ещё той загадкой. Хенсын просмотрел ещё несколько фотографий, но они были выполнены небрежно и смазано, так что разглядеть его лучше не получилось. Дальше следовали анкеты членов его команды, описание дела, а потом план наблюдения, по которому Хенсыну стало понятно, что придется работать под прикрытием. «Ничего себе дело!» — подумал Хенсын, присвистнув. После того убожества, что ему поручали сразу такое везение, а ведь не было ещё и 11 утра. По данным предварительного расследования на южном берегу реки Хан, в районе Тонджакку проходит соревнование, первая гонка которого уже состоялась. Следующая же завтра, призовой фонд всего события составляет 5 млн долларов, а это явно указывает на причастность триады к организации заездов. Хенсын взял трубку и начал набирать какой-то номер телефона. — Следователь Юн, вы уже в курсе? Отлично. Тогда зайдите ко мне в кабинет, нужно обсудить план действий. Повесив трубку, Хенсын углубился в дело, стараясь взять оттуда как можно больше полезной информации. Завтра у него будет сложный день. Очень сложный. *** — Проверил двигатель и подвеску? — Да, к старту все готово. Как всегда сам перепроверишь? — Ну, а ты сомневался? Обойдя машину, Чунхен открыл капот и пробежал глазами по «начинке» его любимой Honda Civic. Вроде все в порядке. До старта ещё 15 минут, но отходить от машины Чунхен больше не станет, себе дороже. Чунхен посмотрел в сторону горящих баков и сцены, наскоро возведенной для сегодняшней гонки. Из-за этих проклятых копов приходится все делать незадолго до начала очередного заезда, вот и сейчас, установив последние колонки, запустив какую-то электронку, ведущий, которого звали вроде как Минги, начал свою приветственную речь. Чунхен же, чтобы не слышать очередного бреда, облокотился на капот, воткнул в уши наушники и включил расслабляющую музыку. Это как раз то, что нужно. Погрузившись в тягучую мелодию, Чунхен, как бы в замедленном действии представлял сегодняшнюю гонку, как он всегда это делал. Эти картинки помогали ему сосредоточиться в заезде, они всегда подсказывали, что делать. И неважно, какое будет задание, Чунхен всегда узнавал его лишь после старта, каждый раз пропуская наставления ведущего. И сейчас он одними губами напевал мелодию, не обращая внимания на подходящих к нему знакомых парней и его «девушки» Дахе. — Чунхен! – Дахе повисла на нем, быстро чмокнув в щеку, — Прикинь, мы, наконец, нашли тебе подходящего штурмана! Знакомься – Чан Хенсын. Я же обещала помочь тебе! Этот паренек недавно из Америки приехал, вот и… Чунхен стряхнул с себя руки Дахе, не давая договорить, на что девушка надула накрашенные яркой помадой губки и послала в спину Чунхена убийственный взгляд. Сам же он, медленно развернувшись, посмотрел прямо в глаза Хенсына, у которого от такого прямого взгляда вспотели руки. Не выдержав напора, он отвел глаза. — Он мне не нужен, — заявил Чунхен и снова воткнул наушники. — Чунхен, он единственный согласился ехать вместе с тобой… — Дахе надавила голосом на последних словах, и, картинно закатив глаза, выдохнула, — Все же боятся тебя, помнишь?! — Все равно. — Что? Ты в своем уме?! Опять не слушал? Сегодня же чек-поинт! Без штурмана ты не то что не выиграешь, даже с места тронуться не сможешь! Все тогда полетит к чертям! – кричала Дахе, размахивая руками, — Чунхен! Ты меня вообще слушаешь?! – и девушка сделала попытку выдернуть наушник, но была перехвачена за руку. — Эмм… — неуверенно протянул Хенсын, на что Дахе развернулась и вопросительно посмотрела на него, а Чунхен сделал то же самое невольно, отбрасывая руку Дахе в сторону. — Что? – первым сообразил Чунхен. — Я… могу я хотя бы попробовать? Я буду во всем слушаться, просто я всегда хотел стать штур… — осторожно попросил Хенсын. — Нет! Я же сказал! ТЫ. МНЕ. НЕ. НУЖЕН! – по словам произнес Чунхен, не смотря на Хенсына, — Я могу и сам справиться, тем более этот парень не вызывает доверия, — он уже обращался в пустоту, которую, видимо, все-таки звали Дахе. — Тогда забудь, о чем мы говорили! – Дахе сложила руки на груди и посмотрела на Чунхена долгим, испытывающим взглядом. Как раз в этот момент загудела сирена, призывающая гонщиков занять свои позиции перед стартом. — Чёрт… — Чунхен был явно недоволен таким поворотом, — Залезай в тачку! — Что? – Хенсын замер. — Садись, говорю, придурок! Хенсын бегом направился к дверце, которая уже была открыта для него изнутри Чунхеном. Сев в машину, он снова замешкался, пытаясь разобраться в ремнях безопасности. — Что за?! Ты что, никогда не ездил в гоночной машине? Какой тогда из тебя штурман? – Чунхен закатил глаза и, положив руки на плечи Хенсына, прижал его к креслу, чтобы тот успокоился и не дергался. После чего он пододвинулся ближе и быстрыми, но очень четкими движениями поправил и застегнул ремни на груди Хенсына. — Так-то лучше. От такой близости у Хенсына вдруг в сердце все стало заходиться. Оно было готово вырваться наружу, потому что глаза Чунхена, те самые, с фотографии, вблизи оказались ещё глубже и бездоннее, чем Хенсын себе представлял. Такие, что он не в состоянии был оторваться от Чунхена, пока тот пристегивал его. Это странное ощущение было Хенсыну непонятно. Он тут как бы на задании, и вроде как должен втереться в доверие, чтобы получить больше информации для раскрытия его первого настоящего дела. А сам, едва увидел Чунхена, а уже начинает терять контроль над мыслями и телом. Как в таком состоянии можно вообще думать?! Но Чунхен вернулся в свое кресло и завел мотор, абсолютно не обращая внимания на чуть покрасневшие щеки Хенсына. Дахе, чтобы дать старт, вышла на середину трассы, поднимая вверх обе руки. — Ты ничего достать не хочешь? – Чунхен раздраженно окликнул Хенсына. — А? Что? О, точно… — и Хенсын полез в бардачок искать подробную карту Сеула, являющуюся сегодняшним заданием. Дахе лучезарно улыбнулась гонщикам, останавливая взгляд на машине Чунхена, но сам Чунхен этого не замечал, потому что к полнейшему шоку Хенсына сидел с закрытыми глазами. Вот уже одна рука Дахе опустилась, вызывая дружный рык машин стритрейсеров, они уже готовятся стартовать. Одна секунда, две, три… Ладони Хенсына вспотели. Четыре, пять… И вторая рука Дахе, с зажатым в ней платком, резко опускается. Гонка началась. Чунхен открыл глаза и вдавил педаль газа в пол.Машина тронулась, почти сразу обогнав четырех из 8 участников, а ведь он был последним на старте. Спустя 3 минуты гонки после того, как машина Чунхена внезапно свернула с главной трассы и поехала по узким улочкам, где не было ни одной машины в принципе, а тем более гоночной, Хенсын решил подать голос. — Эм… Чунхен… — Что? – грубо откликнулся парень. — Но… куда мы едем?.. – искренне спросил недоштурман. — На первый чек-поинт, конечно. — Да?.. – как-то сомнительно протянул Хенсын, заглядывая в карту и наблюдая в выбранном им направлении лишь мертвую зону спальных районов. — Даже не буду комментировать, — скучающе ответил на неуверенность Хенсына Чунхен, на огромной скорости входя в глубокий поворот. Вот тут у Хенсына захватило дыхание так, что он почувствовал в ладонях щекочущее ощущение, когда захватывает дух и появляется страх. Но страх не настоящий, а благоговейный, от которого по организму разливается тепло. Как в замедленной съемке Хенсын наблюдал и чувствовал всем телом, как аккуратно и точно машина вписывается в поворот, немного дрифтуя. А потом выходит из заноса, продолжая свой путь к месту назначения. Они все ехали и ехали, а ведь Чунхен явно планировал выиграть гонку. В мысли Хенсына закралось подозрение, что Чунхен лишь самонадеянный гонщик, который даже толком не знает, что ему надо, ведь в отличие от других стритрейсеров, он поехал совершенно в противоположную сторону. Сегодняшнее здание – по очереди найти все чек-поинты, отмеченные на карте, за самое короткое время. Однако какой из трех первый неизвестно, поэтому его нужно определить самому. Как видел Хенсын, гонщики посчитали, видимо, что первый чек-поинт ближайший к реке Хан, а они направляются к самому дальнему в принципе, судя по карте. Машина Чунхена сейчас несется по узким, едва освещенным улочкам, причем в совершенно заброшенном районе, а ведь одна ошибка – и ты проиграл, упущенное время уже не вернуть. Перфекционист в Хенсыне начал потихоньку раздражаться, а ещё 10 минут спокойной езды, пусть и на огромной скорости, окончательно вывели его из себя, как бы он ни старался сдерживаться. — Чунхен, что это значит? Куда мы едем? С чего ты взял, что нам сюда? – его голос прозвучал не так грубо, как хотелось, но этого вполне хватило, чтобы Чунхен оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Хенсына, приподнимая бровь. — Хочешь выйти? – машина резко затормозила и Хенсын по инерции резко подался вперед, и, если бы не ремни безопасности, точно бы вмазался лицом в стекло, — Проваливай! — Ты… И вдруг из-за поворота вылетела ещё одна машина, Хенсын узнал ее. Узнал её и Чунхен. Они обогнали эту тачку ещё на страте. «Видимо, водила такой же идиот, что и Чунхен… Или нет?» — Вот черт! – и Чунхен вновь надавил на газ, почти мгновенно стартуя с места и за несколько секунд развивая бешеную скорость. У Хенсына чуть сердце не остановилось, когда он увидел значения на приборной панели – 250 км/ч! И это без каких-либо ускоряющих средств! Они неслись за красной Маздой по узким улочкам, а обогнать ее было невозможно, места просто не хватит. Улица прямая, без каких-либо ответвлений. Раз Хенсын это понял, Чунхен естественно тоже. — Хенсын…– Чунхен, не отрываясь от дороги, позвал Хенсына. — Да? — Посмотри на карте… есть ли впереди перекресток? — Уже посмотрел. Есть, ещё 700 метров до него где-то… Но, Чунхен, ты уверен, что нам нужно в эту сторону? Там же дальше больше ничего нет… — Замолкни, — посоветовал ему Чунхен, открывая подлокотник между сидениями, где Хенсын увидел два баллона с надписью N2O. — Чунхен! Что?! Азот?! Это же опасно!!! – тут же запаниковал Хенсын, зная по своей работе, к каким последствиям может привести использования этого средства, особенно в таком месте и на таких узких улицах. Знал он конечно понаслышке, а не лично, но красочных рассказов полиции и других следователей ему хватило. — Закрой свой рот лучше, иначе я лично заткну его тебе! Ты, блять, в гонках участвуешь или в дэнди играешь? – Чунхен зло взглянул на Хенсына, и что-то в его взгляде не позволило Хенсыну перечить. Опять глаза? Он просто вжался в сидение, обхватив ремень безопасности руками, и закрыл глаза, готовясь в любой момент разбиться насмерть. Внезапно Хенсын ощутил резкий толчок, а в ушах зазвенело. Такое чувство появилось, будто его с силой вжимают в сидение руки Чунхена, но не только за плечи, но и за все другие части тела. Когда ускорение чуть спало, Хенсын рискнул открыть глаза. Лучше бы он этого не делал! Именно в этот самый момент машина Чунхена выехала на тротуар и, обогнув автобусную остановку, выехала на свободный кусочек дороги на перекрестке, которая шла перпендикулярно той, где ехали они, и должна была вписаться между стеной дома и каким-то ларьком, непонятно чего делающем в таком месте. Теперь глаза Хенсын закрыть не мог, и уже точно от настоящего страха, заставившего его проклясть все и вся. Он весь затрясся, испуганно поглядывая на Чунхена, который, наоборот, почему-то пребывал в удивительном спокойствии. Выглядело, будто ему нужно пронырнуть не через узчайшее место, которое уже чем сама машина, а просто проехать по ровному шоссе. — Чунхен, мы же разобьемся! – от страха не сдержался Хенсын, но Чунхен не слышал его, пребывая в каком-то своем мире, где есть только он и машина. Только скоростной зверь и только водитель. В ужасе Хенсын уставился на дорогу, ожидая столкновения и аварии, но Чунхен сделал что-то невероятное, как уже потом удивлялся Хенсын, обдумывая эту гонку. Резко переключив скорость, повернув руль и сделав ещё что-то, чего Хенсын так и не понял, он накренил машину и та, встав на ребро, точно въехала в промежуток между зданиями, а потом вернулась в изначальное положение. Этого маневра было достаточно, чтобы обогнать другого гонщика и достаточно, чтобы у Хенсына к горлу подкатила дурнота. Такого он ещё никогда не видел, не чувствовал и не понимал. Как можно было вот так легко совершить подобное?! Ладно в фильмах, там спецэффекты, подъемные краны и каскадеры. Но Чунхен же обычный стритрейсер, нелегальный гонщик. Откуда у него столько умений и, самое главное, смелости, чтобы провернуть подобный трюк на узкой улочке, где ещё чуть-чуть, и ты разбился насмерть?! Шокированный Хенсын перевел взгляд на Чунхена, пытаясь найти в нем причины такого не пробивного спокойствия, ведь ни один мускул не дрогнул на его лице, когда тот выполнял этот сложный маневр. Чунхен почувствовал на себя взгляд Хенсына и повернулся. Их глаза встретились, но Хенсын не мог оторваться, попав в плен таких притягательных карих глаз, а Чунхен лишь мотнул головой в немом вопросе: «Тебе чего?» Хенсын смутился. Это было странно, очень странно. Как он мог смутиться? И это же не впервые за сегодняшний день! Он уже несколько раз чувствовал себя по-идиотски в присутствии Чунхена, как… влюбленный мальчишка. Что?! Он влюбился? Да, видимо это было так… Глаза… Глаза Чунхена… Спокойствие… Спокойствие Чунхена… Вот почему сегодня утром Хенсын так рвался на работу, вот почему он встал ни свет ни заря, все перечитывал дело и рассматривал фотографии. Вот почему так быстро согласился стать штурманом Чунхена, пусть даже выбора у него не было, дело все-таки. Но в любом другом случае такое предложение не вызвало бы у него столько внутренней радости и ликования. Как можно было влюбиться так легко? Из пугающих мыслей Хенсына вывел яркий свет на дороге, которым оказался тот самый чек-поинт: машина, на капоте и дверях которой была изображена цифра 1. Боже, они угадали! Нет, он угадал! Чунхен каким-то невероятным образом правильно угадал местоположение отметки! Неужели!.. Хенсын перевел от чего-то радостный взгляд на Чунхена, который уже смотрел на Хенсына с приподнятой бровью и выражением на лице: «Ну, я же говорил». Это снова вызвало в Хенсыне волну смущения. Что?! «Я же прокурор, черт побери! Да я так никогда не раскрою это дело! Нужно успокоиться и взять себя в руки! Он враг, враг… а не…» — пытался привести себя в чувство Хенсын, но это было сложно, ведь сердце теперь колотилось так быстро, стоило только бросить взгляд в сторону водителя Хонды. Сбросив скорость, но не останавливая машину, Чунхен проехал мимо человека в маске и на ходу взял из его рук новую карту, а потом бросил ее в Хенсына. — Ну, давай, штурман, веди нас! – с какой-то насмешкой проговорил Чунхен, не отрываясь от дороги. Ко второму и третьему чек-поинту они добрались без происшествий, но навстречу Хонде пару раз выскакивали запутавшиеся гонщики, видимо, уже перепробовавшие остальные точки. Сейчас дорога стала много шире. Было похоже, что они едут по какому-то шоссе, но Хенсыну эта местность знакома не была. — Остался последний… Где он находится? — Чунхен вновь обратился к Хенсыну. — Неподалеку от стадиона в Умён-дон… но… — Что «но»? Что-то не так? – Чунхен нахмурился. — Шоссе, по которому мы едем… с него нет съездов, Чунхен… — с ужасом смотря в карту, проговорил Хенсын, а затем медленно отрываясь и переводя взгляд на Чунхена, не желая верить, что они так легко проиграют, — До любой дороги, ведущей в тот район очень далеко, а ведь ещё до финиша ехать. Нужно развернуться, чтобы попасть туда. Мы не успеем... — Что? Дай сюда! – и Чунхен выхватил из рук Хенсына карту, наскоро просматривая маршрут. При этом он продолжал вести машину и бубнить себе по нос что-то вроде: «Ну, как же! Не успеем мы…» Хенсына это задело, но он отлично видел, что других вариантов нет. Шоссе, по которому ехали они, вообще заканчивалось строящимся виадуком, так что единственным выходом было развернуться и свернуть вправо при первом перекрестке. Из размышлений Хенсына вывело радостное восклицание Чунхена. — Отлично! Так даже быстрее будет… — и парень вернул карту Хенсыну, удобнее устраиваясь в кресле и прибавляя газу. — Ты не будешь разворачиваться?! – шокировано переспросил Хенсын, наблюдая на лице Чунхена странную ухмылку. — Зачем? Финиш в конце шоссе за последним чек-поинтом, мы быстренько доедем и победа за нами, — проговорил Чунхен и насмешливо приподнял бровь, смотря на реакцию Хенсына. — Но… в конце шоссе виадук! Он не достроен… Нет!!! – ужасная догадка посетила голову Хенсына и ему стало дурно. Чунхен же не больной камикадзе?! – Ты собираешься… — Да, все верно, — просто сказал Чунхен и вдавил педаль газа в пол, так как на пути уже были видны лампы строительных заграждений, — Лучше держись, а если боишься, закрой глаза. Надеюсь, ты мне обивку не испортишь? Хенсын в шоке уставился на Чунхена, способного шутить в такой ситуации, и только крепче вжался в сидение. Но закрывать глаза он не собирался, это слишком трусливо, да и ему вдруг стало интересно: каково это? — О, да мы геройствуем? – преувеличенно удивленным тоном произнес Чунхен, переключая скорость, — Ну, была не была! И они врезались в заграждения на полной скорости, разбивая их и разбрасывая по сторонам, а потом стали лавировать между различными бочками, блоками, строительным инвентарем. Буквально через пару секунд стало видно край виадука, и Чунхен, метнув взгляд на будто заледеневшего Хенсына, потянулся к рычагу нитроускорителя. Одно движение и машина выпрыгивает с одного конца обрыва, словно летя по воздуху, и приземляется на другой. Весь недолгий полет Хенсын думал, что вот она, пришла его смерть. Думал, что даже не успел за свою жалкую жизнь совершить ничего достойного, что даже не любил ни разу. Что сейчас Хенсын находится на краю бездны, а рядом сидит человек, который нравится до зубовного скрежета, но сделать все равно ничего нельзя, ведь он задание Хенсына. Чунхен, черт бы его побрал, вызывает в нем столько эмоций, а вместе им все равно не быть. Либо тяжесть расследования, либо немедленная смерть. Тут Хенсын почувствовал удар колес об асфальт и поймал довольную улыбку на лице Чунхена, который весь словно изнутри светился счастьем от успеха проделанного трюка. Или быть?.. Быстро проехав четвертый чек-поинт, они, наконец, добрались до финиша. Хенсына трясло от пережитого так, что он не сразу сообразил, что машина остановилась. Только когда открылась дверца со стороны Чунхена, Хенсын смог выйти из своего транса, хотя все ещё не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, ни головой, ни шеей, даже пальцами на руках не в состоянии был подвигать; лишь хлопал глазами и тупо смотрел в лобовое стекло. А вот сам Чунхен лишь спокойно вылез из машины и пошел навстречу радостной толпе, даже не бросив взгляда в сторону Хенсына. Верно говорила Дахе, его есть за что бояться. Ездить с Чунхеном в одной машине подобно самоубийству, причем самоубийству самому зверскому и изощренному. Но это все равно было прекрасно. Его холодный, серьезный, сосредоточенный взгляд завораживал. Теперь Хенсыну было понятно, почему Чунхен поехал не так, как другие, почему он числится как «самый опасный гонщик» и почему он так привлек внимание Хенсына даже просто на своей фотографии. Кстати, нужно поскорее найти Дахе… Сказать, что не станет отказываться от других гонок, хотя после сегодняшнего вполне стоило бы. Не факт, что в следующий раз у Чунхена не возникнет очередной бредовой идеи, а у Хенсына хватит нервов. Опомнившись, Хенсын решил поскорее выбраться из треклятой Хонды, наскоро сдергивая с себя ремни безопасности. Скинув ноги на асфальт, парень обернулся в сторону празднующих победу Чунхена и осекся… Его взгляду предстала картина из целующихся Чунхена и Дахе, которые так страстно обнимались, что у Хенсына в горле встал ком. «А на что я надеялся?» — Хенсын горько улыбнулся. В этот же момент он поймал брошенный в его сторону взгляд Чунхена. Сердце сжалось. Поэтому Хенсын лишь опустил голову и, развернувшись в противоположную сторону, пошел к обговоренному со следователем Юном месту встречи. Дахе можно и позвонить, в конце концов. *** Вернувшись домой под утро после гонки, Хенсын ещё очень долго проворачивал в мыслях сегодняшний вечер и ночь, знакомство с Чунхеном и пыталcя, не смотря на заметное нездоровое влечение к Чунхену, трезво рассуждать и составить его психологический портрет. Получалось слабо и слишком субъективно. Человек он явно серьезный, интересный и загадочный… но… бесшабашный, грубый и неосторожный! Черт! У Хенсына едва все волосы не выпали из-за пережитого во время гонки. А этот парень так спокойно вел машину… Он точно ненормальный камикадзе! Но что делать, если он так нравится Хенсыну? Да, за ВСЕ прошедшие сутки он выяснил только то, что ему нравится, очень нравится Чунхен. Это открытие для Хенсына стало самым несколько неожиданным, даже очень неожиданным, но почему-то не вызывало каких-либо особых противоречий. Нравится и нравится. Любит и любит. Но… обдумывая все сейчас… далеко от притягательной харизмы гонщика, у Хенсына внутри похолодело… Работа. Если так пойдет дальше, дело провалится. Конечно есть ещё следователь Юн, который за время гонки успел сделать несколько фотографий предполагаемых подельников и заказчиков, но больше ничего толкового узнано не было, а время-то идет. Откинувшись на спинку дивана, Хенсын обессилено закрыл глаза, а мозг все равно подкидывал яркие картинки прошедшего дня. Ну что это такое? И как теперь вести расследование? Как влюбленный Хенсын сможет работать рядом с Чунхеном? А если он на самом деле преступник? Если Чунхен причастен к наркоторговле, что делать Хенсыну? Но… глаза Чунхена… такие не могут врать… А если? Вдруг Хенсын ошибся? Что теперь делать?