Сыграй со мной

      Целое утро я звонила Камилле, но ни на звонки, ни на СМСки ответа я не получала. Простит ли она меня? Я не знала и боялась думать, что все будет не так, как я хочу. Я боялась потерять лучшую подругу, но, даже если она не сможет меня простить, я должна объясниться.       Только проснувшись, я вышла из комнаты и направилась в гостиную, где сидели родители и серьезно о чем-то разговаривали. Как я поняла, тема разговора у них была невеселая, и я решила не вмешиваться в спор взрослых. Сделав чашечку горячего чая, я присела на кресло и включила телевизор, закинув ноги на стул.       — Лидия, опусти ноги! — строго сказала мама, прикрикнув.       От неожиданности я вскочила, и горячая струя недавно приготовленного чая, пролилась мне на чистую кофту. Я с испугом посмотрела на маму — она никогда не кричала на меня из-за того, что я закидываю ноги, потому что я любила сидеть так с детства. Раньше меня за это не ругали, но сегодня, по-моему, исключение. Между тем, я сильно обожглась и теперь быстро поставила кружку на стеклянный столик. Я начала вытирать мокрые руки о штаны, но мама опять закричала.       — Вещи будешь стирать сама! — она явно была не в настроении. — Ты не маленький ребенок, чтобы вытирать их о штаны.       Мама редко на меня кричала, но сейчас я даже не виновата ни в чем, у нее просто плохой день, и это меня сильно злит, ведь я не срывалась на них, когда у меня были проблемы. Я уже хотела развернуться и уйти в свою комнату, но, поворачиваясь, случайно зацепила рукой кружку на столе. Стеклянная и моя любимая кружка упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Весь чай пролился на ковер, и я быстро наклонилась, чтобы поднять осколки.       — Лидия, сколько можно! — мама продолжала на меня кричать, а я уже чуть ли не плакала, но молчала. — Ты делаешь мне это назло? Хватит вести себя, как капризная девчонка, мне это уже надоело. Стань же наконец-то взрослой и научись себя вести соответственно!       — Я же случайно! — на крик я ответила криком, и это уж больно не понравилось родителям.       — Лидия Рейнольдз, — вступился папа, показывая в одном взгляде все свое негодование. — Тебе пора уже стать самостоятельной и перестать вести себя подобным образом.       Они повторяли это не первый раз, но каждый раз это ужасно обижало меня. У меня в руках осколки, но я забыла об этом, когда от злости сжимала ладони в кулаки. Появился небольшой парез на одной из ладоней, а я лишь смотрела, как капельки крови стекают по моей руке, и уже не слушала, что говорили родители. Я распрямила раненую ладонь, и на пол упал осколок с пятнышками моей крови. Мама заметила это и с тревогой посмотрела на меня.       — Боже, дорогая, извини, — как будто, одумавшись, что кричала на меня ни за что, проговорила дорогая мне женщина и хотела подойти ко мне ближе, но я сделала шаг назад. Слезы уже скатывались по моим щекам, но я не говорила ни слова.       Ссора с родителями, с лучшей подругой и даже любимая уже разбитая кружка сделали свое дело. Я просто стояла, ни слова, ни движения. Это был ступор, будто это просто плохой сон, но лишь кровь на моих руках напоминала, что я не сплю. Я развернулась так быстро, как только смогла, и, схватив у порога куртку и обувь, выбежала на улицу. Я пробежала несколько метров и только вдали от дома надела куртку.       Я должна была где-то согреться после небольшой пробежки и решила зайти в ближайшее кафе. Быстро найдя небольшой кафетерий, я зашла в помещение и медленно пошла к свободному столику. Краем глаза я увидела до боли знакомую кофточку на девушке и лишь хорошо присмотревшись, поняла, что это… Камилла. Она не уехала к бабушке и даже не была там, я в этом почти уверена. В руках у нее был телефон, значит, подруга получала все мои сообщения и звонки, и, что самое страшное — она увидела меня. Увидела, что я стою в замешательстве и со слезами на глазах. Я так хотела, чтобы подруга подошла ко мне и обняла, ведь раньше именно так все и было, но вместо этого она взяла свое пальто и, одевшись, пошла к выходу. Как будто ничего не случилось, и меня здесь вовсе не было, как будто мы не были знакомы, а я была просто прохожей. Она просто ушла, оставив после себя лишь легкий аромат своих духов, но я не побежала за ней, у меня на это не было больше сил.       Я села за столик, но не смогла сделать заказ, потому что мой голос, как и руки, дрожал. Мое сердце быстро билось то ли из-за бега, то ли из-за непрерывных слез. Я почти успокоилась, когда официант вновь подошел ко мне. Он подал мне стакан с холодной водой, видимо, заметив мои заплаканные глаза и дрожь. Я взяла в руки стеклянный стакан, но как только к нему прикоснулась, то сразу вспомнила, как осколок от моей любимой кружки совсем недавно порезал мне руку. Я еще раз вздрогнула, и стакан выскользнул из моих рук и с громким звуком звякнул о пол. Я услышала недовольный крик владельца кафе и готова была вновь расплакаться.       — Я заплачу за испорченное имущество, — услышала я знакомый голос и, посмотрев вверх, увидела парня, достающего из бумажника пару купюр; я даже не заметила, как он зашел сюда. Официант удалился, подобрав осколки, и Луи присел ко мне. Парень молчал, и я очень благодарна была ему за это: никаких вопросов, советов и упреков, а только его успокаивающее присутствие. Я заговорила первой:       — Спасибо. — Мой голос становился веселее и мягче. — Сегодня явно не мой день.       — Я заметил, — Луи с улыбкой посмотрел на меня. — Не хочешь рассказать?       — Я разбила любимую кружку, — как обиженный ребенок проскулила я, но на удивленное лицо Луи громко засмеялась, начав рассказывать всю правду. — Родители сегодня не в духе, так что сейчас ужасное настроение не только у них, но и у меня.       — Ну, если еще раз будет такой плохой день, можешь сбегать ко мне, —парень говорил серьезно, но настолько с заботой, что я невольно почувствовала себя действительно маленькой девочкой.       — Словила на слове, — быстро сказала я. — Только не жалуйся, если я приду к тебе в три часа ночи и буду просить сыграть в приставку.       — Буду только «за», — С этим парнем я чувствовала себя так легко, как будто слезы у меня были не из-за ссоры с родителями, а из-за ветра или пыли, попавшей в глаза. У меня даже не осталось той противной горечи после долгого рыдания, а о моем неудачном дне говорили только красные глаза. Я улыбалась и смеялась, забыв обо всем, потому что Луи смешил меня так, что удерживать серьезную гримасу я просто не могла. Только сейчас я поняла, как трудно поднять настроение человеку, который сам не хочет улыбаться и которого ты почти не знаешь. Ты не знаешь, что он любит, не знаешь, как с ним говорить, не знаешь даже, рад ли он тебя видеть или в своих мыслях хочет, чтобы ты быстрее ушел. Но Луи смог, и я благодарна ему за это.       — Кстати, — вернулась к разговору я. — Ты часто ходишь в это кафе?       — Нет, честно говоря, я следил за тобой. Ждал пока ты выйдешь из дома, чтобы еще раз встретить тебя.       — Правда? — с усмешкой произнесла я, немного смутившись.       — Нет, — довольно резко, но с ухмылкой ответил парень, наблюдая за моей реакцией. — На самом деле, здесь очень вкусные пончики, и я хожу сюда ради них.       — Идиот, — еще более смущенно ответила я, думая о том, как глупо было надеяться на то, что это правда.       — Эй, — протяжно произнес Томлинсон, заметив мою небольшую обиду, и, заставляю вновь посмотреть на него. — Ну, хочешь, я куплю тебе этот пончик?       — А хочу! — громко выдала я. — Но одним ты не отделаешься, Луи Томлинсон!       — Хочешь два?       — Хмм, — недовольно хмыкнула я, показывая, что этого мало, хотя на самом деле мне было этого более чем достаточно.       — Ладно, — уверенно сказал парень. — Я буду покупать тебе один пончик каждый день, пока ты не перестанешь обижаться или же пока не растолстеешь. Согласна?       — Вот и отлично, — улыбнувшись, выдала я свое хорошее настроение после такого заманчивого предложения от парня. — Но если ты забудешь хоть один раз сдержать свое слово, то я больше никогда не заговорю с тобой. Договор есть договор, ты сам напросился.       — Не волнуйся, я свои обещания сдерживаю, — Я сразу задумалась над тем, что многие так говорят, обещают, но в том то и дело, что это лишь слова. Ну что ж, проверим на деле.       Пока я думала о своем, парень уже успел купить мне пончик в шоколадной глазури, прихватив и сок, хотя об этом я его не просила. Пончик оказался действительно очень вкусным и свежим, так что съела я его быстрее, чем Томлинсон выпил свой напиток. В это время я думала лишь о том, что буду получать такую вкуснятину еще несколько дней, если Луи сдержит свое слово и каждый день, без исключения, будет преподносить мне это объедение. Только я подумала о том, как много вкусов мне предстоит еще попробовать, как голос парня вывел меня из раздумий:       — Слушай, я хотел тебе кое-что показать. Пройдемся?       — Идем куда угодно, только бы владелец кафе перестал прожигать меня недовольным взглядом, — я сразу согласилась, хотя не очень хотела выходить из теплого помещения. — Он никогда не простит мне разбитый стакан.       Забрав все вещи, мы вышли из небольшого кафе и быстро направились в неизвестном мне направлении. По дороге Луи взял меня за руку, отчего по моей коже пробежались мурашки, но как хорошо, что парень об этом не знал, потому что взял он меня с целью, чтобы я не отставала, а не потому, что ему приятно держаться за руки.       — Нам стоит поторопиться, иначе пропустим все самое интересное, — с некой интригой проговорил парень, а я даже не догадывалась, куда он меня ведет, и просто пыталась не отставать. Нам же пришлось даже бежать, но когда мы все же пришли к нужному месту, я ничего не увидела: лишь поле вокруг и деревья. Я не понимала, что парень хочет мне показать, так что он сразу начал мне все объяснять:       — Ты знаешь, что это за поле? — Я помотала головой в разные стороны. — Я на это надеялся. Вот смотри, все поле зеленое, но между густыми стеблями растений и травы можно увидеть небольшие фиолетовые цветы. Я присела на корточки и взяла в руку эти цветы. Я никогда не была здесь и была удивлена, что в конец осени еще не все цветы завяли. Поднявшись, я вновь услышала голос парня:       — Это самые поздние цветы, которые опали совсем недавно. Они настолько маленькие, что с легкостью поднимаются ветром, так что увидеть их здесь в начале зимы, после сильных ветров уже нереально. Именно сегодня самый ветреный день перед наступающей зимой. Я хотел тебе показать…       Секунда, и сильный порыв ветра поднял тысячи фиолетовых цветочков, которые в воздухе похожи на небольшие огоньки. Они кружились в воздухе и разлетались в разные стороны, а я даже не успела посмотреть по сторонам, как все поле оказалось в этой красоте. Я протянула руку, чтобы словить хоть один цветочек, но у меня это не вышло, потому что они кружились так сильно, что даже не успевали опасть на том же поле, а улетали куда-то далеко-далеко. И вот, на поле почти не осталось тех самых цветных пятнышек — все цветы улетели. Луи незаметно подошел ко мне и протянул кулак. Разжав его, я увидела последний цветочек. Я бережно взяла его в руки и грустно, с ноткой обиды сказала:       — А я ни одного не поймала. — На этих словах парень засмеялся и осторожно протянул руку к моему холодному лицу. Из длинных запутанных волос он достал такой же фиолетовый цветок и протянул мне. Я искренне засмеялась и, подняв взгляд, тихо прошептала «спасибо».