Парадоксы Времени

      Всё вокруг виделось абсурдно-странным, подобно месту из полузабытого и болезненного сна. Переулок казался бесконечным туннелем из зданий, подпирающих чёрным монолитом низко нависающее небо, обитое грязной ватой тяжёлых облаков.       «Здесь я чувствую себя совсем маленькой, — подумала Алиса, осматриваясь по сторонам, — и потерянной. Как заблудившийся ребёнок».       Сверху бесшумно падал мокрый снег, не успевающий долететь до разбитых булыжников мостовой. Поэтому вместо сугробов под ногами хлюпала грязь. Прохожие пытались пройти эту улочку как можно быстрее, спеша подальше от этого удручающего места к тёплому очагу.       Увидев облачка пара от дыхания окружающих людей, Алиса инстинктивно поёжилась, но с удивлением обнаружила, что острые иглы холода её совершенно не ранят. — Это не твоё воспоминание, — пояснила Смерть, — поэтому ты не можешь его ощущать в полной мере. Кто же потерял эти осколки? Он явно где-то рядом… Смотри!       Госпожа Смерть указала пальцем в толпу. — Он там! — воскликнула она с радостью охотника, заполучившим в коллекцию новый экземпляр и проворно ринулась к своей «жертве».       Ничего не понимая, Алиса отправилась за своей мистической напарницей на поиски неизвестного хозяина этого осколка воспоминаний. — Вот и он, собственной персоной. — Смерть указала на маленькую тощую фигурку, тащившую на спине огромную корзину с углём. Согнувшегося в три погибели ребёнка было трудно разглядеть из-под тяжелой ноши, Алиса видела лишь тонкие ноги в грязных штанишках и летних башмаках, судя по всему, на один, а то и на два размера больше. — Бедняга, — изрекла Смерть, — он так мал, а уже ощутил на себе скорбь жизни человеческой.       Попытавшись помочь, Алиса коснулась корзины, но к удивлению рука прошла сквозь неё. Не скрывая досады, девушка проговорила: — Не могу смириться с мыслью, что меня не существует.       Госпожа Смерть понимающе кивнула: — Ничего, это первые сто-двести лет тяжело.       Слова Дамы-Без-Косы отнюдь не прибавили мисс Кингсли бодрости духа, да и ощущение собственной беспомощности в то время как кто-то рядом страдает было для Алисы настоящей пыткой.       Ребёнок же продолжал свой нелёгкий путь, ковыляя в неудобных башмаках. Наконец он остановился у невзрачного домишки и, переведя дух, осторожно приоткрыл дверь, будто входя в покои к важному вельможе. Внутренняя обстановка сюрпризов не преподнесла, по крайней мере для Алисы. Здешнее убранство вполне соответствовало наружному — грязь и запущенность, а особенный колорит и необыкновенный шарм добавляли местные обитатели.       Дородная женщина в засаленном переднике сидела за обшарпанным столом, одной рукой леди подпирала третий подбородок, а другой подсчитывала медные монеты. Усиленная умственная деятельность заставила её нахмурить потный лоб, а гнилозубый рот беззвучно нашептывал арифметическое заклинание. Вошедший мальчик не удостоился и секунды внимания этой великой бухгалтерши, зато другой персонаж решил исправить ситуацию и одарить дитя должной опекой. Грузный мужчина с одутловатым лицом и сильно оттопыренной нижней губой заинтересованным удавом наблюдал, как ребёнок с трудом снял с себя корзину. Затем, без лишних слов, он обрушил на голову мальчика такую оплеуху, что несчастный отлетел к стенке и сполз на пол. — В следующий раз будешь идти быстрее, урод! — здоровяк замахнулся, продолжая изрыгать из себя отборнейшую брань. — Мы тут едва не окоченели, пока ты шляешься неизвестно где! Тащи это дерьмо в котельную или тебя пнуть для ускорения?       Если бы Алиса оказалась в своей реальности, то ни у кого не возникло сомнений, что сей неблагородный джентльмен в мгновение ока получил бы краткий урок хороших манер, причём в обучении задействовались все попавшие под руку тяжелые предметы. В своём педагогическом таланте мисс Кингсли не сомневалась. Но сейчас ей оставалось лишь бросать убийственные взгляды на злобного мужлана. — Ох, не трать драгоценную энергию, вдруг пригодится? — проворковала Смерть, для которой всё происходящее было всего лишь очередным интереснейшим спектаклем.       Едва очнувшись после удара, мальчик поспешил как можно быстрее исполнить приказания и отнести уголь в котельную. — Поаккуратней в следующий раз, а то прибьёшь мальца, — флегматично произнесла толстая дама, закончив подсчёт. — Тебе то что, курица! — фыркнул мужлан, — Ты лучше скажи, когда твоя драгоценная кузина пришлёт нам деньжат? А то выходит, что я кормлю-пою её щенка уже месяц зазря!       Обтерев лицо передником, хозяйка насупилась и, уперев руки в боки, заявила: — Кормишь?! Ты?! Не пропил ли ты часом остатки мозгов, точнее то, что от них осталось?! Лавка моя, деньги мои, кормлю-пою тебя и мальчишку тоже я! И раз на то пошло, ты обходишься мне намного дороже, жрёшь-то за десятерых, а пьёшь за сотню!       Лицо здоровяка побагровело. — Дрянь! Убью! — с невидящим от ярости стеклянными глазами он бросился на супружницу. Схватив её за грудки, мужчина занёс кулак для удара. — Попробуй только, — зашипела благоверная, даже не сдвинувшись с места, — придушу ночью! Сам знаешь, что могу.       О чудо! Орудие мести в виде кулаку сразу же было опущено. — Чёрт бы тебя побрал! — выругался нежный любовник, полный горечи и бессильной злобы. Мятущаяся оскорблённая душа его желала малого — либо где-то выпить, либо кого-то отлупить.       На свою беду мальчик только что закончил с углём и вновь появился под светлы очи своих опекунов. — Тони, сходи-ка проверь силки, — тётушка шустро нашла ему новую работу, — должна же хоть одна из этих проклятых куниц попасться. — А что мне делать, если она всё-таки попадётся? — дрожащим голосом спросил Тони. — Известно что, дуралей! Прикончить её! — хохотнула дородная миссис. — Молоток возьми, размозжи ей башку и все дела. Вчера с самого утра эта мохнатая тварь решила мне испортить день! Придушила двоих хороших наседок, напилась крови и была такова! Чёрт бы побрал этих куниц!       От внезапной нахлынувшей злобы женщина что есть мочи ударила кулаком об стол. — Бери молоток, Тони! — М-м-молоток… — мальчик затрясся всем телом и жалобное взглянул на свою тётю. — Или кочергу. Святая Мария, Тони! В кого ты такой тупоголовый? — раскрасневшаяся мадам принялась обмахиваться передником, всем видом давая понять, что больше указаний она давать не собирается. Тут голос подал её супруг: — Гыыы, известно в кого! Ты-то и имя своё написать не можешь!       Заржав, он принялся искать по ящикам спиртное, хотя в глубине души знал, что всё было выпито ещё со вчера. Миссис же, насупившись, метнула яростный взгляд в сторону племянника: — Чего встал, олух? Живо беги проверять силки, а то вместо куницы я сегодня прибью тебя.       Судя по тому, с какой скоростью Тони рванулся исполнять приказание, эти слова не были обычной угрозой. Следом за ним на задний двор отправились и Алиса со Смертью. — Какая мерзость! — мисс Кингси поморщилась. — Отвратительные люди. Почему мама оставила его на этих негодяев, да ещё и платит им за это?       Смерть пожала плечами: — Видимо там, где она сейчас, намного хуже.       Добежав до курятника, мальчик остановился, огляделся вокруг и медленно обошёл невысокий деревянный шалаш, из которого раздавалось мирное квохтанье пернатых наседок. Ловушка для ночного зверька была установлена позади курятника и, как только мальчик увидел его, глубоко и печально вздохнул. В клетке сидела маленькая куница, любопытно разглядывая своего будущего убийцу чёрными бусинками глаз. — Ну и что теперь с тобой делать? — мальчик сел на корточки и с укором взглянул на зверька. — Самаэль, мы с тобой договорились — я тебя отпускаю, а ты больше в этом курятнике не появляешься. Так же было?       «Самаэль! Где же я могла слышать это имя?» — как Алиса не старалась, никак не могла вспомнить.       Куница многозначительно дёрнула носом. — Если дядька или тётка увидят тебя, то нам обоим головы оторвут, — печально произнёс Тони, открывая клетку. Зверёныш, ощутив пьянящий воздух свободы, рванулся из своей темницы, но, как ни странно, убежать восвояси не спешил. Встав на задние лапки, он заискивающе уставился на Тони. — Прости, я сам сегодня ещё не ел, — начал объясняться мальчик, — если тётка что-то оставила, попробую притащить и тебе что-нибудь.       Сказанное явно обрадовало куницу, начавшую весело скакать вокруг ног Тони. — Только пообещай мне больше не подходить к курятнику.       Сказать намного проще, чем сделать. Ведь не прикажет он кунице поклясться на Библии.       Неожиданный крик дядюшки заставил Тони вздрогнуть. Да что там, даже Алиса, видавшая всяких типов с лужёнными глотками, испуганно ойкнула. — Тонииии! А ну-ка быстро сюда! — язык мужлана немного заплетался, но силой его баса могла сбивать с ног. И ничего хорошего это не предвещало.       Тони не стал испытывать терпение своего опекуна, поспешил на его зов. Возвратившись в лачугу, Алиса увидела нового персонажа этих воспоминаний — пожилого джентльмена. Голова его была совершенно седой, так же как борода и усы, аккуратно подстриженные умелой рукой хорошего брадобрея. Мужчина носил очки в тонкой позолоченной оправе, одет в дорогое серое пальто на теплой подкладке, а дополняла образ то ли профессора, то ли известного адвоката трость. Этот человек абсолютно не вписывался в здешний интерьер, оказаться в этой лачуге он мог только лишь по ошибке. — Тони-и-и, — слащаво протянул дядюшка, пытаясь изобразить ласку, — этот джентльмен готов взять тебя в ученики.       Он благоговейно посмотрел в сторону седого незнакомца, словно перед ним стоял сам король Англии. А вот тётушка была настроена менее дружелюбно. Злобно глядя исподлобья, она скрестила руки на груди: — Ты в в своём уме, пьянчуга! Мейлин засылает за мальчишку деньги каждый месяц! Чёрта с два я его отдам!       Тут в разговор вступил пожилой джентльмен, одной фразой разрушив любые сомнения и переживания: — Плачу сразу всю сумму.       Увидев вытащенные из бумажника деньги, толстуха вначале остолбенела, а потом расплылась в широчайшей улыбке. — Что ж вы сразу не сказали? По вам сразу видно — вы человек благородный, мистер… мистер, простите, как я вас могу называть? — Это не важно.       Тони, отрешенно наблюдавший за своей продажей, вдруг вскочил с места и бросился родственнице в ноги. — Тётушка, миленькая! — он захлёбывался в рыданиях. — Пожалуйста, не отдавай меня! Я буду послушным! Я даже есть и спать перестану, только не продавай меня, пожа-а-алуйста! — Маленький сорванец, — женщина пыталась ногой отодвинуть его от себя, но Тони крепко уцепился в подол юбки, — вечно он истерики закатывает! Это он от радости. — Если ты не отцепишься, щенок, я тебе глаза выдавлю, — зашипела тётушка, — делай что велено, иначе…       Она ткнула в лицо до смерти перепуганному ребёнку кулак, без лишних слов поясняя, что кара за непослушание будет суровой. Плач Тони утих, уступив место коротким судорожным вздохам. Похоже, он смирился со своей судьбой.       Продажей детей не брезговали даже родные родители, а что там говорить о родственниках или совершенно посторонних людях, на шеи которых сваливался лишний рот. Предложение о покупке живого товара становилось для них настоящим подарком небес, вот только судьба проданных была в большинстве случаев незавидной. Тони не глупых мальчик и, конечно же, понимал, что отныне он был не человеком, а самой настоящей вещью.       Получив оплату за племянника, тётушка принялась радостно ворковать, и ринулась собирать тому вещи в дорогу, но потом вспомнила, что никакого, даже самого жалкого скарба у Тони не имелось. — Не беспокойтесь, миссис, — произнёс седой джентльмен, — мы купим всё, что ему нужно.       Тётка аж всплакнула от благородства покупателя. — Пожалуй, нам пора. Энтони, ты готов? — старик посмотрел на мальчика, будто от того, что он скажет «нет» что-то поменяется.       Тони лишь кивнул, опустив глаза на свои заношенные башмаки. — Будь хорошим мальчиком, слушайся этого благородного господина, — напутствовала его тётка, любовно пересчитывая купюры. — Да, будь молодцом, — дядюшка был поглощён разглядыванием денег в руках супруги, поэтому не спешил одаривать мальчика и секундой своего взгляда.       Прощание не затягивалось. Тони перешагнул порог дома вслед за пожилым джентльменом, находясь в отчаянии и снедаемым страхом. Однако, старик внимательно оглядел мальчика сквозь линзу своих очков и произнёс: — У тебя много вопросов, юный Энтони, я постараюсь бегло ответить на самые насущные. Страх рождается от неизвестности, ведь именно это тебя сейчас больше всего пугает. Меня зовут Бальтазар Монтеррей, я часовщик. Моя цель — передать своё искусство тем, у кого имеется дар, дабы они продолжили это славное дело. — Но… — Тони в недоумении еле подбирал слова, — почему вы решили, что у меня есть дар? — Я вижу это. Можешь называть это профессиональным чутьём, — Бальтазар улыбнулся, — и, кстати, ты можешь забрать с собой своего друга. — Друга? — Да. Того самого, которого ты каждый раз освобождал из капкана. Он до сих пор ждёт тебя у курятника, что стоит на заднем дворе.       Смесь испуга, непонимания происходящего и детского восхищения отразилась на лице Тони. — Я правда могу взять с собой Самаэля? — полушёпотом спросил мальчик, благоговея перед мистером Монтерреем.       Тот кивнул. — Таких животных мы называем фамильярами. Очень хорошо, что ты так рано отыскал его. У некоторых на это уходят десятилетия. Дар в тебе несомненно присутствует, но ты ещё многое должен узнать и научиться, юный Энтони Маккранук.       Энтони Маккранук! Имя, принёсшее столько боли, острой иглой вонзилось в мозг Алисы, понявшей, в чей осколок воспоминаний она попала. Осознание этого факта подобно электрическому разряду поразило её, Кингсли почувствовала как мир вокруг вновь начинает кружиться и расплываться. — Держись крепче, подруга! — весело произнесла Смерть, — Нас ждёт следующий осколок, и я надеюсь, он будет не хуже предыдущего!