Глава 4: Спутники
2 сентября 2016 г. в 18:38
— Рейвен, ты меня слышишь? — шёпот Чарльза был вкрадчивым и с явной толикой надежды.
— Не знаю, как та хамка, но я тебя слышу отлично, друг мой. Не выводи личные звонки на общие каналы… — Эрик, который только-только попытался заснуть в своей каюте, укутавшись в тонкое одеяло, недовольно фыркнул и накрыл голову подушкой.
Возмущение Чарльза было так же выражено вслух, но прекращено в общем эфире примерно на середине, оставив Лэншерра неудовлетворенным и ожидающим продолжения этого феерического словарного выплеска.
Чарльзу было очень морально плохо. Да, он был единственным выжившим старше семи лет в программе, он великолепно справлялся и мог дать фору любому из капсульников, воспитанных с детства. Но своими телепатическими способностями, причем, не малыми, пользоваться он практически не мог. Только когда его мозг не контролировал системы корабля и не выполнял задачи сверх сотни в секунду, он мог налаживать связь, как при первом знакомстве с Эриком. Но не более. Для полномасштабного телепатического воздействия пришлось бы отключить многие из систем корабля. Максимум, который он мог позволить себе во время полета — проскользнуть в сон своего единственного пассажира.
Но сейчас сны его интересовали в меньшей степени. Хотелось поговорить с сестрой. Это было очень важно. Ведь простились они не самым приятным образом.
Вообще, семья Ксавье была редкостными чудаками. Одни из представителей Высших Семей в этом секторе Федерации, были на удивление странными личностями. Конечно, практически все так или иначе были среди дипломатов, политиков или научных деятелей, но по молодости они отчебучивали такое, что не все и детям можно было рассказать.
Наибольшее и эффектнейшее чудачество за последние несколько поколений устроил его дед. Ему было всего лет пятнадцать, когда он приволок в дом такую же пятнадцатилетку, сказал, что она уже в нескольких поколениях подвергается террору и угнетению, в частности — со стороны пиратов. Так что теперь она будет жить с ними. Родители даже спорить не рискнули с очень характеристым ребенком. Спустя несколько лет он вообще на этой самой девушке женился. Говорят, что убедить она могла любого, да и скрыть от нее было невозможно ничего. Чарльз подозревал, что бабуля тоже была телепатом. Но доказать ничего не мог — лично они не познакомились.
Отец Чарльза отчебучил тоже порядочную шутку. Ладно, он женился на первостатейной красавице из благородной и равной им по статусу семьи. Но только после рождения сына он благополучно умотал в экспедицию на какую-то богом забытую планету, ликвидировать безграмотность и последствия гражданской войны. Кажется, это была Новая Европа. Там он нашел себе любовницу, которая родила ему дочь — Рейвен. Конечно, эта не слишком благовоспитанная фрау умерла родами, но девочку порядочный старший Ксавье притащил домой, сгрузив на воспитание жене. И… и снова умотал в экспедицию. Правда, детей больше не привозил — только сувениры.
Чарльз не стал воспринимать новую сестру в штыки, как сперва попыталась его мать. Девчушку он нежно и с любовью опекал от всех возможных опасностей и занимался с ней дополнительно. Та была очень с ним похожа характерами. Только вот Чарльз себя контролировал. Рейвен предпочитала сразу прописать обидчику промеж глаз и на этом считать инцидент исчерпанным.
Когда встал вопрос о том, как дальше воспитывать детей, Рейвен ушла из дома с гордо поднятой головой и поступила в Академию под фамилией матери. Все были против, а вот по-братски Чарльз ее поддержал. Сам же он занялся обожаемой генетикой, вот только параллельно он развивал свои способности мутанта. О способностях сестры он был в курсе с раннего возраста, когда, бывало, утром она не могла вспомнить, как же выглядела накануне вечером. Примерно через полтора года после этого старшая чета Ксавье разбилась в аварии на космодроме, которая поразительно напоминала аварию на Новой Женеве.
Авария, которая случилась уже с самим Чарльзом, поставила большой и жирный крест на всех прекрасных перспективах самого молодого Профессора. Но принятие в программу реально его спасло. Больше года он старательно пыхтел и выполнял задания, учился обращаться с манипуляторами. Он бешено хотел жить. Тем временем, его друг Хенк МакКой строил для него совершенную оболочку, которую Чарльз проплачивал из своего кармана постепенно.
Рейвен к этому времени служила уже в составе Черного Дрозда. Шикарная и сильная женщина-пилот. Среди женщин, как и среди многих мужчин, равных ей не было. Едва узнав, что произошло с братом, она тут же примчалась к нему и едва ли не ультимативно требовала от него сразу взять ее пилотом-«телом». Чарльз сопротивлялся — только не работа с родственниками, как бы они не были дороги. Нет! Как получилось в итоге — так получилось. Эрик был куда более квалифицированным пилотом, отличным воином и… и больше ничего выяснить Ксавье не смог. Досье его было полностью зашифровано и заблокировано.
Делиться своими переживаниями, которые чаще падали на несчастные, но уже подготовленные уши сестры, с пилотом «мозг» не спешил. Пока еще принюхивался, да и многие такой человек, как ему казалось, не поймет. Да и как-то успел он себя зарекомендовать не с лучшей стороны перед пилотом. И ладно. Что уж делать.
***
— Нам необходимо остановиться и пополнить продукты. Нам загрузили тухляк, — крайне неудовлетворенно осматривая ящики с провиантом, поморщился Эрик.
Согласно данным в товарной накладной и документам об отгрузке товаров, смеси для пищевого репликатора должны быть пригодными в пищу еще как минимум год. По факту и по маркировке ящиков — уже полгода к этому было рискованно прикасаться. Нормальным был только первый ящик, который ушел в первые две недели пути. На последнем пакете им каким-то образом теперь предстояло долететь за два дня до ближайшей торговой базы.
Ладно, Эрик мог усесться в медитацию и честным образом просидеть в таком анабиозе до самой станции. Самое паршивое состояло в том, что на баке с питательным раствором для Чарльза был сломан датчик, и этого самого раствора осталось там на сутки. Чарльза в анабиоз не загонишь — на нем все управление.
— Дерьмо же ж… — Эрик звучно стукнул кулаком по стеллажу из ящиков, едва не уронив их все разом.
— Друг мой, все совсем печально? — голос Чарльза был заинтересованным.
— Что у тебя с питательным раствором? — в прекрасной еврейской манере ответил вопросом на вопрос Лэншерр.
— Более двух третей заполнено, а что?
— Два бала тебе за неосведомленность. Датчик у тебя сломан. Я уже осмотрел, параллельно с запасами провианта и твой пищевой бак. По идее, если бы те два пакета не лопнули, то этот казус я бы выяснил уже слишком поздно, — пилот нахмурился и отложил информационную пластину. Та тут же свернулась в тонкую полосочку, экономя заряд батарей.
— Эм… — Чарльз был озадачен. — Но как… У меня же сенсоры, контроль…
— Вот это большой ваш, капсульников, минус. Вы полагаетесь на сенсоры и электронику. Не проверяете дважды. А вот иногда надо бы. Извини, конечно, обижать я тебя не хотел. Но у нас реально могли быть большие проблемы.
— Единственный момент, когда датчики могли повредить и откачать раствор — это во время полной проверки систем перед вылетом, — Чарльз, даже включил маленький голо-экран, хотя до этого был лишь бестелесным голосом под потолком. — Тогда меня даже загнали в два часа релаксирующего сна, мол так будет лучше. Черт же подери, а…
— Все, успокойся. Хорошо, что мы это выяснили не уже на границе с обитаемыми мирами. Это было бы херово, уж прости за мою грубую плебейскую речь. Можешь сократить потребление? Нам нужно протянуть примерно двое суток до ближайшей базы, если я правильно прикинул координаты. Датчик я тебе починю.
— Там сколько, примерно? — капсульник, судя по голосу, немного пал духом.
— Там хватит на день, при обычной норме потребления. Твой запас тоже просроченный, если ты подумал об этом.
Последовала минута абсолютного гробового молчания. Уже усвоивший манеры Чарльза пилот только хмыкнул. Видимо, «мозг» был просто таки ЗОЛ и ВЗБЕШЕН, ругаясь громко и крайне нецензурно, но исключительно сам себе.
— Это целенаправленная диверсия. Я не могу отнести это к халатности, — снова вернувшийся в эфир голос был с ощутимыми стальными нотками.
— Давай дотянем до базы? Я сейчас отправлю запрос. И лично при погрузке буду контролировать каждую коробку, — Эрик прикоснулся рукой к стальной обшивке корабля и легонько его погладил. — Все будет хорошо.
— Я устал напоминать, что твои жесты излишни. Я же не почувствую все равно твоих прикосновений, — в интонациях капсульника скользила явная усталость.
— А мне говорили, что у меня скверный характер. Тебя хоть выносить можно, пока ты в своей жестянке. Наличие такого количества металла явно делает тебя привлекательным в моих глазах! — рассмеялся в голос Лэншерр. — Прикидывай маршрут на станцию Борджиа.
***
— Мы не можем вас принять! — живой, но уже отдающий какими-то механическими интонациями, голос диспетчера станции откровенно поставил Эрика в тупик. — У нас есть информация, что корабль с бортовым номером ЭЧ-1410 является чумным. Допуск его на продовольственную станцию является недопустимым.
— Девушка, — мило улыбаясь в камеру, проворковал Эрик. Хотя от его улыбочки явно в дрожь кинуло бы многих пиратов. — Многоуважаемая, у нас на борт загружено на три месяца провизии. Вся она — просрочена. У корабля нихе… вообще нет питательного раствора. Если эта надежда всего флота Ценкома в четвертом секторе загнется к чертям собачьим — отвечать будете только вы. Мы не чумные, это невозможно… Мы как стартовали из космопорта, так и не вступали ни с кем в контакт! Откуда взяться ЧУМЕ?!
— У меня есть документ и распоряжение… — монотонно продолжила служащая.
— Да вы вообще хоть человек?! — взбесился пилот.
— Человек. Но у меня есть постановление и информер… — все так же нудно цедила девушка-диспетчер.
— Чарльз, отключи микрофон, а то я сейчас ее распошлю. И детей ее. И предков до седьмого колена… — прорычал тихо Эрик. Чарльз тут же выполнил просьбу, заодно приглушив звук динамиков, когда служащая в очередной раз начала зачитывать по кругу информация о заразе на борту корабля.
— Можно… я попробую? — тихо спросил «мозг», не решаясь даже выпустить голограмму для полноценной беседы с пилотом.
— А что ты сможешь с ней сделать? — Лэншерр заинтересованно хмыкнул.
— Я? Я смогу ее заставить нам поверить и пустить под свою ответственность. Но… я попрошу тебя сперва надеть скафандр.
— Зачем? — пилот опешил и едва не лишился дара речи.
— Сейчас для концентрации и воздействия мне необходимо, к прискорбию, отключать практически все корабельные системы. Просто надень скафандр на тот случай, если разгерметизируются двери.
— Вот же ж черт… — тихонько пробормотал Эрик, без лишних вопросов встав и отправившись к капсуле биоскафандров.
Удивительное нововведение позволяло создавать одноразовые скафандры из пены прямо сразу. Подходили они для вылазки в открытый космос. Для прогулок по поверхности использовались классические. Когда облачение было произведено, а девушка все еще что-то вещала о недопустимости присоединения корабля к станции, Эрик кивнул, давая старт хитрым махинациям Чарльза.
Практически мгновенно потух до аварийного режима свет, заглохли двигатели. Один за другим начали отключаться экраны на капитанском пульте. Тут же хлынувшую во все стороны мощь, истинного и сильного телепата, Лэншерр ощутил буквально таки спинным мозгом. И это его даже напугало, совсем немного, но напугало. Он и не подозревал, что его партнер — ТАКОЕ существо.
— Ты откроешь шлюзы, примешь нас на борт. Дашь опровержение, что мы не чумные и подтвердишь резолюцией врача, — вкрадчиво и очень вежливо прошептал Чарльз. Девушка по ту сторону линии связи тут же покорно отозвалась, согласилась и дала коды доступа к шлюзу.
Спустя пару секунд все системы снова запустились, а пилот откинул шлем скафандра.
— Я не встречал таких сильных телепатов… Даже Эмма не идет ни в какое сравнение…
— Не трави мне душу. Заткнись и возьми на себя управление. У меня сил не осталось… — голос Чарльза действительно был сиплым и усталым. — Пожалуйста…
Пререкаться и что-то еще говорить Эрик не стал. Молча уселся в пилотское кресло и направил перешедший в автоматический режим систем корабль к шлюзу. Где-то на задворках сознания скользнула мысль, что на Борджиа точно есть информационные терминалы. Там можно поискать информацию о Ксавье. И, все-таки, вспомнить, где он о них слышал.