Brain and Brawn Ship EC—1410 (Корабль "мозг-тело" ЭЧ—1410)

Эрик первый раз собирал в казарме абсолютно все вещи и не резервировал за собой койку. Почему-то он считал, что так будет лучше. Ему очень не хотелось спугнуть все еще кажущуюся зыбкой вероятность того, что он, наконец, будет полноценным «телом». Если Чарльз не в шутку выразил желание летать с ним и дальше, то на мнение начальства будет глубоко положить и работа у него будет. Постоянная. Да, при Корпусе Науки, которых он не очень любил по сей день за тот случай на взлетной полосе, но все равно. «Мозг» свое «Тело» не предаст. И партнера своего будет держать до последнего, до смерти, собственно. Естественно, быстрее умрет человек, это понятно. Но на этот короткий, для корабля, период они друг за друга горой. Нет, конечно, были корабли, которые платили огромные штрафы за расторжение партнерства. Но таких вздорных барышень было две или три за всю историю программы капсульников. Одна такая, М-370, меняла партнеров едва ли не каждый год. Но беда была в том, что она не могла забыть первого партнера, хотя никому об этом и не говорила. Вздорным был и характер легендарной Хельвы, которая запомнилась больше как «Корабль, который пел», нежели по бортномеру. Она долго сопротивлялась тому, чтобы ей дали постоянного парнера. Но, в отличие от Чарльза, она хоть пускала временных пилотов на борт и совершала миссии. А Чарльз был на редкость упрямым существом – он даже на борт никого не пускал. На штрафы ему было наплевать с высокой колокольни. Весь нехитрый скарб его уместился в заплечную сумку. Он не любил современные вырвиглазные оттенки одежды и не гнался за модой. Простые черные брюки, сапоги до колена и водолазка. Единственные его вещи, кроме комплектов формы. Каких-то сувениров, которыми обрастают за странствия пилоты, он не любил, да и миссии у него были не такие, из которых можно привезти голо-фото или магнитик на пульт. Нет. Из «безделушек» у него была только монетка времен Четвертого Рейха, старые фотографии, распечатанные на бумаге и дневник. Вот и все его добро. А все же, что это за такой персонаж, этот Чарльз? Этой нелегкой думой занимал себя Эрик весь путь от казармы до космодрома. Чарльз казался ему странным. Он явно был из тех детей, что попали в программу несколько позже. Не так поздно, как Гипатия Кейд, но где-то около того. Дети старшего возраста не выживали. Он мог еще прекрасно помнить своих родителей, мог осознавать какие-то свои привязанности и привычки, когда оказался заключен в капсулу. Скорее всего, его родители погибли вместе с его надеждой на полноценную жизнь. А вот деньги, и не малые, от них ему остались. Пошерстить, что ли, варианты происшедшего… подобрать примерно временной отрезок… Уже у самого борта корабля Эрик остановился. Трап, он же – эвакуационная лестница, которого так и не увидел в ходе своего прошлого визита, был опущен. Причем, судя по всему, вмешательством снаружи. Аккуратно оставив сумку на взлетной полосе, он бесшумным «кошачьим шагом» направился внутрь. Стерилизатор тоже был открыт и блокирован, судя по огонькам. Пилоту стало совсем не по себе. Из кают-компании доносились голоса. – Какого черта?! Чарльз! Сколько раз я тебе повторяла – дождись, пока я вернусь из миссии и заступлю на борт! Но нет! Ты опять своевольничаешь! Помнишь, что было прошлый раз, когда ты уперся «Полечу на Новую Женеву»? Помнишь?! Женский голос был отчасти Эрику знаком. Он мог его уже слышать. Повышенные тона, раздраженные интонации. Девушка явно уже не сдерживала эмоций. Что тут происходит?! – Рейвен, послушай. Это еще ты будешь говорить о своевольном поведении? Не я же сбежал из дома в двенадцать лет, чтобы вступить в Академию! Да и как! Скрыв свою фамилию! – а вот раздраженный голос капсульника Лэншерра порядком удивил. – Даркхолм – это красивая фамилия, не спорю, но, все же, быть представителем Высшей Семьи, тем более – Ксавье, это куда престижнее и нечего было стесняться! – Брат, зато я добилась всего сама, а не получила ярлык «Опять эти Ксавье-которые-все-могут»! Дальше было все интереснее и интереснее. О Рейвен Даркхолм он был наслышан. После него она была одной из лучших выпускниц Академии, в этом секторе - точно, но его итоговых тестов и практик полета она не переплюнула, хотя и было чем удивить. Сейчас, он точно знал, девушка служила под руководством Хоуллета в Черном Дрозде. И, кажется, была его партнером не только по вылетам. Но надо было прекращать этот цирк. – А теперь я очень попрошу Вас покинуть МОЙ корабль и отправиться восвояси, пока я не объявил тревогу и не вызвал отряд охраны. Вы ведь взломали системы корабля, чтобы проникнуть на борт. Эрик сделал шаг в помещение, все тем же жестом надзирателя сведя руки за спиной. Картина ему открылась просто занимательнейшая. Белокурая и действительно очень красивая девушка в черной кожаной форме спец-эскадрильи и со стеком в руках стояла, опираясь одной рукой на спинку дивана. Напротив нее, запустив руку в волосы, стоял явно сердитый Чарльз, который даже прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Очень уж человеческие жесты были у голограммы. – Лэншерр, я так понимаю… – девушка, зло сощурившись, прошла прямо к нему и ткнула краем стека в грудь. То, что она была его на голову, а то и больше, ниже, ее не смущало. – Выскочка, хам, неконтролируемое животное, но абсолютно явно божество за штурвалом и один из лучших солдат. Занимательное сочетание качеств. Учтите, я буду только рада, если вы вылетите после этой миссии или вообще с нее не вернетесь! – Малолетняя хамка, которая хочет казаться лучшей и создает вокруг себя подобный ореол. Так ведь, Даркхолм? – вот тут уже Эрик взбесился. Улыбка-оскал, которая раньше мелькала в его общении с Чарльзом, сейчас стала совершенно другой. Действительно оскал. – Гордишься тем, что смогла стать членом Черного Дрозда? Ну, поздравляю. Я в свое время послал подальше эту стайку алкоголиков во главе с садистом и извращенцем Хоуллетом. Ты же прекрасно знаешь, пожалуй, если слухи не врут, какие у него пристрастия в постели. Меня только удивляет то, как ты еще на ногах держишься и выходишь на миссии. Хотя, стоп. Какие к черту миссии. Вы же гребаное стадо лентяев, которые вылетают раз в пятилетку. Да и то, только на парады! – Заткнись! – явно было видно, что девушка взбесилась и… и нет, не раскраснелась, а пошла странными синими пятнами у самой линии волос, а глаза стали резко золотыми. Наотмашь она ударила по лицу Эрика стеком. По крайней мере она попыталась это сделать. – Не-не-не, – зашипел Лэншерр, перехватив тонкую и хрупкую руку девушки, прежде чем стек коснулся его лица, слегка покрытого рыжеватой щетиной. – Так не пойдет, детка. Нападение на офицера при исполнении. Фу-фу-фу. На это ответа не последовало, но каким-то едва уловимым жестом Рейвен попыталась уронить Эрика на пол. Не вышло. Ногу, которой его пытались обвить за шею и утянуть вниз, он перехватил и выкрутился, уронив уже саму девушку на пол. Для верности ее обездвиживания, он наступил на грудь ей сапогом. – Вон пошла. Еще раз повторюсь. Если мы задержим отправку миссии, то туго будет всем. И тебе тоже. Рапорт я накатаю непременно. А теперь – вон. – Я еще не закончила… – зашипела было Даркхолм, но… – Рейвен, заткнись и выйди, будь так добра. Мне надоел этот цирк. Я просил тебя не приходить и много раз говорил, что работать с тобой я не буду. Теперь – уходи, – голос Чарльза мгновенно остудил ее пыл. Эрик отступил на шаг, давая возможность девушке встать и выйти. Напоследок он получил просто испепеляющий взгляд. Ну вот, опять не сдержал свой мерзкий характерец. – Я прошу прощения и прошу забыть все, что тут произошло, – Чарльз стоял, закрыв лицо ладонью. – Рапорт я все равно напишу, что другой пилот несанкционированно проник на вверенный мне корабль и попытался устроить нападение. Причины, прочее и прочее, я оставлю при себе, – Эрик фыркнул. – А о том, что мы получим нагоняя за задержку старта, я не шутил. – Начинаю просчет координат и запуск всех систем. Голограмма исчезла, а голос раздался уже из-под потолка. Лэншерр фыркнул. Не хочет говорить – не надо. Но о происходящем он выяснит подробнее позже. Осталось вспомнить, где он слышал фамилию Ксавье. И почему имя Чарльз Ксавье кажется ему подозрительно знакомым. Жаль, что нельзя заняться поиском до ближайшего космопорта, ведь Чарльз видит все поисковые запросы и обрабатываемые данные. А вот пока надо не забыть сумку у трапа. И разблокировать испорченные этой выскочкой системы. *** Старт с космодрома был невероятно плавным. Эрик даже восхитился. Причем, как совершенством систем корабля, так и тем, как умело Чарльз контролировал всю ситуацию. Очень многие корабли, отправляясь в первый полет с пилотом, безумно нервничали и начинали что-то делать не так. Чарльз же просто поразил отточенностью маневровых действий. Особенно с учетом того, что стоянка его была в самом дальнем секторе космодрома и лавировать ему было необходимо между грузовыми судами, которые стояли в ближайшем секторе. Не потому что диспетчерская как-то ошиблась или что. Нет, просто ЭЧ-1410 был миниатюрен, по сравнению с гигантами грузоперевозок. Лэншерр просто таки наслаждался полетом, даже больше, чем обычно. Одно дело, когда ощущаешь себя в окружении многих тонн металла. Это его успокаивало, безмерно. Ведь зная, что, если у него есть рядом металл, он не беззащитен, Эрик творил просто невероятные вещи. Другое, совсем другое, когда ты понимаешь, что вокруг не просто груда металла, а еще одно мыслящее существо. И это существо может ощутить, прочувствовать, как он с нежностью проводит пальцами по стальным листам обшивки. Одиночные полеты уже давно не пугали Эрика. Просто в таких случаях нет никаких лишних глаз, которые могут потом доложить куда не надо о том, что пилот немного не человек. Одно дело, когда ты контролируешь свои способности и четко осознаешь, что делать можно, а чего нет, в присутствии других и часто из-за этого страдают сразу все, не получив достаточной защиты в нужный момент. А совсем другое, если так уж получается, что ты можешь не переживать, ставить корабль на автоуправление и воевать так, как велит тебе сердце, а не одними пушками да рывками пульта управления. Конечно, с какой-то точки зрения, Чарльз и мог «постучать» в определенные ведомства, которые только-только начинали разбираться со внезапно появившейся и совершенно не сформированной проблемой мутантов, но а смысл? Ведь он тоже был таким. А участие в госпрограммах, скорее всего, для «не таких» было заказано как факт. Что Эрик выяснил по большей части для себя, так это то, что мутации проявляются у менее чем одной десятитысячной процента населения Центральной Федерации Обитаемых Миров. По предположительным его подсчетам, их вообще едва набиралось более двух сотен. Причем, те, кто рассекретили свои данные и способности, все вели свое происхождение из одной системы. Точнее – были потомками группы из тринадцати пассажиров, которых спасли около двухсот пятидесяти лет тому назад на границе обитаемого мира. Корабли-разведчики получили сигнал бедствия с участка необитаемого космоса, где не было ни одной станции в пределах месяца пути на предельной тогда скорости. Прием даже не жилой, а просто автоматизированной станции дозаправки. До жилых и малость обитаемых планетоидов было не меньше полугода пути. Корабль по всем своим характеристикам значительно опережал любые технологические наработки Федерации Центральных Миров. Причем, любой из цивилизаций Федерации. Это было действительно что-то феерическое. На огромной, уже мертвой, машине, которая шла только на остаточном импульсе двигателей, забившись в угол в грузовом отсеке дрожали тринадцать пассажиров. Маленькие, абсолютно беззащитные, истощенные и напуганные. Дети, а точнее – подростки едва достигшие пятнадцати лет. Они не знали языка, не помнили ничего, кроме своих имен. Как они попали в этот сектор, и что вообще произошло – они не знали. Разведчики особо не распространялись, что да как – отбились по коммуникаторам, что нашли брошенное пиратское судно и эвакуировали детей с потерей памяти. Как жертв космического насилия их распределили по различным приемным семьям на пять планет в этом секторе галактики. Кого-то взяли семьи побогаче, кто-то попал к землепашцам на Новую Европу и другие не слишком популярные планеты. Вся эта история была очень неофициальной. Ее рассказал в лагере еще подростку-Эрику один из пленных. Старый и очень мудрый мужчина. Имени его мальчишка не знал. Все звали его просто Стариком. Лучшая его способность была в управлении землей. Но на старости лет он уже почти ничего не мог. Его запытали в лаборатории, пытаясь добиться определенных результатов. Эрик же этот ад выдержал, выжил. Радости, правда, это принесло мало. Зато затаенной и весьма целенаправленной злобы – хватало. Способности к управлению чем-то, к каким-либо необычным свойствам проявлялись не каждое поколение. Плюс, те, кто знали и помнили то, что рассказывали и завещали те самые тринадцать, старательно скрывали свои способности и ни в коем случае не пытались доминировать над людьми. Хотя, были и те, кто решили наплевать на заветы. Но об этом Эрику вспоминать совершенно не хотелось. - Мы покинули территорию Базы. Предлагаю подробно обсудить наше задание и перейти к его непосредственному выполнению. От мрачных мыслей и раздумий Эрика отвлек голос Чарльза. Снова в форме голограммы (и где он понатыкал столько безлучевых проекторов?!) «мозг» прошествовал мимо Эрика, сидящего в кресле пилота, и оперся спиной на пульт управления, скрестив руки. - Вещай и выводи на экраны, - кивнул пилот. - Значит, первая и официальная часть задания. По поручению Корпуса Науки, мы отправляемся исследовать планету на границе освоенных территорий. Три корабля разведчика потерпело крушение на, предположительно, чумной планете с остатками жилых помещений. Цивилизация высокоразвитая, судя по всему. Есть остатки зданий близких по назначению к космопортам. Если восстановить все и привести в порядок – место будет великолепное, друг мой. Своеобразная утопия. Параллельно со всем рассказом Чарльза, на экранах высвечивались фотографии сделанные со спутниковой камеры. Место действительно было прекрасным. Почему же его покинули? - По моему личному мнению, которое не совпадает с официальной версией о чумном заражении планеты, - «мозг» фыркнул как-то очень недовольно, - уничтожение населения и самой цивилизации было сугубо механическим. - Точнее? – Лэншерр нахмурился. - Их истребили. Расстреляли с орбиты, добили десантными войсками, - Чарльз выглядел несколько угнетенным. Щелкнув пальцами, он вывел на экраны и увеличил несколько изображений. – Естественно, это требует более подробного изучения непосредственно на поверхности. Но… Но, черт его подери, это точно следы от выстрелов и взрывов! Эрик даже несколько удивился такому эмоциональному резкому всплеску своего партнера. - Я резко негативно осуждаю насилие, - чуть смутившись, буркнул «мозг». - При этом ты оборудован самыми современными системами для ведения ближнего и дальнего боя, а так же самым мощным оружием, какое только можно поставить на корабль твоего класса, - с лицом «я совершенно точно тебе поверил, как же», Эрик закивал. – Чарли, не морочь мне голову. - Я осуждаю насилие, а вот защищать своих пассажиров, грузы и пилота мне никто не запрещает. Тем более, если бы, например, во время той громкой аварии на Новой Женеве пару лет назад у ЦХ-1017 стояло военное оборудование, от транспортника он мог отстреляться и приземлиться более гладко. Не с такими ужасающими потерями, - на последних фразах Чарльз говорил несколько грубее обычного, а пальцы сжались в кулак. Эрика порядком покорежило. Ему захотелось наорать на партнера, но состояние гнева он подавил. Не сейчас. За ту аварию он едва не схлопотал выговор с занесением не только в личное дело, но и в грудную клетку, а выкрутился только благодаря тому, что Корпус Науки выдвинул его на награду за беспрецедентное мужество и героизм при транспортировке ценного и опасного груза. Естественно, награду он не получил. Зато и выговора не стали выносить. Тем более, что вина оказалась полностью на диспетчерской. Подробностей Эрик не знал. - Если бы ЦХ-1017 во время аварии на Новой Женеве расстрелял транспортник, то Новой Женевы уже не существовало как факт. На этой жестянке были штаммы вируса с К-11-17, из-за которого загнулось три волны поселенцев на тот несчастный планетоид. Какого черта пассажирский корабль заходил на посадку на полосу, зарезервированную вообще в грузовом секторе космопорта, мне, как пилоту со стажем, не ясно вообще никак. В итоге Эрик даже немного прикрикнул. Но его вполне можно было понять. - Этого я не знал… - Чарльз несколько замер. – А у тебя откуда такая информация? – голограмма нахмурилась. - Я был в том космопорту. А, как говорится, земля слухами полнится. Это все целиком и полностью вина диспетчерской. А пассажирам… пассажирам не повезло. - Вернемся к миссии… - Чарльз, спустя несколько минут явно затянувшегося молчания, снова вывел на экраны фотографии. – Наша задача – выяснить, что произошло с разведгруппами и доложить. - Ну а если неофициальная часть? - Найти и ликвидировать, по возможности, угрозу… - Чарльз горестно вздохнул и вывел на экран весьма занимательную фотографию – в вихре облаков возле терпящего крушение разведкатера отчетливо просматривалась маленькая человеческая фигурка. - Черт подери… - Эрик даже привстал, опираясь ладонями на поручни кресла. - Я не знаю, кто это и что… Но, очень надеюсь, что убивать нам никого не придется… - Чарльз свернул изображение и рассеялся тучкой пикселей. Эрику же было о чем подумать. Очень много о чем. Ну а пока – он затребовал у терминала всю информацию о необходимом им секторе и углубился в чтение.