Моя новая игра

      Неожиданно осознание неприятно прожигало кожу с внутренней стороны, не позволяя думать ни о чем другом. Ох, эти чертовы мысли, прокрадывающиеся в самые дальние уголки, заполняющие пространство, мешающие дышать и видеть мир обычными глазами. Он ли это? Одна фамилия этого человека вызвала бы у многих дрожь, у других же - настоящее омерзение. Если кто мог и решиться на такую наглость, подчистую избавившись от конкурента, так еще и предварительно явившись к человеку, который вскоре погиб... Маг-нус-сен. Ощущение пробегающих мурашек царапнуло по спине и я на мгновение приостановилась, чтобы выдохнуть и справиться с собственными эмоциями. Каков теперь исход этой истории? Весь запал, все стремление к раскрытию этого дела мгновенно улетучилось, а перед глазами зависли вычерченные в воздухе слова консультирующего детектива "Я знаю кто это сделал, но никаких вмешательств". Шерлок говорил дело, поскольку мне самой было бы не по себе тягаться с тем, кто способен подчинить кого угодно, кто едва ли не обладает телепатией и одним лишь пронизывающим взглядом может прочесть о тебе все, переберет все кости от фаланг пальцев и до каждого позвонка, чтобы добраться до истины. Моя дорога домой проходила мрачнее, чем я предполагала, а улицы Лондона на глазах теряли краски, словно обрастая пеплом, а я... а я иду вперед, надеясь, что смогу что-нибудь придумать, потому что другого выхода у меня нет. Я слишком хорошо ужилась в этом мире и знаю слишком многое, чтобы не вмешиваться в порядок Вселенной и просто наблюдать со стороны. Разве не отвратительно находиться в музее, смотреть на все эти исторические ценности и не иметь возможности к ним прикоснуться? Я чувствую то же самое, но кто сказал, что нельзя менять правила? Кажется, в этой жизни мне можно почти все.       Даже съемная квартира решила встретить меня легкой мрачностью и давящей темнотой: я оставила задернутыми шторы, на улице неожиданно стало пасмурно, а темные тучи собрались не только над головой, но и в душе. Мне нужно было совершить еще один звонок, адресованный тому же человеку, что и ранее, а именно - Грегори Лестрейду, но я не хотела. Иногда наши надобности и желания не совпадают, превращая жизнь в настоящую катастрофу и едва не заставляя терять рассудок. Мне была дана четкая выверенная инструкция, которая, словно тропинка, уводила меня от основного сюжета, но, в то же время, позволяла мне сохранить мою жалкую шкурку в целости и сохранности.       Я так не могу! Я скинула обувь у входа, тут же закрыв дверь на замок и надеясь, что старая-добрая Амелия меня не побеспокоит. Пусть занимается кексами, вязанием или просмотром скучных однотипных шоу, но только не трогает меня сегодня, потому что я собралась топиться в собственном подсознании. Какое сегодня число? Я слишком давно смотрела на календарь, я запуталась в датах и последовательности предстоящий событий, которые существенно изменят все в этом таинственном городе, да и в государстве. Я упала на кровать, уставившись в высокий серый потолок и в очередной раз тяжело вздохнув от груза навалившихся лавиной проблем. Мне не хватает поддержки, не хватает кого-то, кто смог бы побыть рядом и хоть что-нибудь решить за меня. За все прожитое здесь время, я словно забываю о своем прошлом, оно уплывает, растворяется в этой странной реальности, делая меня ее частью, но вот только я здесь почти не существую. Это приключение казалось таким захватывающим в самом начале, но с каждым годом я убеждаюсь, что меняюсь и меняю все вокруг себя: я повзрослела слишком быстро, стала расчетливой и сухой, радуюсь раскрытым делам, а не солнцу над головой, а еще быстро забываю старых друзей, пытаясь найти новые привязанности. Еще и это дело... Ключ у меня в руках, но шестое чувство подсказывало мне, что Грегори нельзя его отдавать, для его же безопасности. Возможно, я смогу справиться сама. Нет. Я справлюсь.       Несколько последующих дней прошли в отвратительной серости и скуке. Я не работала, а сидела дома, начав театрально кашлять в трубку и наевшись острого соуса, чтобы посадить себе голос и заставить горло болеть по-настоящему. Чувствую себя идиоткой, но мне куда приятнее проводить время с ноутбуком, в компании множества интернет-сайтов и данных. Бесконечных, почти таких же могущественных, как и те, что прячутся в голове Чарльза Огастеса Магнуссена. Я пыталась добраться до истины, уличить его хоть в чем-нибудь и даже чувствовала, что вот-вот дотянусь, но каждый раз нужные мне детали ускользали. Он продумал все наперед, вычистил каждую страничку интернета, он контролирует информационную власть и фактически является ее Богом, хотя, скорее уж Дьяволом. А разве есть смысл бороться против сверх-существа? Единственным выходом был бы поступок глупее глупого: пойти к Шерлоку и рассказать ему правду, надеясь, что он не сочтет меня за полоумную и не сошлет в какую-нибудь лечебницу. Впрочем, это же Холмс, он может просто послать или проигнорировать, не больше.       Я хотела предотвратить убийство и то, что произошло бы в дальнейшем. Я знала, что у Шерлока сейчас не лучшие времена, что он хочет помочь Джону, который страдает из-за лгуньи-Мэри, что он невероятно рискует и вскоре поймет, что единственный выход - пустить пулю в Магнуссена, как это и хотела сделать Мэри Морстен. А потом - неудавшаяся командировка, новые проблемы, враги, все перевернется с ног на голову. Лучше не думать о будущем, а заботиться о настоящем, обучаясь на ошибках прошлого.

***

      Я нажала на кнопку "разблокировать" своего смартфона именно в тот момент, когда в квартире напрочь вырубился свет, погрузив меня в кромешную темноту. На экране ноутбука засветилось тревожное уведомление о низком уровне заряда и после сохранения своих жалких попыток исследования я его, к сожалению, отключила. Раннее утро, всего-то семь. Я еще не завтракала, за окном - отвратительно мрачная погода, в желудке - пустота и тягучесть, будто в нем поселился неизвестный монстр. Семь утра... обычное время пятницы, когда миссис Моррисон собирает свои вещи, надевает двадцатилетнее пальто (которое, возможно, все-таки старше меня) и выходит на прогулку, а затем и в супермаркет, потому что так ей прописал доктор, чтобы не болели колени. Она делала это почти в любую погоду и, казалось, ничто не могло омрачить настроение этой потрясающей милой женщины. Было бы интересно копнуть в ее прошлое и порыться в наверняка невероятной молодости, но речь сейчас совсем не об этом. Я тряхнула головой, отогнав весь мысленный хлам прочь и тут же чертыхнулась. У моих знакомых какая-то нездоровая интуиция, потому что они присылают мне сообщения в самые напряженные и неудобные моменты, когда весь дом погрузился в тишину и только жуткий звук смс, разрезавший устрашающее молчание, нарушил совершенно все. А, нет... К моему удивлению, писал не мой друг, не знакомый, не коллега. Никто. Это был никто. Неизвестный контакт со скрытым номером, заблокированными входящими звонками и, разумеется, неизвестным местоположением. Но только для него. Мое же этот таинственный анонимный призрак знал наверняка, потому что текст написанного вынудил меня подскочить с кровати и рывком задернуть шторы, блокируя последние источники света, поступающие в мою комнату. "Позавтракаем? Поворот направо, прямо и налево через перекресток. Идти семь минут, потому жду через десять."

Глубоких вдох. Выдох.

      Здравомыслящий человек подумал бы, что не следует идти в неизвестное место, потакая словам, пришедшим тебе с совершенного неизвестного номера. Он бы уже позвонил Грегу, написал детективу, сделал что-нибудь, кроме как сглупить и пойти. Но ведь я - это я, потому переполнившаяся в очередной раз чаша интереса заставила меня решительно опустить телефон в карман и открыть шкаф. Я собираюсь переодеться и пойти к тому, кто написал мне это сообщение. Я хочу посмотреть в глаза тому человеку, который скрывается за этим. Я осознала, что он следил за мной все это время и, возможно, еще с того момента, как я встретилась с убийцей тет-а-тет в том закрытом пабе после расследования убийства МакГрегора и Даэ. По венам растекалось сладостное предвкушение и я буквально ощущала привкус опасности на кончике языка. А еще... загадки. Эта тяга к тайнам была перенята мною явно не от лучшего человека этого измерения, но она помогает мне так же, как и вредит, потому нельзя не признать, что я бы ни за что не усидела на месте. Как удобно было подобрано время - хозяйка квартиры вышла, свет выключили, а значит нечего делать. Этот кто-то узнал меня слишком хорошо, чтобы дать мне проанализировать ситуацию, опустить в среду серости, скуки и пробудить детское любопытство.       Черные джинсы, джемпер, пальто, телефон, ботинки. Я вышла на улицу и крупно вздрогнула от ледяного порыва ветра, обогнувшего здание и решившего пройти сквозь меня. Отвратительное, жуткое ощущение, придающее моему текущему положению еще более давящую атмосферу. Я шла быстро: во-первых, чтобы не замерзнуть, а во-вторых, чтобы успеть за отведенные десять минут прибыть к месту назначения. Все, как и было сказано в смс: вот он, поворот, прямая дорога, перекресток, еще один поворот. Расстояние показалось мне таким ничтожно маленьким, что я начала подумывать об абсурдности всей ситуации и о ее лживости. Это розыгрыш? Мои домыслы подкрепились, когда, после последнего поворота, я едва ли не зацепилась за порог какого-то заурядного кафе, запах выпечки от которого разлетался в радиус километра, несомненно. Кто-то решил закормить меня булочками до смерти или подкупить меня парочкой шоколадных маффинов? Чушь! Это явно какая-то ошибка, развод, на который я купилась как малолетняя дурочка, у которой радужные конфеты вместо мозгов! Замерзшие пальцы непроизвольно сжались в кулаки и я шумно выдохнула, затем сделав медленный глубокий вдох. Ну вот, рецепторы снова были предательски задеты слишком вкусным ароматом. Раз уж тайное сообщение привело меня к источнику пищи, а я забыла приготовить себе поесть, то почему бы не воспользоваться подаренной мне возможностью? Через три минуты я уже переступала порог небольшого кафе под вывеской "Barn's Bakery", о существовании которого я и не знала, хотя жила не так далеко. Впрочем, не удивительно, я ведь обычно не выхожу на простые прогулки, а развлекаюсь происками в полицейских расследованиях.       Внутри запах поражал еще больше, чем снаружи. Было здесь и кофе, и шоколад, и ваниль с кокосовой стружкой. Сладкое переплеталось с чем-то соленым, напоминающим поджаристый бекон или куриную грудку на гриле. Безумная гармония ароматов совершенно сбивала с толку и заставляла замирать на месте, прикрывая веки от удовольствия. Слишком уютно, слишком тепло, слишком хорошо.       — Еще здесь готовят превосходный чай с кардамоном. Холодный спокойный голос. Мгновенный шок. Ступор. Потеря мысли осознания, медленный поворот головы куда-то направо, где снаружи не было видно еще одного столика на двоих, скрытого за разрисованной в новогодние узоры витриной.       — Не люблю специи.       — Но любите острить. Один — ноль. Я уже проиграла, когда только пошла сюда. Когда только прочла смс.       — Мисс Грейс, я жду, — выразительный взгляд был брошен сначала словно сквозь меня, а затем прямиком на стоящий напротив него свободный стул. Отступать было поздно, потому я покорно отодвинула стул и опустилась на него, настороженно уставившись на своего собеседника и по-настоящему боясь моргнуть. Как глупо пытаться убедить себя в том, что это - наваждение. Я выгляжу ни то испуганно, ни то рассеянно, но никак не могу совладать с собой, ощущая, что сердце стучит все громче и тревожнее.       — Заказывайте. Не есть с утра — опасная привычка. Вы ведь рассчитываете на долгую счастливую жизнь? — тонкие пальцы разворачивают лежащий на столике листок меню и подвигают ближе ко мне, чтобы я смогла в полной мере оценить каждую составляющую и сделать чертов заказ. Но хочу ли я? Однозначно нет, весь аппетит исчез мгновенно. Замечаю на его запястье дорогие серебристые часы, скосила взгляд на время и пытаюсь понять - не застыло ли оно и не снится ли мне очередной ночной кошмар.       — Я ни на что не рассчитываю, мистер Магнуссен.       Верно. Я не думала встретить его сегодня именно здесь. Не зная, чем занять руки, достаю телефон и нервно поглядываю на экран, отчего-то надеясь, что мне позвонит Грег или кто-нибудь еще. Это бы меня, вероятно, спасло. Но никто не звонит и не собирается - с утра у всех полно своих дел, так что выхода мне не найти. На экране двадцать пятое декабря, завтра Рождество, но я точно не проведу его в полном покое, хотя и так бы не провела. Я откладываю телефон прочь, экраном вниз, а затем поднимаю взгляд, тут же сталкиваясь с его. Глаза - отражение человеческой души, но глаза Чарльза не отражают ничего. Они спрятаны за стеклами очков, что делает их еще более безжизненными и будто бы сделанными из пластика. Серый, зеленый, примесь голубизны... трудно разобрать цвет - от такой же холодный, мрачный и переменчивый, как и его обладатель.       — Разумеется. Как и я, — он едва кивает и осторожно берет чашку с блюдца, все это время стоявшего перед ним. Делает несколько неспешных глотков и улыбается одними кончиками губ, все так же неотрывно глядя в мои глаза. Я осознаю - он сделал какой-то вывод, известный ему одному. Я чувствую, что мне хочется сорваться с места и выбежать из этого проклятого кафе, но я настойчиво сижу на месте и не прячу глаз, пытаясь казаться не настолько трусливой, как есть на самом деле. Молчание затягивается, а в леденящем взгляде напротив не удается прочитать ничего, кроме скупой требовательности и решительности. Кажется, мне придется играть по правилам этого жуткого человека, потому я подзываю официанта, беру себе чашку латте и круассан. Сигнал "старт" дан.       — Вы одна из немногих, о ком я знаю почти все, — он намеренно выделяет слово почти, заставляя меня поежиться и едва нахмурить брови, словно это моя вина. Ну и что же ему известно? Во мне столько же страха, сколько ненормального интереса, но я все еще борюсь.       — И вы многое знаете обо мне, верно? — он делает еще один глоток и наконец опускает чашку обратно на блюдце с тихим звоном керамики.       — Достаточно, — сдержанно киваю я, боясь говорить что-то лишнее, но решаюсь на вопрос: — Зачем вы здесь?       — Очевидно, что для беседы. Вы не очень разговорчивы, потому любезно возьму инициативу на себя, — Магнуссен на мгновение снимает очки, медленно, невероятно медленно протирая стекла, а затем, так и не вернув их на переносицу, начинает.       — Тебе здесь не место. Хорошие девочки получают конфеты, потому отойди от дела, в которое ты случайно ввязалась. Уверен, ты понимаешь о чем я. Все это к тебе ни капли не относится и даже твоя потрясающая осведомленность не позволяет переступать допустимую черту. Я видел малую часть из того, что есть у Майкрофта Холмса. Столько болевых точек, что мне не хватит вечности на их перечисление. Ты - обычный человек, Лиззи. Так он тебя называл?       Я снова вздрагиваю и чувствую, как внутри неожиданно закипает злость, прожигая на сердце очередную неизлечимую рану. Откуда он это узнал? Откуда? Я не могу даже представить себе как такое произошло, но даже знание не даст мне никаких результатов. Официант появляется вовремя, чтобы принести мне мой заказ, вид которого вселил в душу долю спокойствия. Нужно балансировать, как этот поднимающийся из чашки теплый пар и не остывать.       - Мне просто нужно отойти от дела?       — Прости, я неверно выразился. От дел. Я слишком прагматичен, чтобы поверить в невозможное, но только не в случае с тобой. Жаль, что в Андромеде плохо занимались твоей охраной и не промыли тебе мозги. Холмс побоялся стереть тебе память, надеясь, что ты сможешь стать его оружием. Планом Б, о котором никто не узнает, но, когда все пошло не так, как он хотел, пришлось оставить тебя в покое. На мину лучше не наступать - взорвется. Я в очередной раз хмурюсь, тянусь за кружкой, делаю глоток латте, обжигая себе язык и горло, потому что напиток все еще слишком горячий, но это даже помогает сосредоточиться.        — Что значит — от дел? Уйти из полиции? Написать заявление? — нехорошее предчувствие невидимым призраком осело на мое плечо и шепнуло на ухо жуткие вещи.       — Увольнение — самый безобидный из возможных исходов. Джеймс Мориарти неплохо позаботился о тебе, но кому ты понадобишься, если... — он снова легко подобрал очки, — если правда окажется на свободе. Ты бы не поступила учиться без помощи своего покровителя. Тебя бы не взяли в Скотланд Ярд, если бы за твоей спиной не было четкой договоренности. Это уже частичная забота Майкрофта, чтобы наверняка держать тебя под присмотром. Поверь, никто из названных мною лиц не подозревает, что я знаю это. Пока не подозревает. Только представь, какой шум будет в отделении, если все узнают, что должность так любимой инспектором Элизабет Грейс - купленная пустышка, как и ее никчемное образование. Что будет, если кто-то узнает, что сотрудник полиции имеет отношение к преступнику, покончившему с собой? Я мог бы уничтожить тебя одной статьей даже в самом мелком издании, но благосклонно даю тебе шанс на спасение. Повезло тебе лишь в одном - ты смогла заинтересовать того, кто давно наплевал на весь мир. Речь не обо мне, но он словно раскрыл мне глаза. Надеюсь, ты достаточно умна, чтобы последовать моему совету и не делать глупости. За собой ты потянешь других людей, помни. Даже твой друг Майкл, о котором ты забыла... Будет неловко, если очередной взлом закончится для него полицией. Мне выгодно, чтобы ты исчезла и не мешалась на пути, потому что последствия могут изменить все.       Я сижу на месте и не шевелюсь, намертво вцепившись в поднесенную к губам чашку и глядя словно сквозь Магнуссена, а не на него. Вот каково, быть беспомощным жуком, лежащим под подошвой человека и думающего о своем конце. Вот каково, терпеть поражение и осознавать собственное ничтожество по отношению к этому миру. Но что я буду делать? Как я проживу остаток своей жизни, если не буду работать, если брошу все, если оборву все связи и исчезну для тех, кого когда-то знала? Впрочем, Чарльз указал на полный уход от полиции, дав возможность устроиться где угодно, лишь бы подальше и потише. Лишь бы кинуть себя в корзину и никогда не высовывать нос наружу. Но больнее всего было другое... Мое место - куплено. То, что, как наивно полагалось мной, было добыто невероятными усилиями, оказалось лишь несчастной пылью. Осколок души внутри с треском надломился и рухнул в непроглядную тьму, на самое дно, где тут же выстелил ковер колючего разочарования. В себе. Мориарти. Жизни.       — Кому как ни тебе знать что должно произойти в скором времени, Элизабет?       Пальцы невольно вздрагивают и разжимаются, а чашка летит вниз, в то время пока я рассеянно отстраняюсь, позволяя ей со звоном разбиться о чистый блестящий пол, на котором отныне разлита кофейная лужа. Я чувствую себя этой чашкой - то, что разбито, уже не склеишь по кусочкам. Никогда.       — Закажи еще, я заплачу.       В холодном взгляде отражается удовольствие с предвкушением, а перед моими глазами в очередной раз оказывается листок со списком напитков и блюд. Акула снова съела очередную несчастную рыбу и обглоданные кости надежды падают на морское дно.