Остаться с тобой навсегда

Просыпаюсь я от звука бьющегося стекла. Прислушиваюсь к непонятной возне в гостиной и тихим голосам, доносящимся оттуда. - Ты настолько неловок, - шепот Макса перекрывает очередное пшиканье Грега. – Откуда у тебя руки растут? И не нужно мне затыкать рот, растяпа. - Я согласен полностью, что бываю неуклюж, но если ты продолжишь так громко возмущаться, то разбудишь Юну. - Хорошо, что я приготовил еды чуть больше, чем необходимо, а то по твоей милости кто-то остался бы без завтрака. Честно говоря, самоуверенность Макса мне видится необоснованной, и я, с некоторой опаской прислушиваясь к продолжению разговора, встаю с дивана и приникаю к двери, ведущей в гостиную. - Макс, я ни секунды в тебе не сомневаюсь и поэтому полностью доверяю тебе. Приоткрываю дверь, но остаюсь не замечаемой молодыми людьми. Макс внимательно смотрит на Грега, затем произносит: - Убери всё это, а я принесу ещё одну порцию. - Конечно, - оживляется Грег и торопливо начинает избавляться от следов своей неаккуратности, в ладонь собирая осколки разбитой тарелки. - Ты же так поранишься, - Макс берет со стола поднос, на котором была принесена еда, и кладет его на пол. - Вот, складывай сюда. - О, Макс, спасибо за забо… - Никакая это не забота! - тут же перебивает гость, неприступной крепостью возвышаясь над сидящим на корточках Грегом. - Это элементарная… расчетливость. - И в чем же расчет, Макс? - Грег поднимает последние куски битого фарфора и вытягивается во весь рост, обгоняя Макса на полголовы. - В том, что чем меньше у тебя порезов и травм, тем больше у нас с Юной шансов уцелеть, - и, демонстрируя полную хладнокровность и игнорируя улыбку Грега, Макс собирается уйти. - Хм, забавно. И все-таки мне очень приятно, что ты побеспокоился обо мне. Несговорчивый парень выдерживает небольшую паузу, а затем снова поворачивается лицом к оборотню. - Не о тебе, говорю же, а о нас с Юной. - Пусть будет так, Макс, я не собираюсь спорить из-за терминологии. - Не думай, что ты можешь возомнить себе нечто несуществующее. Грег пожимает плечами. - Пусть каждый останется при своем мнении, Макс. Я считаю, что это самый лучший компромисс в данной ситуации. - Самое лучшее в данной ситуации... - Макс озирается, блуждая рассеянным взглядом по комнате, а затем останавливая его на подносе, стоящем на полу. – ...это поскорее убрать остатки пищи, пока на них не слетелись мухи. - Сейчас сделаю, Макс, - Грег быстро наклоняется и подхватывает поднос. - И не произноси так часто мое имя. - Но почему? Мне кажется это вполне естественным. Ведь так заведено у вас, у людей, не правда ли? Тут я замечаю небольшое замешательство, вдруг овладевающее другом, которое не просто кажется странным, а еще и делает парня беззащитным перед стремительной атакой иного. - Да, ты прав, у людей, но ты не совсем человек, и я не хочу слышать свое имя в твоем исполнении. - Тогда как мне к тебе обращаться? Слова Грега озадачивают Макса, и он задумывается над последним. - Никак не называй. Обходись без произнесения имени. - Очень жаль. Мне нравится твое имя и нравится называть тебя по имени. Грег делает небольшой шаг по направлению к Максу, но тот немедленно отступает, сохраняя между собой и оборотнем приличное расстояние. - Не стоит привыкать, мы уже говорили об этом. Мы скоро расстанемся. - Это лишь один из вариантов будущего. - Это единственный вариант будущего, касаемо тебя и меня. - Макс… Грег предпринимает еще одну попытку подойти ближе к Максу, но тот пресекает и ее, выставляя обе руки вперед, словно упираясь в невидимую стену. - Не смей подходить ко мне, слышишь! Иначе я немедленно забираю Юну, увожу отсюда, и больше нас здесь никогда не будет. - Я не сделаю тебе ничего плохого, Макс, поверь мне, - не взирая на протест гостя, Грег все-таки сокращает дистанцию, вплотную приближаясь к ладоням парня. Макс тут же отдергивает руки, словно касаясь обжигающей поверхности. - Я не могу тебе доверять, и надеюсь, что ты это понимаешь. - Да, мы познакомились совсем недавно, и это время, что мы вместе, проходит не самым благоприятным образом, но… - Нет, нет... - Макс отрицательно мотает головой и делает пару шагов назад. - Я тебя прошу, вернись к своим обязанностям. Просто делай то, что делаешь обычно, без оглядки на меня. Как будто меня тут и вовсе нет. - Макс, я даю тебе слово, что буду защищать тебя и не позволю кому бы то ни было отнять тебя у меня. - Ты наглый и самодовольный тип... - мой друг в безнадежности проводит ладонями по лицу. - Не избегай меня, Макс, - движение навстречу. - Хватит уже нести эту чушь! - отступление. - Я хочу быть ближе к тебе... Разделяющее расстояние уменьшается до критического минимума, на что Макс начинает довольно бурно реагировать, но, к сожалению Грега, не так, как ему бы хотелось. - Ещё одно такое слово, и я за себя не ручаюсь, - парень неуверенно замахивается полотенцем, которое все это время находилось в его руке, и пятится от оборотня, пока не прижимается спиной к стене. - А если ты так будешь делать, то я за себя не отвечаю, - Грег безжалостно уничтожает зыбкий воздушный барьер и, отбрасывая поднос на рядом стоящий стул, забирает Макса в объятия. - Немедленно отпусти меня, - роняет Макс, завороженно смотря, как радужка иного переливается золотисто-багряными бликами. Рука Макса медленно опускается на плечо Грега, и время для молодых людей останавливается. - Ты снова гипнотизируешь меня? - Нет, ты сейчас слышишь свое собственное сердце. - Но в моем сердце нет тебя и нет чувств к тебе. - Зато в моем есть... Объятия Грега становятся слишком тесными, заставляя Макса упираться обеими руками в плечи иного в попытке отстраниться. - Этого недостаточно, чтобы принимать решения за двоих. - Однако этого достаточно, чтобы тебе сказать об этом. Макс стремится обрести свободу, но действия его настолько нерешительны, что не приносят желаемых результатов, тогда как Грег всем своим победоносным видом дает понять, кто является хозяином в настоящей ситуации. - Подобный факт ничего не меняет. - Всё уже давным-давно совсем по-другому, просто ты отказываешься принять это. - Мы знаем друг друга только второй день, - как дань своему упрямству Макс все же решает вести до конца этот уже однозначно проигранный для себя бой, чем еще больше укрепляет позиции Грега. - Мне было достаточно ощутить твое присутствие ещё вчера, когда ты только подходил к квартире Юны. - И-и… что? Грег снисходительно дарит Максу небольшое нейтральное пространство между собой и ним, однако продолжая удерживать парня в своих руках. - Ты правильно заметил, что я не совсем человек, поэтому моя чувственная сфера более восприимчива к раздражителям извне. Я сразу понял, кто ты для меня. - Мы представители разных сообществ, и… мы оба парни, поэтому не можем быть вместе. - Быть вместе или нет - полностью в нашей власти. И абсолютно независимо от обстоятельств жизни. Макс внезапно затихает, а голос его звучит мягко, но с некоторой настойчивостью. - Ты должен согласиться, что я не могу принять какое-либо решение сейчас, так как делать те или иные выводы, когда обстановка настолько накалена, – дело неблагодарное. Не считаю чувства, возникшие в экстремальной ситуации, чем-то заслуживающим внимания. Это, скорее всего, пройдет, стоит нам вернуться к обычному ритму жизни. - Ты многое говоришь правильно, но я уверен в себе и в том, что к тебе испытываю. - Пусть так, но не требуй от меня скорого ответа. Я вообще расцениваю подобные отношения как неприемлемые. Грег опускает руки, наконец полностью позволяя Максу обрести потерянную свободу. - Я не буду давить на тебя и оставлю последнее слово за тобой. - Да, - кивает Макс, медленно возвращаясь в привычное для себя состояние, - это будет весьма великодушно с твоей стороны. - Я закончу заметать следы своей оплошности, а ты позаботься о еде, пожалуйста, - Грег старается выглядеть бодро, но улыбка его больше похожа на гримасу сожаления. Иной исчезает на кухне, оставляя Макса подпирать спиной стену, а я чуть больше приоткрываю дверь, за которой прячусь. - Эй, Макс! - шепчу и призывно машу рукой. Сначала друг смотрит на меня, как на человека, которого видит первый раз в жизни. Затем середина основания его лба рассекается двумя небольшими вертикальными складками, возникающими между съезжающимися к переносице бровями, а спустя ещё какое-то время на лице парня появляется выражение ужаса. - Ты… ты все это видела?! *** - Макс, ты ведешь себя, как банальная истеричка. После десяти минут безрезультатных попыток успокоить Макса я, показно перебирая свои вещи, беру одежду со стула, давая понять, что нуждаюсь в уединении, чтобы переодеться, но парень настолько глубоко погружен в собственные переживания после разговора с Грегом, что абсолютно не понимает моих намеков. - А как я должен вести себя после случившегося? С ума сойти! Как такое вообще могло произойти? - взбудоражено мечется Макс из стороны в сторону, не находя себе места. - Да перестань же ты, наконец! Ничего страшного не произошло. - Ничего?! То есть то, что мне признается в любви какой-то парень, ты считаешь заурядным событием? - А разве он тебе признался в любви? – на мгновение задумываюсь. – Мне кажется, я ничего не пропустила. Несильно взмахиваю джинсами и демонстративно закидываю их себе на плечо. Выжидательно смотрю на друга, но, похоже, и это мое действие для парня так же остается не информативным. - Юна, неужели то, что он говорил, не вполне однозначно? - Макс, - кучей сваливаю вещи обратно на стул, - когда тебе признаются в любви, то так и говорят: «Я тебя люблю». А таких слов я от Грега не услышала. - Это уже детали. - Прошу тебя, не чеши все под одну гребенку. Грег всего лишь сказал о том, что неравнодушен к тебе, - ловлю на себе внимательный взгляд друга и, спеша воспользоваться подвернувшимся моментом, хватаю свою футболку и кручу ее в руках, надеясь, что теперь парень предоставит мне возможность одеться. - Поэтому не беги впереди паровоза и позволь этому прекрасному моменту признания в любви случиться в свое время. - О-о-ох… - с протяжным стоном Макс валится на диван и закрывает лицо ладонями. - Юна, какое признание? В какой такой любви? Ты даже не представляешь, как меня всё это убивает. - Да ладно, ничего с тобой не случится, - с досадой отбрасываю футболку на спинку стула и плюхаюсь на него. - Помнится, когда у тебя был роман с Мераной, ты очень даже стойко перенес всю эту вашу любовную круговерть. А ведь она тебя почти женила на себе. Кстати, мне тогда жутко не терпелось попробовать вашего свадебного торта. - Ты сравниваешь несопоставимые вещи. - А чем любовь парня может быть хуже любви девушки, м? - Чем? Да всем! - Макс резко поднимается, принимая сидячее положение. - Если это - любовь парня к парню. - Только не включай сейчас гомофоба, прошу тебя. Не забывай, ты здесь для того, чтобы соединить судьбы двух девушек. - Дорогая, я здесь для того, чтобы защищать тебя. - Одно подразумевает другое. В конце концов, всё взаимосвязано. - Мы так ни о чем не договоримся, - парень огорченно отмахивается от меня и упирается взглядом в пол. - Потому что ты решила, по вполне известным соображениям, встать на сторону Грега и поддержать его. И потом, меня вообще крайне удивляет тот факт, что оборотень позволяет себе относиться ко мне, стрелявшему в его подругу, как-то иначе, нежели с ненавистью. - Жизнь часто преподносит странные сюрпризы и в который раз доказывает, что все не случайно, - я снисходительно улыбаюсь, излучая бесконечную доброту, словно мудрец, обращающийся к не особо смекалистому представителю мужского населения планеты и выводящий очередную формулу, отражающую сложную суть человеческих взаимоотношений. Макс вскидывает на меня угрюмый взгляд. - А ты почему еще не одета? Мудрец вмиг бесследно испаряется, взамен оставляя мне вид растерянного человека, силящегося, но не знающего, что сказать. - Так... я... Но тут, очень своевременно прерывая мое "красноречие", после негромкого стука дверь в нашу с Максом комнату открывается, и мы видим Грега. - Боюсь, что пища остыла, но всё ещё вполне съедобна. Поэтому, если мы поторопимся, то успеем получить удовольствие от завтрака. Я бы никогда не назвала себя человеком, способным веселить компанию и поддерживать в ней соответствующий настрой, никогда не согласилась бы взять на себя роль заводилы и заполнять паузы искрометными шутками, создавать темы для бесед и разряжать напряженные ситуации. Однако всё это не имеет никакого значения в тот момент, когда наша разношерстная команда в составе меня, Макса и Грега воссоединяется за утренним столом. Поскольку Макс категорически отказывается общаться с иным, я прикладываю все свои скромные способности филолога в построении фраз, чтобы реплики мои звучали как самостоятельные тезисы, не адресованные кому-то лично и не требующие немедленного ответа присутствующих молодых людей. Откуда в моей голове всплывает такое огромное количество забавных историй, я даже предположить не осмеливаюсь, но создавать некоторое подобие оживленности во время завтрака у меня получается. Думаю, что получается, потому что Макс частенько посматривает в мою сторону, как мне кажется, с поддержкой и одобрением… Или этот взгляд означает что-то другое? Эмоции Грега я никак не могу разобрать: его лицо, совершенно не меняясь, большую часть времени находится обращенным к тарелке. Но я не отчаиваюсь и продолжаю увлекательно рассказывать о том, что когда-то вычитала из книг, увидела с экрана телевизора или просто услышала мимоходом, в глубине души надеясь, что Макс изменит свое мнение относительно Грега, и мне больше не придется исполнять роль, которая совершенно не подходит для меня, и исполнение которой доставляет мне огромный дискомфорт. *** Наш с Максом день не блещет особым разнообразием занятий. Парень смотрит по нескольким каналам новости, а я читаю привезенную с собой книгу. Успехи у меня небольшие, но есть: пять-шесть страниц к обеду мне осилить удается. Грег почти не показывается нам на глаза. Ещё утром, предусмотрительно запирая дверь, выходящую в гостиную, он выдает нам ключ от второй двери и просит держать ее всегда запертой. Обереги, висящие по всему дому, которые, видимо, появились ночью пока мы спали, привлекают наше с Максом внимание, но спрашивать об их предназначении у нас и в мыслях нет. Всё и так вполне очевидно. Нам запрещается шуметь или ещё как-то обозначать свое присутствие, не разрешается выходить из дома и открывать парадную дверь, если в нее позвонят. И строго настрого наказывается не вмешиваться, что бы ни происходило, и какое бы впечатление на нас это ни производило. Я не выпускаю из рук тотем, наивно полагая, что это дает мне гарантию того, что духовная связь между мной и Даной не прервется. Макс скептически посматривает в мою сторону, однако не вступая в полемику по этому поводу, больше занятый размышлениями на тему появления в своей жизни необычного и очень настойчивого претендента на руку и сердце. День лениво переваливает за отметку трех часов пополудни, когда Макс настороженно вскидывается, отрываясь от монитора телевизора. - Юна, кто-то ходит возле дома. Парень, ступая совершенно неслышно, подкрадывается к окну и замирает, прижимаясь к стене сбоку от него. Жестом приказывая мне оставаться на месте и не произносить ни звука, Макс пробует разглядеть сквозь тюль то, что полностью владеет его вниманием. Мое сердце учащенно колотится, и, растерянно пробегая по комнате взглядом, я начинаю жалеть, что в нашем скудном арсенале защитных средств нет чего-то более действенного и более надежного, чем окружающие нас обереги. - Там какая-то девушка… - Какая ещё девушка, Макс? Как она выглядит? - шепчу я, вознамериваясь сползти с дивана и приблизиться к наблюдательному посту друга. - Сиди! - машет на меня рукой парень, веля не двигаться. - Мне кажется, я ее видел… Но где?.. Парень возвращается ко мне, присаживается рядом на диван, и в этот момент я отчетливо слышу чью-то возню под окном. Вряд ли, даже если очень хорошо присмотревшись, незваный гость смог бы разглядеть нас с Максом в полумраке комнаты, но, когда я вижу копну рыжих волос, рдеющую по ту сторону стекла, я теряю последнюю уверенность в нашей неуязвимости. Что помогает нам с Максом в один миг оказаться за диваном, я говорить не берусь, но, прикрываясь его высокой спинкой, мы, словно загнанные зверьки, боимся пошевелиться. - Это она, Макс… Это Мириам, - произношу одними губами и считываю с лица парня все те эмоции, которые он имеет проявить относительно данного факта. - Думаешь, она может как-то чувствовать нас? В ответ пожимаю плечами и немедленно отвожу взгляд, вдруг захваченная сильнейшим чувством вины перед другом за всю эту катавасию, в которую я его невольно втянула. - Ты будь здесь, не высовывайся, а я сейчас… Я не успеваю схватить Макса за руку, когда он на четвереньках резво отползает от меня, устремляясь к двери. - Макс, - шепчу я вслед, в общем-то, совершенно не надеясь, что друг отзовется. И не зря. Парень выскальзывает из комнаты, а я в течение продолжительного времени вынуждена преодолевать свой страх в абсолютном одиночестве. Когда Макс появляется снова, то совершаемые им действия очень сильно озадачивают меня. Парень не торопится подниматься с коленей, больше того, он продолжает ползти по периметру комнаты, высыпая из пакета на пол белый порошок, образуя из него неширокую непрерывную белую линию. Я качаю головой, но что-либо говорить другу в данный момент считаю бесполезным занятием. Макс замыкает возле двери белую линию, с удовлетворенным видом располагается рядом со мной, но выражение моего лица парню явно не нравится. - Это может нам помочь, - отвечает Макс на мой незаданный вопрос. - Чем же? Макс, соль защищает только от призраков, если верить источникам, в достоверности которых я лично сомневаюсь. - Да? - Макс неуверенно пробегает взглядом по полосе. - Мне, конечно, эта мысль приходила в голову, но... Это ведь тоже нечисть! - Нечисть нечисти рознь, - оскорбляюсь я по поводу неблагозвучного определения и позволяю себе съехидничать в отместку. - Не думаю, что Грегу понравится рассыпанная по его дому соль. Надеюсь, ты больше нигде не пытался таким образом установить преграду? Вымученная улыбка на лице Макса говорит сама за себя, и я безжалостно добиваю парня. - Если ты успеешь вернуть порядок до его прихода, то у нас ещё есть шанс избежать гнева иного. В противном случае я бы посоветовала тебе сыграть на его чувствах к твоей персоне и как можно искренне. - Это как?.. За всё то время, что нам с другом приходится убегать и прятаться, спасаясь от оборотней, я первый раз вижу в его глазах нарастающую панику. - Макс, возьми себя в руки. В конце концов, нужно отвечать за свои поступки. А в данной ситуации выход я вижу только один. - Я что?.. Я должен с ним... Я с ним... - подавляя нечто очень близкое к неприязни, Макс заглядывает в мои глаза. - Я должен буду взаимностью отвечать на его приставания? - Если у тебя ещё останется такая возможность. Надеюсь, Грег в тебя влюбился не на шутку, - продолжаю я измываться над чувствами Макса, искренне удивляясь тому, насколько близко к сердцу принимает парень возникшую между ним и Грегом связь, что даже не улавливает в моих словах иронии. - Юна, я не способен на такое, - умоляюще произносит Макс. - Ты просто не знаешь своего потенциала. Последние слова, которые я, даже не знаю, почему, говорю с особой хладнокровностью, словно подстегивают Макса. - Я успею все убрать! - вскидывается парень, вскакивая на ноги. Но в этот момент мы слышим, как приглушенно захлопывается входная дверь, ключи с вызовом звякают об столешницу, и чьи-то шаги устремляются в сторону нашей комнаты. Макс безвольно оседает на пол, сползая по спинке дивана. - Не успеешь, - сочувственно произношу я, в следующее мгновение пытаясь по лицу Грега определить, насколько тот рассержен. *** - На дом наложены заклятия, и ни кем иным, как Амандой. Поэтому Мириам не должна была вас заметить. Посматриваю на Грега, и мне почему-то кажется, что он с особым удовольствием наблюдает за тем, как Макс, тщательно сгребая соль на совок, наводит чистоту в его жилище. - Однако твоя изобретательность, Макс, сразила меня наповал. Грег тихо смеется, я прячусь за разворотом какого-то журнала, а Макс через плечо бросает гневные взгляды на хозяина дома. - Выдумщик, ты бы хоть смекнул, а как бы я в таком случае смог попасть внутрь? - Пожил бы пока у кого-нибудь, - пользуясь возможностью, огрызается Макс. - А если бы возникла необходимость, мы бы тебя впустили. - О, у тебя, оказывается, был продуманный план? - Грег мягко улыбается. - Но, хочу тебя огорчить, он совершенно мне не подходит. Я не оставил бы тебя... вас без присмотра так надолго. Оборотень встает с кресла и подходит к Максу. - Но ты же только что покидал нас на несколько часов. - Я был близко. И, кстати говоря, тоже видел Мириам. Несмотря на свою неопытность, она почуяла слежку и удрала. Но той огромной силой, которой обладает, Мириам не достаточно хорошо умеет пользоваться, поэтому делает промахи, - Грег приседает на корточки и, придерживая совок, помогает Максу собрать с пола последнюю горсть соли. - Мириам вот-вот должны поймать, но расслабляться не следует. - Чего нам опасаться больше всего? - спрашивает Макс. - Или кого? - Мы пока не знаем, - серьезность Грега настораживает. - Даже Аманда не способна увидеть, под чьим покровительством находится Мириам, а ведь старушка очень сильная волшебница. И самое главное, что по-настоящему беспокоит, это вероятность вмешательства этого Некто в бой между Даной и колдуньей. - Вы должны помочь Дане и защитить ее от этого страшного оборотня, - подаю голос я, не на шутку разволновавшись из-за данного факта. - Пока не ясно, оборотень ли он. - Мне все равно, кто он. Вы должны его... обезвредить или как там у вас это называется? - Дана готова... почти готова к сражению... - Ты ведь не веришь в нее, - даже не спрашиваю, а скорее с утверждением говорю я. Грег не смотрит в мою сторону. Он вообще ни на кого сейчас не смотрит, вперившись взглядом себе под ноги и глубоко уйдя в собственные мысли. - Я приготовлю тебе кофе, - вкрадчиво произносит Макс, аккуратно высвобождает совок из рук превратившегося в неподвижное изваяние оборотня и исчезает на кухне. *** Наша причудливая троица сидит за столом в гостиной и в тишине поглощает на скорую руку приготовленный Максом обед. Мой друг ведет себя вполне тактично, предупредительно по отношению к Грегу, что не может не радовать, хотя мотивы видятся мной вполне банальные. Грег, судя по его реакции, не замечает расположения Макса, хотя, впрочем, возможно, он, так же, как и я, чувствует меркантильную подоплеку такого поведения, что не вселяет особого оптимизма. Не съедая и половины того, что ему полагается, Грег встает из-за стола, молча выходит из комнаты, а когда появляется снова, то в руках у него мы видим ружье. - Вот, - оборотень протягивает оружие Максу, - это, если не промахнешься, убьет волка, и даст вам шанс спастись или дождаться подмоги, в случае чего. - Ты снова уходишь? - Макс с осторожностью принимает огнестрельный механизм, с интересом разглядывая его замысловатую конструкцию. - Я ещё ни разу не видел такого. - Не удивительно, - отвечает иной. - Это очень древнее оружие было в свое время заговорено против оборотней, как и пули, прилагающиеся к нему, и в качестве наследия передавалось из поколения в поколение моими предками. - Странный ритуал - хранить у себя под подушкой угрожающий жизни артефакт. - Ну, знаешь, Кощей вот свою иглу тоже не особо-то смог уберечь, хотя прибегал к невероятным хитростям. Так что, я считаю, это все дело случая и удачи. Я научу тебя пользоваться им. - И ты говоришь это без боязни, что я, при определенном стечении обстоятельств, смогу использовать его против тебя? - У меня нет выбора. Я должен сохранить ваши с Юной жизни любой ценой. - Никто не требует от тебя спасать мою жизнь. - Никто, но - что. - Только не начинай сейчас говорить о своей привязанности ко мне. - Это не привязанность, отнюдь. - Грег, замолчи и не смей продолжать. Смущение Максу, действительно, идет, поэтому Грегу приходится унимать своё не без причины нарастающее возбуждение. - Мы же договорились, что окончательное решение принимаю я. - Так, Макс, так, - Грег забирает у парня ружье. - Заканчивай с едой, и займемся делом. *** - Грег, а кто такая Аманда? И сколько ей лет? Поначалу занимательное зрелище обучения Макса пользованию старинным оружием спустя минут сорок перестает быть таковым и начинает утомлять меня, поскольку диалог парней меняет свою направленность с деловой на сугубо личную. - Никто не имеет представления, как давно живет на свете Аманда. Но о ее древности ходят легенды. Кажется, ещё наши пращуры знали эту целительницу, и если бы я лично не был с ней знаком, то думал, что это очередной вымысел. - Значит, она тоже... оборотень? - Нет. Она ворожит всю свою сознательную жизнь, ещё с девочек прекрасно демонстрируя к этому дар. - Она может видеть будущее? - Скорее, возможные варианты развития событий. Но много раз благодаря ее видениям мы избегали неприятностей, имея тактические наработки и перевес силы на своей стороне. - Теперь мне понятны ее слова относительно меня и Даны... - Дана примкнула к нашей стае около тридцати лет назад, когда в этих местах объявилась Гленда. Важно было не допустить вторжения колдуньи на нашу территорию. Мы хоть и оборотни, но стараемся не причинять людям вред и вполне мирно уживаемся с ними. Ведьма же не гнушалась полакомиться местным населением, чем, как позже стало известно, сознательно обнаруживала свое местонахождение для Даны. Эта игра, тянущаяся уже полтора столетия, изрядно поднадоела Дане. - А Мириам? - спрашиваю и отвожу взгляд, в котором открытым текстом читаются одновременно и ревность, и страх узнать такие нюансы личной жизни волчицы, которые могут доставить мне лишь массу беспокойства. Грег понимает, о чем я, поэтому не сразу пускается в откровения, давая себе возможность обдумать ответ. - Мириам - обычный человеческий отпрыск... была им до недавнего времени, пока не связалась с Глендой, которая помогла ей обернуться. Чуть больше двадцати лет назад на деревню, в которой жила Мириам, напали пришлые оборотни. Как мы ни старались защитить людей, многие из них погибли, включая родителей девочки, которой на ту пору было годика три. Дана спасла Мириам, и по стечению обстоятельств она так и осталась жить с нами. Мириам взрослела, а ее привязанность к волчице становилась всё сильнее день ото дня. Грег делает паузу, раздумывая, насколько правомочно с его стороны рассказывать подробности чужой личной жизни, но, видя в моих глазах решимость узнать обо всем, так или иначе касающемся Даны, отваживается продолжить. - Дана признавалась мне, что ей порой бывало неловко, когда они с Мириам оставались наедине, поскольку та начинала вести себя довольно провокационно, совершенно однозначно давая понять волчице о своих намерениях. Дане пришлось настоять на том, чтобы от нее Мириам перебралась жить к Аманде. И хоть девушка отчаянно сопротивлялась этому решению, ей пришлось подчиниться. Дана относилась всегда и относится по сей день к Мириам лишь как к ребенку, которого она однажды спасла. Ещё больше смущаюсь, осознавая всю пикантность ситуации, в которой я, проявляя интерес к этой истории, открыто признаюсь в своих чувствах к волчице. - Не торопись приписывать Дане те отношения, в которых она никогда не была с Мириам. - Понятно, - рассеянно роняю я, снова становясь невольной свидетельницей очередного выказывания Грегом симпатии к Максу. Макс осекается на меня, проверяя, заметила ли я будто бы случайное касание Грегом руки друга, и, покрываясь пунцовыми пятнами, беспрекословно, но и не без терпения, принимает данное проявление чувств. Грег краешками губ улыбается, видя подобное, а я всеми фибрами начинаю ощущать полное игнорирование себя со стороны парней, увлеченных собственными отношениями. Понимая, что больше внимания от Грега мне не добиться, я ухожу в нашу с Максом комнату. Закрываю поплотнее дверь, причем делая это шумно настолько, что нельзя было бы не заметить, и снова забираюсь с книгой на диван. Если я скажу, что придаю не слишком-то важное значение рассказанному Грегом, то буду выглядеть бессовестной лгуньей. Удобно восседая на диване, я с неописуемым удовольствием смакую только что поведанную мне историю, избирательно касаясь той ее части, что повествует о сути взаимоотношений Даны и Мириам. Я чувствую себя не просто победительницей. Я, кажется, физически ощущаю ту высоту, на которую только что вознеслась. Не буду смотреть вниз. Пока. У меня ещё будет возможность ухнуть на иссохшую, окаменевшую, потрескавшуюся от людских разочарований землю, я уверена. И поэтому, стараясь полностью абстрагироваться, я погружаюсь в приятный мир моих иллюзий и фантазии. Нити размышлений сплетаются в причудливые сюжеты, где я непременно оказываюсь рядом с Даной благодаря тем или иным ситуациям. Я многого ещё не знаю о ней, а ещё мой маленький праздник омрачает тот факт, что оборотни - мистические долгожители. На краткий миг в моем сознании возникает видение, в котором Дана, повзрослевшая не более, чем на года три - четыре, держит в своих руках руку женщины довольно преклонного возраста - мою руку. Отгоняю неприятные мысли, стараясь вернуться в ранее созданную мной восхитительную эйфорию, но они тут же возвращаются снова. Словно желтые, безжизненные листья, огромной пригоршней летящие с дерева, которое очень сильно тряхнули, мои мечты немедленно ссыпаются вниз, обнажая неприглядное состояние напряжения и ожидания чего-то нехорошего. Откладываю до лучших времен попытки вернуть себе радостное расположение духа, беру книгу и насильственно заставляю себя как можно глубже проникнуться чужими проблемами, попытками сделать жизнь более привлекательной и создать вокруг себя подобие счастья, неумело собирая его по крошечным пазлам, растерявшимся в непростом процессе существования. Все-таки не умею я пользоваться ситуацией и, вооружившись подвернувшейся возможностью, расслабляться. Мысленно обращаюсь к Максу, прося его присоединиться ко мне и избавить от одиночества, но, спустя мгновение, отказываюсь от этой идеи, все так же мысленно веля ему хорошо вести себя с Грегом. Как ни крути, но ещё ни одна подружка Макса мне не пришлась по вкусу, а его знакомство с оборотнем выглядит для меня вполне симпатичным. Не хочу считать себя ограниченным человеком, самым примитивным образом проецирующим взаимоотношение парней на собственную ситуацию, поэтому предпочитаю не пускаться в анализ по этому поводу и снова возвращаюсь к придуманному миру, описываемому в книге. *** - Ничего мне не говори! Неуверенно, как-то боком протискиваясь в дверь, Макс резко пресекает мое желание накинуться с вопросами, касающимися его продолжительного уединения с Грегом. Парень не смотрит на меня, а его движения неловки и скованны по причине сильного смущения. Макс прислоняет ружье к дверному косяку, затем, спотыкаясь посреди комнаты на ровном месте, проходит к стулу и усаживается на него, старательно маскируя свой психологический дисбаланс слишком уж серьезным и настороженным видом. - Надеюсь, мы не задержимся здесь дольше, чем на пару дней, - рассеянно перелистываю книгу, скользя взглядом по мелькающим передо мной строчкам. - Как там котенок? Наверное, он уже съел все, что я ему оставила и сейчас голодает. - Не пропадет твой хищник, не переживай, - отстраненный вид Макса не вдохновляет на продолжение разговора, но я не умолкаю, в принципе не страшась монолога, в который стремительно перетекает наш незатейливый диалог. - Он ведь такой маленький... Только бы не убился, бесконечно падая с гардины... - Ты ещё не придумала ему кличку? - Когда это должно было случиться, ты налетел со своими головорезами и поставил жизнь моей девушки под угрозу. Макс сбрасывает с себя маску «мистер неприступность» и делает выпад в мою сторону. - Нам необходимо ввести кодекс запрещенных тем. Я считаю, что мои действия, на тот момент, были обоснованы. - Я только хотела сказать, - спохватываюсь я, стремясь удержать Макса как собеседника, - что имя котенку мне хотелось придумать вместе с Даной. Макс одаривает меня понимающим взглядом, но продолжать разговор не желает, видимо, не доверяя тому показному и оттого фальшивому безразличию к подробностям его личной жизни, что я красочно вырисовываю на своем лице. - Макс, а Грег ушел? - Да, он снова сбежал по каким-то там своим делам, но к ночи обещал вернуться. - Хм… - я подхожу к окну и, заглядывая за занавеску, внимательно осматриваю доступное взгляду пространство. - Насколько я могу предположить, дом Даны находится не так уж и далеко. Макс хмурится, жестом велит мне отойти от окна и принимается за поиск программы новостей по телевизору. - А если я быстренько схожу туда-обратно, он ведь ничего не заметит? - Юна! - взрывается Макс. - Ты отдаешь отчет в том, что говоришь? Выброси подобные мысли из головы и найди себе более подходящее занятие. - Дана живет на соседней улице. Я видела крышу ее дома, когда мы вчера проезжали по деревне. Уверена, я без труда найду его. - Подруга, я тебя прошу по-человечески, не своди на нет мои старания и усилия. Ты же понимаешь, что одну я тебя отпустить не смогу, а нарываться на гнев Грега мне как-то не особо хочется. Повинуясь просьбе друга, я возвращаюсь на диван, достаю из сумки телефон и включаю его. - Давно маме не звонила… - Вот, кстати, позвони ей, а то как бы твои родители не стали тебя искать. Набираю номер и долго слушаю гудки. Наконец, знакомый голос дарит мне глоток нежности. - Юна, как твои дела, и почему я целый день не могу до тебя дозвониться? - Мам, все в порядке со мной. Я отключала телефон, чтобы… чтобы немного отдохнуть. - Юна, даже будучи малышкой, ты знала, что обманывать нехорошо. Особенно маму. Особенно… Особенно, когда вокруг продолжают твориться такие ужасные вещи. - Какие вещи, мам? - Ты совсем не смотришь телевизор? - А, ты про нападения на людей? - Именно про них. И пока эту задачу органы охраны и порядка не решат, я требую, чтобы ты отзванивалась ежедневно или мне придется переехать к тебе на какое-то время. - Хорошо, я буду звонить тебе каждый день, только не переживай. Вот и Макс не отходит от меня ни на шаг, - в поле моего зрения попадает один из амулетов, - так что я под надежной защитой. - Надеюсь, что ты не наделаешь глупостей и со всей серьезностью отнесешься к… своему здоровью. - Конечно, мам… - тут в памяти всплывает фрагмент разговора в больнице, когда я пыталась убедить маму в истинной причине моих травм, и ее реакция, еще тогда показавшаяся мне странной. - Знаешь, я все хотела спросить тебя… - О чем именно? - Ты ведь до последнего не хотела говорить мне о волчьем вое во время моей операции и всячески отбрасывала любые предположения о том, что на меня напали волки. - Да… - и заминка выходит слишком долгой, чтобы я могла принять все последующее за истину. - Мне не хотелось, чтобы это тебя беспокоило. Врач настоятельно рекомендовал ограждать тебя от каких-либо волнений. - Мам… - Юна, на тот момент никто действительно не предполагал, что… - Мама! Моя настойчивость не напрасна, и женщина сдается, но, отчего-то внутреннее напряжение не становится меньше, а, наоборот, неимоверное возрастает. - Ну, хорошо. Есть одна вещь, о которой тебе следовало бы знать, но я никак не могла выбрать для разговора подходящий момент. - Я слушаю тебя. - Юна, может, отложим до моего приезда? - Нет, мама, ты должна мне все рассказать сейчас. Какое-то время в трубке слышится шуршание, негромкая возня и, когда голос мамы звучит вновь, сердце мое холодеет. - На тебе лежит заклятье. Давным-давно, несколько поколений назад в роду наших предков произошла очень неприятная история, в результате которой одна из дочерей фермера превратилась в оборотня. Но проклятье, наложенное на нее, было не необратимым. Чтобы освободиться от чар, девушка-оборотень должна была убить обернувшую ее колдунью или… - Или?.. – слишком нехорошее предчувствие закрадывается ко мне в душу. - Или убить девочку, далекого потомка фермерской семьи, рожденную первой, спустя семь поколений появления на свет исключительно мальчиков. - Мам?.. И ты молчала об этом?.. - Там было еще кое-что, - слова даются маме с огромным трудом, но рассказать о нашем родовом проклятье она как женщина, подарившая жизнь девочке вопреки предыдущим предкам, гордившимися своими сыновьями на протяжении нескольких поколений подряд, обязана и немедленно. - Проклятье будет снято, если ты станешь добычей какого-нибудь оборотня, но девушка навеки останется зверем, если сама колдунья лишит тебя жизни. - То есть получается, что Дана… - слетает с моих губ, но, к моей радости, остается неуслышанным мамой. - Моя прабабушка поведала мне однажды эту легенду, и ты можешь представить, каково было мне, когда акушерка, принимавшая роды, сообщила, что у меня девочка. - Мам, спасибо за историю... - Юна, я прошу, никуда не выходи из дома, пока не утрясется вся эта заваруха. Если тебе необходимо, то я могу приехать, чтобы помочь тебе с покупками. Или мы перевезем тебя к нам. - Не нужно, мам, я же сказала, Макс мне во всем помогает. А тебе я буду звонить, как обещала. - Юна, ты упомянула про какую-то Дану, - вдруг вспоминая, говорит мама. – Кто она такая? Твоя новая подружка? Ты ничего мне не говорила о ней. - Мам, значит, получается, что та девушка, заколдованная в оборотня, моя родственница? Хоть и очень дальняя, но все же… - продолжают мои мысли течь в своем направлении. - Да, получается, что так. Но ты мне так и не сказала… - Прости, мам, - перебиваю, стремясь поскорее закончить разговор, - я расскажу тебе, обещаю. Но не теперь. Мне срочно нужно все хорошо обдумать. - Юночка, прошу, береги себя. Мы с папой очень беспокоимся о тебе. - Да, мам, конечно. Я позвоню тебе, пока. В полной растерянности я выключаю и убираю обратно в сумку телефон, а затем долго смотрю на Макса, пробуя правильно сформулировать свой вопрос. - Макс, если мы с Даной дальние родственники... очень-очень дальние... это ведь не считается чем-то... неприемлемым, м?.. Мой Бог, только не говорите мне, что все это большая ошибка... моя большая ошибка... Парень, уже отлично понимающий, что разговор с мамой вносит определенные коррективы в настоящее положение вещей, ждет продолжение моего повествования. Я снова молчу некоторое время, после чего выдаю эту невероятнейшую тайну, которую прячет среди своих скромных ветвей наше родословное древо. - Так может, когда волчица говорила, что почувствовала тебя, она имела ввиду как раз родство, а не нежные чувства? - прагматизм Макса остается неискореним даже касательно такой сокровенной темы. - Макс, что ты хочешь этим сказать? - Я хочу сказать, что если брать во внимание легенду, то ты, в первую очередь, представляешь для волчицы сугубо меркантильный интерес, а именно как вариант снятия с нее заклятия. - Макс, не забывай, Дана не только не убила меня, хотя могла легко это сделать, причем много раз, но и спасла мне жизнь. - Вот как раз теперь и становится понятным, почему. Ко всему прочему, не нужно сбрасывать со счетов такой расклад, как запасной вариант, если ничего не выйдет с колдуньей, с которой, насколько я понимаю, волчица готовится биться в это полнолуние. - Тогда зачем нужно было приставлять ко мне Грега для охраны? - Чтобы избежать нападения колдуньи на тебя. - Получается, что совершенно не в интересах Мириам меня убивать. Зачем она охотится на меня? - А как насчет покалечить? Я даже не знаю, насколько могу радоваться смекалистости друга, легко находящего ответ на любой мой вопрос. - Юна, об этом, вроде бы как, ничего не упоминается. Ну и если брать во внимание ее связь с колдуньей, то легко допускается предположение, что Мириам может выполнять роль курьера. - Макс, ты бываешь таким циником. - У правды много названий, и это меня нисколько не смущает. - Что же нам делать? - Честно? Не знаю. Парень встает, несколько раз проходит по комнате, потом долго смотрит в окно, и я, признаваясь чистосердечно, готова подчиниться любому его решению. - Очень похоже на то, что мы в ловушке, - наконец заговаривает Макс и взглядом отыскивает ружье. - Можно попробовать добраться до машины, хотя за окончательный успех предприятия я поручиться не берусь. Соглашаясь, киваю головой, все больше погружаясь в уныние. - Если Мириам нападет, то спасти нас сможет только настоящее чудо. Мне страшно. Я по-настоящему боюсь того, что может произойти с нами... со мной. Макс отказывается признавать, что напуган не меньше моего, поэтому не смотрит мне в глаза и пытается сохранить здравомыслие и самообладание. И это очень кстати, так как кроме него в нашем с ним тандеме такое не под силу больше никому. - Почему Дана скрыла такие подробности? Побоялась, что это отпугнет меня? - дрожащими руками я упихиваю в сумку свои нехитрые пожитки. - Понимаю твое желание сохранить видимость ваших отношений, но факты - вещь упрямая. - А ведь Аманда все верно предсказывала. Мы с Даной, кроме неприятностей, не принесли друг другу ничего. - Ладно, подруга, выше нос. У нас еще будет немало возможностей устроить свою личную жизнь. - Но мне бы хотелось быть именно с Даной. И, может, все не настолько трагично, как мы с тобой представляем? Макс даже внимания не обращает на мои последние слова, лишь проверяет собственные карманы на наличие ключей от машины, заглядывает в прицел зачарованного ружья, очевидно, в уме прокручивая инструктаж по использованию оружия, и приводит себя в полную боевую готовность для спасения моей, вдруг ставшей такой значимой - для хоть и не в мою пользу выбранных целей - жизни. *** Машина Макса стоит сразу за воротами дома Грега, припаркованная вплотную к забору. Добраться до нее, в принципе, не проблема. Сложность заключается в другом: как только Макс снимет сигнализацию с авто, громкий, пронзительный сигнал моментально доложит об этом небольшой деревеньке, сладко дремлющей в окутывающих ее тихих летних сумерках. - Черт, - ругается Макс, топчась в прихожей, - вот уж не предполагал, что нужно будет планировать побег. Причем, планировать, желательно, вчера. - У нас нет «вчера», - виновато пожимаю плечами. - Я заметил. Парень поворачивает ключ в замке, открывает дверь и шагает за порог. - Не отставай и постарайся быть бдительной. - У тебя появился план? - говорю шепотом, старательно примеряя на себя незавидную роль беглянки. - План каким был, таким и остается: быстро погрузиться в машину и дать по газам. - Понятно, значит, у нас по-прежнему нет никакого плана. - Главное - выполнить первоочередную задачу: добраться до дома, не попавшись в лапы оборотней. И если это удастся, то я буду считать нас не такими уж и пропащими людьми. - Макс, - тяну друга за край футболки, требуя остановиться, - мне так жаль, что ты угодил из-за меня в эту передрягу. Прости меня. Мне, правда, очень неудобно перед тобой. - Сейчас не особо подходящее время для извинений. Поэтому, давай просто сделаем то, что необходимо. - Спасибо, - шепчу в ответ и крадусь следом за Максом, как можно тише ступая по усыпанной гравием дорожке. Возле ворот мы стоим некоторое время, прислушиваясь к звукам, доносящимся извне. Затем Макс приподнимает металлический засов, тянет за ручку дверь на себя, и перед нами открывается такой манящий, такой желанный, но, к сожалению, единственный путь к свободе. Макс поворачивается ко мне лицом, чтобы что-то сказать, открывает рот, но слова звучат голосом Грега. - Ты разочаровал меня, Макс. Неужели ты допускаешь, что я не ощущаю происходящего с тобой, а тем более не почувствую твоего отсутствия? - Даже не собирался ломать над этим голову, - напуская на себя холодность, отвечает друг. - А напрасно. Если бы ты прикинул, пусть не особо углубляясь в тему, то понял бы, что мыслей о побеге лучше не допускать. - Я делаю то, что считаю необходимым. - Ты посчитал необходимым поставить жизнь Юны под угрозу? То, что вы затеяли, слишком самонадеянно и глупо. Не могу не попытаться отстоять друга, поэтому вмешиваюсь в разговор парней. - Грег, но ты же сам говорил, что на людей жители вашего поселения не нападают. - А ты, девочка, как никто другой, должна понимать серьезность настоящего положения вещей, - Грег плотно сжимает губы, пристально смотрит на меня и неохотно продолжает. - Юна, схватка между Даной и Глендой - это только видимая часть айсберга, тогда как большая его часть - это история, уходящая своими корнями в далекое прошлое. В то время, когда Дана была обычной девушкой, такой же, как и ты сейчас, но которой не посчастливилось столкнуться лицом к лицу со злом. - Я знаю, Грег, знаю. - Дана рассказала тебе не всё… - Да, не всё. Но эта оплошность исправлена, и теперь мне известны ранее скрытые от меня детали. Поэтому я и хочу сейчас уйти. - О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю. Не вижу смысла играть и выкладываю всё начистоту. - Я звонила сегодня маме, и она рассказала о проклятье, которое затрагивает наш с Даной род. Я знаю всё о Дане. И знаю, что я - ее наилегчайшая возможность снова вернуть себе человеческую сущность. Грег ничего не говорит; закрывает и запирает дверь, ведущую со двора, встает к ней спиной, словно преграждая собой выход, а его фигура начинает казаться мне неимоверно огромной. - Пройдите обратно в дом. Так будет лучше. Всем. - А если нет, ты применишь силу? - Макс встает между мной и оборотнем. - Я ничуть не сомневаюсь в твоей отваге и решимости, Макс, но мне не хотелось бы испытывать их на деле. - И все-таки, ты нас охраняешь или держишь в заложниках? - А разве с вами обращаются как с пленниками? - Пока нет. Но с той поры, как стали известны некоторые подробности этой истории про волчицу, ситуация для Юны выглядит по-иному. - Вы вправе не доверять ни мне, ни Дане. Я только одно могу сказать, что шанс самим выбраться отсюда у вас не велик. Его практически нет. Кроме Гленды и Мириам до Юны есть дело ещё одному могущественному магу. - Я хотела бы увидеться с Даной, - предвижу очередной отказ, но продолжаю настаивать. - Ненадолго. Мне нужно спросить ее кое о чем. - На данный момент мы сами не можем поручиться за достоверность некоторых имеющихся сведений. - На этот вопрос она должна знать точный ответ. Грег фыркает и нетерпеливым жестом показывает возвращаться в дом. - Потом разберетесь со своими вопросами-ответами. Оборотень хочет забрать ружье у Макса, но тот уверенно отстраняет протянутую руку Грега. - Я вижу, ты вполне освоился с ним, - иной одобрительно меряет взглядом ощетинившегося Макса. - Будь уверен, если что-то пойдет не так, первую пулю я выпущу в тебя. Положение выглядит безвыходным. Я первой направляюсь обратно в дом, не вникая в разговор между Грегом и Максом, с которыми меня разделяет расстояние в несколько шагов. Слышу, позади меня на ступеньках крыльца спотыкается Макс, что-то бормочет, и это нелепое бормотание заставляет меня обернуться. Смотрю, и слова застревают у меня в горле: тело Грега бездвижной тушей лежит на земле возле крыльца, а из спины на уровне лопаток торчит рукоять ножа. Макс силится выбраться из-под рухнувшего на него оборотня, неловко вытаскивает ружье и прицеливается в стоящего возле Грега человека. Но выстрела не следует. Мужчина делает пасс рукой, и Макс, скрючиваясь, с громким криком хватается за свою правую руку. Так и оставаясь наполовину придавленным оборотнем, парень изловчается посмотреть на меня, и я вижу гримасу боли на его лице. - В дом! Юна! - выкрикивает Макс, после чего незнакомец пальцами впивается в горло друга и заставляет последнего потерять сознание. Я, поверженная в шок, пячусь задом, запинаюсь за порог и вваливаюсь спиной в дверной проем, падая ничком на пол. - В-вы кто? - заикаясь от страха, ощущаю, как онемение разливается по рукам и ногам, не позволяя шевельнуться. Мужчина опускается возле меня на одно колено, обхватывает мою голову руками, и его последующие слова я слышу сквозь быстро наваливающийся на меня сон. - Знание этого тебе ничем не поможет.