Какая бывает любовь.

Макс, Даша, Майк, Лиза, Настя, Юля и судья в лице Авикеджи. Лиза чувствовала себя, как на настоящем суде и без остановки дышала на замёрзшие руки, Настя со всем вниманием глядела на Авикеджи, предвкушая что-то интересное, а Макс дремал, положа голову Даше на плечо. Сама Старкова, как и Майк, сосредоточилась на обсуждении, и не было дел важнее в этот неспокойный момент. Ни для кого, кроме Юли, которая сокрушалась по поводу внешнего вида своих поломанных ногтей. Гости сегодняшнего собрания сидели за длинным библиотечным столом, а Авикеджи встала посреди комнаты и, сложив ладони рук воедино, сказала: — Сначала я спрошу, действительно ли каждый из вас пришёл сюда за правдой. Если кто-то ответит «нет», я спрошу о причине. Если услышу «да» — буду ждать честной беседы без недоговорок и ужимок. — Слова Авикеджи были встречены молчанием. — Я рада, что все согласны. Напоминаю, что в ходе обсуждения нами не будут затронуты такие слова, как «призрак», «полтергейст» или «летающий стул». Давайте почтим память вашего друга честностью и оградимся от вранья, которым накормили вас книги о привидениях. — Снова молчание. На этот раз оно не означало согласие. И то, что Авикеджи приняла за уважение и понимание, было лишь тихим смирением и беззвучным решением ничего впредь не доказывать журналистке. — Рада, что мы понимаем друг друга. Я благодарю вас за трезвость ума и ответственность. Теперь поговорим о правилах. Все молчат, говорю только я. Предупреждаю, что на многие вопросы я знаю ответ и задавать их буду лишь для виденья полной картины произошедшего. Задаю вопрос — отвечаете, не задаю — молчите. Если назвала ваше имя — отвечаете. Посмотрела на вас — отвечаете. Показала на вас пальцем — отвечаете. Всё понятно? — тишина. Только Лиза беспокойно кивнула. — Что Мари делала в лесу? Даша? — Была на охоте с Мишей и Максом. — Зачем девушке охота, Максим? Она была любовницей одного из вас? — Мари была Марком. — Ответил Морозов. — Сменила пол и решила приспособиться к мужским делам. Ничего такого. Палец указал на Майка. — Так значит, вы посвятили её во все аспекты охоты? — Она спрашивала — мы отвечали, — кивнул Гришанов. Взгляд снова пал на Майка. — Как вам кажется, за вами следили, когда вы были в лесу? Возможно, человек, который убил Мари? — Нет. — Вы были на охоте. А где добыча? День смерти должны помнить все, она оставляет неизгладимое впечатление на человеке. Вы помните Майка и Макса в тот день? Какое животное они вынесли из леса, Настя? — Никакого. — Майк, но вы говорите, что были на охоте. — Вы считаете, что это мы убили её? — Вы говорите, что были на охоте. — Терпеливо повторила Авикеджи. — Где тогда добыча? Даша нарушила правила и громко пояснила: — Охоты не было в тот день. Мари говорила, что они расставляют ловушки. — Расскажите о ловушках, Майк. Как вы их делаете? С чего всё началось? — В школьное время на охоту любил ходить сторож. Мы с Максом осмотрели его дом… — Правильно говорить: «облазили его дом». — И нашли ежедневник. Все страницы были исписаны историями об охоте и принципами построения хороших ловушек. Мы обнаружили около пятнадцати инструкций для пятнадцати разных капканов. Но один зацепил нас особенно. — Продолжайте. — К способу сборки одной из ловушек был также прикреплён рецепт ядовитого раствора. У сторожа осталось несколько бутылок из старых запасов, ими мы и воспользовались. Описанный яд останавливает все жизненные функции животного, остаётся лишь слабое дыхание. Это позволяет зверю замереть на какое-то время, чтобы охотник мог разделать его без сопротивления. Глаза обращены к Морозову. — Сколько ловушек вы сделали? — Три. — Точное расположение, Макс. — У лесного ручья, у большого дуба и на ягодной поляне. — Мари помогала делать ловушки? — Нет. — Мари помогала расставлять ловушки? — Нет. — Она хотя бы знала их местоположение? — Нет. — Почему, Макс? — Она ушла собирать ягоды, мы не успели сказать. — Мари успела что-нибудь сказать перед смертью? — на этом вопросе Авикеджи смотрела в пол, и ребята молчали. — Отвечают все, кто знает. — Добавила журналистка. — Двенадцать часов. — Пискнула Лиза. — Лиза, повтори громче, что Мари сказала перед смертью. — Двенадцать часов… — Майк, время действия яда в ловушках. — Двенадцать… постойте… — Время действия яда, Майк! — Двенадцать часов. — Могла ли Мари попасть в ловушку? Даша? — Мы говорили по телефону. Она сказала, что на что-то наступила. Боже мой, но если… — Молчать! — Авикеджи грозно погрозила ей пальцем, а затем направила его в сторону Морозова. — Мари на что-то наступила… где? — На ягодной поляне. — Где располагалась одна из названых вами ловушек? — На ягодной поляне. — Но она об этом не знала? — Нет. — И случайно наступила? — взгляд указкой вперился в Дашу. — Да, случайно нас… — И пыталась предупредить вас, Даша? — Да! Чёрт, она пыталась предупредить меня. — Даша, почему Майк и Макс, узнав про двенадцать часов, помогли похоронить Мари, а не спасти? — Чёрт возьми… — Даша! — ОНИ НЕ ЗНАЛИ! — Почему они не знали? — Им не сказали. — Почему им не сказали? — палец в Лизу. — Мари доверила тебе свои последние слова. Почему ты не сказала? — Сказала. — Кому ты сказала? — Даше. — Даша? — Я… я… убийца мог быть среди нас. Я никому не доверяла. — Лиза, ты тоже никому не доверяла? — Я согласилась с Дашей. Господи, как я могла… — Лиза с грохотом уронила голову на стол. Макс хотел рассмеяться, но понял, что девушка не изображала трагедию. Она потеряла сознание. — Лиза? — Я сказала ей молчать. Отстаньте от Лизы. — Да. Ты сказала ей молчать. И была права в том, что убийца среди вас. Так и есть. Вы все оказались убийцами. Вы все убили Мари. Майк сделал ловушку, Морозов установил её в нужном месте, Лиза скрыла информацию, а Даша подговорила её на молчание. В итоге Богдан сделал гроб и вырыл могилу, где Мари ждала самая страшная смерть из возможных. Вы даже не устроили ей достойных похорон, не передали тело семье. Продержись она на несколько часов дольше, и трагедии удалось бы избежать. — Авикеджи перевела дыхание и сказала: — Когда я приехала в эту школу, я поняла одно: вы сваливаете всё на призраков и чудовищ, забывая о главном враге: самих себе. — Дыхание почти отсутствовало… — вздохнул Майк. Но Авикеджи не дала шанса оправдаться: — Дыхание слабое, но было. Вот, до чего вы себя довели. И не валите всё на окружающую обстановку, я вас умоляю. Вы сами довели себя до такого. Человек упал? Мёртв! Не шевелится? Мёртв! Не дышит? Мёртв! Вы ничего не сделали. Увидели тело, а через полчаса уже был готов гроб. Это настоящая преступная халатность от начала и до конца! Единственная причина, по которой я закрою на это глаза, заключается в цели моего приезда. Я пишу книгу. Остальное меня не касается. Я открыла вам глаза на самих себя и теперь разбирайтесь сами. А Мари… разумеется, я не стану использовать её смерть для развлечения читательского глаза. В моей книге не будет места этой жуткой истории. — Журналистка направилась к выходу. На мгновение она задержалась у дверей и сообщила: — Завтра я возьму у вас интервью для книги. Надеюсь, увидеть каждого из вас в своём кабинете в десять утра. Услуга за услугу. — И Авикеджи ушла. — Макс, отнеси Лизу в комнату. — Даша с грустью посмотрела на обмякшую на столе подругу. — А чё делать-то будем? — А что мы можем? — спросила Даша. — Теперь я поняла, кому принадлежали те крики, о которых говорил Богдан. Я чувствую, что могла сделать так много, но не сделала ничего. Теперь я буду винить себя и всякое такое, но… я больше не плачу и не чувствую шока или хотя бы удивления. Я так много видела в этой жизни, что если из моего глаза выпадет ещё хоть одна слеза, я скорее рассмеюсь, чем умру от горя. Мари была моим человеком, но если честно… на меня это никак не повлияет. Грусть и боль от несправедливости — может быть, но в основном мне просто всё равно. Как будто произошло что-то постоянное и обыденное. — Знаете… — подытожил Майк. — Как бы то ни было, я рад, что могу разделить своё чувство вины с вами. — Да, я тоже рад, что виноваты все. — Сказал Макс, беря Лизу на руки. — Пошлите отсюда. — Почему мне не задали ни одного вопроса? — обиделась Юля. — Как это поэтично. — Заметила Настя. — Самая болтливая молчала, самая безобидная причинила вред, а пережившая свыше всех… больше не переживает. Не понимаю, что я вообще здесь делала… — и Настя первой унеслась из библиотеки. Следом за ней вышел Макс с Лизой на руках. Наконец библиотеку оставили и Даша с Майком, а за ними вышла Юля. Самойлова напоследок окинула взглядом стеллажи с книгами и, чуть улыбнувшись, сказала: — Неужели я в первый раз ни в чём не виновата? Библиотека опустела и замерла. В помещении стояла гробовая тишина, которую нарушил разве что тонкий писк винтика, упавшего на пол. Секунда и винтик замолчал. Вскоре рядом с ним приземлился второй винтик. Два железных брата лежали бок о бок друг с другом, а над ними покачивалась огромная богатая люстра. Она была величиной с машину и не могла допустить собственного падения, поэтому продолжала еле заметно потрясывать белыми бусами с маленькими лампочками, как бы предупреждая: «спасите или я упаду». Продолжение следует…