Какая бывает любовь.

— Присаживайтесь. — Журналистка была в полной боевой готовности. Ей не было плохо, как не было и хорошо. Она абстрагировалась от всего и, включив профессионала, терпеливо ждала, пока «подсудимые» рассядутся по местам. — Прежде чем мы начнём, я бы хотела представить вам… В библиотеку влетел бородатый мужчина. Овальное лицо побагровело, маленькие чёрные глаза забегали по библиотеке, а длинная борода цвета соли колыхалась при каждом повороте головы. Он был худой, старый и грозный. Тело закрывал чёрный поношенный плащ с разноцветными заплатками. Мужчина посмотрел на ребят так, словно перед ним сидели самые отъявленные негодяи на свете. — Мой отец. — Представила его Авикеджи. — Захар Иванович. Он врач, так что в случае плохого самочувствия… — …и близко ко мне не приближайтесь. — Злобно рявкнул Захар. — Срать мне хотелось на ваше нытьё. — А как же клятва Гиппократа? — спросила Юля. — У меня вот всё утро раскалывается голова, не откажусь от помощи специалиста. Захар насупился и вперевалку подошёл к Юле. Он нагнулся, из-под бороды вылезла добродушная улыбка, а потом Захар влепил Самойловой ладонью по щеке. — Состояние стабильное. Диагноз: тупая пизда. — Ах ты мразь. — Вышел из себя Майк. Он ринулся к Захару, Морозов едва успел схватить его сзади. — Отпусти! — запищала Юля. — Я хочу посмотреть, как посыпятся дряхлые кости, когда мой муж ударит по старому мешку! — Не отпускай. — Крикнула Даша. — Господи, спаси нас… — вздохнула Лиза. — Как страшно, я почти обосрался. — Рассмеялся Захар. — Нашла коса на камень. — Папа! — громко крикнула Авикеджи. — Уходи отсюда. Прочь! — Ну прости, малютка. — Дочери он отказать не мог. Захар чмокнул Авикеджи в щёку и попытался улыбнуться. — Извинись перед ней. — Сказал Майк, продолжая вырываться из прочного захвата Макса. Захар сплюнул, на пол упал комок склизких соплей. — Ну прости меня за мой английский, тупая сука. — Что я вам сделала? — заревела Юля. — Что здесь происходит? — в библиотеку заглянула незнакомка. Перед ребятами предстала стройная китаянка лет двадцати пяти. На ней были спортивные бриджи и серый топ. Лицо не выражало никаких эмоций, оставаясь равнодушным к любой ситуации. Чёрные волосы по плечи змейками вились на голове, а карие глаза безразлично озирались по сторонам. — Привет. — Поздоровалась она со всеми. — Я Таня, но лучше зовите меня Тайной, иначе я не отзовусь. — Кто это? — как будто мало было недавней истории, снова первой спросила Юля. — Я та, кто поможет спрятать тело, если ты кого-то убьёшь. — Скучающим тоном ответила Тайна и посмотрела на Захара. — А ещё я его любовница. У нас свободные отношения, так что не удивляйтесь, если я трахну кого-то из вас. — Папа, помоги Тане выбрать комнату. — Сказала Авикеджи. — Нам с ребятами нужно обсудить убийство, я, кажется, упоминала об этом, когда ты приехал. — Да, малютка. — Захар снова поцеловал дочь в щёку и направился к выходу, грозно рыча: — Передай этим ублюдкам, что если я не обнаружу в холодильнике банку пива, то скоро нам придётся расследовать ещё одну смерть. Захар и Таня ушли. Авикеджи молчала. Она знала, что появление её родственников не могло остаться без внимания и терпеливо ждала вопросов. — Зачем они приехали? — спросила Даша. — И почему так вызывающе себя ведут? — добавила Настя. — Простите моего отца. С годами он зачерствел, как кусок хлеба. — Авикеджи не стала защищать Захара. — Мне очень стыдно. — Зачем они приехали? — повторила вопрос Даша. — Тридцать лет назад мой отец намеревался переделать особняк в сиротский приют. — Призналась журналистка. — А в итоге выучился на врача-терапевта. Пожалуй, в жизни всякое бывает… Что ж, пару лет назад он забросил практику и вновь занялся бизнесом. Узнав, что школу закрыли окончательно, он выкупил здание под отель. Папа знает, как я дорожу мечтой о написании книги, поэтому дал мне немного времени для сбора информации. Но по закону дом принадлежит ему, поэтому он и ведёт себя так неприветливо. Вам кажется, что он вошёл в чужой монастырь со своим уставом, вторгся на вашу территорию, но… всё как раз наоборот. — И что нам с ним делать? — злобно спросил Майк. — Он же неадекватный. — Он приехал домой. — Пожала плечами Авикеджи. — Придётся с этим смириться. В любом случае, тема закрыта. Давайте лучше вспомним об истинной цели нашего собрания. И ответим на первый вопрос: почему я вижу не всех? — Габодя вряд ли чем-то поможет в расследовании. — Ответила Настя. — А Богдан ушёл, и я бы не стала просить его вернуться. По характеру он едва ли уступает вашему отцу. — Я могу поговорить с ним. — Вызвался Майк. — Нет, не можешь. — Юля придала лицу хмурое выражение. — Ты ему не нянька. Сколько это будет продолжаться? Авикеджи улыбнулась и показала всем ладонь, как бы призывая народ к спокойствию. — Мы легко обойдёмся без него. — Сказала она. — Остальные здесь? — Жоры нет. — Сказала Лиза. — Я говорила с ним ночью, но… — Говорила? — удивилась Авикеджи. — Помнится, он не выходит из комнаты. Что он сказал? Он знает, как важно сегодняшнее собрание? Лиза задумалась: если бы Авикеджи потеряла руку, ей важно было бы это собрание? Она вспомнила, как ночью вышла из комнаты. Надела чёрный свитер с серыми волосинками любившего спать на нем котёнка Боськи и вышла в коридор. Тихо. Все спят. А спит ли Жора? Лиза подошла к его двери и увидела, как из замочной скважины проскальзывает тонкий лучик света. Хорошо. Лиза знала, что Жора не спит в это время суток. Каждую ночь, выходя позвать Боську с улицы или заварить чашку чая, она видела свет, и больше всего ей хотелось постучать в дверь. Но каждый раз чувство вины отдёргивало руку. Если бы она не отвлекла его во время битвы с рыцарскими доспехами, обе руки были бы на месте. Но теперь Жора инвалид. И кого тут винить? Груду металла или девушку, потерявшую разум в момент опасности? И всё же Лизе хватило ума признать: руку парню отрубила не она. Поэтому если чувство вины и щекотало нервы, то уж точно не разрезало их на кусочки. Лиза присела возле комнаты Жоры и достала из кармана свитера несколько маленьких клочков бумаги и ручку. Она постучала в дверь и сразу услышала шаги. Она знала, что чудо не произойдёт, и Жора не откроет дверь. Но она завладела его вниманием, а значит, можно приступить к следующему шагу. Лиза взяла один из листков и написала: «Привет. Это Лиза». Она просунула записку под дверь и стала ждать. Прошла минута или две. За это время Лиза успела искусать себе всю щёку в волнительных ожиданиях, но вот из отверстия под дверью показался ответ. Лиза жадно вцепилась в записку и прочла: «Привет, Лиза. Это я». Он говорит с ней, он отвечает! Счастью не было предела. Лиза не могла оторвать взгляд от записки. Она хотела подняться и отправиться спать, чувствуя внутри прилив тепла и радости, но быстро вернулась в реальность и вспомнила, что это не сон и Жора всё ещё ждёт ответа. «Я хотела сказать, что мне стыдно за себя. Мои слова привели к неизгладимым последствиям, и я пойму, если ты попросишь тебя не беспокоить». — Лиза отправила послание получателю. Через минуту под дверь пролез ответ: «Стараюсь убедить себя, что всё хорошо, но… у меня нет руки! Ребята, наверное, говорят всякое? «Толстяк лишился руки, теперь он будет поглощать вдвое меньше еды». Да, люди любят пошутить над моим весом. Я давно привык к насмешкам, поэтому хочу, чтобы ты знала: я не поэтому заперся в комнате». «А почему?» «Когда я думаю о том, что подумают люди… прежде всего я думаю о том, что подумаешь ты. Посмотри, сколько всего пережила Даша, но её конечности целы, а я покалечился в первой же драке. Это позор для мужчины. Теперь я даже флакон с мыльными пузырями открутить не смогу». Все её опасения подтвердились: Жора винил её. Ничего. Зато теперь она знает, и не будет больше места нелепым надеждам, что однажды всё наладится. С такими мыслями Лиза и собиралась вернуться в комнату. Неизвестно, умел ли Жора читать мысли, но в следующую секунду на полу перед Лизой оказалось новое письмо. «Знаю, ты во всём винишь себя, но… ты кричала, что мне его не одолеть, хотела защитить меня. Поверь, ты не ударила по моему самолюбию. Я отвлёкся и лишился руки не оттого, что ты признала меня беспомощным. Я отвлёкся, потому что впервые в жизни кто-то искренне за меня переживал. Я не виню тебя, я тебе благодарен». Лиза прочитала, и досада растворилась в лучах блаженства. Он не только не винит её, но вдобавок и благодарит. День, который она считала худшим в его жизни, оказался ещё и лучшим. «Я буду приходить к тебе каждый день, если ты не против» — написала Лиза. «Ты нужна мне». — Последовал ответ. — Он согласен! — обрадовалась Лиза, собирая с пола все письма от Жоры. Она вклеит их в свой альбом и будет год за годом пересматривать, вспоминая те волнительные минуты. Наслаждению не было предела. Лиза чувствовала себя самым удачливым человеком на свете. А потом она легла в кровать и задумалась: если всё так хорошо, как он говорит, почему тогда они пишут записки? Если он общается с ней, почему она его не слышит? Если думает о ней, почему не видит? — Первый шаг… начало… — думала Лиза. Прочь дурацкие мысли, сегодня она планирует уснуть счастливой. — Не всё сразу… — Лиза? И она вернулась в реальность. Авикеджи сердито на неё смотрела. — Лиза, что сказал Жора? — Мы не говорили о собрании. — Ответила Лиза. — Когда мы с Лизой нашли Мари во дворе, Жоры поблизости не было. — Сказала Даша. — И на охоту он с Майком и Максом не ходил. Все, кто вам нужен, уже здесь. — Я безмерно счастлива. — С издёвкой ответила Авикеджи. — Что касается моей соседки по комнате… в данный момент она не готова выйти из самоизоляции. Василиса Борисовна тяжело переносит свой недавний поступок и каждый день борется с гнетущими мыслями и переживаниями. Как только она найдёт в себе силы жить дальше, мы обязательно её увидим, а пока… думаю, я готова начать. Мне нужно всё ваше внимание и погруженность в процесс и тогда… через десять минут мы выйдем отсюда с полным пониманием того, кто убил Марка Петрова. Продолжение следует…