***
Революция арка Глава 11 Мы играем в игры Альтернативное название: Обязательная шахматная партия
***
– Ха-ха-ха-ха-ха! А-аааха-ха-ха-ха! – кудахтала Винтер Шни невразумительным больным смехом, стоя на ужасной голове Голиафа. – Слишком поздно, Жон Арк! Жон Арк поднялся с железного трона Феррум Морса. Стоя во все свои восемь футов, его рубашка поднялась из-под белого плаща, показывая всем восемь кубиков пресса. У его ног сидели молодые, красивые и в масле фавны-девушки, одетые в полупрозрачный шелк. Рядом на страже стоял Адам Таурус. – Я не позволю фавнам уйти! – Винтер Шни топнула своими кривыми волосатыми ногами голову Голиафа. Голиаф послушался приказа и поднял клетку с красивыми и в масле девицами фавнами к своему вонючему слюнявому рту. – Видишь, Жон Арк? Они будут работать на меня вечно! – Винтер сплюнула. – ВЕЧНО-ОООО! – Нет, Винтер Шни, – молвил Жон Арк, пока ветер растрепал его шелковистые локоны. – Ты отпустишь моих товарищей! – Никогда! – выплюнула Винтер. Ведьма с ужасным горбом подняла свои костлявые руки и из теней полезли полчища Гримм с обнаженными клыками. – Шни, Шни! – шипели Гримм. – Фавны никогда не получат равноправия, прожиточного минимума и гуманности! – смеялась Шни. – Эти грязные куски говна только заслуживают сдувать с меня пылинки! Гнусная Шни улыбнулась, показывая свои жёлтые гнилые зубы. – Они даже не получат услуги дантистов! – Гнусная ведьма! – воскликнул Жон. – Пожалуйста, господин Арк, – закричала пленный фавн с рыжими волосами охрипшим голосом. Она сложила руки вместе к её измазанной маслом груди в молитве, – прошу, помогите нам! Звуки песен стали звенеть по воздуху, пока Жон доставал свой могучий меч Кроцеа Морс. – Не бойтесь! – Жон взмахнул белым мечом, указывая на колоссального Голиафа. – ИБО МЫ - ПЛАМЯ! – Только не плачь потом, Арк! – взвизгнула Винтер, приказав Голиафу атаковать Феррум Морс. Когти Голиафа оголились. Жон Арк поднял меч. – РАСТИ! – закричал он. Вспыхнула пылающая белая аура, покрывающая легендарный меч Арков и его самого. Меч вырос вдвойне, нет, втройне, нет, четырехкратно… нет, в несколько сотен раз больше! – Я изгажу этот меч как только покончу с тобой, Арк! – издевалась Винтер. – КРОЦЕА МОРС! – Феррум Морс схватил огромный меч обеими руками и начал вращаться, создавая вихрь клинков. – Да будет так, Шни-ииииии–... – СТОП! СНЯТО!– Жон Арк: Правдивая история – Том 1, режиссёр и продюсер Исакл Бэй.
***
– Синдер! – Роман Торчвик запрыгнул в буллхед. – На хвосте охотницы! Не смотря на вопящие инстинкты самосохранения, он осмелился обернутся на своих преследователей. Крохотная девушка с большой косой и женщина в белом и фиолетовом тонах были явно не в настроении. Роман прищурился. В темноте ночи трудно разглядеть, если ты не какая-то крыса фавн, но она похожа на… Дерьмо, это Глинда Гудвитч! Глинда слегка нахмурилась. Щёлкнув свои стеком, она вызвала фиолетовые лучи и запустила их в буллхед. Роман опёрся на Мелодик Каджел, сохраняя равновесие. Каким-то образом лучи света находили каждую слабость, каждую уязвимость в буллхеде и били точно в них. Мелодик Каджел хаотично стучал по полу транспорта. Одной рукой Роман держался за трость, второй придерживал свою шляпу. Глинда - блин - Гудвитч трепала его буллхед, словно эта тряпичная кукла. А ведь это была отлично бронированная машина! Боже, а ведь день так хорошо начинался. Головорезы Джуниора оказались жалкими отбросами, но у них хватало мозгов переносить Прах, не взорвав его. Они украли хорошую партию Праха на сегодня, а это неплохая прибыль. Его усилиями цены на Прах поднялись, нет, вскочили в разы. Если бы только Шни и полицейские не вмешивались, он бы украл весь Прах в Вейле за пару месяцев и вышел бы сухим из воды. Умные глаза Романа сузились. Она так и не рассказала ему, почему этот «План» требовал так много Праха. Если точнее, она абсолютно ничего не сказала ему про «План». Он даже не видел её двух шавок: тупого безногого инвалида и шлюху с изумрудными волосами. Последний месяц она почти ничего ему не говорила, только давала указания. Он так был занят организацией кражи Праха, что не обратил на это внимания, но когда подумал об этом… Ещё один пурпурный взрыв тряхнул корабль. Подумаю об этом позже, – решил Роман. Его раздражало прятаться за мини-юбкой своего босса, но зачем лезть в битву, если не сможешь победить? Он что, герой? – Синдер! – Роман позвал её, спотыкаясь в кокпите. – Там охотница! Роман ожидал, что Красная Женщина спокойно уступит ему место, встанет и победит своих врагов с помощью скрытых сил и древнего пламени. Он не ожидал, что женщина, управляющая буллхедом, повернётся к нему с широко раскрытыми глазами. Если бы он не знал её, то подумал, что в тлеющем взгляде отразился страх. Роман моргнул. Она тотчас вернулся в своему спокойному уверенному виду. Неужели он увидел страх в Синдер или это не она–... – Возьми штурвал, Роман, – сказа–...нет, приказала Красная Леди. Он незамедлительно сел на её место. Красная Леди спокойно шагала к открытому шлюзу, несмотря на тряску и рывки корабля от атак фиолетовых лучей Глинды Гудвитч. Лучи взрывались подобно фейерверкам. В короткое мгновение в небе появился волшебный круг, создавая грозовые облака. Роман хмыкнул, пытаясь урегулировать тряску буллхеда от поднявшегося ветра и неестественных молний. Дерьмо, если она так и продолжит… Раздумья Романа вновь прервались из-за белых форм в тёмных облаках. Его инстинкты взревели. Он едва смог вовремя уклониться от ледяного шипа. Глинда обрушила на буллхед сосульки. Роман выругался. Сначала он зашёл ограбить случайный магазин Праха, который и вовсе не достоин его внимания, столкнулся с маленькой Красной девчонкой, а теперь наткнулся на одну из самых сильных охотниц Ремнанта. Дерьмо! Если Синдер ничего не сможет сделать, придётся спасаться самому. Красная Леди скрывалась в темноте буллхеда от лишних глаз. В этой битве преимущество явно не на её стороне. Она должна скрывать свою личность как можно дольше и без проблем поступить в Бикон. Если она вступит в открытое сражение, то точно положит её план в могилу. Она посмотрела вниз на начинающую охотницу и ведьму Озпина. Этого расстояния явно недостаточно. Ей нужно подойти намного ближе и нанести удар. Она подавила желание выругаться. В конце концов Синдер Фолл не ругается. Кроме того, у неё имелся один козырь в рукаве. Её проявление. Она снова подавила желание выругаться. Если была бы только одна из них, она бы смогла использовать своё проявление и с легкостью скрыться, но против двух? Она сможет справится с двумя за раз, но…м-мм… Буллхед снова дернулся, а один из его двигателей загорелся. Она вспомнила чувство, находясь на пороге смерти. Время, когда она жила на улице и ей приходилось рисковать жизнью ради еды, прервав грызущие муки голода на несколько часов. Тогда к ней пришла она. Красная Леди шагнула вперёд со звоном её каблуков о металлический пол. Появившись в поле зрения, мелкая в красном капюшоне приготовилась к атаке, а Гудвитч спокойно стояла. Их взгляды уставились на её кремовую кожу, темно-красную одежду и аксессуар цвета вороньего крыла. Она уже предчувствовала мигрень от этой атаки, но ей придётся пойти на это и покончить с этим прямо сейчас. Она подняла пылающую ладонь к небу, как делает это дева Осени. Ей нужно что-то большое, чтобы отпугнуть их. Появилось кольцо пламени, вращающейся спиралью вокруг её руки, становясь всё больше. С громким рёвом пламя обратилось в одну длинную крылатую форму. Дракон. Она превратила пламя в огненного дракона. Вдали послышался крик от красной в капюшоне и тяжелое дыхание ведьмы. Ха. Ей удалось. Такой успех стоил головной боли, но теперь её тошнит. С щелчком её пылающей руки, она приказала дракону ринулся вперёд к охотницам с широко открытой огненной пастью. Красная широко раскрыла рот от удивления и шока, стоя на месте как вкопанная. Глинде пришлось схватить её и бросить на другую крышу, а самой спрыгнуть вниз. Так, хорошо. Миссия выполнена? Она много сделала, чтобы выиграть время. Она махнула руками, как восторженный дирижёр. Дракон завился в воздухе, падая на здание, зажёг его с могучим взрывом. Это бесполезная трата сил, но стоило того зрелища, как враги трусливо бежали от неё. Она только могла представить, какую реакцию вызовет у Озпина доклад, где их атаковал дракон. Синдер усмехнулась, но её улыбка выглядела нелепо. На неё же сейчас никто не смотрит? Она позволила себе упасть на колени. Её взгляд помутнел. Она сделала всё, что могла. За штурвалом сидел Роман, так что она сможет немного поспать–... Что-то привлекло её взгляд, вырвав из раздумий. Что-то приближалось к буллхеду на высокой скорости. Она была достаточно натренированной, чтобы разглядеть быстрые вещи, и это были… ОБЛОМКИ ЗДАНИЯ?! Глинда Гудвитч! – поняла она. Ведьма Озпина создала копьё из обломков и мусора рядом и метнула в них. – Роман! – она отчаянно крикнула. Повернувшись в сторону кокпита Синдер заметила, что на месте пилота никого не было. Она повернулась, когда копьё ведьмы погрузилось в буллхед. Неестественно собранные камни со скрежетом вошли в сталь и попали в дорогой и высокой летучести огненный Прах. Взрыв встряхнул буллхед. Она ударилась затылком о железную стену, четно цепляясь за последние нити сознания. Сила взрыва достигла другого Праха, награбленного в течении дня. С оглушительными взрывами всей смеси Праха достигло и повреждённого двигателя буллхеда. Наконец он сломался и буллхед спиралевидно падал в Вейл. Красную Леди трясло вверх-вниз, как тряпичную куклу в гробу. Хаотичные взрывы остатков Праха бросали её в стороны, быстро уменьшая запасы ауры. Она перенапряглась из-за проявления. Оно не предназначалось для атаки более чем на одного человека. Наконец она почувствовала, что теряет сознание. – Синдер… – Красная Леди впадала в блаженное бессознательное состояние. –… помоги мне.***
Пирена огляделась вокруг. Она пыталась вести себя естественно, но на самом деле не имела понятия, как себя вести. Жону хорошо знаком этот взгляд. У него было такое выражение почти каждый день. Если бы Жон описывал в пришедшее ими место, то слово «уютный» подошло бы больше всего: ковры устелали полы, стены из красного кирпича, деревянная мебель и малость тонированные окна, пропускающие нужное количество лучей солнца для мягкого освещения кафе. Жон глубоко вдохнул воздух, наполненный ароматом кофе, корицы и карамели. Скромное небольшое заведение на одной из небольших и красивых улиц Вейла на вершине небольшого холма. В отличии от большинства зданий в Южном Королевстве, построенные из серого камня и бетона, здания этой тихой улицы, усаженной деревьями, сделаны из тёплого красного кирпича. Жон достал свой свиток и отметил местоположение кафе на карте. Кафе «Какао-корнер» (уголок какао) он безусловно захочет посетить ещё не один раз. Жон вздохнул. Он чувствовал себя полный придурком… он мог использовать карту на своём свитке в любой момент! Но не было печали - он смог найти друга! Увидев тихое удивление Пиры, оглядывалась по сторонам, Жон не смог не улыбнуться. Незнакомцы - это просто друзья, с которыми ты ещё не познакомился. Когда Жон сел на мягкое деревянное кресло, у него была только одна мысль: Это того стоило. Пирена оглядывалась своими яркими изумрудными глазами, сверкающие в теплых тонах тихого уголка. Не желая нарушать тишину, Жон просто наблюдал за своим новым другом. Они присели за маленький столик у окна, а солнечные лучи будто заставляли Пирену светиться. Жон присмотрелся: у неё тонкая зелёная подводка на глазах, несколько блестящих прядей красного цвета, выглядывающих из-под её берета. Глаза Жона машинально скользнули на её блестящие розовые губы. На мгновение он представил, как–... – Ого! Мне нравится твой стиль, малыш. – Ии-п, – испугался Жон. К счастью Пира и бариста не услышали из-за начавшегося разговора. – А, это? – Пирена посмотрела на свою одежду. – Просто… в Вейле довольно холодно в отличии от моей родины. – Выглядишь великолепно, – продолжила бариста. Жон посмотрел на неё и стало понятно, что она знала толк в моде. У неё короткие темно-каштановые волнистые волосы, одна прядь плавно переливалась от тёмно-коричневого до карамельного цвета, белый фартук поверх блузки цвета какао, тёмные штаны, обувь на высоких каблуках и множество аксессуаров: ожерелья, браслет, солнцезащитные очки, висевшие на её воротнике (о, Боже, только не ещё один Каз) и сумочка на плече. Почему она носит её? Неужели нельзя положить её где-нибудь? – Тебе очень идёт берет, – сказала бариста, – я подумывала прикупить себе такой, но не думаю, что он будет также стильно смотреть на мне, как на тебе. Пирена улыбнулась. – Думаю, он великолепно будет смотреть на вас, мисс…? – Коко, – улыбнулась ей бариста, ослеплённая солнцем из окна. Жон подавил желание поглазеть на неё. В Вейле что, все девушки супер модели? Если Пира была идеальной и утончённой леди, то Коко казалась нахальной и уверенной в себе особой. – Поняла, – Коко записала заказ Пиры. – «Осенний Вейл» готовится из легко обжаренных зёрен с добавлением корицы, – её внимание переключилось на Жона. – А вам? Жон заметил, как сузились глаза баристы, рассматривая его одежду. Было обидно, ведь его мама и сёстры говорили, что он выглядит круто. – Мне… ммм… – Жон замялся. Он совершенно не обратил внимание на меню! Почувствовав взгляд Пирены, он глубоко вздохнул и спокойно произнёс: – Самое крепкое, что у вас есть. Коко моргнула, словно увидев Жона в новом свете. Точнее гадала, не помрёт ли мальчик от такого смертельно-крепкого выбора, но увидев серьезное выражение Жона, она не стала спорить. Она посмотрела на свой свиток и… ничего себе, да у этого парня просто вагон ауры. Одна чашка самого крепкого кофе ему не навредит… наверное. Не навредит же? Коко ошеломлённо моргнула и в оцепенении побежала на кухню. Жон мысленно поздравил себя с победой. – Итак, – произнёс Жон, – откуда ты? Этот вопрос явно понравился Пирене. – Мистраль, – улыбнулась Пира. – Судя по твоей одежде ты тут по той же причине, что и я? – А? – Жон поднял бровь. – Что ты имеешь в виду? – О поступлении в Бикон. Жон поник. Эти слова словно ледышками пронзили ему грудь. Ну конечно... как он мог забыть? Скоро начинается новый семестр. Начинающие охотники собираются со всего Ремнанта и попробовать поступить в Бикон - самую престижную академию охотников Южного Королевства. Идиот. Идиот! Жон должен был догадаться! Теперь он внимательнее присмотрелся к Пире и она действительно походила на начинающую охотницу: специфическая одежда, большая сумка–... – Что-то не так? – глаза Пирены за солнечными очками широко раскрылись. Жон попытался успокоится. Он пришел сюда загладить свою вину за внезапное столкновение с ней посредине улицы. Просто угостить горячим напитком, насладиться вкусом, заплатить и уйти. Всё. – Прости, – пробормотала Пира, опустив глаза. Дерьмо! Он должен загладить свою вину, а не усугубить положение! – Нет, всё в порядке, – Жон надеялся, что на его лице не злобная ухмылка. – Я просто кое-что вспомнил. – Ну… просто… – Пира прикусила нижнюю губу. – Я увидела твой меч и броню и подумала, что ты хочешь поступить в Бикон. Прости меня. – Что ж, я и правда прибыл сюда поступить в Бикон, – инстинктивно Жон поднёс руку к затылку, – но мои рекомендации не оправдали себя. В довесок они ещё были подделкой, но этого ей знать не нужно. – Я… ясно. – Угу. – Прости. – Это не твоя вина. Не извиняйся. – Ох, да, – кивнула Пирена, – прости. – … Жон потёр затылок. Пирена начала ритмично постукивать по столу. Звучало как обычное звяканье. Жон посмотрел на Пирену, но она сразу отвела взгляд. Проклятье. Краем глаза он заметил, как Коко со злобным взглядом и жестикулируя ему рукой что-то вроде «ты что, совсем идиот?!». Чёрт, она права. Его эмоции оказались настолько негативными, что он мог в одиночку привлечь орды Гримм. Его глаза быстро осмотрели кафе в поисках чего-нибудь, что сможет разрядить обстановку. – Ха, шах! Взгляд Жона привлёк голос с соседнего столика, где посетители играли в шахматы. Жон ненавидел шахматы. Оглянувшись в кафе, он заметил за углом отполированные полки. На них стояли книги, журналы моды и …да! Настольные игры! Они встретились взглядами. Жон улыбнулся Пире. – Шахматы! Можете ты–.. –...-ты хочешь сыграть… Они моргнули. Улыбки вновь вернулись на их лица. – Шахматы? – переспросила Пирена. – Да, – согласился Жон. Краем глаза он заметил, как Коко подняла ему большой палец. – Позволь мне–... – ... -ох, я принесу–... Они поднялись одновременно и замерли: каждый из них хотел принести на стол шахматную доску. – Всё в порядке, Жон, – Пира тепло улыбнулась ему. – Позволь мне принести её. Жон пожал плечами. – Хорошо. Краем глаза он заметил, как Коко неодобрительно покачала головой. Пирена встала из-за стола и торопливо подошла к полкам. Она немного колебалась в выборе одной из досок, прежде чем медленно взяла одну из них. Жон поднял бровь, когда она вернулась к столику. – Прости, Жон, – Пирена вернулась на своё место, – все они так похожи на шахматы, – она мягко положила игру на столик, – это всё, что там осталось. Жон прищурился. Доска с восемьдесят одним квадратом, ни один из них не был ни белым, ни чёрным... очень знакомо. Она похожа на-... – Сёги! – воскликнул Жон. – Сёги? – повторила Пирена. Жон открыл доску и увидел деревянные фигуры формой вытянутого пятиугольника со скосом. Улыбка вновь отразилась на лице Жона. Когда семья тренировала его, помимо шахмат и видео игровых файтингов, сёги была ещё одной игрой в коллекции Руж. Сиенна Арк научила его в них играть. Пирена подвинула стул ближе. – Разве это не шахматный вариант, популярный на Южном Мистрале и Восточном Вейле? – На счёт этого не знаю, – усмехнулся Жон, – но мне они нравятся больше шахмат. Пирена подняла бровь. – Почему? – Множества причин, – Жон начал расставлять фигуры на доске. Слева он поставил своё Копьё (называют также стрелкой, копьём или пикой), Коня, Серебро (серебряный генерал) и Золото (золотой генерал). Пирена начала раскладывать фигуры вслед за Жоном. – Но в основном одна, – с щелчком Жон поставил Слона и Ладью. Пирена заметила одно существенное отличие этой игры от шахмат. Здесь нет Королев, – поняла она. Жон поставил Короля на доску. – Нет Королев, – усмехнулся он. Пирена наклонилась вперёд. Историю появления шахмат, как и самого Ремнанта, никто не помнил, не говоря уже о сёги. Они всегда … олицетворяли память о забытых реликвиях некогда древнего Ремнанта. Хоть люди и забыли о их смысле, но всё ещё пользуются ими в играх, подобно этой. Ну или что-то вроде того… Краем уха Жон услышал стон Коко. – Какие правила? – спросила Пирена. – Полагаю, они почти не отличаются от шахмат? – Более или менее, – Жон приложил руку к подбородку. – Будет легче объяснить, если проведем тренировочную партию. Пирена протянула ладонь вперёд, отдавая ему первый ход и сосредоточила внимание на доске. Рука Жона потянулась к самым младшим по званиям фигурам и сделал одной из них шаг вперёд. – Это пешки. Они двигаются только вперёд и в отличии от шахмат могут бить вражеские фигуры только прямо. Также они не могут в свой первый ход двинуться на два квадрата. Пирена повторила его ход, запоминая правила игры. Значит, если пешка упирается в другую фигуру на своём пути, она сможет съесть вражескую фигуру и продолжить движение. Но если встречалась две пешки, то ход следующего игрока решал судьбу фигуры. Это было как-то... пассивно? Рука Жона потянулась к двум большим фигурам, занимающих второй ряд. – Слева Слон, справа Ладья. Они ходят также, как в шахматах, только–... – ...-только тут их по одной фигуре, – закончила Пирена. Больше фигур, нет королев, на одного Слона и Ладью меньше. Сёги чувствовались более пассивными, нежели шахматы. Пирена немного удивилась. Жон указал на крайнюю фигуру последнего ряда. – Копьё ходит только прямо на любое число полей. Ослабленная Ладья, – подумала Пирена. – Конь, как и в шахматах, ходит буквой «Г», но только вперёд. Пирена пожала плечами. – Серебряный Генерал ходит на один квадрат по диагонали в любом направлении или на один квадрат вперёд. Прославленная Пешка. – Золотой Генерал ходит на любое соседнее поле, кроме полей сзади по диагонали. Ещё одна прославленная Пешка. Пирена пока не понимала, почему люди предпочитали эту игру шахматам. Шахматы были более динамичной игрой: больше возможности для пересечения и фигуры с большим диапазоном действий. Прямо как в настоящем бою, где каждый ход может привести к победе. Жон походил Генералом вперёд. Его выражение стало не читаемым. Пирена сдвинула пешку. Были отличия от шахмат, но она чувствовала, что это почти тоже самое, только ненамного хуже. Жон переместил другого Генерала. Пирена пошла другой пешкой. Жон ходил боковыми фигурами. Кажется, он что-то задумал. Пирена продвигала пешки всё ближе к рядам Жона. Построение Жона всё больше походило на замок: плотное, компактное, где каждая фигура усиливала другую. Пирена бросила своих пешек вперёд. Она пожертвовала ими и открыла проход для атаки Копья. Формирование Жона становилось всё плотнее. Захватив центр, Пирене открылись всё больше возможностей для атаки. В их части кафе стояла тишина, за исключением «щёлканья» деревянных фигур и изредка мычания. Жон действовал как черепаха и только контратаковал, будто другого выбора у него не было. Пирена же продолжала идти вперёд, а её Копьё теснило Жона сбоку. Пирена взяла своего последнего Коня (первого она потеряла четыре хода назад) и осмотрела поле битвы. У него остались нетронуты Король, заброшено несколько пешек и одинокий Серебряный Генерал на доске вне его укрепления. Она сосредоточила все свои силы на разрушительное нападение. Пирена контролировала центр и почти всю карту, за исключением одного клочка доски, на котором Жон сосредоточил свои фигуры, уступив почти всё пространство на поле. Пирена прищурилась. В этом замке почти не оказалось пробелов ил бреши, которую она могла использовать в свою пользу. Жон сможет спокойно противостоять её последнему Коню. Если она побьёт его пешки, то остатки сил обрушатся на его Золото. Жон не дурак, она это понимала. Что же ты задумал? Пока защита Жона была воздухонепроницаемой, Пирена обзавелась внушительным материальным преимуществом. Половина его фигур пала от её атаки, где она потеряла... мм… треть? Нет, чуть меньше четверти своих фигур, но они были несущественными пешками и пешками с другими именами. Если бы она оказалась в такой ситуации, она бы уже сдалась или попробовала сделать что-нибудь опрометчивое. Так почему он ничего не предпринимает? Независимо от подготовленной защиты, она побьёт две его пешки, потеряв при этом две свои и победит. Ей просто нужно сломать защиту, как яйцо. Она выиграет партию примерное за шесть ходов. Жон, сидевший на другой стороне стола, проанализировал доску и улыбнулся. Он выиграет за пять ходов. – Я победил, Пира. Пирена подняла бровь. Жон поднял одну из захваченных пешек Пирены. – Пирена, знаешь ли ты, почему фигуры имеют форму клина и не зависимо, являются ли они моими или твоими, все смотрят на своего противника? Пирена промолчала. Ей стало любопытно, но сохранила спокойное выражение. – Это не шахматы, – Жон игрался с фигурой пешки, крутя её в своих пальцах, – за исключение королей, ни одна часть не делиться на чёрные или белые. Единственное, что знаменует их как врага или друга - это их направление. – Это довольно интересный факт, Жон, – маленькая улыбка появилась на уголках её губ. Как долго она мечтала о таком общении? – Но я не понимаю, как ты собираешься победить. Жон ухмыльнулся в ответ. – Существует одно основное правило, по которому игроки сёги не играют так агрессивно, как шахматисты, – Жон подбросил пешку в воздух. – Сброс (также называют «выставление»), – сказал Жон, поймал подброшенную фигуру, вернул её обратно на доску и поставив напротив вражеского короля. – Шах, – объявил Жон. Пирена моргнула. – Сброс? – медленно повторила Пирена. – То, что мне обльше всего нравится в этой игре, – она встретилась со взглядом Жона, – так это возможность захватывать вражеские фигуры и возвращать их в игру под своим контролем. Глаза Пирены расширились. Теперь беспорядочные решения Жона приобретали смысл. Нет, ещё ничего не закончено. Жон просто атаковал её своей пешкой! Она может двинуться по диагонали, затем захватить пешку и вернуть её на свою сторону! Пирена увела своего короля в сторону. Жон вернул ещё одну фигуру на доску, выставив Золото позади пешки. Его ход имел два преимущества: во-первых, он защитил пешку, во-вторых, он сделал шах королю по диагонали. Глаза Пирены смотрели на только что выставленное Золото. Она не могла захватить его, потому что его охраняло Серебро. Как она и думала, Жон специально оставил его там него ради этого момента. – Шах, – объявил Жон. Пирена отступила. Она много раз играла в шахматы, но эта игра отличалась от неё. – Шах, – с грохотом Жон выставил другую фигуру. Пирена отступала. – Шах. *Лязг* Король Пирены отступил в угол. Жон поднял одну из давно не ходивших пешек и двинулся прямо, перевернув её перед вражеским королём. Под скучным чёрным текстом «Пешка» оказался ярко-красный текст «Токин» («перевёрнутая пешка», может ходить как Золото). – Шах и мат! Брови Пирены дернулись, а уголки её губ поползли вверх. Маленькая её часть была впечатлена. Прежде всего эта партия предназначалась для ознакомления с правилами и механикой игры, и он просто превосходно все показал. Она точно не забудет этого. А другая часть… Другая её часть - часть чемпионки - взревела от наглости этого надменного мальчишки. Он специально утаил эту часть правил?! Эту партию она могла выиграть! Это первое поражения за десять - мать его - лет! – Реванш! – рявкнула Пира, ударив кулаком по кофейному столику. Краем глаза Жон заметил, как Коко пытается ему что-то сказать. Дай ей победить, – читалось в широко раскрытых глазах Коко. Надрать ей зад? – понял Жон. Что ж, он лишь оскалился в ответ Краем глаза Жон заметил, как Коко взмахнула руками вверх. Вероятно ее очень впечатлило его мастерство и компетентность. Когда Пира отвернулась, Жон кивнул в ответ с улыбкой на лице. Он повернулся назад к столику, а Пирена уже выставила все фигуры по рядам. Она смогла запомнить расположение все фигур за несколько минут. Она смотрела на него своими зелёными глазами, в которых горел зелёный огонь. Хоть её лицо не выдавало эмоций, но её взгляд говорил, что он был жуком, смотрящий на гордый образ богини войны. Она была прекрасна. Пира заметила его взгляд и заскрипела зубами. Она была в ярости. Жон усмехнулся. Очень интересно. Он никогда не чувствовал себя живее, чем сейчас… ну кроме случая, когда ему удалось выбраться из Омеги живым. Сердце стучало в груди, а Жон улыбался самодовольной отвратительной улыбкой. Последнюю грёбанную неделю сёстры Мэлакайт вынудили его вычистить всё тайное убежище, благодаря своим победам в совершенно знакомой ему настольной игре. Теперь у него есть шанс отомстить женщинам! Жон поднял руку и сжал её в кулак. – Сделаем это.***
Когда Коко принесла заказ Жона и Пиры, кофейный столик уже треснул и стоял без одно ножки. Крепкий стол не собирался падать, чтобы не вызвать гнев из-за прерванной игры. Коко вздохнула. К счастью вся мебель застрахована на подобный случай, а такие случаи не редкость. ТРЕСК! ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! ТРЕСК! ТРЕСК! ТРЕСК! ТРЕСК! ЛЯЗГ! Отказавшись от дружеского противостояния, Пира и Жон трещали деревянными фигурками по доске, словно у них какие-то разногласия с деревом или просто проверяли на прочность фигурки. – Икс Рэй! [1] – прорычала Пира. Коко не знала её, но готова поклясться, что все вилки, ложки и любые металлические предметы будто дрожали от страха. ТРЕСК! – Вэв! [1] – проронил Жон низким голосом, а его плащ словно поднялся в воздух. Это было невозможно по нескольким факторам: первое, они находились в помещении, а второе, здесь не было ветра. ТРЕСК! – ИКС РЭЙ! ТРЕСК! – ВЭВ! ТРЕСК! – ВЭВ! ТРЕСК! – ИКС Р–... – Жон понял, что сбился, подумал дважды и неохотно согласился. ТРЕСК! – ИКС РЭЙ! ТРЕСК! – ВЭ-ЭЭЭЭЭЭВ! Почувствовав присутствие Коко, они синхронно повернули головы. Взгляд Коко напомнил глаза оленя, смотрящего на несущийся на него автомобиль. Коко сглотнула. У неё жар или жара исходила от их… столика? Она тщательно подбирала слова, пытаясь избежать холодного изумрудного взгляда Пиры и небесно-голубых глаз Жона, пылающих огнём. – Э-мм, в-ваш заказ? Как-будто что-то щёлкнуло и вражда в их глазах испарилась, как вода в пустыне, или как одежда после вечеринки в Вакуо. Они оба одобрительно кивнули. – Спасибо, – сказали они в унисон, протянув руки к кружкам и взяли их. Жон посмотрел на доску и пожал плечами. – Хорошая игра, Пира, – проронила Коко. Пирена посмотрела вниз, потом на неё и ухмыльнулась. – Нет, нет. Это партия полностью за ним. – А-ага, – заикалась Коко, показав на кухню. – Знаете, я, пожалуй… пойду. Э-эм… пожалуйста, продолжайте. Коко быстро ушла. Жон поднял бровь. – Что это с ней? Она выглядит напуганной. Пирена пожала плечами. – Не знаю. Может она просто очень занята. Жону пришлось согласиться. Поставив чашки на стол он уже понял, что напиток сварен далеко не из дешёвых и легко приготовляемых ингредиентов. Даже больше: они выглядели как произведение искусства. «Осенний Вейл» Пирены подан в красивой керамической кружке, украшенной ягодами, мастерски усыпан полосой сахара, дополнительной щепоткой крема, ягодного варенья и разных изделий из корицы. Пирена одобрительно кивнула. Жон посмотрел на свою кружку. Кажется, кружка сделана из кости… если точнее из человеческого черепа, а наполнявшего его жидкость оказалась настолько чёрной, что не отражала свет. Он слегка наклонил свою кружку. Жидкость едва сдвинулась. Очень густой напиток. Надо было прочитать описание напитка, прежде чем заказывать его. Пирена вдохнула небесный аромат, исходивший из чашки, и сделала глоток. Она вздрогнула и тёплая довольная улыбка отразилась на её лице, будто попробовала то, о чём всегда мечтала. Жон взял свою кружку и почувствовал, как его аура кричит от ужаса. Ох, да ладно? Неужели всё настолько плохо? Отринув свою нерешительность и инстинкты самосохранения, Жон сделал добротный глоток напитка. А вообще неплохо. Немного горький, но Жон смог оценить глубину вкуса. Он поставил чашку на столик и закрыл глаза. И когда открыл глаза, Пиры уже не было. Стоп, не правильно. Жон широко распахнул глаза с расширенными зрачками. Всё пропало. Мимо яркого пробивающего через тонированные окна солнца он увидел звёзды, светившие ярче дня. Он увидел движение времени. За пределами хрупких тел и костей он видел прекрасные души каждого. В отличии от своих земных сосудов все души оказались равны в своём равенстве. Они отличались по цвету, блеску, форме и прозрачности, но все одинаково красивы. Все захватывали дух. Человек? Фавн? Какая у них родословная? Насколько ценны? С чем можно сравнить все эти несущественные мелочи с бессмертными, красочными и наполненные тайнами душами? Слеза скатилась по лицу Жона и он всхлипнул. Если душа была по настоящему бессмертной, вне времени и пространства, тогда это не жизнь, а препятствие на пути в вечность. Простой дорожный блок в рождении и вступление в следующую кальпу реальности?! Разве мы не родились, чтобы потом умереть? Он… его голова лежала на столе, сердцебиение подражало барабанной дроби. Он вспотел, как свинья, и почти не мог дышать. Жон попытался вздохнуть, но ничего не получилось. – Чёрт, что-то застряло в горле. – Жон?! – вскрикнула Пира, протянув к нему руку и сунув в рот два пальца, пытаясь вызвать рвотный рефлекс. – Ты в порядке? – Ахмпфрррфф, – он старался ответить, несмотря на мешавшую ему преграду. Краем его туманного взора он увидел, как Коко закрыла лицо ладонями. Да, ему действительно не следовало выбирать заказ наобум. Он чувствовал, как сильная рука схватила плечо и тащит его куда-то в свадебном стиле. Более-менее придя в себя, Жон понял, что дышит свежим воздухом, а перед ним он видит лазурное чистое небо. Бескрайнее голубое небо и такие же бескрайние, яркие, изумрудные глаза. – Жон? – повторила Пира. – Я отведу тебя в больницу. Прошу, держись! Жон моргнул. Они оказались на улице Вейла прямо у входа в Какао-корнера. И он находился в объятиях Пирены. – Пира! – покорился Жон. – Я могу идти. – Ты уверен? – глаза Пирены пребывали в шоке и сомнениях. Жон съёжился: вся затея заключалась в хорошем времяпровождением, а не ещё больше усугублении ситуации. Когда Жон встал на ноги, Пирена сказала. – Там есть скамейка. Может стоит спросить у мисс Коко позволить нам насладиться напитками на свежем воздухе? Он посмотрел на место указанной Пирой: рядом с холмом располагалось две скамейки, с которых открывался прекрасный вид на Вейл. Ещё не всё потеряно! Жон вновь взглянул на Коко, но заметил невообразимые взгляды от других посетителей кафе. Он застонал. – Да, давай, заодно попросим счёт, – он потянулся к двери, но соприкоснулся с рукой Пирены. – Пожалуйста, – она улыбнулась, взялась за ручку двери и открыла её для него, – позволь мне. Краем глаза Жон увидел, как Коко отчаянно машет головой вправо-влево. Придержи дверь открытой для неё, ты, тупица! – пыталась донести до него Коко. О, точно! Нужно поблагодарить её за такую вежливость! – понял Жон. – Спасибо, Пира! Пира одарила его тёплой улыбкой, а Коко фейспалмом. Изящно потянувшись за вещами, чтобы хоть как-то отблагодарить её за помощь, но снова соприкоснулся с её рукой. – Ох! – взгляд Жона встретился со взглядом Пиры. – Позволь мне! Я в правду в порядке! – Ох, Жон, прошу, – Пира вложила его рюкзак в свой рюкзак с размером с человека. – Я настаиваю! Ты ещё плохо выглядишь! Краем глаза Жон заметил недовольные взгляды посетителей, пока Коко умоляла его о чём-то. Нет, – пыталась передать она, – не позволяй ей! Жон поднял бровь. – Перекуси–... А? Нет, – отмахнулся он. Он не проголодался. – Нет, спасибо, – и пошёл к выходу. Рыча, Коко быстро направилась к ним с одноразовыми стаканчиками и счётом. Когда Пира отвлеклась, она передала ему счёт с крайним отвращением и злым выражением. Глаза цвета неба встретили её глаза и тут Жон всё прекрасно понял. Настал мой шанс! – понял Жон. Прежде чем Пира успела достать кошелёк из кармана... – Я заплачу! Пира моргнула. Общая ситуация никак не устраивала Коко, но всё же одобрительно кивнула. Может же, когда захочет. Жон встретился с карими глаза и кивнув, пытаясь вытащить свой кошелёк. Странно, обычно я всегда его кладу в–... Глаза Жона расширились. У него не было кошелька. Точно! Он бросил его в счёт аванса старой леди, чтобы одолжить Альбуса! У него не было денег! Да чтоб меня! Он побледнел. Краем глаза он заметил, как выражение лица Коко сменилось с одобрительного на недоверие и говорило о «Боже, ты должно быть шутишь!». Если бы взглядом можно убить, то она сделала это дважды. Жон продолжал бессмысленно рыться в карманах. Краем глаза он заметил, как керамическая чашка треснула от хватки Коко. Жон подавил желание взять меч и ткнуть себе в лицо. Это место наверняка отнюдь не из дешёвых. Может он сможет как-нибудь договориться с Коко? Нет, сейчас больше беспокоила реакция Пиры. Жон сморщился и глубоко вздохнул. Если какой-нибудь путешественник вроде неё наткнётся на какого-нибудь чудика вроде него, который сначала сказал «я заплачу», но не смог, она явно будет испытывать к нему отвращение. Наверное, она сейчас его ненавидит. Арки никогда не берут своих слов назад, он обещал ей, что она хорошо проведёт время, но все испортил. Дерьмо, неужели ничего нельзя сделать? Стоя как вкопанный, он повернулся к Пире с извиняющейся улыбкой, но столкнулся с самым удивительным зрелищем за сегодня. Её зелёные глаза со слезами горели от радости, плечи тряслись, а она закрыла рот рукой. Пира тихонько смеялась. Ошеломлённые взгляды Коко и Жона встретились. – Везучий ублюдок, – Коко ударила его по плечу. Удар отправил Жона на землю.***
Жон был в отчаянии. Каждое Королевство было красивым по своему. Некоторые рассказывали, что закаты в Вакуо красят пустыни и небо в прекрасный оттенок золотистого, красного и розового цветов. Другие говорили, что северное сияние на самом дальнем материке Атласа предавало элегантным зеркальным замкам вид калейдоскопа. Прочие же утверждали, что классическая архитектура Старого Мистраля поражала своих туристов непоколебимым чувством благоговения и стремлением к славе человечества. У Вейла не было ни песка, ни Авроры, ни позолоченных колонн, ни старых зданий. У него было своё очарование. В попытках наиболее эффективно использовать ограниченное количество земель, на которых жители Вейла могли находиться в безопасности от Гримм, города расположили на горах и равнинах, сохранив дикую природу и сосуществовав с Матерью природой. Города построили на холмах, в лесах и на небольших островах. Кафе Коко Адель как раз расположилось на небольшом холме, слегка украшенном светлыми и благоухающими деревьями. В нескольких квартал от Коко, сидя на скамейках рядом с утёсом, Жон Арк был в отчаянии. – Пира, остановись. Не делай этого. Пира! Но Пирена уже поднесла бумажный стаканчик с напитком Жона к своим губам. Сердце Жона замерло. Он позволил своему новому лучшему другу умереть. Но вместо диалогов на сверхъестественном языке и обильным кровотечением из глаз и ушей, Пира спокойно опустила напиток смерти Жона и слегка улыбнулась. – Мне понравилось. Широко распахнув глаза и рот, Жон очень медленно поднёс своё лицо к лицу Пиры и посмотрел ей прямо в глаза. Пира застенчиво улыбнулась и отвернулась со слабым красным оттенком на щеках. Положив ладони на её щёки, Жон развернул её к себе. – Ты в порядке! – рассмеялся он с облегчением. – О, Боги! Ты и вправду в порядке! – Жон, прошу, – Пирена улыбнулась ему ангельской улыбкой, – наверное на тебя повлиял затхлый воздух. С напитком всё в порядке. Глаза Жона медленно впились в мутную чёрную жидкость: почему, когда он смотрит на неё, она извергает угрожающий пузырь? – Вот! – Пира передала ему стаканчик со своим напитком. – Давай поменяемся! Может тебе он понравится больше. Если напиток Жона выглядел как нечто добытое из самых глубин ада, то напиток Пирены был таким же ангельским, как и её владелица. Коричневый и бордовые цвета соблазнительно кружили в теплой чаше. Славный аромат слегка обжаренных зёрен, молотых специй и свежих ягод переполняли его чувства и угрожали свести с ума. Нет! – попытался сопротивляться Жон. Ранее ему уже было плохо. – Все кофе одинаковые! Даже я? – из чашки раздался хриплый голос. Напиток, олицетворявший Осенний Баунти, отказался уступать. Всё больше и больше усики пара ласкали щёку молодого человека, туманя его рассудок и превращая ноги в желе. Кофе шептал сладкие и чувственные обещания о том, как утолит всю его усталость, о том, как поддержит его бодрость и тепло, где бы он ни был. Жон держался. Не волнуйся, дитя, – обещала ему чаша, – я сделаю всё в лучшем виде. Жон больше не сопротивлялся. Всё будет хорошо, Жон. Жон сделал очень маленький глоток, отдав себя в любящие объятия. – Ну, – Пирена сделала ещё один глоток воплощения страдания человеческих, – как тебе, Жон? Жон повернулся к ней со слезами на глазах. – Я никогда не пробовал ничего лучше в своей жизни. – Я рада, что тебе понравилось, – Пирена улыбнулась в ответ. На фоне деревьев Вейла её светлая кожа и одежда только придавали ей красоты. Жон улыбнулся в ответ и наступила тишина. Они смотрели на происходящее в городе в этот ленивый солнечный день, изредка нарушая тишину глотками кофе. Жон и Пирена откинулись на скамейку. Их руки соприкоснулись. Её на его. Их руки отдёрнулись друг от друга от удивления. Взволнованный мальчик бросил взгляд на покрасневшую красавицу. Они застыли: изумрудный взгляд встретился с синим цветом глаз. Взгляд Жона был полон решимости: его лицо, его губы... он был всё ближе к Пире. Изумрудные глаза широко расширились. Он… он на самом деле сделает это?! Здесь?! О, Боже, это взаправду? Должна ли я остановить его? Кто-нибудь смотрит? О, Боже, он и вправду пойдёт на это? Я... ох... Сердце стучало в груди, в глазах страх, но Пира сглотнула и наклонилась вперёд, закрыв глаза. Она никогда не делала этого раньше, но всё происходило так естественно, так правильно... она раскрыла свои глянцевые губы и–... ...- почувствовала что-то грубое, сухое, и это точно не губы коснулись её рта. – Вот так, – Жон протёр её рот салфеткой. – У тебя что-то было на губах. Пира моргнула. Пира моргнула дважды. Пира моргнула трижды, прежде чем смогла прийти в себя. – Спасибо, Жон, – её тон стал чуть резче обычного. Вот дерьмо, что он опять натворил? Жон хотел что-то сказать, пока его перебил крик. Пира тоже его услышала и они синхронно повернули головы. Внизу холма проходила большая улица Вейла. Жон и Пира увидели с холма красочные фигуры с табличками и баннерами в руках, двигавшиеся прямо к Совету. – Фавны, – сказала Пира, отвечая на неспрошенный вопрос. Жон поднёс руку над глазами, прикрывая солнце. Разумеется он увидел баннеры, знаки и доски с разными заявлениями, но одним смыслом. – Фавны не животные! – Наше время придёт! – Мы будем равны! Глаза Жона сузились и он опрокинул чашку с кофе. Он больше не чувствовал её вкуса. Ему не нужно было смотреть на Пиру, ведь она чувствует тоже самое. Румянец сменился на фасад холодного безразличия. Вместо отдыха на скамейке, она выпрямила спину и встала на ноги. За считанные секунды она смогла подняться на ноги и встать в боевую стойку. Жон заметил, как её рука дёрнулись в сторону оружия, но у нее оно отсутствовало. Пира раздражённо щёлкнула языком. – Поищем ещё место для отдыха, Жон? – спросила она. Жон перешёл на другую сторону холма и смотрел на полицейскую группу в броне, вставших на путь протестующих. Они угрожающе подняли свои щиты. Толпа протестующих и мятежников сделала паузу. – Жон? – повторила она. Крупный мужчина вышел из толпы фавнов. Он поднял свой баннер к угрожающим им щитам, бросил руки вверх и стал кричать. Жон прищурился. Было тяжело разобрать его слова, но по риторике стало ясно, что он член Белого Клыка. Все его слова только ввело толпу в исступление. Колебание и самосохранение бросили на ветер и на смену им пришло мужество. Протестующие фавны пошли на толпу людей со щитами. Жон сжал металлические перила и… он моргнул. Когда он успел сюда подойти? – Жон, – Пирена положила свою мягкую руку ему на плечо. – Что ты думаешь о Белом Клыке? Жон поморщился. Слова вылетели из его рта до того, как он смог подумать, но… В его голове вспыхнули образы рабочих из Лагеря Омеги: очень худы фавны без ауры подвергались худшим испытаниям даже по меркам носителей ауры. Он вспомнил кожу спасенных фавнов: ожоги, порезы, ушибы, истощение и обморожение. Единственный ассоциирующийся запах в том месте - это зловонье Гримм и едкий запах крови. Но правильно ли он поступил? Он доверил члену Белого Клыка Кеппелу «Каз» Миллеру и капитану охраны Гастону Алабастэру защиту и споровождение фавнов, но он ничего более не сделал. Были ли незаконные вывезенные беженцы внедрены в честную общественную жизнь или их кормят пропагандой, медленно превращая в живое оружие, которое Клык позже отправит на смерть? Если спасенные ими жизни станут новыми орудиями, продолжающие разжигать конфликт и причинять ещё большую боль невинным фавнам, пытающимся жить в обществе людей, был ли это лучший выбор, чем позволить им умереть и сгнить в том богом забытом Лагере? В конце концов ПКШ и Клык бездействовали. Ничего не изменилось: ПКШ также вела свою теневую политику, Клык также продолжал свои набеги. Не произошло ничего значительного, а Клык за пределами Вейла все слабели. Атлас заявил, что конец экстремизма фавнов уже близок. Жон ощущал затишье перед бурей. Думая обо всём этом, обыденный зуд в ладонях Жона на сей раз не был таковым. В отличии от лёгкого и раздражающего зуда, он чувствовал риск, опасность и боль. Всё его свершения оказалось сродни «помахать мечом». Он утешал себя мыслью, что помог фавнам, но… он и Каз вовсе не улучшили их положение… Пирена убрала руку с его плеча. Её глаза выражали нежность. – Белый Клык, – эхом отозвалась Пира. Жон кивнул. Облака начали закрывать солнце. – Признаю, я немного знаю о них, – Пира говорила нежным тоном, словном шёлк, но за этой стороной скрывалась решимость, словно сталь. – Я понимаю их обоснованные обиды по отношению к Королевствам, но… – Но? – Жон повернулся к ней лицом. – Я не могу смириться с их действиями, – глаза Пиры стали жестокими, – насилие порождает ещё больше насилия. – Ты обвиняешь их? – прорычал Жон чувствуя, что его лично оскорбили, – Фавны, они–... их ВСЕХ угнетают. Ты обвиняешь их в том, что они стали бороться за себя? – Невинные страдают в результате их преступлений, – пристально посмотрела на него Пира. – Они совершают ужасные вещи: грабят грузовые поезда, охотятся на торговых путях и убивают десятками в своих бесчинствах. Как эти поступки могут заменить страх и ненависть на уважение? На заднем плане, хоть и на большом расстоянии, послышались звуки бьющегося стекла и крики. – У них нет выбора, это единственный способ добиться результата! – утверждал Жон. – Или ты предпочтёшь, чтобы они просто сдались и приняли это? – У них есть законные права, Жон, – не изменила свой тон Пира, – без необходимости прибегать к убийствам и террористическим актам. Крики усилились, но среди них можно разобрать прилив ругани и тяжёлых хлопки тел о землю. – Как долго Клык протестовал, прежде чем взяли оружие? – Жон заметил в глазах Пиры ярость. – Что-нибудь изменилось? Ты серьёзно думаешь, что у фавнов есть шанс на победу в суде против ПКШ? – Перемены требуют времени, Жон, – раздражённо сказала Пира. – Ты думаешь, что Совет, Озпин или кто-то ещё просто взмахнёт руками и избавит мир от этого недуга? – Нет, он они могут что-то сделать! Издалека в воздух поднялся розовый дым. Свидетели и протестующие вытерали свои красные раздраженные глаза от едкого дыма и выступающих слез. – Они делают, – голос Пиры стал умоляющим шёпотом, – постепенно всё изменится. С каждым днём преподаватели пытаются пересмотреть очернённые истории в революции фавнов. Юристы и чиновники изо дня в день спорят и пытаются уравновесить законы и политику для всех. Всё измениться, Жон. – Как много сделают столь мелкие шаги в такой ужасной ситуации? – Жон издал горькое издевательство. – Сколько ещё людей и фавнов пострадают к тому моменту, когда всё наконец изменится? – Они пытаются, Жон, – Пира протянула руку, её глаза умоляли и надеялись. – Мы пытаемся. Жон протянул руку и собирался всзять ее руку, но вздрогнул. Начинался вечер и бастующие фавны стали расходиться. С одной стороны несколько фавнов с красными глазами, красочными синяками и кровоточащими ранами оглянулись назад, обнажив свои клыки на щиты с нарисованными скрещенными топорами, олицетворяющие символ Вейла. С другой стороны полиция, носившая символ Вейла, тащила своих павших и раненых товарищей в безопасное место. Более чем несколько защитников порядка оглянулись, а их руки потянулись к оружию. –… лучше нам пойти в другое место, – Жон свернул ей своей улыбкой. Последние лучи солнечного света начали исчезать. – Да, – Пира одарила его своей улыбкой, немного печальнее, чем его. – Пойдём. Жон вырвался вперёд, а Пира повернулся и последовала за ним. Он не взял её за руку. Пира прикусила губу, её сердце замерло. Жон слишком серьёзно относился к этой теме, раз она так повлияла на него. Может, она должна–... Жон внезапно остановился и Пира врезалась в него. Жон снова упал на землю. – Прости! – воскликнула Пира. Она протянула ему руку, но Жон вновь не взял её. Его лицо было шокированным, а глаза сосредоточены на чём-то выше. Пира последовала за линией его зрения и затаила дыхание от увиденного. Дым валил из неконтролируемого и несущегося к земле буллхеда. Пира довольно много путешествовала на буллхедах и очень быстро заметила искажения. Стекло кокпита, специально сделанное для противостояния любым препятствиям, кроме перьев гигантских Неверморов, пробито и разбито. Сами крылья буллхеда согнуты под неестественными углами с сильными искажениями, а двери люка сильно деформированы, будто что-то или кто-то стрелял в него усиленными Праховыми снарядами. Это не случайность. Взмахнув пальцами, она почувствовала своё оружие глубоко в своем рюкзаке. Конечно она могла просто вырвать его оттуда, но было бы неудобно портить такой инвентарь, даже его он бесплатно достался ей от спонсоров. – Жон, – крикнула она, не отводя взгляда от падающего буллхеда, – не отходи от меня. Ответа не последовало, но учитывая реакции Жона, скорее всего он был в шоке. С грохотом буллхед врезался и превратил в дымящую кучу на окраине одного из многих лесов Вейла. Пирена вздохнула. По крайне мере кроме пассажиров, находящихся на этом судне, больше никто не пострадает. Но это не гарантировало их безопасность. Кто бы не сбил буллхед, скорее всего они окажутся в непосредственной близости от него. Пирена не собиралась выяснять, были ли они друзьями или врагами. Или собиралась? Она прикусила губу. Она не хотела жертвовать свой ценной анонимностью, но уже встала на путь защитников человечества. Её подлинная личность хорошо известна. Несомненно, Пира сможет помочь спасательной группе. Праховые повреждения буллхеду нанесены не какой-то любительской группировкой или бандой. Полиции наверняка понадобятся все силы для расследования ситуации. Подумав, она обратилась к своему другу и сказать о принятом ей решении, но появился один маленький нюанс. Жона не было. Краем глаза она заметила вдалеке знакомую фигуру, белую накидку, хлопающую на ветру, и её хозяина, бегущего к упавшему буллхеду.***
– Кто? – Роман Торчвик отряхал своё пальто от грязи. Его стратегия аварийной посадки имела не самый чистый вариант последствий. – Кто это, бл*дь, был? Его спасительница и соучастница по преступлениям, Ниополитан, небрежно пожала плечами, будто прокомментировала что-то про погоду. Они стояли на крыше в нескольких кварталах от места крушения. В момент, когда Роман понял, что девушка не является его работодательницей - Синдер Фолл - он позвонил Нио и сбежал, использую самозванку в качестве приманки. – Это была не Синдер, – выдохнул Роман. Глаза Нио изменились на коричневый и розовый, глядя на него подозрительным взглядом, будто говоря «ну ты и тормоз» – Ну извини, что не заметил, – оправдался Роман, – но я действительно работал и всё сделал! Нио ухмыльнулась и сжала два кулака, прежде чем внезапно открыла их, подражая взрыву. – Я тебя умоляю. Я всегда смогу добыть больше Праха в одно мгновение, – смеялся он. – Даже больше, если мне не придется полагаться на обезьян Джуниора в качестве воров. Нио улыбнулась, прежде чем её выражение помрачнело. Она сузила свои гетерохромные глаза и приподняла бровь. – Что нам теперь делать? – Роман понёс сигару ко рту. – Хороший вопрос. Нио провела тонкий и ухоженный палец поперёк шеи. – Синдер не умерла, – зажёг сигару Роман. – По крайне мере пока у нас не будет точной информации. Нио подняла другую бровь, пожала плечами и показала ему большой палец. – Возможно она не так компетентна, как мы думали? – интерпретировал Роман. Нио кивнула. Роман выдохнул дым в воздух, изображая миниатюрную версию дыма, исходившего от крушения буллхеда на поляне. – Может она и выглядела сильной, но мы должны признать, что наша огненная знакомая не сможет продолжить выступление, – пробормотал он. – Возможно нам стоит разорвать с ней контракт и заняться новой работы. Нио указала на небо. Роман моргнул. Что она пытается сказать? Он взглянул на разрушенную луну. Она сияло ярко в форме полумесяца или дуги. – А-аа, Арк. Каждый достойный преступник, зарабатывающий себе на хлеб этим ремеслом и рискуя своей жизнью, знал, что нужно держать ухо востро. Даже самые тривиальные биты информации несут огромное значение. Даже мельчайшие дёрганья мышц на лицах закоренелых преступников о чём-то да говорило. Новости о Командире Белого Клыка, появившемся из ниоткуда, проникший на объект исследований и добычи Праха Атлас-...ПКШ и уничтоживший его в одночасье - заставил всех переполошиться. Роман поднял все свои связи для сбора информации о той ночи, за исключением Джуниора, который внезапно исчез, но все истории отличались. Прошло около месяца, а люди до сих пор об этом говорят. Некоторые говорят, что Командиром является личным офицером и ровесником самого Адама Тауруса. Связи из Атласа утверждают, что ПКШ наняла его напасть на свои же владения и использовать это как предлог для укрепления своих частных группировок. Другие шептали, что он является посланником Озпином и шпионит за Белым Клыком. Ещё больше людей утверждали, что Озпин послал его саботировать Атлас за его безудержную милитаризацию. Ещё пара людей говорят, что он родился и вырос в боли и жестокости, преследуемым демонами прошлого, жаждущий девственной плоти и крови наследниц Шни, погружаясь всё глубже в огненные глубины ада. А какой-то лис - любитель носить солнечные очки даже ночью - поведал, что этот человек сделал это из-за доброты своего сердца. Ахахахахаха, ну конечно. Единственное общее в этих историях лишь одно - Командира звали Арком. Неизвестный герой,– усмехнулся Роман, – герой моего сердца! После меня, конечно же. Проще говоря, намечалось что-то крупное, но никто не знал, что именно. Все заметили, что Атлас начал поднимать свою безопасность сильнее, чем ноги Гудвитч. Изучались все операции с участием контрабанд, даже о которых почти ничего не было известно. Компании безопасности, псевдо-частные армии крупных конгломератов Атласа начали увольнять всех людей, кто не смог отчитаться за каждую минуту своего грёбанного дня. Убежища, считавшиеся безопасными, внезапно подверглись нападениям и осмотрам. Тайные агенты из различных преступных кругах начали всплывать и собираться в группы без какого-либо основания. Что-то припугнуло Атлас. Ходили слухи, что Айронвуд несколько минут думал о объявлении военного положения в Мистрале. Боже, боги, Прах, да что угодно - благослови этого негодного ублюдка. В Мистрале настал переломный момент, а это поистине прекрасная перспектива для преступного мира, в частности для Романа! Торговцы оружием из Белого Клыка не только смогли обеспечить себя новинками, но и ещё больше завербовать грязных животных в свои ряды для своих целей. ПКШ уменьшила количество поставок Праха, а его усилиями цены на Прах в Вейле уже пробили крышу. Контрабандистов Праха, которые Атлас не смог поймать, скорее всего поклонялись таинственному Арку словно своему новому покровителю. Полицейские отделы в Королевствах, не входившие в состав Атласа, оказались очень заняты отловом многочисленных и незарегистрированных - словно пришедших из воздуха - беженцев фавнов. Даже теневые группы наёмников нашли работу, поскольку волнения граждан из Королевств привлекли Гримм. Роман боялся Синдер. Она оказалась абсолютно некомпитентной, неудержимой и очень мстительной. Если все эти слухи правдивы, то он захочет поработать с Арком. Противовес и возможный выход. – Да, дорогая Нио, думаю, ты права, – Роман глубоко вздохнул в себя едкий дым сигары. – Устроим дружескую встречу. Нио улыбнулась ему, розовый и карий глаза меняли свои позиции к каждый подмигиванием. Она показала ему большой палец. Оскал Романа стал хищным. Нио знает, где он. – Как давно ты знаешь о местонахождении нашего таинственного… друга? – ухмыльнулся Роман. Только сейчас, – небрежно покрутила рукой Нио. – Серьезно? – Роман сделал ещё один глубокий вдох, а Нио просто указала пальцем вниз. Роман последовал взглядом за изящным пальцем своей спутницы. Прямо под ними на улице он заметил слегка повреждённый белый плащ, веющийся по ветру. Его владелец бежал на место крушение буллхеда. Роман заметил доспехи под плащом и привязанный к его бедру меч. Менее внушительно, чем оружие и доспехи Семи Сестёр, но Роман украл достаточно ценных вещей, чтобы идентифицировать подделки и реплики. Это оружие выполнено в одном стиле и из древних материалов. Этот парень является Арком. – Похоже наша встреча состоится раньше ожиданного, – радостно воскликнул Роман. Со стороны Романа Нио поморщила нос, будто испытала отвращение. Она указала на несколько кварталов впереди. Роман достал свой бинокль. Фавны. С чертами кошек и разновидностями собак, одетых в пухлое пальто, скрывающее их оружие, спокойно и незаметно двигались к буллхеду. Ну как незаметно? По мере своих способностей, особенно на фоне ораущих и убегающих от крушения буллхеда людей. Роман усмехнулся. – Белый Клык здесь? – время подобрано слишком хорошо. Он слышал, что переговоры с Адамом Таурусом провалились, но Синдер так сильно разозлила его, что он наплевал на полицию и отправил за ней убийц? – Похоже вечер выдастся весьма интересным, – Роман радостно пожал руками. Можно и веселее, – улыбка Нио стала дикой. – Хочешь присоединиться? – Нет, спасибо. Гудвитч весьма меня измотала, – с мошеннической улыбкой Роман надел свою шляпу. Струсил, – подмигнув, розовый и коричневый поменялись местами. Она спрыгнула с крыши высокого здания. Оставшись в одиночестве Роман откинулся назад и, немного успокоившись, достал из пальто ещё одну сигару. – Вечер обещает быть весьма многообещающим и не менее интересным, – он радостно пожал руками.***
Жон направил ауру в ноги. Его ноги с силой отталкивались от асфальта. Как только он увидел падение буллхеда, Жон быстро крикнул «Нужно помочь им!» и быстро помчался на примерное место крушение. Когда он подумал об этом, возможно Пира слишком задумалась и не услышала его. Так же она могла не услышать его с расстояния, которое он преодолел благодаря быстром бегу. Чёрт, ему следует поработать над геройским голосом. Но у него не было на это времени. Полиция будет бездействовать какое-то время после стычки с протестующими фавнами, им потребуется больше времени. Жон не хотел рисковать. Столб дыма начал заполнять ночное небо, заставив его бежать быстрее. Корпуса буллхедов сконструированы для смягчения аварийных посадок, поэтому даже обычные гражданские смогут пережить внезапные атаки Неверморов. Но из увиденного можно сделать вывод, что весь буллхед охвачен огнём и возможно взорвется в любой момент. Такое испытание даже охотникам будет трудно пережить. Он не был сильным, он знал это. Он не мог изменить мир. Он не был героем, который чудесным образом решит социально-экономические проблемы Ремнанта. Ему даже трудно победить Урсу. Чёрт, он даже не смог загладить свою вину перед Пирой. Но они говорили, что у него много ауры. По крайне мере он попытается. Жон стиснул зубы, прибавляя ауру ногам. Тяжёлая броня больше не замедляла его. С обильным количеством адреналина, ауры и лёгкого космического кофе в его крови, он наконец достиг поляны. Огонь из буллхеда начал распространяться на ближайшие деревья. Горячее пламя ослепило ещё непривыкших к свету глаза. Огонь становился всё плотнее, но через него еще можно пробраться. Он прибыл как раз вовремя. Окатив себя водой из фляги, он снял мокрый плащ и обернул его вокруг головы в самодельную маску. Дым и угарный газ становились гуще, и аура не могла противостоять им, не дав упать с обморок. Глубоко вдохнув, Жон начал тратить свою ауру на защиту от огня. Несмотря на сложившуюся ситуацию, на лице Жона появилась кривая улыбка. Пламя окутало его тело и одежду, но по сравнению с пожарами, устроенными Руж, было даже комфортно. Быстро осмотрев переднюю часть буллхеда, Жон не нашёл пилота и решил двигаться дальше. Он попытался открыть дверь, но повреждения сильно деформировало её. Несмотря на дым Жон рискнул сделать ещё один вздох. Направив ауру в руки он схватил дверь и надавил на неё. Металл заскрипел, создавая искры и пропустил искры пламени из нутри. Скрипучая дверь начала медленно поддаваться. Медленно приоткрыв дверь, Жон быстро взглянул в щель и осмотрел мостик. Внутри должен кто-то находиться. Он не заметил никого, кто спасался с буллхеда. Там! – глаза Жона загорелись, взглянув в самую дальнюю часть буллхеда. У дальних стен находился единственный обитатель буллхеда. Её зелёная аура слабо мерцала, защищая носителя от огня, а по её лицу стекала кровь. Сердце забилось в новой надежде. Жон протиснулся в горящую кабину и, наплевав на огонь, поднял её с пола буллхеда. Он понёс её как невесту: мягко, чтобы не навредить, но крепко, будто сама смерть может забрать её у него. Получилось. Если бы одна из его сестёр находилась бы здесь, они бы потушили огонь и спасли девушку гораздо быстрее него. Готов поспорить, что отец или мама смогут предотвратить аварию ещё в воздухе. Нет, – Жон Арк знал, он не был героем. Кроме этого случая. Он находился здесь, а не они. Он должен сделать это. Не увидев больше никого, Жон выбежал из огня. Он не остановился, пока ветер не остыл, а трава вновь не стала зелёной. Адреналин сошёл на нет. Жон нежно положил её на траву, а сам опустился на колени. Вдали раздались сирены. Даже с такой дали он смог заметить знакомые красные огни пожарных машин, направляющихся на место крушения. Слегка опираясь на ствол ближайшего дерева, Жон принялся разглядывать черты спасенной девушки. Жон не был в восторге от спасения, не был наполнен хорошим чувством, которые обычно приходило к нему от доброго дела. Нет, чем больше Жон вглядывался в девушку, тем больше он недоумевал. Воспоминания вспыхнули у него в голове. Воспоминания о зелёном огне, револьверах, иллюзиях, бандитах, воровстве Альбуса и побеге. В последнюю их встречу она была одета в простую одежду, разорванную в нескольких местах. Её мятно-зеленые волосы завязаны сзади, а сама она покрыта грязью и потом от путешествий. Тогда она выглядела как вор или бандитка. А сейчас? А сейчас она одета в более изящную одежду: кроп-топа цвета оливы необычной формы белого топика. Кожаные ремни на ней были новыми и превосходного качества. Жон провёл пальцами по материалу: достаточно мягкие, чтобы не сковывали движения, и достаточно прочные, чтобы выдержать удар лезвия. Волосы связаны в два длинных локона с каждой стороны сзади. Сейчас она похожа на охотницу. Глаза Жона сузились, его сердце колотилось в груди. Прошло почти месяц… три недели с тех пор, как эта девушка напала на него по пути в Вейл. Живя с сёстрами Жон знал про перевоплощение: макияж, наращивание волос и изменение в интонации. Но сейчас ему нужны доказательства, что именно она является одной из трех бандитов, пытавшихся его убить. И одну вещь она точно не может подделать. Для охотника оружие являлось продолжением его и его души. Охотники создавали, разбирали, чинили, модифицировали, снова разбирали и совершенствовали свое оружие. Большинство из них обучалось обращаться только с ним, купались с ним, ели с ним и делали все неописуемые вещи, пока линия определения «оружие» и «продолжение тебя» не стиралась. Проще говоря, большинство охотников привыкли пользоваться только своим оружием. Если и есть вещь, которую она не смогла подделать, то это ее оружие. Потянувшись к ней, Жон вытащил ее оружие из кобуры. В его руках они выглядели очень знакомо, не считая незначительных изменений и перекраску. Пара револьверов. Под ним, в крови и без сознания, Эмеральд Сустрей продолжала бормотать во сне чьё-то имя.