Призрачное чудо

И, конечно, как по мановению волшебной палочки очень злой волшебницы, а точнее волшебника, Курт исчезает. Настолько исчезает, что Блейну вдруг кажется, что его никогда и не было. Сообщения не доставляются. Курт не пишет ему сам. Не отвечает на звонки. Не приходит на его порог. Курт был тут с самого первого дня, и поэтому теперь, когда его нет, все кажется совсем другим. Этот дом. И этот город. И эти ночи. Если честно, теперь Блейн думает, что ему это все еще больше не нужно, чем в первый день. Оказывается, Дайтона была для него Куртом. Не работой, не океаном, не уж точно этим отвратительным климатом. И Блейн так скучает, что хочется плакать. А еще он понимает умом, что не имеет права предпринимать хоть что-то, потому что Курт еще несовершеннолетний, отец является его опекуном, а Блейн вообще никто и ничто. Так. Случайный знакомый. Что вообще у них было? Разговоры? Объятия? Прикосновения рук? Несколько танцев? Пару обещаний? Одна ночь, которую они провели в одной постели? Было ли этого достаточно, чтобы Блейн мог претендовать на что-то? Чтобы он мог претендовать на Курта? Что он вообще мог предъявить ему и о чем мог просить, если они, вроде как, не встречались даже. Не целовались. И Блейн так старательно гнал от себя эти мысли из-за разницы в возрасте. Впрочем, не гнал же уже в последние несколько дней, просто не хотел торопиться, двигался постепенно. А теперь ему казалось, что он все потерял и все упустил. Пока Курт был рядом, пока он мог к нему прикасаться… а теперь была только пустота и отголоски его голоса в доме. Несколько сообщений. Пару тех записок. Курт словно был призраком, фантазией, галлюцинацией, что породил его мозг. И это убивало Блейна, потому что он скучал. Нестерпимо. И в то же время не хотел рваться, искать дом Хаммелов, хотя это и было несложно. Он не боялся Берта, упаси боже. Но он не хотел проблем с законом, которые мог устроить ему этот мужчина, несмотря на обещание, данное Курту. И не хотел не из-за страха за себя, у него был отличный адвокат. Он не хотел, чтобы Курту было больно снова, чтобы он переживал все эти допросы и разборки. А вот отец Курта, очевидно, хотел, чтобы мальчику было больно. Потому что Блейн не был идиотом и понимал, что единственная причина отсутствия Курта кроется не иначе как в его отце. И от этого было безумно больно и обидно. Каким же моральным уродом надо быть, чтобы вот так забивать на чувства ребенка, на его мысли, на его желания? Может быть Блейн и не был лучшим вариантом для первой влюбленности, для отношений столь юного мальчика, но ведь у них правда было что-то настоящее. Внутри. Неуловимое. И Блейн, в отличие от сверстников, мог дать что-то Курту. Защиту и поддержку, как минимум, потому что он был взрослым мужчиной, не боялся социума, мог бы гордо держать Курта за руку. Впрочем, плевать. Блейн все равно не собирался ставить крест на всем этом. Он дождется Курта. Добьется его. Выбьет его и у отца и у кого-угодно еще. А если надо будет, то просто подождет, пока мальчик окончит школу, и уже тогда со спокойным сердцем увезет его хоть на край света. Если Курт позволит, конечно. А Блейну почему-то казалось, что он позволит. Может быть, Курт был не самым обычным подростком, не самым понятным на первый взгляд, но Блейн уже научился его понимать. А еще Курт ценил его. И видел его настоящего, искреннего, внутри за некоторой оболочкой из напускной загадочности и легкомысленности. И он точно знал, что Курт не врет ему. Что все слова и признания были честными. Что объятия и прикосновения были искренними. И даже если Блейн, уже взрослый и опытный мужчина, всем сердцем прочувствовал эти моменты, то он мог только представить, что испытывал Курт, и как сложно ему было сейчас вдали от важного человека, которого он не мог увидеть и с которым не мог даже связаться. Вот это разрывало сердце Блейна сильнее всего. Даже сильнее его собственной тоски и переживаний. Потому что за Курта он волновался куда больше, чем за себя. Что ни говори, а моральное состояние Курта было не слишком стабильным, и он очень боялся, как бы все эти выходки отца не расшатали его еще больше. Не то чтобы Блейн боялся, что не справится, нет. Он просто действительно очень заботился о Курте. И очень сильно по нему скучал. Так что когда на третий день ему в дверь постучали вечером, он рванул к ней, как сумасшедший. Вот только сказка была не настолько сказкой. За дверью его ждал не Курт. — Здравствуйте, — поздоровалась девушка возраста Курта. — Привет. — Я Рейчел. Думаю, Курт упоминал меня. — О боже, да! Проходи! Конечно, Блейн был рад видеть Рейчел. Вероятнее всего, она пришла с какой-то информацией о Курте, и это уже было хорошо. Услышать хоть слово от него или о нем. — Спасибо. Рейчел чинно прошествовала в кухню и опустилась на стул с деловым видом. — Я буду говорить по существу. Хотя Курт считает меня очень болтливой, это на самом деле не так. Если мне нужно, то я могу быть очень собранной и сразу говорить по делу. Так вот. — Хочешь кофе, чай, сок? — О, сок было бы чудесно. Только не холодный, пожалуйста, мне нужно беречь связки. Вы знаете, я пою в школьном хоре и планирую поступать в Академию Искусств. У меня уникальный голос, а еще я очень трудолюбива. Курт рассказывал, сколько я тренируюсь? — О да. И Блейн не врал, Курт и правда говорил об этом, и не раз. Но боже, ему так не терпелось услышать хоть слово о своем мальчике, что он был готов буквально подтолкнуть девушку. Благо, получив стакан подогретого в микроволновке сока, она вновь заговорила сама. — Как вы понимаете, Курт не выходит на связь из-за отца. Тот дико разбушевался и посадил его под домашний арест. Но у нас есть традиция за пару дней до начала школьного года ночевать у меня дома. Традиция очень свежая, как вы понимаете, — Рейчел округлила глаза. — И Курт устроил отцу истерику, что он должен отпустить его. Отец поговорил с моими отцами, чтобы они убедились, что Курт придет в мою комнату и останется там до утра, никуда не уходя. И он взял обещание с меня, конечно же. Но Курт — мой лучший друг. И я никому не позволю мешать его счастью! А мои родители были у вас в больнице и сказали, что вы солнышко, поэтому они согласны поучаствовать. Глаза Блейна загорелись от слов девушки, и он с силой вцепился в стакан. — Что я должен делать? Боже, ему до одури хотелось увидеть Курта. И ради этого он готов был пойти на все. — Мне нравится ваша инициативность. Смотрите, какой будет план. Завтра вы придете ко мне домой незамеченным, через черный вход. Моя комната находится в подвале, и там есть, где спрятать вас, если вдруг Берт решит осмотреть дом, но я надеюсь, что он не настолько рехнулся. Не поймите меня неправильно, я уважаю мистера Хаммела, даже если в последнее время его почти не бывало дома, но относительно вас он будто слетел с катушек. Он считает, что вы развращаете Курта, пользуетесь его ментальными сложностями… Ой, я не хочу об этом рассказывать, пусть Курт сам скажет то, что считает нужным. В общем, мистер Хаммел привезет Курта, и вы останетесь наедине у меня в подвале. Конечно, я бы отпустила вас вместе, но мои родители считают, что это будет неправильно по отношению к отцу Курта. Все-таки одно дело отпустить Курта куда-то, а другое — просто свидание у нас в доме. Мистер Хаммел ничего ведь не говорил на этот счет? — Рейчел хитро улыбнулась, явно очень довольная собой. — Боже, это прекрасно, — выдохнул Блейн, зарываясь пальцами в свои волосы и выдыхая. Черт возьми, кто бы мог подумать, что он в свои около тридцать будет так сходить с ума от грядущего тайного свидания со своим юным, очень юным возлюбленным. А Курт был им. Не стоило отрицать, что Блейн до чертиков влюблен в этого мальчика. И неважно, как это объяснить, неважно, что это случилось очень быстро. Это было. И он хотел, чтобы Курт об этом знал. — Правда? — Правда, Рейчел. Я даже не представляю, как благодарить тебя и твоих родителей. Я понимаю, что они рискуют, и правда очень благодарен им за доверие. Я могу как-то отблагодарить их? — Хм… Насколько я знаю, они любят красное сухое вино. В основном предпочитают Францию, — девушка улыбнулась, делая пару глотков сока. — Вообще-то я шучу. Для меня очень важно счастье Курта, а вы сделали его счастливым. Он такой… такой живой. Не могу передать вам словами, как я была рада вернуться с отдыха и увидеть такого Курта. Да, он очень зол на отца и расстроен из-за того, что не может с вами встретиться, но он все равно такой счастливый. Он рассказал мне только самую малость, но я все равно считаю, что это самая романтичная в мире история. Вот бы и я так встретила своего принца, — девушка мечтательно вздохнула. — Ты обязательно встретишь его, звездочка. Потому что ты очень талантливая, красивая, добрая и умная девушка. Рейчел засияла, поднявшись из-за стола и гордо поднимая нос. — А вы правы, мистер Андерсон. — Ты можешь звать меня просто «Блейн». — Правда? Хорошо, Блейн, — девушка улыбнулась. — Я была очень рада знакомству. Считаю, что мои родители не ошиблись, вы и правда солнышко. Блейн рассмеялся, даже немного смутившись, и тоже поднялся, чтобы провести девушку. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Правда. И я никогда и ни за что не обижу Курта, потому что я очень дорожу им. И очень сильно по нему скучаю. — Я рада, что он встретил вас, Блейн. Курт дал мне ваш номер, так что я пришлю точное время и адрес в смс. До скорого! Девушка помахала рукой, прежде чем сбежать по крыльцу вниз, а Блейн закрыл за ней дверь и прислонился к ней изнутри. Боже, он увидит Курта уже завтра. Три дня без него были настоящей вечностью, и только потеряв его, пусть и всего на пару дней, он смог осознать, насколько же сильно он дорожит им и как нуждается. Но завтра он снова его увидит. Может быть, всего на десять минут. Или на полчаса. Может быть, им удастся вырвать час, но больше наглеть будет совсем уже неловко. И он будет обнимать Курта каждую минуту этого часа, а еще… может быть, он сможет поцеловать его? К сожалению, это не Эйфелева башня, не Эмпайр Стейт Билдинг, даже не берег океана. Но там будут они вдвоем, и разве что-то еще имеет значение? Оставалось только подготовиться ко встрече, и Блейн собирался заняться этим всерьез. Во-первых, как минимум, купить красное сухое родом из Франции.