Каменная Дюймовочка

      14 февраля — самый ненавистный всеми учителями день. Даже последний учебный день перед каникулами более спокойный, чем эта, как они говорят, «бесовщина». Младшие классы, не до конца понимающие, почему все старшеклассники бегают с сердечками как ненормальные. Про учащихся класса 7 и старше и говорить нечего. Учителям ничего не остаётся как примкнуть к одному из двух лагерей: смириться или воевать до победного.       Историк Станислав Георгиевич, например, выбрал первое: рассказывал про историю праздника, пренебрегаю лекцией о предпосылках Первой Мировой войны. На литературе Елена Викторовна выделила целый урок для изучения любовной лирики. Ученики эмоционально декламировали Блока, Пушкина, Есенина, Тютчева, Фета… Даже на химии 9 класс убедил Антонину Павловну вместо соединения оксидов поговорить о приворотных зельях и феромонах. Уроки биологии во всех классах был посвящены теме размножения: животных и растений в младших классах и репродуктивной системе человека — в 9-11 классах.       А вот физик Денис Михайлович был непреклонен: вместо закона всемирного тяготения, который так все просили, было очередное занятие по оптике. Карина Сергеевна также была настроена исключительно на интегралы — мольбы рассказать о графике функции в виде сердца или вывести «формулу любви» она проигнорировала.       У старших классов учёба заканчивалась после 4 урока — нужно было время переодеться для маскарада и закончить последние приготовления в зале. Меня такой формат мероприятия не особо привлекал — очередной ванильный праздник, не более того. Полина и Антон — ведущие мероприятия — громко проговаривали свои реплики в коридоре, пока мы переодевались в наряды в классе. Не сговариваясь, мы с Лилей выбрали римскую тематику и, нарядившись в подобие тоги, плели весьма замысловатые причёски. От лёгкого макияжа я отказалась и теперь терпеливо ждала, пока подруга нанесёт на веки любимые нюдовые тени.       Раздался звонок, оповестивший, что пятый урок уже закончился, и у нас осталось всего пятнадцать минут перемены, чтобы завершить сборы. — Кто последний — закрывает кабинет! — громко оповестила Полина, кинув на учительский стол брелок с ключом. — Антон, нам точно нельзя опаздывать! — Командирша, блин! — крикнула ей вслед Лиля и закрыла косметичку. — Пошли, не хочу быть последней.       Смеясь, мы покинули класс, где ещё оставалась пара-тройка ребят. Матвей — вылитый гладиатор — заканчивал приглаживать перед зеркалом волосы и проводил нас долгим взглядом.       У входа в зал в ярко-красном в пол платье стояла Лика из параллельного класса с такого же цвета картонной коробкой с двумя золотистыми бантами по краям. — Получите свои номерки, — она протянула нам два картонных сердечка. — Что это? — Во время праздника ведущие будут вызывать парами гостей и приглашать их в love-зону. — Чушь какая-то! — я с трудом поборола желание выбросить клочок розовой бумаги. — Хватит ныть! — Лиля потащила мен в зал через украшенную лентами, серпантином и шарами арку. — Вот увидишь: будет весело!       Начало праздника, однако, выдалось весьма посредственным: нам показали довольно скучный ролик, аудио сопровождением которого были реплики ведущих. Полина абсолютно без эмоций протараторила свой текст, Антон наоборот — читал чересчур громко, но при этом очень медленно. Потом объявили танцы — в время этого по залу сновал Ангел, который называл то или иной номер. Обладатели названных номеров парами скрывались за кулисами, где из неприятно красных занавесок была сооружена та самая love-зона. Номера назвались с интервалами, поэтому проследить, кто с кем уединился было практически невозможно.       Мы с Лилей сидели у окна со стаканами холодного морса и тихонько болтали. — Ангел направляется к нам, — хитро улыбнулась Лиля и подмигнула мне. — Номер 21, — произнёс парень. — Кто-то из вас? — Это я. А это обязательно? — я нехотя повернулась к нему. — Обязательно.       Закатив глаза и с полным равнодушием ко всему на лице, я прошла в назначенное место. Удивительно, но внутри было абсолютно темно, хотя сам коридорчик был освещён. Через минут пять, когда мои нервы уже не выдерживали томительного ожидания, раздался шорох занавески. — Привет, — осторожно начал я диалог.       Мой собеседник не спешил мне отвечать, вместо этого он уверенным движением обхватил меня за талию. В голове вспыхнули воспоминания с моим «собеседованием» на работу в кабинете отца Славы. Первой мыслью было закричать или попытаться дать сдачи вслепую. Но парень — а это без сомнений был он — прильнул к моим губам настойчивым поцелуем.       Я не знаю, сколько секунд продолжалось это наваждение. Наконец, у обоих стал заканчиваться кислород, и поцелуй прервался. Едва уловимо зашуршала занавеска, потом я услышала удаляющиеся быстрые шаги. Хотелось выбежать, догнать, узнать, кто он… Но вместо этого я на плохо слушающихся ногах покинула закуток, чувствуя себя абсолютно вымотанной. Воспоминания пульсировали в голове лампочками цвета всего этого безумства. До этого дня та попытка изнасилования никак не давала о себе знать. Сложности в семье и возвращение в спорт перекрыли эти события, но сегодня из-за этого дурацкого поцелуя они снова проснулись в моей голове. — Узнаю, кто это был — мало не покажется! — чуть слышно прошептала я и направилась в сторону зала.       У края сцены я столкнулась с Лилей. — Я уже хотела тебя искать. Всё в порядке? — Да, — ответила я, чувствуя себя героем американских фильмов. Когда побитому и окровавленному герою задают аналогичный вопрос, он тоже всегда говорит, что у него всё хорошо. — Извини, мне надо побыть одной. — Но впереди ещё конкурсы и десерт, — он попыталась удержать меня. — Ещё и десерта я точно не выдержу. Сыта этим праздником по горло. А конкурсы я просто ненавижу. — Я схватила рюкзак и пулей вылетела из зала.       Если бы не мой костюм, я бы ушла прямо так. Или будь на календаре май. Отыскав ключ от кабинета, я спешно стянула с себя тогу, запихнула её в пакет и только в толстовке и джинсах почувствовала себя спокойнее. На лестнице я снова столкнулась с Лилей, слабо окликнувшей меня по имени, но я проигнорировала. Сейчас мне нужна была только я сама.