Рассвет страсти

Возмущение волнами плескалось в теле, когда эту тушку закинули в салон, как гребанный мешок с картошкой. – Эй! – взвизгнул Джексон, потеряв контроль над голосом, когда головой впечатался в противоположную дверцу. – Попрошу без грубостей! – барахтался мотылек в клетке. Так и не сумев сесть на сидение, мальчишка заворожено смотрел, как Кристофер глухо зарычав, запрыгнул в свою тачку. Если честно все возмущение куда-то заткнулось поглубже… Крис, кажется, не настроен на нежности… Поэтому сжав булки покрепче, мышонок тихонько барахтался сзади, пока водитель искал ключи у себя в кармане. – Надеюсь, сегодня не мой последний день… – бубнил Джек, поднимаясь с пыльных ковриков. – Я понимаю, что такая язва, как я заслуживает худшего… Но мой котик… Он голодный дома… Чем он заслужил?! – последние слова Итон сказал чуть громче шепота, наивно полагая, что такая мелочь, как не накормленный кот, сможет разжалобить этого утырка. И плевать, что в твоей квартире нет никакого кота. В твоей квартире вообще никого нет. Засохшее апельсиновое деревце не считается. Кристоф, не жалея сил, выжал педаль газа, и малыш упал опять на спину, когда почти уже встал. – Нет, ну ты назло, да!? – гневался Итон, не рискуя повысить голос. Карабкаясь по водительской спинке, Джекс все же сел на свое драгоценное место, но разжать булки так и не посмел. Это возмутительно! Вот правда! Джексон протестовал как мог! Пыхтел, бурчал! Даже ножкой пару раз топнул! И совершенно все равно, что это было по-детски. Итон хотел даже начать кусаться. Но вовремя остановился, когда Рид непонимающе глянул на него через зеркало. – Что за игры у тебя, чертов придурок?! – все-таки нервная система не выдержала и Джексон начал паниковать, огрызаясь. Нет, ну, блять, здесь любой трястись начнет. Верно же…? Блядская тишина давила на уши и мозг. Нереально заставляя нервничать… Джекс и предположить не может, что в голове у Кристофа… Это, кажется, вовсе невозможно. Слишком непредсказуем, блять. Что если мышонок так сильно уже подзаебал (он это может), что этот безумец решил убить их обоих, подстроив аварию?! Но да ладно, если заткнуть визжащего пессимиста, то ясно же было, что это далеко не так. Напротив, Кристофер искусно водил машину. Был нежен с ней. И аккуратно выписывал узоры на дороге, поворачивая. Или же буквально любил ее, когда обгонял машины. Невольно подумалось, каким бы был Крис в постели, если он так любовно относился к куску металла. Что ж, даже мысли о сексе с Кристофом, не заткнули визг пессимиста. Он даже умудрился придумать что-то новое. А вдруг тот завезет его в лес и надругается на девичьей честью?! Но, блять, Джексон парень!!! Мужик! Захотелось фыркнуть от абсурдности этой мысли. Да и они точно не в лес направлялись. Центр города, если быть точным. Тут пессимист посчитав себя недостаточно сильным, чтобы овладеть ситуацией, заткнулся. Водитель продолжал упорно молчать, капая на мозги пассажиру. Он уже столько изощренных способов убийств в своей больной головке придумал! На миг задержав дыхание, дыбы успокоить трепыхающееся сердце, Джекс мелком заметил, как водила нервно стучит большим пальцем по упругому рулю. Что это? Он нервничает? Хотя он мог ошибаться… Его ж бросает из стороны в сторону. Да и убогое зрение совсем может подвести. Но нет. Этот пафосный идиот и вправду нещадно тарабанит по рулю. Не значит же это, что Кристофер нервничает, находясь с мышонком наедине?! Да неее. Бред какой-то. Да? Но что же это тогда..? Загадки, блять, загадки! Бессмысленно было продолжать выяснять причины нервного тика, ибо Джекс, пока думал, забыл, что и дышать нужно. Рид на секунду повернулся назад. Всего блядская секунда, но он успел за это время осмеять своего незадачливого пассажира, что чуть не сдох пока думал об этом утырке! Он сидит здесь весь такой раздраженный, возмущенный, а этот придурок ржет?! – Че ты лыбу давишь…? – прошипел мышонок. – Ты бы видел себя, задрот, – весело хрюкая, произнес Крис и Джек смог, наконец, расслабить булки… Не сложно представить, как выглядит сейчас Джекс. Он напуган. Он нервничает. Да еще и красный весь, наверняка. Дышать- то нужно. – Че, напугался, полторашка? – Да и игры у тебя идиотские! – сейчас, пока Рид отвернулся обратно к дороге, захотелось его хорошенько стукнуть. И не только кулаком. Он же до усрачки напугал мышонка своей молчаливостью и серьезностью. Пару раз за десять минут езды он чуть в штаны не наложил. Столько вариантов в голове мелькало… – Кто сказал, что это «игры»? Даже не видя лица этого идиота, Итон мог бы поспорить, что он скалится во весь рот. По-идиотски. Нет, улыбка у него невъебенно ахуительная. И колени дрожат от нее, но она все такая же идиотская, как и белоротый Кристоф. – Ты же меня не похитил, верно? – Кто знает. Кристофер продолжает издеваться. Хитрить. Заставляет до жути нервничать. Джексон уже всю нижнюю губу «съел», благодаря этому шутнику. – Я же за тебя беспокоюсь, – голос, кажется, прорезался окончательно. – Глупенький, тебе даже пальцев не хватит, чтобы посчитать, насколько тебя посадят, – хмыкает он, кидая подачку. Джекс принял игру Криса. – Если постараться, тебя никто не найдет, – Кристоф всего плечом повел, а Джекс хочет запульнуть в него вон ту херовину для лакросса, что лежит рядышком. И хозяину совсем не обязательно знать, что парнишка своей изящной задницей, кажется, переломил ее напополам. – Задрот, – бурчит мышонок, не зная, что он может сказать еще. Бубнит от злости оставшиеся десять минут, пока водитель резко не остановился и пассажир нос себе чуть не расквасил. – Это офис моего отца, – любезно поясняет Рид, даже не обернувшись. И Итон клянется, если бы обернулся, он бы сломал нос ему. – И что ЗДЕСЬ забыл Я? – шипит Джек, потирая ушибленный лоб. Он не уверен, какой магией он пользуется, но очки даже не треснули от удара. Джекс опять сжал булки покрепче от испуга. Что за дерьмо происходит?! Вы же не хотите сказать, что игра закончена? Кристофер нашел кролика?! Конечно, кролик и сам не против быть пойманным, но не так скоро! Да и за свои игры отвечать он не хочет, что уж там говорить. – Нужно забрать кое-какие бумаги, – хлопая дверцей, говорит парень. – Не люблю повторяться, но что здесь делаю Я?! – нарочито злобно сопя, спрашивает паренек, мысленно добавляя «Спасибо тебе, Господи» и плевать, что он знает, что говорит это исключительно себе. Джексон дуется, как ребенок. Упирается ногами, когда, открывают дверцу с его стороны. – Не бойся меня, – просит Крис шепотом, чтобы не дай бог, лишняя пара ушей услышала это. Он им самолично лицо раскроит и сил не пожалеет лишь бы никто не увидел, каким интимным он может быть. – Тяжеловато это, не находишь? – поражаясь своей глупостью, малыш сдается, выкарабкиваясь из салона, полностью игнорируя выставленную руку. Он же парень, если вы не забыли. И Итон еле удержался, чтобы не пнуть его в колено за это. Коря себя за то, что снова повелся на задушевный шепоток и личную просьбу, мышонок исправно топал за Кристофом. – Спеши, коротышка, – стебется Рид, придерживая лифт, пока малыш застыл оглядываясь. Офис был огроменным, нужно признать. Величественным и страшным до жути. Тут потеряться – раз плюнуть. – Ишь ты, раскомандовался, – бубнит Джек, семеня к лифту. Джексон разочарованно вздохнул, когда зашел в лифт. Зеркала. К ним у него особая ненависть. Даже с таким убогим зрением, как у него можно было разглядеть, насколько жалко выглядит он. Тем более стоя рядом с таким красавчиком. Самодовольным, напыщенным, избалованным, но все же красавчиком. Широкие плечи Рида гордо распрямлены, выставляя не менее накачанную грудь вперед. И если бы можно было остановить время, Итон бы непременно потрогал ее. Все тело этого парня было невероятно идеальным. Подкаченным, но не как виноград. И стройным. Что сделал такого Джексон в прошлой жизни, что получил в дар себе такое уродское тело?! И совершенно похуй, что о таком мечтают полвселенной. Но не Джексон. Он бы многое отдал, поверьте, лишь бы у него было неказистое тельце. Сквозь вату в ушах, Джексон слышит настойчивые речи собеседника. – … Ладно? – спрашивает он, нервно теребя челку. – Что? – Не волнуйся, говорю, – совсем нежно прошептал Рид, склоняясь к своему помощнику. Дотянувшись до кнопки «стоп», он со всей силы бьет по ней, не сводя глаз с малыша. – Все хорошо, – пытается успокоить он, а у мышонка внутри все обрывается. Становится невыносимо холодно. Аккуратно расположив грубые, большие ладони на плечах паренька, он приближается непозволительно близко. И Джексон стукнул бы его, если бы они были здесь не одни, но они одни... Это страшно, это больно. Это ужасно опасно. Но останавливаться никто и не собирается. Поджав хвост, он просто наслаждался мазохистской болью, что причиняет его сердце, лишь чувствуя теплое дыхание на своей щеке. Джекс чувствует, что колени дрожат. А ноги совсем не держат. И по-хорошему, бежать бы ему, да подальше. Но нет, он просто упивается, чувствуя, как в животе шевелятся все внутренности. Не сказать, что это приятно, но глядя в изумрудные глаза, он готов и потерпеть. – Я могу снять очки, – утвердительно говорит Кристофер, не двигаясь, дабы не напугать. А Джексон отчаянно мотает головой. Джексу страшно до усрачки. Он даже предположить не может, к чему может привести нежность со стороны этого засранца. Если он опять издевается таким изощренным способом – малыш просто погибнет от боли… Он и не знал, что любить – это настолько больно. – Не бойся, – вновь шепчет Рид, и мышонок чувствует, что горлу подкатывает ком. Все издевки потерялись где-то в глотке. Мышонок пытается отойти и даже делает нерешительные шаги назад. Но вскоре он просто уперся в зеркало. Джек жмурится, пока его очки медленно ползут вверх. Он не смеет открыть век, когда чувствует горячее прикосновение чужой руки на своей щеке. И воздух выбивает из легких, чувствуя шероховатость губ на своих веках. Даже тогда он не осмелился открыть глаз. Не думал он, что он может быть таким трусом. Дальше они едут без слов. Что пугает, блять, сильнее. И Джекс хотел бы открыть глаза и посмотреть, что чувствует Кристоф, да не может. Их будто клеем склеили. Неприятный писк врезается в корку мозга, заставляя вздрогнуть. Лифт остановился и Крис выбегает из него, напрочь позабыв о незадачливом пассажире, что только-только осмелился открыть глаза.