Повествование идет с начала четвертой главы
Чувствуя неприятное жжение в правом плече, Кристофер бесился. Бесился так сильно, что готов был зубами растерзать того жалкого человечешку, что прервал их разговор. И останавливало его лишь то, что Джекс перед ним. Слишком рано показывать своего кровожадного зверя, что никогда не дремлет внутри. И плевать, что этот очкаришка видел его. Хоть и мельком. Кристофер закусывает щеку изнутри, дабы с помощью другой боли отвлечься и не сорваться прямо сейчас. Рид и сам не понимает, когда схватил мальчишку за подбородок. И черт знает, что им движет, когда он наслаждается мягкостью его кожи. Бархатная, молочная, невинная… Хочется укусить. Чокнутая девчонка что-то визжит над ухом, неимоверно раздражая слух. Скрежет ногтями по стеклу и то приятнее звучит в голове. И совершенно насрать, что у девушки слишком обычный голос. Крис честно ахуевает от своего спокойствия и крайне удивлен, как ласково он разговаривает со своей игрушкой. А то, что его забавляет милая мордаха этого ребенка, вообще выбивает воздух их легких. Больно. Будто битой выбивает. – Знаешь ее? Эта серая мышка отчаянно кивает головой, зная, на что способен зверь. И, кажется, он совсем не хочет, чтобы и подружка узнала. Чувствуя, как теплая струйка крови касается соска, Крис уже хотел резко обернутся «нечаянно» заехав этой нахалке с локтя. И, блять, плевать, что мама в детстве учила девочек не бить. Но слыша визг в районе груди, он чувствует, как его еблицо трескается от умиления. И это до усрачки настораживает. Чувствуя какую-то неприятную боль в теле (не считая того, что ему порвали плечо в клочья), он трусит. Ему страшно чувствовать нечто такое незнакомое. Мозг верещит «беги, глупец», а сердце замирает, чувствуя неподдельный страх на лице Итона. Это чертовски подкупает. Рид решает, что ему нравится видеть волнение на этой невинной моське. Волнение за него. Ногти вынимают из дыр в плече. Удивительно, как Кристоф сдержался, учитывая, что терпением он никогда не блистал. Улыбка медленно распрямляет его губы. Он доволен реакцией малыша. Доволен так сильно, что это заставляет сжать булки покрепче. Джекс ахает и недовольно кривится, видя оскал своего личного мучителя. И легонько упирается в грудь Криса. Он чувствует, что его ледяные руки случайно касаются горячей обнаженной груди. Конечно, его майка для этого и была предназначена. Но кто ж знал, что Кристофер почувствует легкую слабость в теле и дымку в голове. Он резко снова ощутил себя четырнадцатилетним, прыщавым пацаном, что возбуждается, услышав слово «секс». Он чуть отодвигается корпусом, дабы парнишка вышел к своей сумасшедшей подружке. Но из головы так и не выходит, что он позволил себе такую слабость. Это абсурд. Мало того, что его тело будоражит от прикосновений парня. Но почему это должен быть именно этот задрот?! Рид с секунду тупит, пуская слюни, но услышав «малышка», он оборачивается. Что за хуйня?! Малыш здесь лишь один. И это точно не эта ебнутая на всю головушку девчонка. Потрясения за потрясениями… Вкус у этой девки специфический. Но зато она блистала фигуркой. Да и татуха на животе особо приглянулась Риду, как любителю живописи, ага. Он бы и сам забил все тело подобной живописью, но рамки, что установил его отец, не позволяли этого. Сдерживаясь, чтобы не отпустить смешок, он прикладывает руку к губам и думает о том, что эта рука совсем недавно была на лице маленького засранца. Крис не до конца осознает то, что именно он делает, но, кажется, он целует свою руку… Это, блять, пиздец, как странно, если быть честным. И пугает не меньше… Липкий пот аккуратно спускается по лбу и заливается в глаза. Вот же ж в дерьмо он вляпался… Плечо щиплет, глаза выедает. Чувствуя неприятный укол чего-то незнакомого в районе груди, он удаляется, не забывая «мастерски» притворяться, как сильно он пострадал. Ну, пострадал он и вправду немало, но хромать было лишним точно. Зайдя за угол, он прислоняется к стене. Прекрасное место, решает для себя Рид, отлично слыша весь разговор этих голубков. А если он высунет голову, то и обзор у него будет не хуже. Ему не нравится, как эта девка пренебрежительно относится к нему. И плевать, что это немного другое. Она виснет на нем, строит из себя милашку, что получается весьма неплохо, но Кристофера блевать тянет от ее «притворства». А слыша ее имя, он понимает, что он знает эту чертову чокнутую! Но видя ее нелепое поведение, кажется, что те девушки просто тезки, ибо эта совсем какая-то дурочка. Та Эммили Харрис, что он знает, целиком и полностью отличается от этой. Вплоть до цвета волос. Плюнув на это, Крис решает, что позже, может быть, разберется с этим. Чем больше слушая их разговор, тем сильнее Крис понимал, что его игрушка, его малыш, слишком серьезен. Это напрягает… Когда он стал «малышом»? А когда «его»…? Услышав личные подробности, что касаются только его и его семьи, он чувствует себя последним куском дерьма на этом свете. Так скверно он давненько себя не ощущал. Да и дрянное чувство посещает плюсом, когда понимает, что Эммили входит в категорию «семья». В общем, ничего хорошего он не получил от их разговора. Уйму негативных эмоций и незнакомых ощущений. Да что там греха таить, чувствует он себя теперь хуево. Вздрогнув от заливистого смеха той девахи, Кристоф почувствовал как вся эта ситуация паршива… Чем он, блять, тут занимается, собственно? Подслушивает разговор пары?! И почему слово «пара» так бесит? Так сильно, что Рид бьет стену кулаком. Боль такая адская, что, кажется, костяшки треснули, не выдержав тесного контакта со стенкой. Семеня к лестнице, держа сжатый кулак в руке, он слышит, как голоса приближаются. Он буквально слетает со ступенек, когда в ушах эхом раздается глухой смех Джексона и его подружайки. Рид не собирается себе признаваться, что не прочь бы слышать этот тихий смех у своего уха ежедневно. Потому что это страшно признать. Да и странно все это, если честно. Как давно этот мальчик для битья вызывает столько чувств? Буря. Ураган, что сметает все внутренние принципы и моральные соображения. «Это, блять, совершено точно не нормально!» – твердит Кристофер, оббегая коридоры. Он был уверен, что оторвался от их голосов и совершенно не ожидал нарваться на сценку, что разыгрывал его мальчик. Теперь он не так сильно уверен, что те «пара», ибо этот ребенок сейчас абсолютно точно не серьезен, прижимая девушку к стене. Более того, он и сам еле сдерживался, чтобы не заржать. Но когда тот снял очки, Крис вдруг захотел быть тем, кого загнали в угол. За год их «общения» он ни разу не видел, чтобы этот очкарик снимал очки. Хотя поводов было предостаточно. Крис видит, как девчушка чуть ли не в лужицу стекает от его глаз и становится завидно. Он видит, что девушка и вправду голову потеряла от Джекса и, кажется, давно, да и надолго… Дальше смотреть смысла он не видел. Поэтому выйдя в коридор на первом этаже, он доставал сигареты из кармана черных, обтягивающих джинс. И плевать, если кто увидит. – Кр-кристофер! – заикающийся голос заставил инстинктивно спрятать пачку обратно. Крис даже не отвечает и не оборачивается, просто ждет, пока этот убогий доковыляет до него. Дошел он до него довольно-таки быстро. – К-кристофер, – снова произнес мистер Хилл, а Рид хмыкает слишком громко, учитывая, что перед ним учитель. Слишком презрительно. – Не нужно мне здесь спектаклей, хорошо? – фыркает Кристоф. – Не понимаю о чем ты, – вполне уверенно отвечает Стивен, стаскивая очки с переносицы. Белый глаз пустым взглядом упирается в ученика, а голубой с интересом рассматривает его же. – Зачем ты всегда это делаешь? – кривится Рид, не желая смотреть на уродство блондина. – Делаю что? – Каждый гребанный раз, заставляешь вспоминать это дерьмо. Перестань маячить у меня перед глазами, окей? – непривычно тихо шипит Рид. И те, кто его знают, могли бы с уверенностью заявить, что тот адски сдерживается. Хилл был из тех, кто его знает. – Что? Боишься, что отберу у тебя твою любимую игрушку? Кристофер, не забывай, тебе уже далеко не пять лет, а мне не пятнадцать. Окей? – в манер этому засранцу, отвечает химик. – Не называй меня так, – глухо зарычав, Кристоф делает шаг в сторону учителя. – Сам сказал, мне не пять, а тебе не пятнадцать, – дабы все же не выпустить зверя из расшатавшейся клетки, Рид делает еще шаг, проходя мимо Хилла. Проходя мимо, Рид чувствует запах гари от волос Хилла. Но он уверен, что это не так. Это всего лишь его гребанное воображение разыгралось. Зажав и нос и рот, Кристофер со всех ног побежал оттуда и срать он хотел, что выглядит он крайне жалко, сбегая от этого человека.***
Отдохнуть на кровати, в медпункте так и не удалось. Новенькая медсестра так и липла, спрашивая, не болит ли чего. Будто она не видит разодранное в клочья плечо. В итоге, силой вытолкав девушку за двери, пришлось зализывать раны самому. Закрыв дверь на ключ, что так любезно предоставила медсестричка, надеясь, что парень закроет двери, дабы они вдвоем уединились. Но, увы и ах, тот выпнул ее, как паршивую собачонку. Игрушка для битья все никак не хотела выходить из головы. Да и Крис, кажется, сам не выпускал его оттуда. Какого же хера он такой проблемный? Что, нельзя, кроме жалости ничего больше не вызывать у Кристофера?! Что за дермовые чувства его одолевают… Вроде и не ребенок уже, а понять никак не может… Плюхнувшись на твердую кровать, Крис заорал во все горло, хриплым воем. Это пугает его… Помогите, кто-нибудь…***
Стоя у выхода из школы, Кристоф, сам точно не уверен, что собирается делать. Просто хотелось бы прояснить ситуацию, не более. И, когда он видит, как эта парочка приближается он уходит, грубо говоря, в туман, прячась за углом. Крис недовольно бурчит себе под нос, не замечая, что все сильнее сжимает кулаки, когда видит, что эта Эммили неаккуратно мажет губами по щеке Джекса, на прощание. Джексон тяжело вздыхает, когда девушка удаляется и это заставляет внутри всему сжаться… Выставив ногу, когда пацан пошел обратно, Крис и не ждал, что тот упадет. Он знал, откуда ждать опасности. Он чувствует. – Эта чудачка – твоя девушка? – на автомате выдает Рид, мысленно проклиная свой язык, и клянется откусить его когда-нибудь. Недовольство складкой меж бровей пролегло на лице Кристофа. Он скрещивает руки на груди, чтобы этот гаденыш понимал, как все серьезно. – Что? Крис подумывает, не задушить ли его прямо сейчас? Повторять это – такое унижение. Не доставайся же ты никому, очкаришка! – Эммили – твоя девушка? – плотнее сжав зубы, спрашивает он, желая поскорее получить свой ответ. Мальчишка недоумевает и, кажется, злится, догадываясь, что за ними подглядывали и подслушивали. Чтобы не упустить мышонка, Крис подходит ближе и видит, как Джекс задерживает дыхание. Это будоражит… Он хватается за руки, будто это остановит малыша от побега. Как странно, что Джексон не понял, что действия Кристофера просто сквозили отчаянием… В обычное время он просто мистер-проницательность. Рид злится все сильнее. Он злится, что теряет самообладание. Он злится, что этот ребенок такой упрямый. Он злится, что та девчонка вообще приехала из своей Франции. Струсив, что зверь больно царапает изнутри, Кристоф с силой отбрасывает руку мальчишки. Словно это поможет избавиться от ненужных мыслей о нем. От чувств. И уходит, до боли сжимая челюсти, чтобы не сказать еще. Явно лишнего. Видя, как из-за поворота выходит химик, Крис теряется в мыслях. «Боишься, что отберу у тебя любимую игрушку?» – эхом гремит в голове и Рид уже бежит с Итоном под ручку. Инстинкты. Это лишь инстинкты… Оголенные чувства. Зверь почти прорвался. Парнишка упирается, что-то бубнит, но в силе не ему соревноваться с Крисом. Поэтому он без проблем дотаскивает его до своей машины. Препираясь, Кристоф разговаривал, не думая. Мысли терялись в потоках. Поэтому увидев удаляющуюся спину мышонка, он запаниковал и рванул за ним. Без труда догнал. Он и сам удивился. До этого момента он не мог такого… Он всегда давал ему фору…?***
Кристофер нервничает, пока едет за рулем. Он уже решил, что повезет его к отцу в офис. Правда решил это всего пять секунд назад, но это не важно. Не это его сейчас волновало больше всего. Его поступки. Были до безобразия абсурдны и бессмысленны. Действия мышонка немного размягчили натянутые нервы. Он был до ужаса милым. Приходилось держаться за еблицо, дабы оно не развалилось от умиления.***
– Не бойся меня, - отчаянно просит водитель, вытуряя пассажира со своего места. Честно, Крис уже запутался. И совсем не желал распутываться. – Это тяжеловато, не находишь? – он и сам знает, как это трудно – не боятся его. Восторженный мышонок забегает в зеркальный лифт и у Кристофа сердце в пятки падает с разбегу, видя, как больно тот смотрит в свое отражение. Ему не нравится своя внешность… А какая она у него, кстати? Рид никогда и не интересовался. Ему не было важно знать, как выглядит его лицо, к примеру. Странно, что он ни разу не подумал об этом. И странно, что сейчас возникло такое желание. – Не волнуйся, ладно…? – Что? – Джекс поднимает голову, подкидывая все больше сухой соломы в костер, что разжигается в груди Криса. – Не волнуйся, говорю, – шепчет он, а сам волнуется в несколько раз сильнее, чем мышонок. Давно потеряв голову, он жмет на кнопку «стоп», потакая своим желаниям. – Все хорошо… Кристоф еле дышит, поднимая очки. Все происходит в тумане. Он не смыслит в этом ровным счетом ничего. Он полностью отдается чувствам. Утопая в бездонном море ощущений. Он даже не сопротивляется, глотая соленную воду моря. Не просит о помощи, когда чувствует, как легкие наполняются водой и хладеют. Он не собирается протягивать руку к спасению, вкушая ногами песчаное дно, до которого он достал, погрузившись с головой в воду. Кристофер открывает глаза лишь тогда, когда чувствует сладкий вкус на губах и порхание ресниц. Он испуган до усрачки, выбегая из кабинки. Что он творит, мать вашу?!