Неудачная шутка

Когда Брюс соизволил вернуться в преступную ночную жизнь Готэма, выяснилось, что то, что Джокер, бодро умотавший после того, как сдал место работы женщины Крока, скромно назвал "чертовским кавардаком", на самом деле оказалось чуть ли не военными действиями, все участники которых не желали даже разговаривать с полицией и отловить их не представлялось возможным. На фоне прошедших почти незаметно для Бэтмена нападений на членов ирландской общины таинственного потрошителя и его людей, произошел раскол между шайками Маллигана и Колина. Оставалось только догадываться, какую именно роль играл в этой войне Джокер, и почему он на самом деле впрягся за Котел. По всем каналам крутили ролик, где он, окровавленный и озверевший, разбивает камеру кулаком с зажатой в нем металлической картой. Не такое уж неприятное зрелище: напоминание реального положения вещей. Все это было очень серьезно и стало еще запутанней, к тому моменту, как Бэтмен смог вмешаться. Прошло три дня после их последней встречи и Брюс, конечно, уже нашел все, что можно было, про передвижной цирк Квина и Меркеля. Никакого толка. Ничего стоящего внимания, простые циркачи, каких в этой стране тысячи. Никакого Крока, никакого Джокера. Но потом ему почти повезло. Перелистывая провинциальные газеты за девяностые, в баптистком листке он наткнулся на любопытную заметку, подписанную неким преподобным Стоуном: "Питер Меркель вызывает дьявола! Знаете ли вы, добропорядочные жители Джорджтауна, как развращают ваших детей на Осенней ярмарке? Можно ли закрывать глаза на то, как прогнившие приезжие дьяволопоклонники из "Квина и Меркеля" отправляют ночью свои богомерзкие ритуалы, притворившиеся представлениями? Детей, которые развлекают вас своим уродством, уже не спасти, но еще можно спасти ваши души. Каждый из вас, кто ночью ходит на эти подпольные встречи, каждый из вас, кто бросает уродам деньги - покайтесь, ибо Господь наш простит вас." Было не очень понятно, какие именно "ритуалы" можно проделывать для развлечения провинциалов, но по крайней мере он знает, что была еще одна часть этой труппы. Это все имеет какое-то отношение к происшествию на этой Осенней ярмарке, но Брюс нашел только холодную и самодовольную заметку от того же Стоуна, про то, как год спустя высокий белый мужчина "из циркачей" отхлестал плетью свою восьмилетнюю белокурую дочку. Значит, их выступления циклично повторялись. Он мог бы съездить туда, раз уж по телефону нельзя ничего добиться. Но времени не было: также Брюс внимательно следовал по следам Крока, так удобно обнаруженного невозможным союзником. Он ничего не узнал про Джокера. С наступлением ночи он зачем-то провел четверть часа на рекламном щите, высматривая его, хотя обычного наблюдения за его мясницкой деятельностью более чем хватало. Пообещал себе не искать его и держался полтора дня. Жизнь "молодого Уэйна" требовала внимания и он покорился. Война между ирландцами затихла, опустошившая Котел, в первую очередь материально. Весь день он ездил с личным водителем, чего очень не любил, и мрачно размышлял. Он мог бы себе признать, что все время думает о Джокере, но это можно было списать на вполне оправданное волнение. Черт его дернул закончить день посещением того самого ресторана, но напряжение последних дней и новый пульс жизни травили его. Он не вполне успешно навестил местных тусовщиц, прекрасных и бездушных, как всегда, но задерживаться надолго не стал. Сбросил свой черный пиджак, сорвал душивший его галстук. Перекинулся парой слов с местной жрицей любви. Убедил себя в абсолютной прямоте своих предпочтений. На крытой парковке, охраняемой лучше, чем пресловутый музей, на него напала женщина в ярко-красном коктейльном платье и фальшивых жемчугах, которую он счел безобидной чудачкой. Он легко скрутил ее и отшвырнул инжектор с наркозом под автомат с сигаретами. Он пожалел ее и не стал оглушать, за что и поплатился. Хотят похитить его? Это точно что-то новенькое. Такого никто не предпринимал с того времени, как он был еще совсем сопляком. Они либо идиоты, либо очень уверены в себе. Он, не заботясь особо об имидже богатея-слабака, быстро уложил четырех сообщников женщины, окруживших его. Для того, чтобы так свободно ходить здесь, они должны были убить охрану. Он уже был готов начать придумывать версию, которая устроила бы и его, и полицию, но неудачливая похитительница, до этого обессилено корчившаяся на полу, привстала и попыталась ударить себя ножом в глаз. Он мог бы и заметить, что они слишком хорошо его знают. Пока он отвлекался на то, чтобы помешать ей, кто-то ударил его приличным зарядом шокера. Дверь его Феррари осталась открытой. Пахло его паленой кожей. Пока он корчился от боли, женщина и водитель - всегда есть еще и водитель - связали его досадно крепко и закрыли ему глаза плотной пыльной черной тряпкой. Бросив подельников, они загрузили его, очевидно в тот стоящий поблизости черный джип, у которого он на всякий запомнил номера. Откидываясь на сиденье, чтобы переждать шок, он слышал, как захрустел его мобильник, когда кто-то из них наступил на него. Радость, охватившая его при подобном развитии событий, была расценена им как весьма стыдная. Его привезли в гулкое место, относительно тихое, наполненное запахом мороженой рыбы. Не стоило так стараться, завязывая ему глаза. Он уже почти оправился от удара и был уверен, что эти... Трое? Четверо?.. весьма тихих похитителей не помеха для него, а жертва его поврежденному в последнее время черт знает чем самолюбию. А потом произошло нечто на самом деле унизительное. В напряженной темноте и тишине он услышал размеренные, четкие шаги. Этот человек словно ступал так специально, сильно ударяя пятками наверняка грязный пол. Раздался выстрел, не пришедший, очевидно, в цель. Темноту заполнил знакомый ужасающий глухой смех. Бэтмен сто лет не слышал этой нелепой фальшивки. - Господа, господа, тише. Как невежливо! Это же не могло быть правдой, верно? Даже не дает самому разобраться с детской проблемой. - Какого хрена тебе надо? - раздался хриплый мужской голос. Брюса интересовал тот же вопрос. - Мне? Вы серьезно? Мне? Мне ничего не надо. А вот моим нанимателям... Вы же не думали о том, что у этого места, если хотите - территории, есть хозяин? Каким таким нанимателям.. - Пошел ты! - но это прозвучало уже не так уверенно. Боже, он ошибся, когда увидел в их подготовке особую тщательность? - А кто это такой симпатичный у нас тут? Брюс Уэйн? Серьезно? Да что с вами такое, господа? Это становилось уже нестерпимо стыдным. Раздался новый выстрел, сопровожденный гневными вскриками и звуками борьбы, с последующим женским криком боли. - Я расстроен. Нельзя же так грубо. Стреляют они в меня! А ведь я еще не договорил. Явственно слышалось отчаянное дыхание, дрожащее, со свистом. - Итак. Тихо-тихо... Давайте начнем с самого начала. Брюс сжал зубы, пораженный небывалой нежностью злого шепота ужасного шута. - Мы поделимся. - Вы поделитесь. Разумеется, - терпеть этот самодовольный тон было тяжело, кроме того Брюс беспокоился за незадачливых преступников. - Кто все спланировал? В целом, это был тот самый вопрос, который стоило себе задать с самого начала. - Он... Боже, не надо! - чем он им угрожает, всего лишь ножом? - Он нам только звонил. Рассказал, что делать. Много рассказал про жертву. - Деревенские киднепперы такие простые. Кто - он? - Не знаю... Раздался новый крик боли и ужаса, и разгневанный пленник начал освобождаться. Словно почуяв это, Джокер отшвырнул жертву - глухой звук удара - и медленно пошел к нему. Брюс застыл и стал с иррациональным интересом ждать, что будет дальше. Пауза затянулась. Пахло ночным шоссе, бензином, пылью - ворота теперь, судя по всему, были открыты - ветер прогнал запах рыбы. Звучали только шум машин и шелест травы. Наконец он - судя по шороху ткани - опустился перед Брюсом на корточки. Запах крови резко ударил в нос. Его шеи коснулись огрубелые пальцы, холодные и шершавые, задержались там на пару секунд и только после этого псих снял с его глаз черную повязку. Как он и предполагал - север, склад фирмы "Экватор". Ужасное унижение принимать от него помощь, особенно когда он сам бы справился. Джокер, хмурый и недовольный, одетый в фиолетовые брюки и синий пиджак - крови видно не было, как, впрочем, и тел вокруг - медленно двинул ладонью, глядя Брюсу прямо в глаза. Он увидел, как легко выпадает из рукава нож. Выскочило миниатюрное лезвие и его синтетические путы исчезли. - Почему ты всегда попадаешь в неприятности? - наконец насмешливо спросил чертов клоун, и в звуке его голоса было довольно язвительности, никак не совпадающей с отсутствующим выражением лица. Впрочем, не стоило так быстро признаваться себе, что он читает теперь даже по его гриму, по едва заметным признакам, выражающимся движениями глаз и губ. Это, конечно, было иллюзией. Он хотел было сказать что-нибудь гордое, или упрекающее или уже неважно что, но смог только: - Ты снова убил. Джокер, все так же сидящий перед ним, поднял брови, черт знает почему смягчаясь. - Вовсе нет. Но они подохнут, если не вызвать скорую. Пускай вон Фред позвонит через перебойщик и спародирует им, например, Синатру. Брюс никогда бы не признал, что это отличная идея. Но откуда он знает, что Альфред мастер менять голос? Загадочный придурок легко поднялся на ноги, балансируя на пятках словно озорной мим, и протянул ему руку, обтянутую фиолетовой кожей перчатки. Брюс, размышляющий над тем, зачем ему надо было снимать перчатки, чтобы отвязать его, решил что примет руку только из научного интереса. Перчатка была очень гладкой, безжизненной, мягкой и вовсе не холодной. - О, да хватит, неужели это тебя так задело? - вдруг серьезно выдал Джокер, сжимая пальцы. - Неужели это не забавно: чудовище-рыцарь, мм? Брюс хмуро отнял руку. - У тебя что ни слово - то жаба, то змея, - уныло ответил он, пытаясь подладиться под тревожный сказочный тон убийцы. - Что ты на это скажешь? - Что? Что рабочая ночь в разгаре, Бэтти, - почему-то шепотом ответил сказочник, но снова повысил голос. - У меня еще куча дел, помимо спасения твоей очаровательной задницы. - Очень смешно! - оскорбился Брюс, обреченно чувствуя приближение новой агрессивной волны. Он подошел к выходу, напряженно чувствуя за собой присутствие опасного клоуна. Дорогой черный костюм заставлял его чувствовать себя неловко. - Ты опять угнал машину... - тоскливо сказал он, увидев миниатюрный Рено решительного оранжевого цвета. - Могу подбросить тебя до ближайшей больницы. Успокоим тебе нервы, рентген сделаем. Мало ли что, это дело такое. Теплый вечерний ветер пронесся с востока, ударил в железные двери ангара, шоссе все так же мерно гудело вдали, а Брюс стоял рядом со своим самым настоящим видовым врагом и все, чего хотел - стереть струйку слюны из его странного рта. - Иди к черту, Джокер, - только сказал он, поражаясь явственной бодрости в собственном голосе. Он был самую малость - только немного, совсем чуть-чуть - рад его снова видеть.