Добро всегда побеждает зло

      В полдень жаркого, летнего дня, на центральной площади, окраинного городка Империи, напротив двухэтажного дома мэра, вот уже два месяца творилось нечто невообразимое — чёткий строй городских стражей, изо дня в день, едва сдерживал беснующуюся толпу.       Время от времени дверь этого солидного дома открывалась, выпуская рыдающих от счастья людей, и по одному впуская других, что лишь добавляло выкриков радости и славословий, то и дело раздавававшихся в толпе ликующих людей: — Вылечил, ей Богу вылечил мою спину! — Лихо подпрыгивал какой-то старик выглядевший, настолько, словно одной ногой был уже в могиле. — Я вижу, я снова вижу! — Ликовал между тем какой-то молодой охотник, пронзительно разглядывая всех вокруг и ничуть не стесняясь людей, рукавом вытирая слёзы. — Маришку-то, Маришку мою, — я вам как есть говорю, люди, из домовины прямиком поднял! — Рыдала на плече у мужа молодуха, в окружении подруг, прижимая к себе недоумённо вертящую головой девочку лет пяти. — Так может она ещё была жива? — Усомнилась одна из женщин, разглядывая румяные щёчки ребёнка. — Да, чтоб я на месте провалилась, коли вру! Два дня как Маришка холодная была, уже земле предавать хотели! — Резко возразила молодая мать. — Ни травник, ни жрец Единого ничего сделать не могли, а Он — смог. Воскрееси-и-ил! — Вновь зашлась в счастливом плаче девушка, прижимая к себе ребёнка. — Бог, живой Бог среди нас! — Ликовала толпа, жаждая хотя бы краешком глаза увидеть чудотворца. — А в самом доме, в это же время, отпустив очередного вылеченного больного, кицуне, принявший вид молодого человека с серебряными волосами, устало махнул рукой начальнику стражи, объявляя обеденный перерыв, и едва переставляя ноги, вернулся в кабинет к Господину, что заложив руки за спину, задумчиво рассматривал толпу людей сквозь маленькое окошко застеклённое плохоньким стеклом. — Ну что там, передают наши «апостолы» в Империи? — Бросил Владыка, не оборачиваясь. — Хотя можешь не говорить. Наверняка шлют заверения, что и в других частях Империи, наша религия распространяется со скоростью лесного пожара, ведь так? — И зачем я вам нужен, если вы и так заранее всё знаете? — Вымученно улыбнулся кицуне, без спроса схватив большой кувшин с молоком со стола, и жадно к нему припав. — Это всего лишь хорошо просчитанные действия. — Тёмный Властелин неспешно развернулся и прошествовал к небольшой лавке в углу, на которую он с видимым удовольствием присел, продолжив неспешно говорить, будто рассуждая сам с собой. — Во времена разрухи и хаоса люди сами ищут бога. Силу, которая возьмёт на себя всю ответственность и решит их проблемы. И даже если они её не находят — то просто придумывают, заменяя знание на веру. Ответственность же…они её не любят. Гораздо проще всё свалить на недосягаемых богов и их божественные действия. Людям так гораздо проще жить…       Закончив с жадностью пить молоко, но не упустив ни слова своего Владыки, кицунэ аккуратно отставил дорогой кувшин в сторону, и присев прямо на роскошный ковёр, задал давно мучающий его вопрос: — Но зачем нам всё это, господин? Я не понимаю! Целых десять лет мы сидели на одном месте, практически задаром раздавая ваши богатства различным жрецам, купцам и проходимцам, наблюдая как разваливаются государства и империи, и распространяя о вас вести как о новом воплощении Бога. А затем, мы срываемся в этот городок где вы, вот уже месяц, подумать только — абсолютно бесплатно! Лечите и воскрешаете больных и мёртвых, растрачивая вашу, отнюдь не безграничную силу! Не проще ли бы было просто начать войну и вырезать всех этих жалких… — Достаточно, Ичимару. — Холодный голос Тёмного Властелина подействовал на молодого кицуне как ушат холодной воды.  — Ты спрашиваешь, зачем всё это? Почему я не начну очередную войну, вместо этого притворяясь «святым» чудотворцем? — На лице Тёмного Властелина на долю секунды проскользнула кривая улыбка. — Да для того, чтобы захватить этот мир и всех людей сделать рабами! И война мне тут совершенно не поможет — одной лишь силой и навыками никогда не добиться желаемого! — Захватить мир, не начиная войну? Как это?! — Рот шокированного кицунэ открылся сам собой, демонстрируя Владыке впечатляющий набор острых зубов.       Для начала, запомни, Гин — любая война — лишь инструмент в руках опытных кукловодов. Разница лишь в размерах «марионеток». А причина же войн… Скажи мне, Ичимару, кто всегда получает выгоду от войн? — Полагаю правители, владыка… — Не неси ерунды! Выгоду от войн всегда получают торговцы! Эти денежные мешки, готовые мать родную удавить за золотую монету! Именно кланы этих торгашей всегда решают кого посадить на трон и против кого начинать войну. Если жрецы управляют душами людей, то торговцы — заведуют их телами! И знаешь, какая война для них идеальна? Когда можно вести боевые действия чужими руками и желательно за чужой счёт, при этом выкачивая ресурсы с обоих сторон! А жертвы? Что им жертвы… — да пусть хоть обе стороны друг друга в прах превратят — лишь бы были барыши! — Но если вы собираетесь использовать торговцев, то при чём тут основанная вами религия? — Кицуне всё ещё не мог понять хода мыслей своего Господина. — Какой прок от того, что вас называют Живым Богом? — А ты ещё не догадался? — Тёмный Властелин снисходительно поглядел на молодого слугу. — Как я уже говорил — люди создают себе богов сами. А став в их понимании богом, да ещё и постоянно творя чудеса, в отличии от выдуманных ими богов, я стану недосягаем. И за любые попытки мне навредить, сами же люди разорвут любых инквизиторов и магов светлых в клочья! — А что до Бога… — Его можно проклинать, можно славословить, но в него нельзя не верить. Даже самый закоренелый безбожник, глубоко в душе уверен в существовании Бога. Такова суть всех смертных — вне зависимости от их расы, социального положения и внешнего вида.       Для наглядности, Властелин окутал себя яркой, белоснежной аурой, оставив видимым лишь очертания тела и немного выпустил скрытую в нём магическую мощь, заставив кицуне прижаться к земле от давления энергии. — Ну что, Гин. Похож я на Бога? — Искажённый, нереальный голос Властелина раздался из центра сияния, заставив кицуне поднять голову, и сильно щуря глаза всмотреться в сияющую фигуру. — Похожи, ваше Темнейшество. — Вынужден был признать кицунэ. — То-то. — Сияние стремительно исчезло, вновь приобретая вид высокого, хорошо сложенного мужчины, с небесно-голубыми глазами, который, как ни в чём не бывало продолжил: — Уже сейчас, за лишь жалкий месяц, число моих последователей достигло сотен тысяч человек, и скоро обо мне заговорят на всех континентах, и во всех уголках этого мира. Не важно, будут ли верить в меня, или нет — после того, как жрецы других религий потерпят от меня поражение — в Бога поверят все, без исключений! — Потерпят поражение? — Кицуне, недоумённо почесал длинное лисье ухо, выскакивающие у него из человеческого облика в момент сильнейшего волнения. — Погодите, так вот для чего вы так щедро одаривали Императора и вооружили его армию артефактами, что изготавливали для вас ремесленники всё это время? — Верно. — Не скрывая довольной улыбки кивнул Властелин. — Я подарил Императору ещё долгие годы жизни и молодости, в обмен на его верность, а армия… В девяти случаях из десяти, маг увешанный артефактной бронёй и амулетами, победит такого же мага, но без подготовки. Впрочем, даже этого было бы недостаточно, если бы я не выработал одну весьма интересную идею. — Идею, Владыка? — Да, идею. — Властелин задумчиво почесал подбородок, уставившись в окошко, из-за которого до сих пор раздавался шум толпы. — За долгие годы, я понял одну простую истину — даже самая сильная армия маг, или бог, никогда не сможет захватить власть навечно, если за ним не будет стоять народ. Именно народ та сила — что позволяет существовать государствам. Но эта сила слепа и необузданна, её легко можно обратить против своего же государства и религии. — И чтобы этого не произошло — нужна новая цель, новая концепция. И я собираюсь эту цель им дать… — А наш император был так любезен, что согласился со мной… — Цель? — Казалось, кицуне окончательно запутался в рассуждениях Владыки, но тот не стал мучить своего слугу, и взяв того за руку, телепортировался. — Где мы, Владыка? — Осторожно поинтересовался кицуне, стремительно осматривая огромный, покрытый разнотравьем холм, обрывающийся огромным карьером, в котором лениво копошились тысячи крохотных человеческих фигурок, да изредка доносился свист кнута. — Это — один из многочисленных карьеров империи по добыче мрамора. — Казалось Властелина совершенно не интересовало, то, где они очутились. — И зачем мы здесь, ваше Темнейшество? — Смотри. — Рука Властелина указала на одного из рабов, взгляд которого не был обречённым и забитым, а наоборот — пытливым и оценивающим. — Видишь того раба, Гин? Его зовут Гектор. И он планирует восстание, чтобы захватить власть в Империи. — Но разве мы не должны ему помешать?! — Тут же вскинулся кицунэ. — Ведь он может нарушить все ваши планы! — И как же мы ему помешаем? — С хитрой улыбкой поинтересовался у подчинённого Властелин. — Уничтожьте этого раба, и дело с концом! — Решительно рубанул воздух ладонью слуга. — Уничтожить говоришь? — Спокойно переспросил Владыка. — А что, если я скажу тебе, что таких рабов сотни только в одной Империи, и тысячи в других странах? И более того — каждый раз появляются новые — и проводят довольно успешные восстания. Вот только от этого ничего не меняется — бывшие рабы становятся властителями, а те, кто ещё вчера повелевал — рабами. — Но что же тогда делать? — Удивлению кицунэ сегодня просто не было меры. — Просто смотри. — Владыка указал на ещё одну фигурку в одежде глашатая, в окружении охраны что спешно подошла к начальнику охраны и что-то ему повелела. Вскоре, вокруг них собралась огромная толпа рабов и стражи, а глашатай, прокашлявшись, громко зачитал какой-то пергамент. — Отныне и навеки, указом Императора и наместника Бога на Земле, все рабы, крепостные, люди и нелюди Империи, признаются свободными, и равными в правах и обязанностях с другими гражданами Империи! — Доносился зычный голос глашатая до вольготно расположившегося на траве Властелина, что с нескрываемым удовольствием слушал речь надрывающегося имперского посланца. — Кроме того, указом Императора, каждый камень, пяти киллограм веса, принесённый с этого карьера в город, будет оплачиваться по цене одной медной монеты за камень! За монеты вы сможете купить себе еду! Одежду! Дом! И даже город! — Свободными?! — Кицуне уже просто устал удивляться, и тяжело осел на землю, там где и стоял. — Но Ваше Темнейшество, для чего всё это? — Жалобно простонал Ичимару, схватившись за голову. — Присмотрись внимательно, Гин. — С улыбкой предложил Властелин, наблюдающий за поднявшимся внизу гвалтом среди рабов. Едва двигающихся до этого рабов было не узнать — среди поднявшегося шума многие с невероятным рвением тащили по камню, а то и по два, и по три. Некоторые сбились в группки и бригады, и обливаясь потом тащили самодельные тележки с камнями. — Ну как тебе, Гин? — Властелин прямо лучился удовольствием, — за жалкую монету, эти люди работают усерднее в стократ, вытягивают из себя все соки, стараясь заработать! Некоторые станут обеспечивать других продовольствием, обменивая его на монеты, другие начнут изобретать приспособления, чтобы активнее добывать всё необходимое, и при этом им не нужно будет ни охраны, ни надсмотрщиков, а если кто-то из соседних государств попытается напасть на Империю — миллионы бывших рабов станут первыми, кто встанет на защиту государства, лишь бы сохранить свои жалкие «блага» и «свободу». И без каких-либо понуканий понесут эту веру другим… — А как же деньги, которые они добывали для Империи? — Рискнул спросить кицунэ. — Деньги? Империя заберёт их назад ещё стократ! Налогами, повышением цен, да мало ли как! А «свободные граждане», по сути, так и останутся на тысячелетия рабами, тянущими свой камень в попытке заработать монету, и окружёнными при этом незримыми барьерами под названием Закон! — Вы… Вы настоящий демон, Владыка! — Кицуне судорожно сглотнул, незаметно отодвинувшись от своего господина. — Демон? — Мрачно усмехнулся Властелин. — Что же, так тому и быть — тогда назову эту концепцию «Демонкратия»! — Может не стоит Владыка, слишком очевидная связь с потусторонним миром… — Ичимару невольно поёжился при упоминании обитателей пекла.— Давайте лучше назовём это «Демократией», а если будут спрашивать, просто скажем, что это означает «власть народа»…