Жизнь никогда не будет прежней

      – Вот скоро приедешь и наверстаем упущенное… О, привет, Мэгг! – Стив сидел в гостиной с ноутбуком и разговаривал с кем-то по скайпу, когда Маргарет вошла в дом. – Джей наверху, можешь подождать пока здесь, – ответил он на безмолвный вопрос, промелькнувший в глазах девушки, и как ни в чем не бывало продолжил разговор, нахально улыбаясь в камеру.       Джонс только покачала головой, но послушно устроилась в кресле, стараясь не вслушиваться в напичканные пошлостью и мимолетными подкатами реплики, обращенные к невидимому собеседнику. От обычно серьезного Стива их было непривычно слышать, и Маргарет заметно смущалась.       – Опять вытаскиваешь этого оболтуса гулять?       Мэгг вздрогнула от вкрадчивого голоса Андре, который как всегда тенью ходил по дому и появлялся из ниоткуда. За прошедшее время она успела неплохо подружиться с дядей Джеймса, а заодно понять, откуда в Уильямсе взялись некоторые черты.       – Скорее наоборот – он вытаскивает меня, – улыбнулась Маргарет.       – Тогда хорошего вечера, – мужчина исчез так же незаметно, как и появился, но внимание Джонс уже было приковано к лестнице, по которой торопливо спускался Джеймс.       – Удивляюсь, как тебе вообще удалось поладить с моей семьей, – усмехнулся он вместо приветствия, крепко обнимая вскочившую с места девушку.       – Меня больше удивляет, как ты терпишь его угрюмую рожу, – встрял Стив, кидая нахальный взгляд на Джеймса. Тот развернулся было, чтобы ответить, но Мэгг только тихо рассмеялась и потянула его к выходу.       – Мне кажется, замечательное и очень даже веселое лицо, – откликнулась она. Стоило только скрыться за стеной, как Уильямс притянул ее ближе к себе.       – Ты действительно так считаешь? – усмехался он, а в сиреневых глазах плясали черти.       – А ты сомневаешься? – Маргарет вскинула брови, и вдруг потянулась за поцелуем.       На улице уже стоял конец марта, а от того было достаточно тепло, хоть и ветрено. Но после зимних заморозков погода казалась действительно мягкой и приятной.       – Итак, что ты хотел мне показать? – Маргарет съедало любопытство уже не первый день, но Джеймс только хитро усмехался и качал головой.       – Увидишь, не торопи события, – в который раз повторил он.       На улице уже начинало потихоньку темнеть, зажигались первые фонари. Отовсюду с работы торопились люди, но Маргарет даже не обращала на них внимания, настолько хорошо было сейчас рядом с Джеймсом. Разговор опять завязывался сам с собой, хотя, казалось бы, они и без того общались ежедневно, но темы и не думали кончаться, лишь сильнее углубляясь в детство или в происходящее вокруг.       – Пришли, – Джеймс остановился у высокого многоэтажного здания, ничем не примечательного снаружи. Маргарет только удивленно посмотрела на него, но Уильямс усмехнулся и потянул ее внутрь.       Старенький лифт со скрипом закрылся и, кряхтя, поехал наверх. Мэгг решительно не понимала, что задумал Джеймс, но тот так и продолжал молчать и уходить от любых вопросов. Двери открылись на последнем этаже, и Уильямс потянул Маргарет к лестнице, спешно нащупывая что-то в кармане. Перед глазами возник люк на крышу, а в руках Джеймса уже покоилась обычная изогнутая скрепка, которой тот принялся орудовать в замке.       – Добро пожаловать, – спустя некоторое время проговорил он, а люк со скрипом откинулся, открывая взору темный квадратик неба.       – Какая красота…       Маргарет, замерев, стояла наверху и смотрела на родной город, украшенный тысячью огней. Далеко внизу проносились мимо машины, за ветром слышался их тихий гул, а улочки петляли меж кукольных домиков и высоких небоскребов. Отсюда же был виден и институт, и любимый парк, и даже небольшое здание кофейни у самой речки и аккуратного мостика.       – Ага… Люблю это место, – прошептал Джеймс из-за спины, а его руки опустились в объятиях на талию. – Я часто прятался здесь, когда был помладше, – тихо продолжил он. – Смотрел на все свысока и думал, что может все не так уж и плохо, как мне тогда казалось, – Мэгг вслушивалась в его негромкий голос. – А еще я мечтал, что когда-нибудь выберусь с низов и смогу утереть нос всем, кто издевался надо мной, – Джеймс тихо рассмеялся. – Глупо на самом деле. Сейчас я понимаю, что, сколько бы времени не прошло, я останусь тем же заморышем, над которым вечно смеялись все в классе и который вечно отбивался ото всех вместе с братом.       – А мне так не кажется… – откликнулась Маргарет. – Ты хороший человек, Джеймс, и ты на многое способен, – она вдруг улыбнулась. – А еще ты показал одной забитой девчонке, что можно измениться и стать сильнее.       Мэгг не видела, но чувствовала сейчас, как за спиной слабо улыбался Уильямс. Ветер постепенно утихал, а на улицах становилось все меньше машин. На небе виднелись редкие звезды, и, казалось, что не существовало сейчас больше ничего кроме старой крыши и маленького, горящего тысячами огней города далеко внизу. ***       Огромный зал института постепенно наполнялся гомоном студентов и их перешептыванием. Юльхен Байльшмидт недовольно косилась по сторонам, вслушиваясь в новые слухи, которые раздавались ото всюду.       – А ты знаешь, что Маргарет Джонс недавно избила паренька со второго курса?       – Да ладно, ты шутишь? А с виду и не скажешь, что способна на такое…       Юльхен едва ли зубами не заскрипела от досады. Она перепробовала уже, кажется, все возможные методы, чтобы прервать череду шепотков и перевести их на что-нибудь более интересное, но тема Маргарет так и оставалась самой актуальной, постепенно обрастая все новыми подробностями, к которым Юльхен уже не прикладывала руку.       – Как думаешь, это правда? – Изабель, одна из хороших подруг Байльшмидт, сидела рядом, так же вслушиваясь в происходящее.       – Да мне все равно! Почему их вообще так волнует эта заморашка?! – вспылила девушка, скрещивая руки на груди и обиженно смотря на весь зал.       Где-то на первых рядах сидела Брагинская. Юльхен слабо видела знакомый статный силуэт, и в груди неприятно щемило. Аня так и не заговорила с ней ни разу за прошедший месяц, так что Байльшмидт теперь действительно боялась, что та решила окончательно с ней порвать. От этого становилось страшно. Какой бы гордой и ревнивой не была Юльхен, но Брагинской она и правда дорожила и ни за что не хотела отпускать от себя. Но поставленное условие оказалось невыполнимым. Байльшмидт пыталась, правда пыталась прервать эту череду слухов, забить ее чем-нибудь более интересным, но этот ком разговоров давно уже вышел из-под ее контроля и ничего не помогало.       Свет в зале погас, шепотки значительно снизились, а на сцене показался какой-то научный деятель, ради которого и было затеяно это собрание. Юльхен было все равно на очередного заунывного дедка, который впаривал им сейчас что-то о будущей карьере и прелестях своей компании. Она витала где-то в своих мыслях, полностью погруженная в них.       – Может, поговоришь с ней? – Изабель тихонько толкнула локтем под бок, привлекая к себе внимание.       – С Маргарет? – удивленно спросила Юльхен.       – Нет же, с Аней, ты с нее взгляд уже минут пятнадцать не сводишь, – подруга смотрела взволнованно, пока Байльшмидт поджимала губы.       – Она не станет со мной разговаривать, – покачала головой девушка.       – А ты хотя бы попытайся.       Юльхен покачала головой, но слова Изабель прочно засели в голове, а потому, стоило только свету в зале зажечься, девушка вскочила с места.       – Пожелай мне удачи, – тихо шепнула она. Подруга ободряюще кивнула, а Юльхен уже бежала вниз по ступенькам, лавируя между студентами.       Аню она поймала где-то на середине лестницы, едва ли не столкнувшись перед этим с каким-то пареньком. Маргарет была здесь же, отчего Юльхен едва ли сдержалась, чтобы привычно не съязвить.       – Привет, – вместо этого быстро кинула она удивленной девушке, и тут же перевела взгляд на Брагинскую. – Мы можем поговорить? – тихо спросила она. Аня, явно не ожидавшая столь взволнованного и неуверенного вопроса, тут же кивнула.       – Мэгг, иди, я догоню, – улыбнулась она подруге. Та только кивнула, быстро исчезая из вида. – И о чем ты хотела поговорить? – тон вдруг резко похолодел, а ледяной взгляд, совершенно не свойственный Ане, буквально впился в Юльхен, заставляя ту невольно сжаться.       – Мне… – девушка замялась, не зная как начать, – Мне не хватает тебя, – тихо произнесла она. – Серьезно, я места себе не нахожу, и не знаю, что сделать, чтобы…       – Я уже сказала, что тебе нужно сделать.       Ане было несколько не по себе. Ей тоже не хватало Юльхен и ее заносчивости, но она знала, что стоит дать слабину сейчас, и та никогда не перестанет наседать и шантажировать.       – Я об этом и говорю! – торопливо продолжила Байльшмидт. – Я уже все перепробовала, понимаешь? Все словно помешались на ней, и чтобы я ни делала, у меня просто не получается перевести их интерес на что-нибудь другое… – Юльхен нервно заламывала руки, разом становясь словно меньше ростом. Брагинская с некоторым интересом смотрела на эту перемену, находя в ней именно то, что хотела – Байльшмидт и правда сейчас готова была на все, чтобы исправить ситуацию. – Нужно что-то действительно сенсационное, чего никто бы не ожидал, – совсем грустно закончила она, отводя взгляд.       – Сенсационное говоришь? – Брагинская наигранно задумчиво уставилась на потолок. – А знаешь, есть такая вещь. Правда мне понадобится твоя помощь, – взгляд Юльхен тут же впился в Аню.       – Я что угодно сделаю, лишь бы… – договорить ей не дал жаркий и до безумия приятный поцелуй.       Юльхен даже сообразить не успела, что происходит, только с жадностью ответила, прижимаясь теснее к Ане и скользя руками по ее бокам. Тепло родного тела успокаивало и дурманило, движения губ кружили голову, и Байльшмидт, кажется, совсем забыла о том, где она находится, особенно когда попыталась скользнуть рукой под кофту.       – Нет уж, это оставь до дома, – Брагинская с улыбкой перехватила ладонь, отстраняясь.       – Так что мне нужно сделать? – до Байльшмидт все еще с трудом доходило происходящее, а Аня рядом тихо рассмеялась.       – Ты уже сделала, – усмехнулась она, взглядом указывая вокруг. Юльхен непонимающе огляделась.       В большом зале они стояли в центре лестницы, и на них удивленно косилась большая часть студентов института, которые еще не успели покинуть помещение. Нетрадиционные отношения были обыденными здесь, и все же именно эти вызывали интерес. Ни для кого не было секретом, что Аня была дочкой ректора, а тот, в свою очередь, являлся гомофобом. Очень многие знали и Байльшмидт – ту еще стерву, которая не раз кружила головы парням. И теперь эти двое целовались.       – Поздравляю, ты станешь новой героиней слухов, – улыбнулась Аня, и потянула опешевшую Юльхен за собой.       Та даже не нашлась, что ответить. Одно Байльшмидт знала точно – она и впрямь готова была пойти на все, чтобы Аня оставалась рядом с ней.