Крейзи

Воздух накалился до предела, а атмосфера, что царила вокруг, казалось, пропиталась напряжением. Небо было затянуло тучами, не позволяя солнцу пробиться сквозь серое покрывало облаков и прибавить хоть каплю бодрости. Обстановка была, мягко говоря, не очень, и это явно ощущалось присутствующими. Одни были вынуждены прийти, а другим не осталось выхода, кроме как терпеть общество неприятных для себя людей. Патч кашлянул, давая понять Силве, что сподвиг их в поход к Хао Асакуре, что пора бы уже и начать желанный разговор. Тот лишь передернул плечами, не отрывая взгляда от ненавистного родственника. Блондинка встала рядом с Хао, непонимающе глядя на судей, мол, что они здесь забыли. В ее сторону незамедлительно были переведены косые раздраженные взгляды. Патчи прекрасно помнили, как эта шаманка без особых усилий оставила полстадиона в руинах. Из-за этого турнир на неопределенное время приостановили, чтобы восстановить место проведения боев, да еще и за свой счет. Это не особо их устраивало, да и к тому же, все это учинила женщина, а они не смогли с ней справиться, что неслабо било по самолюбию. - Анна и ты здесь, - усмехнулся Силва, кажется, даже не удивившись. Его взгляд был направлен на родственника, которому явно не нравилось их присутствие. – Почему-то я не удивлен, что ты переметнулась на его сторону. Рано или поздно это ведь произошло бы. - Полегче на поворотах, - не сдержалась девушка, кожей ощущая эти языки неприязни, что касались ее. Было противно, что с ней говорят в таком тоне, и она сжала руки в кулаки так, что пальцы побелели. Пространство вокруг нее незаметно для судей, но очень даже заметно для Асакуры завибрировало просыпающейся злобой. Шаман напрягся, скрестив на груди руки, чтобы скрыть свое раздражение. Ведь все шло как по маслу, а сейчас Патчи ставят под угрозу гениальный план мастера Инь-Ян, пытаясь вывести из себя Анну. - А то что? – вмешался другой судья, но в глазах мелькнул запоздавший страх – девчонка сильна, и она это прекрасно показала на стадионе. Получать от нее ему не хотелось, но упасть лицом в грязь не позволяла и без того невысокая самооценка. - Долго я терпеть не стану, уж поверьте, - горько усмехнулась шаманка, пытаясь побороть очнувшиеся ото сна силу и голоса, что тихо начали бормотать какую-то ахинею. В подробности херни, что творилась у нее в голове, она не собиралась вдаваться, поэтому, решив отвлечься, девушка подняла голову и посмотрела на Хао. Его могучая высокая фигура источала, казалось, бесконечное спокойствие, под которым, оказывается, скрывался страх за нее, но об этом ей знать необязательно. Умиротворенное лицо шамана почему-то немного успокоило ее, и она вновь перевела взгляд на Патчей – отворачиваться от недругов ведь не престало. - Так о чем вы пришли поговорить? – даже не пытаясь прикрыть насмешку, поинтересовался Асакура. При желании он мог свободно от них избавиться, но интерес парой искорок все же сверкнул в глазах. - О твоем поведении, - пошел в наступление Силва. – Я тебя по-хорошему предупредил – завязывай со своими убийствами хотя бы вне пределов стадиона. Но ты даже и не думаешь заканчивать свое кровопролитие, продолжая уничтожать ни в чем неповинных шаманов, - голос мужчины звенел от ненависти и злости на мастера Инь-Ян. Все в нем показывало глубокое пренебрежение и неуважение, что не могло не задеть великого шамана. Но, что волновало его куда больше – это лишний свидетель – девчонка, которая, видимо и понятия не имела о чем речь, в удивлении поглядывая на судей. Хао так и думал: Анна не понимала, что делала, а сейчас благодаря трем олухам и их словам могла все вспомнить. А так он не хотел. - Они виноваты уже своим существованием, - в раздражении фыркнул Асакура, метнув быстрый взгляд на шаманку. – Избавляться от слабаков мира сего моя задача и я не собираюсь пренебрегать возможностью убить их . - Ты просто чудовище, Хао! – не страшась гнева великого шамана, воскликнул судья. - Я приму это как комплимент, - усмехнулся шаман, удивив и поразив Патчей одновременно. - Как ты можешь быть такой бесчувственной тварью? - Ну, как-то же могу. А ты хочешь попробовать? Преподать тебе пару уроков? - ни капли сожаления или раскаяния в карих глазах не было. Лишь предупреждающий холод колол мужчин своими острыми колючками, явно показывая, что им здесь не место. - Ублюдок! – выругался Патч, пытаясь сдержать порыв придушить ухмыляющегося парня на месте. – Это тебя надо заживо сжечь, воскресить и снова сжечь, чтобы ты почувствовал всю боль своих жертв! - Какая драма, - протянул мастер Инь-Ян, - сейчас расплачусь. - Как таких земля носит, чудовище! - Вы говорите о тех сожженных шаманах, которых находят в деревне? – спросила Анна, до этого тихо слушая стычку мужчин и не влезая в разговор. - Именно, - несколько придя в себя, более спокойно отозвался Силва, посмотрев на блондинку. – Его жертвами пало уже шестнадцать шаманов. Шаманка сглотнула, удивляясь, как она вообще сейчас так спокойно стоит с Хао и в ус не дует. Слева от нее убийца, но рядом с ним она наоборот ощущает не страх, а успокоение – удивительно. - Причем Асакура еще и ранит их ножом или чем-то подобным, а затем, беспощадно сжигает своих жертв ночью, бросая обгоревшие тела посреди оживленных улиц, - добавил мужчина. Внутри вдруг что-то екнуло, упав в пятки, а затем, быстро подскочив в грудную клетку, стало громко бухать, не давая вздохнуть… - Прошу вас, не надо! – кричала женщина, пятясь назад, пока не наткнулась спиной на стену. – Пожалуйста, остановитесь! Рука взметнулась, а затем нож вонзился в мягкую податливую плоть, на пути разрезая ткань кофты. - А-а-а! Нет! Брызнула первая кровь, и капли алой жидкости попали на лицо. В глазах горела ярость, на губах была усмешка – полная противоположность тускнеющих очей жертвы и опустившихся уголков бледнеющих губ. - Фу, какой визг! - Зато как приятно ощущать эту силу… - Давай же! Еще! Удары повторялись снова и снова, и снова… Кровь была повсюду: и на женщине, что съехала по стене, и на девушке, которая с маниакальной жадностью пронзала тело жертвы. Она уже не стонала, и не кричала, бездвижно сидя на холодной земле. Скоро и тело ее заледенеет. Кажется, девушка и не заметила того, что жертва давно мертва. Взгляд направлен прямо, пустой и неживой, с поблекшей радужкой. Туловище было искромсано до неузнаваемости, теперь представляя собой кровавое месиво, от которого даже девушку бросило в дрожь. Она глянула на свои окровавленные руки, пальцы слипались от застывающей алой жидкости. Стало противно и неприятно, и она тут же вскочила, выронив нож на землю. Шокированный взгляд упирался в кукольную фигуру на земле с мертвым взглядом, который смотрел прямо на нее, в самую душу. Истошный крик пронесся по округе, и девушка бросилась прочь… Удивленный взгляд человека, который, казалось, видел в этом мире все, был направлен на него. Анна в упор смотрела шаману в лицо, пытаясь сглотнуть образовавшийся в ее горле ком, который и вдохнуть-то толком мешал. В светлых глазах отражался испуг вперемешку с негодованием, обескураженностью. И Хао лишь с толикой жалости обвел худое лицо взглядом, замечая, как брови девушки поднялись вверх, а рот был приоткрыт в желании что-то вымолвить. - Я.., я, - пыталась сказать шаманка, глупо хлопая глазами, пытаясь прийти в себя. Картина, представшая перед глазами, ужаснула ее, повергла в небывалый шок. Словно кадры кино, она видела убитых шаманов, которым без жалости и сочувствия приносила боль. Она лишила жизни тех, кто этого совсем не заслуживал, как так? - Это.., это я? – заикаясь от шока бормотала она, смотря на мастера Инь-Ян, цепляясь за его образ, чтобы не проваливаться в воспоминания. Они назойливо, точно мухи, метались перед ней, не позволяя вернуться в реальность. - Анна, спокойно, - вкрадчиво проговорил Асакура, не обращая внимания на ничего не понимающих судей, полностью сфокусировавшись на девушке. Он аккуратно сжал ее плечи, встряхнув, но она все также непонимающе взирала на него. Еще не хватало, чтобы она погрузилась в себя, от всего закрывшись. Великий шаман больше всего опасался именно этого: тогда навсегда потеряется надежда на спасение шаманки. - Я.., я… убийца? – задала Анна главный вопрос, до конца не веря, не понимая, что происходит. Руки затряслись как при болезни Паркинсона, а ноги наоборот ослабли, подкашиваясь. Если бы не сильные руки, сжимающие и одновременно удерживающие, блондинка бы давно упала. - Асакура, в чем дело? – спросил Силва, подходя ближе и рассматривая бледное лицо шаманки. Ее бессвязные слова складывались в не до конца сложенный пазл и догадки относительно девушки заставляли волосы на затылке шевелиться. - Анна, смотри на меня, - приказным тоном произнес Хао, пытаясь словить взгляд блондинки, которая периодически словно отключалась. – Смотри на меня! Безвольно, словно ее дергали за нужные ниточки, она посмотрела в отчего-то добрые сочувствующие глаза шамана, пытаясь хоть как-то уцепиться за реальность. У нее жутко заболела голова, а голоса, словно по расписанию проснулись, начиная оркестровый концерт прямо у нее в голове. - Асакура, какого черта? – злобно воскликнул Патч, негодуя от того, что его проигнорировали, приблизившись к сумасшедшей парочке. - Позже! – отмахнулся Хао, пытаясь хоть как-то воздействовать на шаманку, но от его магии было мало толку. Кажется, это не тот случай, когда заклинания смогут возыметь эффект, и он это понял, запоздало ловя на себе уже понимающий, полностью все осознающий взгляд. - Это я их убила, - гробовым голосом произнесла блондинка, смотря на парня. В ногах появилась уверенность, взгляд стал осознанным, а руки налились силой. - Что? - Не говори ерунды, Анна! - Я. Убила. Их. Всех. – выделяя каждое слово твердо сказала она, скидывая руки шамана со своих плеч. Нутро ой как горело снова ощутить всевластие, а разум окутала пелена гнева. - Это правда? – снова вопрос человека, которого здесь быть не должно. - Заткнись, - предупреждающе прошипел великий шаман, понимая, что все его старания пошли прахом, оставляя за собой призрачную пыль. Он с опозданием осознал и явственно увидел, что грядет буря: опыт и чутье ему подсказывали, что Патчам следовало бы смотать удочки и уйти восвояси. Ведь достаться может сейчас любому, даже он не уверен, что в этот раз для него все закончится так хорошо. Особенно, когда на тебя взирают два блестящих и жаждущих крови глаза.