Крейзи

Окружающее пространство налилось тяжестью предстоящих бедствий, проникая в легкие, словно со свинцом, заставляя опуститься на землю. Хотя внутренний голос присутствующих явно говорил об обратном: нужно уносить ноги, пока все еще более-менее спокойно. - Вам нужно уйти, иначе вы тоже пострадаете, - холодно и четко выговорила Анна, попятившись назад, замечая настороженные лица Патчей и Хао. Лишь у последнего не было и капли страха, что отражался на лицах и во взглядах других мужчин. - Выходит, это эта мелкая дрянь все натворила? – вырвалось у наиболее наглого и напористого судьи. - Как некрасиво, - усмехнулась блондинка. Ее спокойствие, разбившись на тысячи осколков, сменилось обезумевшим взглядом и гневом в сияющих дерзостью глазах. Хватило взмаха ее руки, чтобы неготового к атаке мужчину, отбросило на метров двадцать назад. Удар был довольно сильным, но по инерции летящее тело остановило дерево, тормозя полет шамана. Тот довольно быстро очухался, вскакивая на ноги; остальные Патчи, сделав выводы, приготовились к атаке не дружащей с головой девушки. - Как жаль, что Анна все еще пытается сдерживаться, а то бы титул Королевы Шаманов был наш, - рассмеялась блондинка, мотнув головой, точно пытаясь скинуть с себя оковы, что держали плоть на цепи. Руки ее дрожали, а голоса внутри становились громче, подталкивая к действиям. Анна пыталась противиться, но они неустанно начали просить, чтобы она убила; на мгновение шаманка засомневалась в себе, потянувшись к этим словам. Именно это мгновение и стало решающим: внутренний голос потерял свою силу, уступая сумасшествию – что спало несколько недель, лишь скрытно и коротко проявляясь по ночам – но Анна ведь этого не помнила. Хао, который был даже более чутким, чем остальные, сразу это понял, почувствовал, что перед ним больше не стоит Анна – это бледная ее тень, нечто, что сидит в ее теле. От той взбалмошной девчонки осталась лишь телесная оболочка. - Вам лучше уйти, - посоветовал Хао, не сводя взгляда с затравленного и одновременно озлобленного существа, которое не знало, что ему делать и как поступить. Ведь в глубине души Асакура мог ее понять: она все еще пыталась сопротивляться, боролась с собой. И, хоть это мало у нее выходило, но это стоило похвалы. - Не указывай нам, - презрительно скривился Силва, но с большой охотой отошел подальше от блондинки к своим собратьям. - Я и не собирался, - ухмыльнулся он, и шаманы смогли увидеть этот адский горящий огонь в его глазах, но он, как ни странно, не был направлен на них. – Просто для вас же будет лучше исчезнуть, если не хотите разделить участь с уже отправившимися на небеса, - пожал плечами шаман. - Пожалуй, на этот раз ты прав, - нехотя согласился один из Патчей. – Но мы еще поговорим о ваших варварских поступках с тобой и этой сумасшедшей. Не успел Хао и слова сказать, как Патчей и след простыл. На небольшой поляне перед базой заиграл ледяной пронизывающий ветер, который даже любителю огня показался до боли в теле колючим и неприятным. А весь эффект усиливал звериный взгляд шаманки, что теперь смотрела своими блестящими, точно расправленное золото глазами, на Асакуру. - Анна, давай спокойно обсудим то, зачем ты ко мне пришла, - предложил шаман, силясь найти нечто знакомое в лице шаманки. Однако сейчас она казалась чужой, дикой и необузданной. Это ему нравилось, но слишком уж много опасности с собой несла эта девчонка в столь непредсказуемом состоянии. - Я уже передумала, - несколько погодя сухо ответила блондинка, трясущимися руками хватаясь за голову. Взгляд ее глаз был направлен в землю, посеревшие травинки которой колыхались от дуновения ветерка. В голове словно что-то ярко вспыхнуло, на мгновение ослепив, отчего Анна упала на землю, больно ударяясь коленями. Это еще больше добавило огня в ее лимит терпения и сдержанности: вспомнились ледяные ночи и жаркие дни в больнице, когда она раз за разом падала от лечения своих добрых врачей, которым, по сути, было все равно, будет ей лучше или нет. Наверное, сейчас был тот самый момент, когда Анна в который раз осознала, что всем также все равно, что с ней: ведь за всю свою жизнь у нее так и не появилось настоящих друзей, за исключением Нэо. Но мужчина, слишком желавший ее выздоровления, не смог бы бороться с ее безумием вечно, иначе она просто погубила бы его. От преизбытка чувств, что водоворотом крутились внутри, сворачивая внутренности, она затряслась всем телом, пытаясь унять кричащие, поющие голоса в своей голове; утопить злобу и гнев на людей и, в большей степени на себя; подавить желание убивать, проливать кровь ни в чем неповинных людей. Ведь это она – Анна, - во всем оказалась виновата: не смогла себя сдержать, не оправдала ожиданий своего учителя, отреклась от прошлого. А теперь шаманка останется одна: если не убьет всех вокруг, то к такой сумасшедшей точно никто и на километр не приблизиться. Хао, смотрящий на ее душевные метания, хоть так и не сумевший прочитать ее мыслей, пожалуй, как никто другой ее понимал. Но сейчас его больше волновала энергия, что, точно лава в вулкане, бурлила, плескалась вокруг ее маленькой, сжимающейся на земле фигуры. - Анна, - с надеждой в голосе позвал он ее, и лишь тихая тень его красивого очаровывающего баритона сумела проскользнуть к ней. Блондинка никак не отреагировала, лишь сильнее вцепившись худыми пальцами в волосы, концентрируясь на его голосе, безуспешно пытаясь прийти в себя. - Не смей сдаваться! Ты должна противостоять ему! - Этот шаман хочет тебе навредить, разве ты не видишь? – вопрошал голос, затмевая все остальные. – Он хочет сделать тебя слабой, хочет, чтобы ты была как все! - Но я хочу быть как все, – отчаянно подумала про себя Анна. – Ведь я больна, а он поможет мне излечиться. - Ложь! – зазвучал в голове другой, уже мужской голос. – Он сделает только хуже. Ты ведь особенная! На глазах Хао стало происходить что-то невероятное: энергия, что волнами колыхалась вокруг девушки, засветилась ярким, почти слепящим глаза светом. Потоки ее улетали в стороны, отскакивали от земли, улетая в небо – кажется, она прекратила ощущать ту самую грань реальности и вымысла, погрузившись в себя. Недолго думая, Асакура подскочил к ней, садясь на землю и обхватывая фигуру, одетую в черные одежды, но испускающую необыкновенно красивые потоки фируоку, сильными руками. Казалось, словно блондинка этого не заметила, но пространство вокруг них завибрировало от мощи, словно раздраженное присутствием чужого. Волны энергии наверняка видели шаманы, что гуляли в тот день по улице: где-то над лесом искрилось небо, словно пытаясь вторить северному сиянию Антарктиды. Асакура пытался совладать с ее силой, окутывая их обоих, точно мягким покрывалом, своим фуриоку – подконтрольной и не такой бурной, как дикая сила Анны. Девушка безвольно уткнулась лбом в плечо шамана, который лишний раз доказал, что не боится неизведанного и готов к любым трудностям. Спустя час, когда внутренний резерв блондинки был практически истощен, тело ее обмякло, полностью отдаваясь воле мастера Инь-Ян. И хоть от нее все еще исходили остатки яркой энергии, поднимаясь высоко в небо, опасность уступила место усталости и глубокому сну. Уже во второй раз, без труда поднимая над землей легкое тело девушки, Хао отметил, как ей все-таки идет умиротворение: черты лица тут же разглаживались, делая ее моложе. Только внутри у нее будет столько же ран и боли, что и прежде, несмотря на беззаботность, что сейчас умостилась на ее лице.

***

На базе творился настоящий переполох, который так недолюбливал Асакура, предпочитая размеренность и тишину. А во всем виноват возобновившийся турнир, о котором разговоры не утихали уже целых четыре дня, то и дело поднимаясь его приспешниками. Мастер Инь-Ян уже было решил отдохнуть у себя в комнате, но тут как тут появился рьяный противник его взглядов Нэо. Мужчина, сильно переживавший за Анну, был постоянным гостем на базе, лишь изредка выпроваживаемый Асакурой хотя бы на ночь. И вот, в который раз за прошедшие дни между мужчинами встал вопрос о том, как помочь блондинке. - Хорошо, - вздохнул Хао, скрестив руки на груди и опершись о дверной косяк плечом. – Скажи, чем ты ей можешь помочь? - Я найду или создам лекарство, которое ей поможет, - немного подумав, взволнованно проговорил Нэо, поудобнее усаживаясь на твердом и до жути некомфортном стуле. Асакура прекрасно видел этого человека насквозь: его волнение, сопереживание было неподдельным и настоящим, что мастер Инь-Ян даже позавидовал такой искренности – столь редкому проявлению качеств окружающих его людей. - Которое подавит все ее личностные качества и способности, делая из нее обычную банальность? – приподняв бровь, поинтересовался шаман, вглядываясь в лицо собеседника. Изнуренное лицо Нэо выдавало его напряжение, что так контрастировало с отдохнувшим лицом Хао, которого, казалось, не заботило ничего, кроме титула Короля Шаманов, который он так старательно пытается заполучить. - Это уже неважно, когда речь идет о том, что она окончательно может свихнуться, - воскликнул мужчина. - Допустим. И сколько времени уйдет на твои поиски? - Может, пару недель или месяцев, - задумчиво протянул Нэо, в голове прикидывая свои возможности. - И ты думаешь, что Анна сможет протянуть столько времени без помощи? – удивленно спросил Асакура, с грустью отмечая, что нет, не сможет. Оба прекрасно понимали, что долго удерживать Анну против ее воли не получится, это лишь еще больше навредит ей; раздразнит живущего внутри зверя, что может подвергнуть опасности всех шаманов в округе. - Анна достаточно сильная, чтобы бороться со своей болезнью, - не хотел сдаваться тот, даже вскочив с места. - В том то все и дело! – не сдержался от упрямства Нэо Хао, зло выплевывая каждое слово: - Если Анну научить бороться, научить жить с ее болезнью, то не понадобится никакое лекарство. Она будет собой. - Но она будет мучиться каждый день. - Мне кажется, ты и хочешь, чтобы она мучилась каждый день, пока ты будешь искать ее лекарство. Потому что тебе настолько противна мысль, что именно я смогу ее излечить, что ты готов обречь ее на страдания, - резонно заметил мастер Инь-Ян, чаще всего зрящий прямо в корень проблемы. - Это вовсе не так, - изнуренно выдохнул мужчина, обратно садясь на стул. Сгорбившись, он сейчас напоминал Асакуре запутавшегося в себе ребенка, который хотел оставить котенка дома, только вот родители запрещали. Казалось, словно Нэо разрывался между своими укоренившимися понятиями и желанием помочь. Он с презрением к себе отмечал, что ревностно относится к Анне в отношении этого Хао, про которого все говорят, но в лицо свои слова повторить бояться. - Да неужели? Есть еще какие-нибудь способы? – терпение мастера Инь-Ян подходило к концу, вынуждая превращаться в злого и беспощадного шамана. На самом деле он вовсе не хотел быть столь жестоким относительно друга Анны, но его нерасторопность утомляли. - Можно временно давать ей другие лекарства. - Ну да, - закатил глаза Хао. – Они сделают из нее ничто: просто тень, без чувств, эмоций, мыслей. Они окончательно в ней все убьют, - заметив открывшийся рот собеседника, собирающегося протестовать, он вскинул ладонь, останавливая его. – И ты это прекрасно знаешь. Ты уже видел ее такой – и я видел это, в твоих воспоминаниях. Если не хочешь повторения старых ошибок, позволь мне попробовать ей помочь. Молчание надолго повисло в воздухе, полное отчаянной борьбы взглядов, но столь роднящее в своих помыслах этих мужчин, каждый из которых, в итоге, преследовал какую-то свою цель. На улице заискрился закат, втекая в комнату багровыми и оранжевыми красками, словно раскаленная лава, освещая задумчивое лицо Нэо и застывшую от напряжения и ожидания фигуру Хао. Подобно изящной греческой статуе, он выжидал, внимательно вглядываясь в черты собеседника. - Ладно, - вздохнул с неким облегчением мужчина, вставая со своего места. – Давай попробуем поступить по твоему. Или, как хотела того она. Ведь с твоих слов Анна сама пришла к тебе за помощью, - нотки печали скользнули в его голосе, но это было последнее, что услышал шаман, прежде чем тот скрылся за дверью. - Он хотел как лучше, - глухо пробормотала Анна, выходя из тени коридора, и изнуренно, несмотря на свой долгий отдых, посмотрела в лицо сильнейшего шамана человечества. Их зрительный контакт был слишком долгим, можно сказать даже, интимным – не отрываясь, словно сцепившись в смертельной схватке, никто не желал сдаваться. И только сейчас блондинка поняла, какими тяжелыми для нее будут предстоящие дни, недели, а возможно и месяцы кропотливого труда под началом Хао Асакуры.