***
По парадной розовой зале разливалась приятная, незатейливая мелодия, в которой легко различался неповторимый стиль великого Шопена. Пары в шикарных нарядах кружились в легком танце, и каждое их движение сопровождалось шелестом парадных юбок дам. Почти все их платья были миндального оттенка, который в последнее время был так популярен в Англии, что делало почти все туалеты похожими друг на друга, и леди Стайлс в своем шикарном платье цвета аква с горностаевым воротником, который придавал женщине более изысканный вид, выгодно выделялась на их фоне. Ее муж недавно отошел поговорить с лордом Квинсли, ведь их торговый корабль с дорогостоящим цейлонским чаем неделю назад затонул где-то в Тихом океане, и им срочно нужен был новый план. Омега никогда не вникала в денежные дела мужа, ведь в их доме всегда царил достаток, а значит Джеймс прекрасно справляется со своими проблемами, поэтому сейчас она могла спокойно наслаждаться приятной атмосферой вечера. — Мамочка, — неожиданно произнес детский голос, и женщина тут же опустила взгляд вниз, продолжая обмахиваться белоснежным кружевным веером с отборными голубыми перьями попугая ара, которые специально доставлялись из Африки, ведь этот цвет очень редко встречается в их оперении. Прямо у ее ног стоял Гарри и аккуратно дергал мать за подол дорогостоящего платья. — Тише, сынок, — ответила женщина, аккуратно поправляя ранее уложенные кудряшки сына, которые заметно растрепались за вечер. — Ты что-то хотел, солнышко? — нежно спросила она, и мальчик уже был готов ответить, как рядом с ними стали раздаваться тяжелые шаги, и к ним подошел сам мистер Стайлс вместе с деловым партнером и его женой. Омега тут же немного оттолкнула от себя мальчика, ведь прекрасно знала, как муж относится к подобного рода нежностям. — Что случилось, сын? — произнес Джеймс деловым голосом, и тот тут же потупился, немного отступая назад и отрицательно тряся головой. — Ничего, сэр, — официально ответил Гарри, и у госпожи Стайлс аж дыхание перехватило от того, как ее любимый альфочка быстро вырос и научился понимать, когда лучше не идти наперекор отцу. Энн всегда с гордостью слушала, с каким восхищением другие омеги отзываются о ее быстро повзрослевшем сыне. — Это очень хорошо, ведь я как раз хотел познакомить тебя с лордом Квинсли и его женой Алисой, — представил подошедших Джеймс, на что Гарри тут же уважительно поклонился, вызывая этим теплую улыбку матери, довольный взгляд отца и абсолютно умиленный от женщины. — Он у вас такой хорошенький, — проворковала леди Квинсли, поглаживая мальчика по голове, на что тот лишь покраснел. — Уверена, что лет через десять станет самым завидным женихом Лондона, — продолжила говорить женщина и тут ее, казалось, осенило. — У нас же есть дочка одного с Гарри возраста, омега, и мне кажется, что они стали бы отличной парой, — радостно воскликнула Алиса, приникая к руке мужа. — Что думаешь, дорогой? — Думаю, что это замечательная идея, — пробормотал мистер Квинсли, доставая сигару из кожаной барсетки, висящего на поясе камзола. — Джеймс, мне кажется надо оставить мечты о будущем для наших милых дам, а нам стоит вернуться к обсуждению затонувшего корабля. Я вчера получил письмо от барона Купера, где он сообщил, что семь ящиков удалось вытащить на берег, и теперь у нас есть двадцать шесть фунтов совсем не намокшего чая и пара чуть влажного, но все же подходящего для продажи. Это, конечно, не двести первоначальных, но все же что-то, — проговорил он, поджигая сигарету и делая первую глубокую затяжку. — Да, это самая хорошая новость за все это время, — ответил мистер Стайлс и жестом подозвал снующего поблизости слугу с подносом, заставленным хрустальными бокалами, которые альфа специально вез из Венеции, с французским виски. Джеймс взял два и тут же отдал один мистеру Квинсли, который тот принял с небольшим кивком. — Но я предлагаю отвлечься от неприятностей, ведь если о них думать, жизнь покажется еще хуже, чем она есть, а она, надо сказать, и так не очень-то сладка. Я, мой дорогой друг, предлагаю вам выпить. Дамы, возьмите бокалы с шампанским, — наказал он, и женщины тут же выполнили приказ альфы, поднимая газированный напиток с мраморной стойки. — Всю свою жизнь в близкие друзья выбираю себе людей красивых, в приятели — людей с хорошей репутацией, врагов завожу только умных. Так случилось, что вы, мой дорогой мистер Квинсли, совместили в себе все эти качества, что абсолютно феноменально, и возможность того, что в будущем наши дети образуют одну семью доставляет мне огромное удовольствие, — закончил мистер Стайлс, поднимая бокал вверх. Энн, и оба из четы Квинсли повторили его движения, отпивая алкоголь из хрустальной посуды. Гарри же во время разговора не сводил восхищенного взгляда с отца. Он мало что понял из слов альфы, но одно до него дошло — надо всегда выбирать себе правильное окружение, как это в свое время сделал Джеймс, которого мальчик всю свою жизнь считал примером для подражания, сильным, смелым альфой и просто гениальным человеком, как бы холодно тот не относился к сыну. Он все сделает правильно, прямо как отец. По всему залу начала раздаваться новая мелодия, мелодия прекрасного менуэта, и мистер Стайлс мгновенно отставил бокал на мраморную стойку, протягивая руку омеге. Энн тут же повторила жест мужа, не сводя с него влюбленного взгляда, ведь сколько бы лет не прошло с их свадьбы, женщина всегда смотрела на него, как впервые, и хоть много лет назад их брак и был заключен по расчету, любовь всегда присутствовала в нем, окрыляя обоих партнеров и помогая им пережить длительные морские путешествия альфы. — Сынок, можешь пока пойти в сад, я скоро вернусь, — произнесла женщина перед тем, как закружиться с мужем в танце. Мальчик пару секунд последил взглядом за родителями, а после решил послушаться мать, ведь в зале среди взрослых людей было слишком душно и скучно, поэтому морозный вечерний воздух казался более привлекательным вариантом. Сентябрьский вечер был не такой теплый, как летний, но воздух все равно был душным, и создавалось впечатление, что с минуты на минуту небо разрежет яркая вспышка, а прямо за ней сверху польются потоки воды. Деревья тихо шумели, отбрасывая причудливые тени на мощеные отесанным булыжником дорожки, освещаемые масляными фонарями. Гарри спустился с мраморной лестницы и направился в самую глубь парка, полной грудью вдыхая насыщенный кислородом воздух. Его маленькое сердечко быстро-быстро билось, и количество его ударов было не сосчитать, и не то, чтобы кто-то пытался. Мальчик вышел на небольшую лужайку, посреди которой на громоздком постаменте стоял бронзовый бюст одного из английский генералов, который активно участвовал в колонизации Африки. Если бы маленький альфа напрягся, он бы смог вспомнить его имя, но скучные уроки истории — последнее, что волновало Гарри на данный момент. Не отдавая себе никакого отчета в собственных действиях и совершенно не осознавая, что он творит, мальчик опустился спиной на холодную землю. Ему было совершенно все равно, что он запачкает шикарный, дорогой камзол, который его мама с огромной осторожностью надевала ему на плечи при помощи Кэтлин. Альфе казалось, что вся природа приобрела лицо человека, сознание и сейчас разговаривает с ним, пропуская волны через прижатую к земле спину. Гарри хотелось в голос закричать о своих ощущениях, которые он толком-то не смог бы сформулировать, о том, что он свободен.***
Холл был полностью заставлен дорожными сумками и саквояжами, а от двери до экипажей постоянно сновали два слуги, перетаскивавшие в них вещи. Кэтлин проверяла последние приготовления, пересчитывая количество багажа. — Так, аккуратнее с вазами, не дрова несете, каждая из них стоит дороже, чем ваш дом, — раздался властный голос мистера Стайлса, и хозяин дома показался на лестнице с трубкой из розового дерева в зубах. Альфа был одет в дорожный твидовый костюм, но даже в нем умудрялся выглядеть превосходно, но в то же время строго. Сразу за ним спускался Мик — любимая собака мистера Стайлса и единственное животное, которому было разрешено переступать порог поместья. Его мышцы перекатывались под шелковистой шкурой бронзового оттенка при каждом совершаемом собакой движении. — Если хоть одна горностаевая мантия лишиться волоска, я лично сниму скальп с каждого из вас, — прокричал Джеймс, выходя из поместья. Гарри сидел на софе в углу комнаты, тихонько переставляя крошечных деревянных солдатиков, расстановка которых служила настоящей имитацией сражения. Отец привез их мальчику из Парижа, и ни у одного из знакомых Гарри детей таких не было, чем он очень гордился, каждый вечер заботливо устанавливая игрушки в специальный деревянный сундучок с позолоченными ручками. Когда по наполированным ступеням лестницы начали стучать небольшие каблуки, Гарри тут же поднял взгляд, замечая мать, которая медленно спускалась по лестнице, потому что в руках у женщины были зажаты зонтик и небольшая дамская сумочка, какие все омеги используют для хранения сугубо личных вещей во время путешествий. На Энн было шикарное дорожное платье кобальтового цвета и точно такая же шляпка с большими полями, приспущенная на один край. Корсет, который совершенно точно присутствовал в наряде женщины, придавал ее виду изысканность и элегантность. Когда Гарри смотрел на мать в такие моменты, ему казалось, что в мире нет никого, кто был бы прекраснее, чем она. Женщина спустилась по лестнице, поставила сумочку на пол и, аккуратно поправив прическу, начала оглядываться по сторонам в поисках кучерявой макушки. Ее лицо озарила улыбка, когда она заметила сына, который скромно сидел на софе, стесняясь подойти, ведь с самого утра ему твердо дали понять, что сегодня нельзя путаться под ногами у родителей, что Гарри и выполнял. Энн развела руки в стороны, и мальчик тут же подорвался с места, влетая в объятия матери и крепко стискивая руками ее талию. Женщина же начала нежно поглаживать его по голове, пропуская кудряшки сквозь пальцы. — Не уезжай, мамочка, пожалуйста, — пробормотал мальчик куда-то в живот, так и не размыкая крепких объятий. — Отец и сам справиться, не уезжай, — практически слезно, что никак не подходило под образ сильного альфы, прошептал он. — Мы совсем скоро вернемся, солнышко, ты даже не успеешь заметить нашего отсутствия. Главное — слушайся Кэтлин и не пропускай никаких занятий, — ласково произнесла она. — Я буду писать тебе раз в месяц, обещаю, — закончила женщина, оставляя поцелуй на макушке сына. — Энн, мы отправляемся, — раздался звучный голос мистера Стайлса с улицы, и женщина тут же засуетилась, поднимая сумку с пола. Она в последний раз улыбнулась Гарри и покинула поместье, тут же садясь в первый из трех стоящих на улице экипаж, придерживая длинный подол платья. Мальчик выбежал вслед за ней, но остановился на пороге, смотря на то, как кучер запрыгивает на дрожи, взмахивая кнутом, который со свистом рассек воздух, приземляясь прямиком на спины двум гнедым жеребцам, которые, вздрогнув, поднялись на дыбы и понеслись вперед. Альфа еще несколько минут стоял и смотрел на подъездную дорожку, над которой кружились клубы медленно опускающейся на землю пыли, которую тем же вечером прибил моросящий октябрьский дождь. — Господин, давайте зайдем в дом, вы простудитесь, — раздался справа голос Кэтлин, и девушка, аккуратно взяв мальчика за плечи завела его внутрь под тихий хлопок закрывшейся двери. — Вы чего-нибудь хотите? — спросила она. Альфа недолго прибывал в задумчивости, ведь в его маленькой головке активно шел практически непосильный мыслительный процесс. Внутренний голос твердил, что он сейчас главный в поместье и обязан указывать всем слугам, что делать, имея над ними безразмерную власть, но с другой стороны ему было очень нелегко, ведь он ни разу в жизни не делал ничего подобного, потому что рядом всегда был отец, который всегда командовал парадом. — Я бы хотел искупаться, — наконец произнес он, и Кэтлин лишь кивнула головой, спеша наверх, чтобы исполнить приказ маленького господина.