Only you

День у них начинался, как обычно. Крейн, встав раньше нее, выходил на улицу в котельную, чтобы включить воду. Приняв душ, он с самого утра принимался за работу. На свежую голову, так сказать. Памела просыпалась немного позже, но это не играло особой роли. Уже в семь часов утра оба суперзлодея сидели за столом и завтракали. — Как считаешь, Харли стоило остаться у нас? — Мне кажется, что ей и в местном мотеле неплохо. — Ладно, — она вздохнула и отпила глоток кофе. — Рыжая, я тебя не узнаю, — то ли восхищенно, то ли недовольно заметил Джонатан. — Где же та фурия, к которой и подойти опасно? — Фурия? — фыркнула девушка, проигнорировав вопрос. — А что? Я не прав? Плющ покачала головой и посмотрела на сидящего напротив преступника. У него красивые глаза: яркие, холодные, но все равно завораживающие. Пропитанные химикатами волосы беспорядочно уложены, темные пряди падают на бледное лицо. Острые, как лезвие, скулы и тонкий нос с горбинкой смотрятся изящно и, по ее мнению, совсем недурно. Она не без удовольствия замечает, что уже успела привыкнуть к такому его виду, чем к тому, в маске. — Хватит лаять, пес, — устало вздохнула мутантка, ставя пустую чашку на стол. — Мм, так-то лучше. Пугало довольно улыбнулся и встал из-за стола. Поставив тарелку в раковину, мужчина принялся за недопитый эспрессо. — Чем планируешь заняться? — Вылижу свои яйца, конечно же. Ну, знаешь, как любая нормальная псина. Пэм закатила глаза и, ничего не говоря, начала мыть посуду. Крейн бесшумно удалился в другую комнату, взявшись за дело. Айви нравилось наблюдать за тем, как он работает. Каждое движение отточено, почти идеально. Результат многолетних стараний, что сказать. Отметив что-то в блокноте, он потряс содержимое в пробирке. Жидкость приобрела желтоватый оттенок. Кивнув самому себе, Джонатан поставил ее на место. — Хочешь приготовить еще партию токсина? — Совершенствую формулу. Мне нужно много времени, чтобы синтезировать яды. Хочу попытаться ускорить этот процесс. — Звучит скучно, — протянула девушка. Хмыкнув, он посмотрел на часы, засекая время. Айви подошла к шкафу и, взяв ящик, поманила его к себе. Крейн уселся на диван, попутно стягивая рубашку. Памела опустилась на место рядом и достала свежий бинт с мазью. Пугало непонимающе взглянул на нее. — Это для заживления ран, купила вчера в аптеке, пока ты заправлял машину. — Тогда дай мне, я сам нанесу. Плющ вручила ему баночку и ватные палочки. На его теле много шрамов, даже слишком много. Удар ножом в живот, пуля под самое сердце, следы хирургических вмешательств на спине… А ведь это только первое, что бросается в глаза. Не удержавшись, она мягко провела холодной рукой по одному из них, что на шее. Джон поморщился, но отталкивать не стал, разрешая. Полоска рубца уходила вверх в волосы, от чего его было почти не видно. Запустив руку ему в шевелюру, рыжая остановилась, смотря на реакцию. Молчит, значит поддается. На макушке она остановилась, след закончился. — Это от камня, — подал голос Крейн. — А? — не сразу поняла Пэм. — Тот шрам, что тебе так полюбился, от булыжника, который кинули в меня, когда я был еще ребенком. Шрам и вправду выглядел очень старым. — Это кому же ты так насолил, что в тебя камнями начали кидаться? — Отцу, — пожал плечами он. Она затихла, ожидая продолжения, но оно не последовало. Пугало молча обрабатывал раны, не обращая внимания на Айсли. Поняв, что дальнейшей истории возникновения пореза ей не услышать, преступница отстранилась. Джонатан спокойно передал ей бинты и встал. — Лучше похожу без них, пусть твоя дрянь впитается. Плющ кивнула, так будет лучше. Еще немного посидев, наблюдая за ним, она ушла. Утренняя прогулка в лесу, уже ставшая традицией, освежала и окончательно освобождала от оков сна. Готэм обволокло туманом. Таким же серым и хмурым, как и сам город. Виднелись только крыши небоскребов в этом плотном облаке. Почему-то вспомнился родной Сиэтл. Интересно, как там мама с папой? Рыжая уже вечность, как забыла о них. Им наверняка плевать, где их дочь и что с ней. Спустившись вниз, с холма, Пэм поплелась по секретной тропинке. Она ее обнаружила в первый день, как только они сюда переехали. Благополучно добравшись до леса, преступница позволила себе улыбнуться. Папа не любил лес. Для него растения в принципе ничего не значили. Просто они есть и все. Он никогда не понимал ее, так же как и мать. Мама была мягче. Не упрекала свое чадо за интересы, закрывая глаза. Но все равно была рада, когда Памела покинула семью, отправившись в Готэм. Кажется, ей самой стало тогда даже легче, чем им обоим. Пройдя немного дальше, она заметила грубо вырезанный на коре крестик. Зачем? Зачем ему было идти за ней тогда? Ветер взъерошил непослушные волосы. Айви не задумывалась, куда идет, были гораздо более интересные темы для разговора с самой собой. Так что же нашло на Крейна тогда? Человечность? Вряд ли. Личные цели? Возможно. Пугало всегда был скрытной и опасной личностью. Мало кто мог похвастаться хорошими отношениями с ним. А может ли она похвастаться таковыми? Джонатан относился к ней терпимо, но с определенным интересом. То и дело завязывались серьезные дискуссии, в которых обычно не оставалось победителя. Нечасто кому-нибудь из них удавалось встретить человека, что мог бы идти ног в ногу в столь сложных вопросах. И Плющ научилась наслаждаться такими перепалками. Ссоры могли быть как незначительными — кто-то что-то не то сказал, а потом забыли. А иногда приобретали опасный ядовитый оттенок, когда хотелось перегрызть оппоненту глотку и как можно жестче унизить. Такие перепалки могли продолжаться день-два, иногда дольше, и они доканывали друг друга молчаливой игрой в гляделки, в последние минуты конфликта. Никто не хотел поддаваться, а тем более признавать свою ошибку. Чего еще можно ждать от таких, как они? Где-то закричала одинокая птица, стоило ей выйти на поляну. Пэм могла часами бродить по лесу, не уставая, наслаждаясь видом засыпающей природы, отдыхая от внешнего мира. Теряя ощущение времени и пространства среди густых деревьев-гигантов. Еще один плюс проживания здесь, вдали от вонючего душного Готэма. Но если Королеве Флоры нравилась тихая и свободная обстановка, то Королю Страха было только хуже. И она не могла этого не замечать. Все чаще видя Крейна, тренирующегося в кидании ножей, мишенью выбрав ближайшую липу, или во время оттачивания боевых приемов. Это спокойствия точно не прибавляло. Рыжая не знала, как можно удержать его на месте, хотя, честно говоря, даже не пыталась узнать. Забота о ком-то, кроме себя, казалась причудливой нелепицей. Тем более о ком-то таком, как Пугало. Но… Почему нет? Пусть это и кажется полным безумием, но это необходимо. Если он сбежит, то подвергнет опасности и ее. А к таким жертвам Памела была не готова. Вернувшись в хижину, она первым делом посмотрела на часы. Уже полдвенадцатого. Как долго ее не было? Крейн все также стоял за столом и работал, будто бы рыжая никуда и не уходила. Повесив куртку, Пэм прошла мимо, аккуратно и тихо, не стоит его отвлекать. Он и не заметил ее возвращения, полностью погруженный в процесс — тихий, спокойный, словно только труд и держит его на ногах. Айсли уже не раз встречала таких людей, несчастные существа, что сказать. Жить ради выполнения одних и тех же определенных функций, примитивный детерминизм, на уровне насекомых. Но тут совершенно другой экземпляр. Странные убеждения, еще более диковинный характер и интеллект на уровне гения. Его поведение сложно объяснить — оно всегда рождало множество сомнений. Казалось, он намеренно поступает по-разному, что это часть масштабного плана, или же напротив, это все полная бессмыслица. Что же творится в этой безумной голове? Никто не знал. Но ей было интересно. Его планы, секреты. Пусть она и не любила обычно рыться в чужом белье, ей казалось это нужным. Так что же он преследует? Поток мыслей прервал тихий голос. — Может, перестанешь? — А? — моргнула Памела, пытаясь понять, что происходит. Крейн все еще сидел к ней спиной, склонившись над какими-то документами. — Ты пялишься, это напрягает. — Извини. Тебе еще долго? — Нет, почти закончил. Наконец, дочитав последнее предложение, он положил листок в стопку к остальным. Встав и выпрямившись, он потянулся. Ноющая спина отозвалась мелодичным хрустом, намекая на переутомление. Почти семь часов беспрерывной работы совсем вымотали его. Голова неприятно пульсировала. Странно, он же пил таблетку. Растянувшись во весь рост рядом с ней на диване, Джонатан откинул голову на подушки, прикрывая глаза. Нужно немного полежать, и все пройдет. Сонливость подкралась неожиданно, без предупреждения проникая в раздраженное сознание, убаюкивая своей колыбельной, поражая своим вирусом. Болезнь медленно распространялась по всему телу, вызывая желание свернуться в клубочек под теплым, удушающим любые попытки проснуться одеялом. Из сладких оков вырвали слова Айви. — Ты себя хорошо чувствуешь? Столь банальный, казалось бы, обыденный вопрос, но он выбивал его из колеи не в первый раз. Он — сам Пугало, Король Страха и Ужаса, матерый суперзлодей, а путается в столь легком и заурядном. Нигма бы посмеялся. Это с непривычки, оправдывался внутренний голос, приводя его в еще большее недоумение. Пэм прошла обратно к шкафу. Тут же Джон почувствовал, как ему в рот кладут что-то холодное, это был градусник. — Зачем? — Мне не нравится твой вид. — Спасибо, но я всегда выгляжу, как урод, — фыркнул он. — Лежи молча, шутник. Градусник радостно завизжал, готовый объявить всем о его вычислениях, прерывая их разговор наивным пиканьем. Пугало заставил себя встать на ноги, чем очень расстроил свою поясницу. Избавившись от электронной пищалки, он вручил ее рыжей. — Тридцать восемь и восемь, теперь довольна? — Очень, отправляйся в постель. Без особых усилий она загнала мужчину обратно, пользуясь его слабостью. Хотя Крейн не особо сопротивлялся, отдых уже не казался зубастым монстром, готовым зажать в своих цепких лапах каждого поддавшегося лени. Устроившись поудобнее, он, полуприкрыв глаза, следил за мечущейся туда-сюда мутанткой. Пэм протянула парочку синих пилюль. Это успокоительное, такое давали ему в Аркхэме каждый чертов день, чтобы хоть как-то ослабить продолжительные мигрени взбесившегося пациента. — Убери от меня эту дрянь. Видеть ее не хочу. Она поддалась, пряча их обратно, боится скандала. И есть зачем. Он слышал, как она зашла на кухню и включила чайник. Вода сначала тихо забурлила, постепенно превращаясь в слышимый рык дикого животного. Один щелчок, и рев начал утихать. Плющ вернулась и, покрутив одним пальцем, наблюдала, как лианы одна за одной подползали и сплетались, формируя собой подобие ожившего столика с одной ножкой. Поставив на него две кружки, она села рядом. Джонатан уже видел подобное. От чая шел приятный аромат, что поднимался вверх клубами пара, понемногу растворяясь в воздухе. Взяв в руки кружки, они молча сидели, наблюдая за этим процессом, некий незатейливый ритуал перед употреблением. Полное спокойствие. Отпив глоток, Айви посмотрела на него. — А мы с тобой везунчики, да? — Смотря что ты имеешь в виду. Откинувшись на спинку дивана, девушка улыбнулась. Странная она. Хотя Крейн никогда и не понимал женщин. Все они немного чокнутые, это он точно выучил за годы работы с психами. Отношения? Были конечно, но не долгие, не «серьезные», как их называют люди. Когда оба партнера прекрасно понимали, к чему все идет, общение прерывалось само собой. — Я о том, что мы сейчас сидим здесь, в укромном логове, далеко от всей той шумихи в городе. Разве не прекрасно? — Мм, наверное. Он мог чувствовать ее раздражение, как оно обволакивает, усиливаясь с каждой секундой. Стоит сказать слово, и разбудишь дьявола, спящего в каждом живом существе. Готэм. А ведь теперь там настоящая диктатура. И если люди и раньше боялись выходить на улицы, то сейчас это было синонимом самоубийства. Дальше что? Не сидеть же ему вечность в капкане защиты. Головная боль усилилась, путая мысли, превращая их в бессмысленный клубок. Он и сам не заметил, как вырубился.