Аято/Юи. Блинчик с шоколадным сиропом, взбитыми сливками и клубничкой.

      Руки его медленно скользнули под легкую ткань и стали медленно изучать каждый сантиметр её нежного теплого тела. Прохладные кончики пальцев заставляли девушку испытывать щекочущие ощущения, она едва сдерживала свой смех. Щекотка - её слабое место. Сегодня она слишком веселая, слишком милая, слишком беззаботная. Глядя на её улыбку, Аято успокаивается и забывает о всем плохом, что может очень скоро случиться. Умелые фаланги расстегивают пуговицы её пижамной рубашки, при этом его не покидают некие мысли. "Возможно, если она забеременеет, наша свадьба будет возможна...Отец не приемлет наследника вне брака, тем более первенца. Первенца...от неё". Представляя маленькое круглое личико, так похожее на него самого или даже на неё, он не может не умиляться. Ему никогда не нравились дети, маленькие плаксы, с остервенением дергающие подол своей матери, но теперь идея завести ребенка глубоко засела у него в голове. Комори была бы хорошей матерью, лучшей, именно она должна родить ему сына или дочь, возможно, даже обоих.       Обдумывая свой коварный план, вампир продолжает раздевать человеческую особь. Он может это сделать, однако, несмотря на свою эгоистичность, Аято не хочет и не может заставить её стать матерью. Тот не хочет, чтобы все произошло также, как и с матерью Субару, чтобы она ненавидела ребенка, считала его грязным. Его движения стали невесомыми, а когда рубашка была настежь распахнута, Сакамаки не спешил её снимать. Девица бросила него кроткий, волнующийся взгляд из-под пушистых ресниц. Посмотрев ей в глаза, он наконец все осознал, губы его скривились в слишком натянутой ухмылке. - Что-то не так? - её голос звучал хрипло и ужасно обеспокоенно. - Нет. Ложись на живот. Я сниму верх, - аловолосый сказал это мягко и ласково, потому она сразу же почувствовала облегчение.       Не будь зеленоглазый вампиром, Юи бы ужаснулась его бледности, но когда ты бледный и без этого, это совсем не заметно. Аккуратно юноша снимает с неё одежду, оставляя ту в одной полоске трусов. Осторожно касаясь тонкой ткани, указательный и средний палец его нежно поглаживает интимное местечко. Плоть её лона все еще покрасневшая и болезненная, парень, даже не смотря, может это понять, но...что, если он больше её не увидит? Что, если он больше не сможет, обнять, поцеловать, прикоснуться? А даже если и прикоснется, тот будет сам себе противен. "Свадьба с другой...как она на это отреагирует?" - этот вопрос Сакамаки задает себе снова и снова. Не признается? Почему же он не может сказать ей обо всем? Потому что не хочет омрочать этим то время, которое у них осталось... - Больно? - спрашивает тот, проникая указательным пальцем внутрь, при этом продолжая исследовать нежные складки её лона. - Н-нет... - в ответ выдыхает Комори, хотя её лицо немного морщится, что говорит об обратном. - Обманывать плохо, - на лице парня сияет ухмылка, а палец лишь настойчивее погружается в неё, вызывая из уст той протяжный стон.       Одной фалангой руки Аято за минуту смог довести пепельную блонду до судорожных предоргазменных конвульсий, которые заставляли издавать протяжные сладострастные звуки, подобные мурлыкающему котенку. Его всегда забавляли, даже несколько возбуждали подобные "серенады" в исполнении Юи: будто бы это не обычная человеческая девушка, а милый пушистый комок шерсти, готовый вот-вот облизнуть кормящую руку хозяина. Однако у неё свои принципы, свои желания и она не одна из тех картонных, шаблонных людей, существование коих так тяжело заметить.       Иногда юноша даже завидует ей, её смелости, терпеливости, стойкости, нежности, каждому её качеству.Всякий, наверное, думает:"черт, почему же она такая слабая?". Но где же слабость в терпении? Она - не вампир, не демон, человек. Даже самый сильный человек никогда не сравнится с вампиром. Убежать, защититься, спастись невозможно...Обычно жертвы сходят с ума или заканчивают свои муки самоубийством. Сдаться, вот что значит "проявить слабость". Размышляя об этом, зеленоглазый продолжал свои нежные, немного дразнящие ласки, постепенно увеличив количество пальцев от одного до двух.       Действия его конечности теперь были больше похожи на пытку, чем на прелюдию, слишком медленные, становящиеся невыносимыми, они заставляли малиновоглазую едва не просить об увеличении темпа и разрешении томительных судорог. Не одной ей было приятно, вампиру это также доставляло удовольствие: он любит рулить ситуацией, а сейчас происходящее нельзя назвать обратным. - А-аято...Аято...п-пожалуйста, - взмолилась человеческая особь, умоляя двигаться быстрее и наконец закончить начатое, но пока что разрешение её истязаний не входило в его планы.       Уголки его губ дрогнули, а на лице изобразилась самодовольная, несколько извращенная улыбка. Аято всегда занимала игра в "жертву" и "охотника", только сейчас его действия имели более осознанный характер. Несмотря на просьбу девушки, ритм его движений остался прежним: медленным и дразнящим. На глазах блондинки выступили слезы, ноги стали ватными, она едва держалась и уже была готова на секунду отдаться приятной волне ощущений, как его пальцы покинули её влажную дырочку и оставили её напряженно вздрагивать в ожидании разрядки.       Зеленоглазый ожидал увидеть гнев на её лице, хоть какую-то толику бурных эмоций, но она лишь с негодованием остановила свой взгляд на нем. И в глазах её было столько преданности и доверчивости, что парня даже кольнуло приступом совести, мимолетное умиление коснулось его черт, но тут же уступило самодовольству. Он посмотрел на неё так, будто бы совершенно ничего не произошло и не произойдет, большие от слез глаза её, по-детски искренние, прожигали насквозь его нутро, ему даже стало неловко, он поежился, при этом как ни в чем не бывало сказав: - Что-то не так? - Д-да, - едва протянула Юи, еще захлебываясь от зачатков несостоявшегося оргазма.       Парень хитро улыбнулся, мол "и что же?", посмотрев на неё своими блестящими зелеными глазами. - Я х-хочу тебя...Аято, - смущенно промямлила девушка, краснея подобно помидору. - Меня? Хах... - удивился Сакамаки её смелости, даже немного покраснел от такого заявления, но позже с хитринкой добавил. - И какую часть меня ты хочешь?       Великий хотел помучить её перед самим половым актом, довести ту до такого состояния, чтобы она сама просила себя трахнуть. Это очень заводило его эго, такая милая, богобоязная девушка, соблазненная им, теперь бы просила аловолосого грубо её отыметь. Одна мысль о таких развратных словах из её уст заставляла его член напрягаться и дрожать в предвкушении близлежащего секса. - Эту...эту большую штуку! - взбудораженно пискнула Комори, уже багровея от стыда и сжимая пальцами белоснежную простынь. - Вот эту? - спросил тот, многозначнительно поднимая указательный палец вверх, уже готовясь проникнуть им в её влажные складки. - Неет...не...не палец, - смущению её не было предела, но она уловила его замысел и громко, пряча глаза, изрекла: - Я хочу твой член!       Хоть он этого и ждал, щеки его заалели, сердце стало радостно отбивать чечетку; мужское естество стало еще больше, как только о нем упоминули. - Ммм...какая же ты похотливая девочка...- соблазнительно прошептал светлоглазый, прикусывая нижнюю губу. Спешить с этим делом он не хотел, хотя желание вставить росло с каждой секундой. - Господи, пожалуйста, войди в меня скорее! - неудовлетворенно выдохнула малиновоглазая. - Хмм...детка, а ты уверена? - его голос стал хриплым и надрывистым. Он уже вовсю сдерживал свои физические потребности. - Д-да...разумеется... - В этот раз я не буду таким же нежным, как в первый... - промурлыкал Аято, нежно проводя своими холодными пальцами по нежной коже её предплечья. - Ты уже не девственница, - ему нравилось говорить эту фразу, ведь она - не девственница его "скромными" стараниями, -...поэтому я могу теперь двигаться гораздо свободнее и быстрее, - прожег парень её коварным взглядом.       "А ты был нежным в тот раз?" - задала она себе риторический вопрос, но все равно простонала: - Скорее... - Как скажешь, крошка, - самодовольно хмыкнул парень, расправляясь с мешающим ремнем, брюками и трусами.       Он не заставил себя долго ждать и, как обещал, не стал церемониться, одним рывком входя в неё до упора, тем самым заставив её исступленно ловить ртом воздух. Ей казалось, что она никогда не привыкнет к его огромным размерам и этим чувствам, которые вызывает секс с ним, да и вообще, секс в целом. Руки его властно сжали её бедра, в попытке раздвинуть ноги той гораздо больше, чем это было возможно, но здравый смысл еще не покинул его, потому вампир пресек это на корню. Несмотря на всю её податливость, Юи - человек, который, по-прежнему, отличается хрупкостью своего тела, и, если Аято в какой-то степени не будет подавлять свои эмоциональные порывы, после совокупления он будет прижиматься не к её теплому тельцу, а к холодному трупу.       Все еще щадя её, зеленоглазый немного зависает в одном положении, но вскоре делает следующий мощный толчок, вминая её в кровать. В такие моменты парень особо чувствует свою власть над нею, и это безумно приятно его садистической натуре. Иногда ему бы не помешало быть более сдержанным, однако как можно сохранять спокойствие при виде очаровательно-невинного тела этой злосчастной блондинки?!       Сакамаки подавляет её собой, но в тоже время она до сих пор сохраняет свою индивидуальность - безграничную доброту, отзывчивость, мягкость, во многом именно поэтому она приятна ему, ибо нежность и женственность - её вечные спутники.       Из-за предыдущей чувственной беседы аловолосый возбудился до крайности, поэтому сейчас ей не удастся отвертеться: упадет ли она в обморок или уснет от перенапряжения, вампир будет пользоваться ею до тех пор, пока не будет полностью удовлетворен. С каждым движением её голос меняется, варьируясь от очень высокого до низкого, абсолютно несвойственного ей.       Аято упивается не столь самим процессом, сколько её видом во время полового акта: из безэмоциональной невинности Комори превращается в страстную и чувственную женщину, знающей, кого и что она хочет. Впиваясь в его спину своими ноготками, стараясь обхватить его бедра своими ногами или просто уткнуться носом в шею, та возбуждает его, как никто и когда прежде.       Темп его импульсивных действий увеличивается с каждой минутой, по мере того, как парень становиться более энергичным, девушка же, напротив, устало расслабляется, готовая вот-вот получить долгожданную разрядку, но не тут-то было! Для него это слишком рано, ибо главным его желанием всегда является одновременный оргазм, а пока что светлоглазый недостаточно удовлетворил свои физические потребности.