soulmates never die

      Кожу жгло.       Мерлин в немом изумлении смотрел на собственное предплечье, по которому каллиграфическим почерком расползась ужасающая своим размером фраза. Обычно в любой компании именно Эмрис был главным болтуном – но, видимо, в соулмейты ему достался некто более язвительный и языкастый. Конечно, проявление метки было болезненным явлением, но большинство людей обходились без госпитализации. Очевидно, Мерлину не повезло: надпись переползала уже на плечи и спину, и Эмрис набрал номер «скорой», молясь всем богам, чтобы слова не заполонили всё тело. – Боже, милый, вот же языкастый болван тебе достался! – всплеснула руками Гвен, как только увидела его на больничной койке. – Я надеюсь только на то, что отвечу ему не меньшим, иначе это будет чрезвычайно грустно, что его фраза заполонила всю мою руку и часть спины. Почему у меня всё всегда через задницу? – Ну-ну, – успокаивающе сжала его руку девушка. – Всё будет хорошо. Судя по записи есть варианты, где его искать? – В больнице. – Нахмурился Мерлин. – Крайне сердитого, раздражённого, уставшего мужика после тридцати шести часов дежурства, который совсем не в состоянии контролировать свою речь и эмоциональные порывы. Я должен подготовиться, Гвен, ведь не могу же я сказать ему потом в ответ что-то вроде «ах ты ж сукин сын!», это будет минимум нечестно и несправедливо! – Может, ты отдохнёшь? – подозрительно мягко улыбнулась Гвен, и Эмрис сразу заподозрил неладное: таким тоном она начинала с ним разговаривать, когда он выдавал совершенно безумные идеи. – Я что, настолько жалок? – тут же надулся он, и Гвиневра поспешила его разубедить: – Нет, что ты! Просто ты действительно устал, и ещё вымотан, и под обезболивающими, и тебя всё ещё беспокоит твоя метка, я понимаю… – Беспокоит – это не то слово, Гвен! Она меня как бы пугает, напрягает и доставляет чудовищный дискомфорт! – Мерлин, – ласково улыбнулась девушка, – просто отдохни, пожалуйста, а завтра утром мы с Лансом отвезём тебя домой, честное слово. Или он пригонит твою машину, если ты будешь в состоянии её вести. – Я же не инвалид, в конце-то концов, – буркнул он, – но идея хорошая. – Отлично! – радостно хлопнула в ладоши Гвен. – Отдыхай, милый. Завтра всё уляжется.       И конечно же, всё полетело в Тартарары.

***

      Мерлин как раз заполнял какие-то бумаги на посту медицинской сестры, когда услышал голоса Гвен и Ланселота. Спешно поставив необходимые подписи и печати, он улыбнулся девушке и поспешил навстречу друзьям. И именно в этот момент он врезался в парня в идеально-белом халате, едва не запнулся за его ботинки, и тому пришлось его придержать, в результате чего кофе расплескался по белоснежной ткани, украшая её уродливыми подтёками. Мерлин даже не успел рот открыть, а парень уже выдавал уставше-раздражённое: – Господи-боже, мистер, смотрите, куда идёте, это не должно составить особого труда, учитывая, что Вы не в офтальмологическом отделении! – Эмрис застыл в ожидании, и парень не подвёл его: – Если же у Вас серьёзные проблемы со зрением, то очень извиняюсь, но судя по Вашему ошарашенному взгляду — с глазами у Вас всё в порядке! Если хотите нажаловаться на меня руководству больницы – вперёд, но я слишком устал, чтобы разбираться с этим сейчас, я тридцать шесть часов на ногах и чертовски хочу спать, а Вы только что разлили на мой халат мой кофе, и это просто отвратительно. Если хотите, можете предъявить свои претензии через двое суток, когда я снова заступлю на дежурство, и тогда я, скорее всего, буду мил и приветлив, а сейчас, прошу Вас, уйдите с дороги!       Мерлин на секунду восхищённо замер, разглядывая гневного врача, а затем ухмыльнулся и решил не упустить свой шанс отыграться (хотя он наверняка уже отыгрался, пока фраза проступала у горячего доктора на коже): – А, так это ты тот жалкий засранец! И нет, не смей ничего говорить, потому что сейчас говорить буду я! Твои бредни мне всю кожу попортили и, чёрт возьми, я никогда не думал, что кто-то может быть настолько вежливо-язвительным! Если ты слишком хорошо воспитан, чтобы просто послать человека, это не значит, что можно тут распинаться на полчаса! У меня спина и рука до сих пор, знаешь ли, болят при воспоминании о том кошмаре! Ты мне должен ведро пончиков только за это, мистер! Надеюсь, тебе тоже было несладко от того, сколько текста выступило у тебя на коже, особенно учитывая мой отвратительный почерк и нет, подожди, что ты дела… мфм… ешь? – Мерлин удивлённо замер, когда парень выбросил стаканчик в стоящую рядом урну и притянул Эмриса в объятия. – Я должен был это сделать, прости. – Шепнули ему на ухо. – Я действительно давно не спал, и жутко раздражён, и у меня весь день адски болела метка, а это, учитывая её размер, не для слабонервных. – Мерлин на этом моменте согласно хмыкнул и наконец обнял в ответ, успокаивающе гладя по спине и позволив парню уложить острый подбородок на своё плечо.       Именно в этот момент двери снова распахнулись, являя глазам Мерлина удивлённых Гвен и Ланселота, и он улыбнулся им – широко и счастливо – поднимая вверх большие пальцы. Они понимающе усмехнулись, Гвен сделала знак «позвони мне» и они так же быстро закрыли за собой дверь. – Эм, я думаю, нам было бы неплохо присесть, – спустя пару минут неуверенно заметил Эмрис, и Артур тут же смущённо отстранился. – Да, да, прости, я… – неуверенно начал он, потирая шею, и Мерлин тут же схватил его за запястье, успокаивая. – Я могу подождать тебя здесь, а потом вызвать такси, – мягко сказал он. – И я был бы не против встретиться в нормальных условиях, если ты не возражаешь. – Нет, господи, конечно же нет, – облегчённо выдохнул он. – Кстати, меня зовут Артур. – Он смущённо улыбнулся, и Мерлин ответил ему мягкой улыбкой, представляясь в ответ. – Рад знакомству, – сказал он.       И это была далеко не вежливость.