Do what thou wilt

Я чувствовал себя в своей тарелке. Было немного душно, темно, громко. Моя ладонь сжимала узкую ручку Ланы. Девушка напряженно переминалась с ноги на ногу, будто была готова сбежать в любой момент. Она осматривала потолки и искала взглядом выходы. Я совсем забыл о том, что на ее психике могут отразиться последствия той огненной бани, которую мы едва пережили. Разговора об этом между нами не было, и сейчас я переживал за Канарейку. - Лана, все будет хорошо. Постарайся расслабиться. – Я наклонился очень близко, чтобы прошептать ей это. – Я принесу выпить. Не спорь. Я подвел за локоток Лану поближе к Ресторатору и жестом попросил присмотреть за ней. Санек кивнул в ответ и я со спокойной душой пошел к бару. - Привет, Ром, как жизнь? – Бармен протирал стойку, слушая происходящее в центре зала краем уха. - О, Окси, какие люди! Давненько ты к нам не захаживал. Налить что-нибудь? – Парень был искренне рад меня видеть. - Да, двойной виски со льдом и бокал вина. – Я оглянулся посмотреть на Лану. Она скрестила руки на груди, встала за спину Ресторатора и вздрагивала от каждого громкого звука. – Нет, знаешь, забудь про вино, два виски. Рома молча кивнул и начал заниматься заказом. Зачем я притащил Лану сюда? Она явно чувствовала себя некомфортно. Первый раунд я все равно уже прослушал. Забрав свой заказ, я подошел к девушке и протянул ей бокал. Она неловко приняла его и понюхала. - На меня все смотрят! – Тихо, но очень эмоционально прошептала она мне в шею (выше она не дотягивалась), вызывая толпу мурашек. - Не льсти себе, детка, все смотрят на меня. – Я улыбнулся и посмотрел на импровизированное татами. Да, ST был хорош, но он явно недооценил противника. Его оппонент был намного злее, моложе. Энтузиазм компенсировал мелкие огрехи в рифмах. Я приобнял одной рукой Лану за талию. Мне было наплевать, что о нас подумают другие, хотелось быть просто мужчиной, который обнимает красивую девушку. - Парень в красной кепке проиграет. – Тихо, словно по секрету шепнула мне Лана на ухо. - Да? – Удивился я. – Почему ты так решила? – Сказать по правде, я с самого начала знал, что ST проиграет. И если девушка, которая не знает даже что такое панч, говорит, что дела у него плохи, то значит, так и есть. - Его не поддерживает зал. – Лана слегка нахмурилась. – Им не интересно, о чем он говорит. Во время его монолога многие разговаривают и перешептываются. - Как мы сейчас с тобой? – Я прижал ее к себе покрепче. Девушка прыснула в кулачок и в глазах ее заплясали чертенята. – Хочешь поставить на противника ST? – Идея была, разумеется, безумная, но я чувствовал, что Лане не очень нравится мероприятие, и мне хотелось хоть как-то ее развлечь. Я видел, как в ее голове побежали циферки со счетом возможной прибыли. - А сколько мы сможем поднять, если я знаю, что две трети зала поставили на ST? - А ты, оказывается, меркантильная женщина, Канарейка! – Я потрепал ее по голове, взъерошив каштановые локоны. – Не знаю, сколько точно, но на булавки со стразами тебе хватит. Мы отошли от Ресторатора и подошли к барной стойке. - Ром, ты еще принимаешь ставки? – Я облокотился на столешницу и наклонил голову вперед, чтобы парень меня лучше слышал. - Да, еще в течение двух минут. В этом сезоне Санек разрешил ставить в течение первого раунда. Сказал, что это может сделать баттл более непредсказуемым. - Вперед, Канарейка. – Я улыбнулся девушке, задумчиво крутящей в руке свой бокал с недопитым виски. Лед давно растаял, и вкус у напитка, наверняка, был скверный. Лана смущенно протянула несколько купюр бармену и робко сказала: - На счет 2:1. ST проиграет. Рома что-то записал в большой амбарной тетради и протянул девушке бокал красного вина, посыпанного корицей. - За счет заведения, красавица. Вы ведь в первый раз здесь? – Он протянул руку, чтобы забрать бокал с виски и Лана с радостью от него избавилась. Какого черта Рома растекается перед моей спутницей? В этом баре даже друзья Ресторатора редко что получали бесплатно, не говоря уже о «подругах» Оксимирона. Я отругал себя за глупую вспышку ревности, которая оказалась довольно болезненной. - Да, я пришла с… другом. – Она искоса посмотрела в мою сторону и, наткнувшись на мой изучающий взгляд, тут же отвела глаза. Я прекрасно ее понимал. Та неразбериха в наших недоотношениях могла кого угодно свести с ума. Мне самому было интересно, кем мы приходимся друг другу. Определенно, я не мог назвать ее своей девушкой. Но безумно желал назвать ее своей. Отведя девушку подальше от стойки, я зашел с ней в темный закуток, отгороженный шторкой. Не знаю, зачем Ресторатор в «1703» поставил приват-столики, но сейчас я был ему за это благодарен. Одним глотком осушив свой бокал, я резко поставил его на стол и приблизился к Лане. - Друг? – Возможно, хмельная волна перегара смутила ее, но даже если и так, то девушка не подала виду. - Друг? – Переспросила она, отпивая из своего бокала. Капелька вина осталась на нижней губе и мучительные несколько секунд я думал только о том, как здорово бы было слизать ее языком. Канарейка вернула ход моих мыслей в нужное русло, коротко облизав губы. Да, знаю, что она не старалась, не прилагала усилий, но этот простой жест вышел безумно сексуальным. Я почувствовал, как кровь приливает к низу, а в штанах становится теснее. - Ты хочешь, чтобы я был твоим другом, Лана? – Голос хрипел от возбуждения. Я хотел ее губы, ее всю, прямо здесь и сейчас! Она улыбнулась и сделала еще глоток. В ее белесых глазах уже плескалось вино, сдобренное виски. Лана уже нетвердо стояла на ногах, и в этом был виноват только я. - Давай отложим этот разговор до тех пор, когда я буду не так сильно пьяна? - Канарейка, ты ведь знаешь, что градус понижать нельзя? – Я осторожно высвободил фужер из ее тонких пальцев. - Знаю. – Смущенно потупилась девушка. Готов биться об заклад, ей ни капельки не стыдно. - Тогда зачем ты взяла вино? – Я посмотрел на свет содержимое бокала. Я не Бог весть какой сомелье, но в винах знал толк. – Но больше меня интересует, зачем ты флиртовала с барменом? Нужно было видеть, как округлились глаза Канарейки. Приготовив длинную тираду, она набрала воздуха в грудь, взмахнула руками и неловко накренилась вперед. Я привлек ее мягкое теплое тело к себе, добавляя дополнительную точку опоры. - Ох, Мирон… - Пьяно и как-то потерянно прошептала она мне в грудь. – Ничего-то ты не понимаешь. - Чего я не понимаю? – Это поразительно, как быстро она захмелела. Нужно отвезти ее домой. Я погладил Лану по голове, словно маленького ребенка, и приподнял ее лицо за подбородок. - Что мы оба уже пропали. – Неожиданно трезво и внятно сказала Канарейка. Потом опустила лицо, закопалась носом мне в рубашку и обняла меня обеими руками. Мы оба уже пропали. Возможно, она права. Моя потребность в этой странной девушке росла в геометрической прогрессии. Мог ли я надеяться на взаимные чувства? Я почему-то ясно мог представить, как проведу с ней жизнь. Каждый момент, каждую секунду. Но сможет ли она вынести испытание гастрольным туром? Я бы не смог отказаться от карьеры. Музыка давно стала частью меня, а творчество это то, что дает мне силы. Я бы не смог. Наверное, не смог. Наверное… - Я хочу рисовать! Срочно! – Она резко подняла голову, чуть не ударив меня своей макушкой в челюсть. – Мирон, пожалуйста, найди мне листок и карандаш, пожалуйста, найди! – Ее язык заплетался, но глаза горели решимость. - Хорошо, хорошо, только успокойся. – Я отстранился и пошел искать требуемое. Получив папку с линованными листами и два покусанных карандаша, Лана ринулась к центру зала и встала рядом с камерой, напротив Ресторатора и двух участников баттла. Не обращая ни на кого внимания, она села прямо на пол, скрестив ноги по-турецки, и, высунув от усердия язык, принялась что-то черкать в альбоме. Все обернулись на Лану. Произошла секундная заминка, слишком уж одиозным было появление девчонки почти в центре сцены, но по знаку Санька все продолжили, и, спустя несколько минут о Канарейке напоминал только тихий звук шуршания карандаша по бумаге, который слышал, кажется, только я. Через полчаса баттл закончился. Ресторатор объявил результаты (Канарейка выиграла, и выиграла не мало), и все начали понемногу расходиться. Я подошел к девушке, помог ей подняться и взглянул на ее рисунок. Должен признать, Лана отличный художник. Простым карандашом она смогла передать насмешливый взгляд Ресторатора, ярость двух оппонентов, толпу, желающую зрелищ. Я увидел край еще одного рисунка, спрятанного под первым, хотел его выхватить, но не успел, его накрыла ладонь Ланы. - Это мое. – Твердо сказала она, чуть наклонив голову вбок. Я пожал плечами и поманил Ресторатора. - Саш, зацени! – Я показал ему рисунок Ланы. - Вау, круто! Меня, кстати, Саша зовут. – Он протянул руку Лане. - Лана. Очень приятно познакомиться. – Девушка пожала протянутую ладонь. - Подаришь рисунок? Я бы в баре повесил. – Широко улыбнулся мужчина. - Да, конечно! – Лана ловко вытащила нижний набросок так, что его никто не успел разглядеть, и протянула верхний рисунок Ресторатору. - Тебе нужно расписаться в уголке. – Наклонившись, прошептал ей я. После того, как все формальности были улажены, мы забрали свои куртки и двинулись к выходу. Я уже перебирал аргументы, которые могли бы убедить Лану остаться у меня и на эту ночь, но, как на зло, в голову ничего не приходило. - Кстати, вот твой выигрыш. Поздравляю. – Я протянул девушке стопку купюр, радуясь, что не забыл подойти к Роме перед уходом. Лана с недоверием приняла деньги. - Это что, правда все мое? - Да, ты выиграла. – Девушка, не считая, засунула деньги в карман и пожала плечами. Мне нравилось ее отношение к деньгам. Окруженный на протяжении долгого времени людьми, которые хотели лишь денег и славы, я с благодарностью принимал подобное поведение. - Что, Окси, лесбосские телки уже не ведутся на твои тексты? Приходится платить проституткам? – Едкий голос ввинтился в мой мозг раскаленным прутом, сметая напрочь мысли о приятном вечере. Я почувствовал, как Лана сжалась в моих объятьях. Я повернул голову, чтобы посмотреть на лицо этого самоубийцы. Это был Рассел. Начинающий рэпер, прошедший FreshBlood. До основы ему было далеко, как до звезд. Я отстранил девушку и подошел вплотную к пьяному мужчине. Мы не пересекались с ним до этого, и я не понимал, что нам делить? - Что ты сказал? – Я не узнал свой голос. Его наглость изменила меня до неузнаваемости. Раньше я намного спокойнее реагировал на оскорбления в своей адрес, списывая их на зависть, но сейчас сделать это мне не позволяла гордость. - Ты что, оглох? Я давно говорил, что Окси сдулся, тебе пора на пенсию, дядя! – Он ткнул меня пальцем в грудь. – Твое время давно прошло. И теперь тебе светят только что-то вроде нее. – Он махнул головой в сторону опешившей девушки. – Сумасшедшие проститутки. Что, денег, полученных за секс, не хватает, подрабатываешь вольным художником? – Крикнул он ей. Его кривляния были смешны и нелепы, в нем говорил алкоголь. Во мне говорила ярость. И если его внутренний голос бы тихим шепотом, то мой – оглушающим ревом. - Мирон, не нужно, он просто пьян! – Лана пыталась оттянуть меня за локоть, но я не воспринимал ее попытки всерьез. Я занес руку для удара, но мне не дали этого сделать. На одной руке повисла Канарейка, а на другой подоспевший Ресторатор. Рассела заслонили друзья Санька. - Отпустите меня! – Мой рев был громоподобен. – Я должен заткнуть его паршивый рот! - Мир, Мир, успокойся , пожалуйста, я очень тебя прошу! – Плакала Лана. По ее щекам катились слезы, а глаза покраснели. - Мирон, правда, оно того не стоит! – Вторил ей Саша. - Долго будешь прятаться за спины своих дружков? – Безумствовал Рассел. – Могу поспорить у твоей бабы удар сильнее, чем у тебя! - Я убью тебя, сука! – В невероятном рывке я оттолкнул Лану, это было не трудно, девушка из-за алкоголя и страха нетвердо стояла на ногах. Свободной рукой я освободился из захвата Ресторатора и бросился на Рассела. Я успел нанести два или три удара в лицо, перед тем, как он понял, что происходит и начал обороняться. Два ребра чувствительно отозвался болью на жесткий удар Рассела, но это не сделало мое нападение менее яростным. - Мирон, блять, ты его убьешь! Тебя посадят, мудак! Брось это! – Ресторатор пытался меня оттащить, но силы были не равны. Им двигало лишь желание помочь мне, а мной жгучая злость от того, что мою, мою, блять, девушку какой-то ублюдок назвал проституткой. Лицо Рассела напоминало кровавое месиво. Монстр внутри меня никак не мог насытиться его болью. Наконец, Саньку удалось оттащить меня от этого подонка и он, взяв мое лицо в свои руки, громко прокричал: - Что ты, блять, творишь, а? Ты совсем поехал? Скажи, оно того стоило? Тебя посадят, придурок! Я лишь блаженно улыбался, представляя, какую боль испытывает Рассел. Как завтра его лицо превратится в одну сплошную гематому, и он долго не сможет появиться на свет. - Ты ж ему ебло набок своротил! – Поняв, что его слова не находят отклик в моей голове, он спросил меня уже тише. – Она того стоит? - Я бы кому угодно "ебало набок своротил" ради нее. – Он молча кивнул в ответ. - Убирайтесь отсюда, пока не приехала полиция. Я прикрою, как смогу, но на чудеса не надейся. Я поблагодарил его и нетвердой походкой подошел к Лане. Из ее носа тянулась струйка крови. Я вытер ее большим пальцем правой руки и тихо прошептал: - Извини. Тебе нужен доктор? - Тебе, Мирон, очень нужен доктор! – И я снова не был уверен, имеет ли она в виду моей физическое состояние. - Ты мой доктор, Лана. Переночуешь сегодня у меня? - А что мне остается? – Она вытерла кровь с моей брови тыльной стороной ладони и мы отправились домой.