Средневековый роман

Проснулась Дэстини, когда карета уже въезжала в ворота Королевского Молверна, красивейшей резиденции её отца. Когда-то это была резиденция королей, но из-за денежных проблем короны, её продали ещё прадеду Дэстини. Было время, она обожала это место с прекрасным садом и небольшой лужайкой с беседкой и фонтаном около. Но с тех пор много воды утекло. Дэстини всё ещё обожала отца, но их споры относительно предстоящего брака девушки разрушили всю идиллию. Она старалась избегать мест, где находился отец, а именно Молверн был его любимейшей резиденцией. У порога дома её встретила вся прислуга. Вперёд вышел дворецкий. — Мисс Дэстини, мы рады снова видеть Вас дома, — официально объявил он. Девушка печально улыбнулась. — Спасибо, Джозеф. — Графиня Ланди и три Ваших сестры ожидают Вас в малом зале, мисс. Дэстини кивнула дворецкому и прошла в дом, где наткнулась на довольно милую картину. Три её сестры и мачеха, которая, к слову, была всего лишь на пять лет старше Дэстини, вышивали в малом зале резиденции. — По-моему, кроме слуг, меня здесь никто не ждёт? — настроение от увиденного немного поднялось. — Дэстини! — девушки дружно подскочили. Старшая из сестёр, двадцатилетняя Мари-Энн, была очень счастлива в браке. Её муж, лорд средней руки, полюбил её с первого взгляда; Мари-Энн тоже повезло влюбиться в него. У них родилось пятеро прекрасных сыновей, что радовало не столько мужа Мари-Энн, сколько отца. Он любил говаривать, что плодовитостью она пошла не в мать. Клэр, что на два года младше Мари-Энн, тоже вертела мужем, как хотела, и ждала уже третьего ребёнка. Лорд Бассет оказался заботливым и добродушным человеком. Несмотря на наличие лишь одного сына в семье, он не переживал, если тот так и останется единственным. Генри Стюарт среднего зятя недолюбливал, втихомолку обзывая нюней. Роуз, на год младше Клэр, была очень покладиста, и муж достался ей спокойный. Обладая самым высшим титулом из всех троих зятьёв, граф Беркли сыскал уважение тестя отнюдь не титулом. Граф Ланди уважал зятя за ум. Тот обладал довольно обширным бизнесом и не раз давал тестю дельные советы, отчего и был признан главой семейства Стюарт. Дэстини казалось, что отец даже не замечает, что после трёх лет брака Роуз и Руперт всё ещё не имели детей. Старшие сёстры Дэстини походили друг на друга, словно близнецы. Голубоглазые, с россыпью мелких веснушек на переносице, чётко выделявшихся на белой коже, с тёмно-русыми волосами, едва отливавшими золотом в солнечных лучах. Все они были хороши собой, но ничего выдающегося в их внешности не было. Девушки обнялись. Они вот уже три года не виделись, с тех самых пор, как Роуз вышла замуж. — И по какому поводу сборище? — весело спросила Дэстини. — По-моему, ты должна знать о поводе лучше всех нас. — Мачеха Дэстини, Элизабет, наконец-то пробралась к падчерице и крепко обняла. Несмотря на молодость Элизабет, та являлась ровесницей старшей из сестёр Стюарт; девушки очень её любили. Именно с её появлением отец начал становиться мягче. — Лучше бы не спрашивала, — печально сказала Дэстини. — Мне одна мысль об этой свадьбе невыносима. — По-моему, сестрица, ты вредничаешь! — заметила Мари-Энн. — Это точно: ни у одной из нас нет столь красивого и богатого мужа, как будет у тебя, — сказала Роуз. — Да, зато ваши мужья вас любят и души в вас не чают, а от меня ждут лишь потомства. — Ну хватит болтать, — повелительным голосом сказала Элизабет. Унылый тон Дэстини угрожал перейти в истерику. — Ты ехала весь день, отдохни. Умойся, переоденься и спускайся к ужину. Вечером приедет отец, ему будет приятно видеть всех своих девочек вместе. Дэстини благодарно улыбнулась мачехе и отправилась в свои покои. Всё-таки сердце наполняла какая-то благодать, когда она находилась у себя дома. С Молверном было связано множество хороших воспоминаний. Дэстини стояла перед зеркалом и осматривала свой наряд; проведя по деревянной оправе зеркала кончиками пальцев, девушка тяжело вздохнула: скоро это будет уже не её дом. Здесь, в неофициальной обстановке, наконец можно было позволить себе одеться в простое домашнее платье, что Дэстини и сделала. Простая лёгкая чёрная ткань платья была вышита серебром по краю, только на корсаже красовался цветной рисунок – чайные розы, её любимые цветы. Нитка речного жемчуга на шее дополнила картину, никаких перстней. Она ещё раз оглядела себя и сняла жемчуг. Можно и без него. Она же пока дома. Дэстини спустилась вниз, где за столом её ожидала вся родня. Сёстры с мужьями, мачеха с отцом, и даже младшим братишкам разрешили сесть со взрослыми за один стол. Девушка не спеша расцеловала белокурых сорванцов, растрепав их курчавые волосы на макушках. — Здравствуй, отец, — несмотря на все их разлады, Дэстини всё равно была рада его видеть. — Здравствуй. — Генри Стюарт обнял свою дочь. И немного задержал её в объятьях. Может, Дэстини и не знала, насколько сильно он её любит, но он-то знал и очень переживал, что скоро потеряет свою маленькую девочку. Они сели за стол и приступили к ужину. — Ну что, милая, как прошёл бал? — отец смотрел на Дэстини полными любопытства глазами. — Папа, ты же знаешь, как он прошёл. Я совсем не ожидала, кстати говоря, услышать дату своей свадьбы! — Дэстини начинала злиться. — Поверь, детка, так лучше для тебя. — Откуда тебе знать, что для меня лучше? — злобно произнесла она. — Я твой отец, и я решаю, что для тебя лучше! — крикнул лорд Стюарт, ударив кулаком по столу. — Тогда я не хочу, чтобы ты был моим отцом! — закричала в ответ Дэстини. За столом воцарилась тишина. Все боялись даже пошевелиться. Генри Стюарт первым пришёл в себя. — Меня абсолютно не волнует твое мнение, — тихо, но вкрадчиво, чеканя каждое слово, произнес отец. — Завтра приедет Дэвид. Чтобы за время, оставшееся до свадьбы, вы могли толком познакомиться. Ты должна быть любезной. А теперь иди спать. — Я не хочу его видеть, если ты… — Спать!!! — что есть мочи закричал граф Ланди. Его дочь совсем сошла с ума, пытаясь выставлять ему какие-то условия, но он сам виноват: разбаловал девчонку. Этот брак был обговорен давно, и сейчас Генри не собирался от него отказываться. Родство с маркизами дает много привилегий. Дэстини, еле сдерживая всхлипы, убежала в свою комнату. Генри Стюарт успокаивал себя тем, что по молодости лет она просто не понимает, как много отец старается для неё. С возрастом она поймёт. И простит. Проснувшись утром, Дэстини умылась холодной водой, чтобы убрать с лица следы беспокойной ночи. Она заплела длинные волосы в косу, надела бледно-желтое домашнее платье без корсета, тонкую золотую цепочку и вышла в сад. На улице властвовала ранняя осень. В саду ещё сохранились краски лета, лишь кое-где на ветвях попадались пожелтевшие листья. Элизабет хорошо следила за хозяйством, и сад Молверна не был исключением, однако Дэстини всё равно заметила опавшие листья и траву меж кустов ароматного жасмина. Она сняла свои замшевые домашние туфельки и взошла босая на клумбу с цветами. Присев на корточки, стала собирать листву, выдёргивать траву и откидывать в сторону. Дэстини так увлеклась работой, что даже не заметила, что за ней наблюдают. — Если бы не Ваше дорогое платье, я, пожалуй, подумал бы, что Вы крестьянка, — Дэстини мигом подскочила на ноги и обернулась. На неё смотрел молодой человек приятной наружности, сероглазый брюнет. — Не имел чести быть представленным. Робин Ван Перси. — Он взял Дэстини за руку (его не волновали перепачканные в земле пальцы) и нежно поцеловал. — Дэстини Стюарт. — Дэстини не могла насмотреться на Робина, а его серые глаза просто завораживали её. Мужчина показался ей довольно красивым. — Я смотрю, ты уже познакомился с моей невестой, – из дома вышел Дэвид Бэкхем. Робин отпустил руку девушки. — Дорогая, ты не могла бы привести себя в приличный вид? Дэстини вдруг опомнилась. В каком виде она предстала перед гостем! Босая, пальцы рук испачканы, волосы заплетены простую в косу и, о Боже, на ней даже не было корсета! — Прошу меня извинить, — прошептала она, впервые согласившись с будущим мужем. Дэстини забежала в свои покои и подошла к окну. В саду всё так же стоял её жених и его друг Робин. Сердце гулко застучало. Прежде девушка никогда не испытывала подобных чувств. Она чувствовала себя окрылённой, полной энергии и восторженных чувств. Если это не любовь с первого взгляда, то что это? К ужину Дэстини оделась в красное платье с низким квадратным декольте и рукавами с модными буфами, однако край рукава предпочла узкий не в пример столичным модницам: огромные рукава которых вечно были перепачканы жиром от еды. На шее красовалось бриллиантовое ожерелье, в ушах сережки из того же комплекта, и перстень с крупным рубином на пальце. Она посмотрела на себя в зеркало. Щеки горели в предвкушении встречи с Робином, глаза блестели, а улыбка не сходила с губ. «— Главное — чаще смотреть на Бэкхема, — подумала Дэстини, — и тогда никто ничего не заподозрит». Едва она появилась на ступеньках лестницы, как приковала к себе взгляды Робина и Дэвида. Во взгляде Робина читалось бесконечное восхищение рыжеволосой красавицей, Дэвид же смотрел на неё с плотоядной улыбкой — и разве что не облизывался, пуская слюни. Дэстини едва не передёрнуло от этого зрелища, но она продолжала улыбаться. Этот похотливый чурбан пялился на её грудь, даже несмотря на то, что платье, следуя моде, не давало эту грудь рассмотреть. Она спустилась с лестницы, Дэвид взял её за руку и повёл к предназначенному для неё месту. Робин склонил голову в поклоне, приветствуя её. Она учтиво улыбнулась и смущенно отвела глаза. Ужин проходил легко и беспечно. Мужчины шутили и смеялись. И даже Дэвид был весьма обаятелен, но если он мог своим обаянием обмануть всех сидящих за столом, то Дэстини точно знала, какой он. Робин же вёл себя непринуждённо, словно и не замечал взглядов Дэстини, брошенных украдкой, лишь иногда спрашивал её мнения по какому-либо вопросу, возникавшему во время беседы. Девушка пыталась не унывать, понимая, что для Робина она всего лишь невеста друга, несмотря на лёгкий флирт утром. — Почему же я не видела Вас среди друзей лорда Бэкхэма во дворце? — спросила Дэстини, когда речь зашла о самом Робине. — Я только недавно приехал в Англию, на свадьбу Дэвида, — Робин отвёл взгляд и взял кубок с вином. — Лорд Бэкхем, — обратилась она к своему жениху, — не хотите ли рассказать, где познакомились с другом? — Я был по торговым делам в Голландии. Возвращаясь как-то в гостиницу, я был настигнут грабителями. Если бы не Робин, то Вы бы сейчас выходили замуж за кого-то другого. За столом раздался лёгкий смех присутствующих, понимавших, что это всего лишь шутка. Лишь сама Дэстини, стыдно было признать, пожалела, что тогда Робин помешал грабителям. Друзья начали наперебой рассказывать, как они много раз выручали друг друга, и как в итоге стали деловыми партнерами. И если многим дружба в деловых делах мешала, то Робину и Дэвиду она только шла впрок. Когда ужин завершился, мужчины сели за игральные столы, тогда как дамы остались одни. Утомившись от фарса и переживаний вечера, Дэстини вышла подышать свежим воздухом в свой любимый сад. На улице уже стемнело, на растения опустилась влага, дарившая прохладу. В это время суток можно было подышать свежим воздухом и перевести дух после дневной жары, всё ещё присутствующей в сентябре. Тропу, по которой Дэстини шла к скамье посредине сада, освещали факелы. Дэстини любила находиться именно в этой части сада. Под раскидистыми ветвями ив всегда хорошо думалось, легкий ветерок приносил едва уловимый запах жасмина и лаванды. — Я не знаю, как теперь жить дальше. — Дэстини очнулась от своих мыслей и увидела невдалеке перед собой Робина ван Перси. — Мне кажется, я Вас не совсем понимаю. — Щёки Дэстини запылали с новой силой. Робин пристально смотрел в её глаза. — Я не знаю, как быть дальше после встречи с тобой. Я на грани. И друга предать боюсь, и страшно тебя потерять, — девушка не верила своим ушам. — Что... что Вы пытаетесь сказать? — прошептала она. — Я пытаюсь сказать, что влюблен в тебя, Дэстини Стюарт, — он подошёл к ней ближе, поднял со скамейки и притянул к себе. Сердце Дэстини готово было выпрыгнуть из груди, девушка не дышала в предвкушении первого в её жизни поцелуя. Робин наклонился и нежно завладел её мягкими губами. — Вот так сцена! — Дэвид Бэкхем аплодировал, смотря на обнимающуюся пару. — Вот от тебя, друг мой, ну никак не ожидал. Дэстини и Робин, как обожжённые, отскочили друг от друга. Сердце девушки бешено колотилось, ожидая развязки. Зная пылкий нрав своего жениха, она очень переживала, что Бэкхем тут же кинется в драку. — Уезжай, Робин, завтра же на рассвете! — лишь злобно сказал он. — Я люблю Дэстини, Дэвид! — Робин вышел вперёд, загораживая собой девушку. — Ты же сам говорил, что не испытываешь нежных чувств к невесте. Так отпусти её! — А мне наплевать, что ты там себе придумал! Если ты не уберёшься на рассвете, я тебя убью, — лорд Бэкхем окинул злобным взглядом свою невесту и теперь уже бывшего друга. — Я тебя предупредил, — он развернулся и ушёл в сторону резиденции. — Робин, — Дэстини взяла за руку любимого, — у нас есть только один выход: надо идти к отцу и сказать, что мы любим друг друга. Он, конечно, будет зол, но в итоге примет мою сторону. Он любит меня. — Ничего другого и не остаётся, — проговорил Робин и, взяв Дэстини за руку, повёл в дом. Они обогнули Молверн с задней стороны и вошли через кухню. Слуги подозрительно покосились на них. Дэстини понимала, что уже завтра поползут слухи о недостойном поведении хозяйской дочки. Робин теперь просто обязан жениться на ней! Иначе весь высший свет заклеймит её позором. Они обошли стороной столовую и гостиную, где собралось много гостей, и прошествовали в кабинет Генри Стюарта. Возле двери стоял лакей. Робин остановился и приказал позвать графа. Слуга тотчас поспешил выполнить приказ. Граф Ланди вошёл в кабинет, с недоумением взирая на дочь и гостя. — По какой причине вы меня позвали? — он смотрел в глаза Робину. Ван Перси не дрогнул под пристальным взглядом графа. — Я должен с Вами поговорить. — Ну что ж, — граф прошёл к своему креслу за столом, сел и жестом пригласил их поступить так же, — давайте поговорим. Дэстини и Робин сели в кресла, граф тем временем разлил вино по кубкам и протянул их дочери и гостю. — Мы с Вашей дочерью любим друг друга. — Хм, интересное начало беседы, — проговорил невозмутимо Ланди. — Я хочу жениться на Вашей дочери, она отвечает мне взаимностью, отчего хотелось бы получить Ваше благословение. Граф перевёл взгляд с лица Робина на младшую дочь. Она сидела ужасно бледная и, казалось, вот-вот упадёт в обморок. — Дэстини, ты не могла бы оставить нас наедине? — Как только девушка вышла из кабинета, граф снова посмотрел на Робина. — Боюсь, что вынужден Вам отказать, лорд ван Перси. Моя дочь, как вы уже знаете, выходит замуж. — Я целовал Вашу дочь! — Робину ничего не оставалось, как сказать это. Их поцелуй казался самым веским доводом к браку. Но граф молчал. В глазах у Робина стало мутнеть. Он протер глаза, но это не помогло. — Это меня не волнует, уверен, что будущий муж простит ей юношескую оплошность, — ответил граф. Голова у Робина закружилась, и он потерял сознание. Граф Ланди встал со своего места и выглянул за дверь. — Эй ты! — обратился он к лакею, — позови лорда Дэвида Бэкхема и пару крепких парней. Лакей кивнул и поспешил выполнить поручение. Через несколько минут все, кого хотел видеть граф, вошли в кабинет. —- Вы двое, — обратился Бэкхем к парням, — возьмите лорда ван Перси и отнесите в карету, все его вещи уже там. Он покидает праздник. Отвезите его в Лондон. Два здоровяка, не задавая вопросов, подняли Робина и унесли в карету. — Осталось только сказать моей дочери, что он отказался от неё. — Думаю, — ответил Дэвид, — это правильное решение: мне она не поверит. Граф согласно кивнул и вышел из кабинета. Подойдя к комнате дочери, сделал несчастное лицо и тихо постучал. Дэстини в тот же миг появилась на пороге. — Папа? — она была удивлена, что отец один и искала за его спиной Робина. — Можно пройти? — печально спросил Генри Стюарт. Дэстини отошла в сторону и пропустила отца внутрь, в очередной раз оглядев коридор. — Боюсь, дочь, Робин уехал. — Как уехал? — Дэстини не поверила своим ушам. — Когда ты вышла, он начал выспрашивать, какое за тобой приданое. Я решил проверить, действительно ли он любит тебя и сказал, что за тобой приданого очень мало, так как я испытываю финансовые трудности, оттого и отдаю тебя за будущего маркиза. Мне противно это говорить, но лорд ван Перси отказался от своего предложения. — Ты врёшь, — дрожащим голосом произнесла она, — он не мог так поступить! — Дэс, как долго ты знала этого человека? Один день? Именно от подобного разочарования я хотел уберечь тебя, отправив Дэвида за тобой во дворец. Дэстини смотрела на отца невидящим взглядом. Её предали. Одурачили! Девушка села на кровать и разрыдалась в голос. Какая же она дура, что так легко доверилась красивым сказкам. Ведь её предупреждал не только отец, даже мачеха говорила, что таких охотников за приданым слишком много. Элизабет говорила ей, что следует проверять слова любых людей, сколь благородно бы они не выглядели на первый взгляд. — Но почему, папа? Робин сказал, что их с лордом Бэкхемом бизнес приносит ему достаточно денег! Генри сел рядом с дочерью, обнял её и стал укачивать, как маленького ребёнка. — Возможно, он проигрывает всё в карты, а, может, несколько его кораблей утонули… Мало ли причин желать денег? Алчность, в конце концов. «Я стараюсь только ради тебя», — подумал он, продолжая укачивать свою младшую дочь. День свадьбы Дэстини выдался пасмурным. Ветер то и дело нагонял тучи, загораживая весёлое солнце. Это делало праздник самым мрачным в её жизни днём, если не считать тот день, когда она поверила Робину Ван Перси. Она всё так же испытывала неприязнь к суженому, но это казалось уже таким привычным, что Дэстини даже не замечала своих чувств. Все её мысли всё ещё крутились вокруг того злополучного дня. Она стала более чёрствой, с подозрением относилась к правдивости слов окружающих. Больше она не даст себя предать и опозорить. Сёстры и мачеха крутились около Дэстини уже несколько часов, тщательно наряжая её в белоснежное подвенечное платье. Сначала на голое тело надели простую хлопковую сорочку: она и прилипать не будет, и в ней не замёрзнешь. Сверху натянули шёлковую сорочку с рюшами, которую будет видно из-под выреза платья, надели широкий подъюбник, на него — нижнюю юбку с кучей прозрачных оборок. Затем, все вместе, надели на Дэстини тяжёлое платье, расшитое жемчугом и бриллиантами. Серебряной нитью на платье были вышиты листья и цветы. В уши вдели бриллиантовые серёжки, которые переливались бы всеми цветами радуги, если бы иногда из-за туч выглядывало солнце, бриллиантовое ожерелье и браслет из жемчужин, в три нити шириной. Отец не поскупился на подвенечное платье дочери. Камеристка Дэстини, которую распирало от гордости, ведь с повышением положения её хозяйки повысится и её собственное положение среди слуг, сделала ей прическу. Последним штрихом стала фата вышитая по краю серебряной нитью, шлейфом тянущаяся за платьем. И вот Дэстини уже шла к алтарю под руку с отцом. На её глазах застыли прозрачные бусины слёз, которым девушка не собиралась дать повода излиться. С неё хватило рыданий. Стандартные слова о верности и почитании супруга, и вот она уже жена Дэвида перед Богом и людьми – леди Бэкхем. Дэвид наклонился к ней, убрал фату с лица и поцеловал, просовывая свой противный язык ей в рот. Сознание помутилось, её немного пошатнуло, когда Дэвид отпустил, но она не дала себе потерять сознание. Свадьба прошла как в страшном сне. Дэстини сидела рядом с Дэвидом рука об руку, поднимала кубок, из которого ни разу не отпила, и без эмоций выслушивала очередной тост. Подошедшая сестра шепнула Дэстини, что пора готовиться к брачной ночи. В этот момент девушка пожалела о том, что не напилась в стельку, пока это было возможно, потому что теперь ей предстояло вынести первую брачную ночь. Поцелуй не шёл ни в какое сравнение с тем, что ей предстояло сделать. Сёстры помогли Дэстини раздеться, облачили её в полупрозрачную шёлковую сорочку и оставили в одиночестве ждать мужа. Через какое-то время Дэвид с грохотом ввалился в её спальню. Он был пьян. — А вот и я, родная жёнушка, — сказал он, стягивая с себя одежду. — Сейчас проверим, многого ли от тебя добился Робин. Если многого, то, пожалуй, потребую у твоего отца ещё одно поместье. Хохоча, он толкнул Дэстини на кровать и снял с себя последнюю одежду. Дэстини плотно зажмурила глаза. Ей было страшно до колик в животе. Дэвид, нисколько не заботясь о ее девичьем страхе, упал рядом. — Посмотри на меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы моя жена видела, что я с ней делаю. И не смей больше никогда закрывать глаза. Дэстини в страхе широко распахнула глаза, а Дэвид принялся за своё грязное дело. Наутро, как и положено, с окна была свешена простыня новобрачных. На ней было едва заметное красное пятно. Дэвид остался доволен увиденным. В общем-то, его не сильно волновала девственность его жены, он привык к девушкам опытным, но то, что его не оставили с рогами, однозначно поднимало настроение. Встав с утра, он бросил на жену быстрый взгляд, пока одевался, приказал слугам собирать вещи леди Бэкхем, а сам отправился пить с гостями, предупредив её, что она должна спуститься к нему не меньше, чем через час. На следующий день они отправились в поместье Дэвида. Семейная жизнь Дэстини сразу началась кошмаром. Она не видела мужа трезвым с самого дня их свадьбы. Он напивался до беспамятства, приходил в её постель, исполнял свои супружеские обязанности и засыпал. Наутро выползал из кровати и снова пропадал до вечера. Сначала Дэстини думала, что если он будет трезв, то все произойдёт иначе, неужто ему самому не хотелось ласки и тепла? Но она глубоко заблуждалась. Этому человеку нужен был только наследник. Однажды он пришел трезвым и мучил её всю ночь. Приказывал проделывать такие вещи, от которых девушку бросало в дрожь или едва не выворачивало наизнанку. А когда под утро он, наконец, уснул, Дэстини разрыдалась горючими слезами. Потом Дэвид снова начал пить, но теперь Дэстини не хотелось, чтобы он трезвел. Пьяный он делал это дольше, но один раз, и проваливался в сон. Так продолжалось несколько месяцев, пока Дэстини не сообщила, что беременна. Мужа как будто подменили. Он перестал пить, перестал приходить к ней по ночам и даже стал по-своему заботливым. Дэстини начало казаться, что она может его полюбить. Когда-нибудь. В положенный срок она родила сына. Красивого голубоглазого белокурого мальчика, похожего на неё саму. Дэвид дал ему имя Мэтью. Некоторое время Бэкхем не приближался к жене, лишь изредка видел, как она играет с сыном, но едва прошло три месяца, нашёл ребёнку кормилицу, нанял кучу нянек и снова начал каждую ночь приходить к своей жене. Снова запил. — Дэвид, ну зачем ты так поступаешь со мной? — однажды за ужином Дэстини попыталась затеять разговор. — Я поступаю с тобой так, как считаю нужным, ты моя жена, — невозмутимо отчеканил он, допивая очередной кубок с вином. — Дэвид, я думала, что смогу полюбить тебя, пока ты снова не начал поступать точно так же, как и раньше. В ответ лорд Бэкхем рассмеялся ей в лицо. — Мне не нужна твоя любовь, дура. Только земли, что за тобой давали и наследники, которых ты мне родишь. Больше ничего. Не дав ей закончить трапезу, Дэвид отравил её наверх готовиться к своему приходу. Он грубо завалил Дэстини на кровать и без всякой нежности исполнил свои супружеские обязанности, дабы в её глупой бабьей голове не роились мысли о любви. Затем оделся и вышел. У Дэстини был только один выход, чтобы избавиться от этого всего — снова забеременеть. Поговорить с этим подобием человека она больше не пыталась. Каждую ночь со стойкостью, которой позавидовал бы любой рыцарь, она принимала в своих покоях мужа. И через несколько месяцев вновь с ещё большим удовольствием сообщила ему, что ждёт очередного ребёнка. Дэвид перестал к ней приходить. Он вообще перестал появляться в замке. Где-то пропадал, не присылая о себе даже весточку. Но Дэстини это не волновало. Она добилась того, чего хотела. Теперь она оказалась свободна от Дэвида, больше двух наследников она ему рожать не собиралась, лишь бы второй ребёнок оказался сыном. Вторые роды прошли быстро, за что леди Бэкхем благодарила Бога. С плеч упал груз, когда довольная повитуха сказала, отдавая ей ребёнка: — Мальчик, миледи. Дэстини облегченно вздохнула. Снова сын. Дэвиду теперь должно хватить, чтобы он оставил её в покое. — Кто? — это был единственный вопрос лорда Бэкхема, едва он ворвался в комнату жены. — Сын, — также односложно ответила Дэстини. Дэвид подошёл к жене и взял мальчика на руки. Долго смотрел на него, а потом сказал: — Я назову его Гордон, — на этих словах Дэвид протянул ребёнка обратно жене и вышел из комнаты, не удостоив её даже взглядом. Теперь он вообще редко обращал на неё внимание или заговаривал с ней. Совместные ужины и те ушли в прошлое, больше не нужно было делить постель с этим монстром. И это радовало Дэстини едва ли не больше, чем сыновья. С того самого дня, как родился Гордон, Дэвид ни разу не навестил сына. Впрочем, будущая маркиза Солсбери мало пеклась об отцовских чувствах мужа, ей казалось, что она и сама может дать мальчикам необходимую любовь. Сам же лорд Бэкхем был постоянно занят с малоприятными людьми, такими же, как он сам. Они то подолгу что-то обсуждали в кабинете Дэвида, то пили, весело хохоча, то таскали в замок каких-то девок. Дэстини старалась не обращать внимания на эти попойки. До тех пор, пока её никто не трогал, сама она нарушать собственное спокойствие отказывалась: пусть её муж хоть на голове стоит, лишь бы не трогал её. Дэстини редко выходила из северного крыла замка, где жила с детьми. Она не желала попасться мужу на глаза: не стоило провоцировать судьбу. Однако как-то выдалась беспокойная ночь. Мэтью плакал, и никто не мог его успокоить. Беспокоясь о сыне, Дэстини забрала мальчика у нянек и отправилась гулять с ним по замку, укачивая малыша и напевая ему разные мелодичные песни, какие только знала. Проходя мимо кабинета мужа, она услышала женский смех и голос Дэвида. Дверь, откуда доносились звуки, была открыта. Любопытство взяло верх, и она остановилась, чтобы послушать. — Королю придётся несладко, это точно! — Дэвид злобно засмеялся, ему вторили ещё несколько мужских голосов. Дэстини нахмурила брови. Бэкхем являлся одним из фаворитов Стивена Восьмого. — Мы сделаем всё быстро, поступим с ним так же, как в своё время с Цезарем. Женщина на руках Дэвида звонко рассмеялась, а он поднял кубок и провозгласил тост в честь короля; гости супруга одобрительно загоготали. Прижав к груди ребёнка, Дэстини, стараясь не издавать шума, быстро пошла в свои покои. Отдав спящего мальчика няньке, леди Бэкхем села за стол писать письмо. Когда всё было сделано, она отдала письмо одному из лакеев с приказом доставить его королю или королеве лично в руки. Через несколько дней на пороге спальни Дэстини появился Дэвид. — Собирайся, вечером мы едем в Лондон, — тоном, не терпящим возражений, заявил он. — Дэвид, по-моему, тебе должно быть известно, что я не могу так быстро собраться. — Ну что ж, — он безразлично пожал плечами, — значит, ты поедешь тогда, когда соберёшься, я же выезжаю сегодня вечером, — Дэвид развернулся и собирался выйти из комнаты, но Дэстини его остановила. — Нет-нет, пожалуй, я поеду сегодня — соберу самое необходимое, остальное привезут позже. Дэвид хмыкнул и вышел из комнаты. Вот оно, началось. Дэстини понимала, что они неспроста едут в Лондон, после более чем двухлетнего отсутствия. Значит, муж не в пьяном угаре говорил о покушении на короля. Леди Бэкхем была до дрожи в коленях напугана предстоящей поездкой. Чем бы ни закончилась эта поездка, ей даже думать не хотелось, как отразится измена короне на ней и её сыновьях. «— Дэвида казнят, — думала она, — и поделом, но дети навсегда останутся сыновьями изменника». Несмотря ни на что, она не собиралась оставлять детей дома: чтобы уберечь их от бед, Дэстини обязана держать детей рядом. Собираться приходилось быстро, впопыхах. Надо было взять по минимуму вещей, но чтобы их хватило на пару недель. Горничные под предводительством Лиззи метались по покоям, складывая в сундуки необходимые вещи для неё и детей, запоминали, что нужно прислать позже. Подключив к сборам чуть ли ни всю прислугу в замке, Дэстини успела собраться к вечеру. Выехали они целым кортежем: в первой карете ехали Дэстини и Дэвид, за ними сыновья с няньками, далее, в одной карете, теснились семь горничных и позади — две кареты с самыми необходимыми вещами. В Лондон они прибыли через два дня. Верхом можно было добраться и раньше, но в каретах невозможно было ехать быстрее: они едва плелись по ухабам. Лондонский дом Бэкхемов уже был готов. Повсюду горели свечи, в каждой комнате топился камин, всё было начищено, спальни готовы к заселению. Первым делом Дэстини приказала горничным заняться уборкой бальной залы, большой столовой и прочих необходимых для приёма гостей комнат, сделала распоряжения к ужину. А первое, что сделал муж – это позвал в дом свою любовницу, точнее, она уже ожидала их приезда, когда они вошли в дом. Дэстини всеми силами решила не замечать эту особу. Но не так-то просто было это сделать, когда она появлялась везде, даже на ужине. — Дэстини. — Дэвид редко обращался к жене по имени. — Оливия будет жить с нами. — Это я уже поняла, — леди Бэкхем бросила косой взгляд на любовницу мужа. — Вот и прекрасно. Скажем, что она твоя кузина, с острова Ланди, приехала погостить на неопределенный срок. Дэстини ещё раз посмотрела на Оливию. Та чувствовала себя вольготно, ехидно улыбалась, сидя рядом с Дэвидом. Леди Бэкхем не волновали их отношения, они даже были ей на руку, но стоило показать нахалке, что это она хозяйка, а не какая-то подстилка лорда. — Прекрасно, — Дэстини выдавила из себя улыбку и обратилась к Оливии. — Но прошу не забывать, что хозяйка здесь я. Оливия повернулась к Дэвиду. — Милый, — пропела она своим тоненьким противным голоском, — ты же не дашь меня в обиду? — Боюсь, милая, - Дэстини скопировала её интонацию, даже не дав Дэвиду ответить, — если ты будешь наглеть, даже лорд Бэкхем тебе не поможет. Боже, Дэвид, надеюсь, вы мало разговариваете: на твоём месте я бы не смогла выносить этот противный писк у уха. Оливия обернулась к своему любовнику, ища у него поддержки, но Дэвид молчал. Любовница возмущённо поджала губы, встала из-за стола и ушла. Дэвид всё так же невозмутимо продолжал трапезничать, даже слегка ухмылялся, его явно забавляла ситуация. Дэстини же радовало одно — муж не собирался лезть в её стычки с собственной любовницей.