○○○○○○○○○○
Уже следующим днем лорд Болтон послал гонца в лагерь с письмом к Сноу и лорду Бейлишу, и с этого момента начался новый, более сложный и напряженный этап переговоров по условиям освобождения Рикона Старка, удерживающегося в подземельях Дредфорта. И как показали первые три дня обмена посланиями, в этот раз ни одна из сторон соглашаться с не удовлетворяющими ее условиями была не готова. Лишь на восьмой день, когда две стороны начали приходить хоть к какому-то согласию и пожелали обсудить способ проведения сделки более подробно, лорд Бейлиш и лорд Сноу вновь встретились на нейтральной территории с лордом Болтоном, привезшим с собой навстречу и жену с ценным заложником. Ситуация была такова, что Мизинец был готов уйти из-под крепости бастарда, а затем и вовсе с Севера только при условии роспуска Болтоном объединенной армии Амберов и Карстарков и отвода своего войска на время проведения сделки не менее, чем на тридцать километров от Дредфорта во избежание военного вмешательства при осуществлении выдачи Рикона Старка Джону Сноу. Рамси, в свою очередь, изъяв урок из горького опыта общения с Петиром, отказывался лишать себя и крепость защиты и настаивал на отступлении рыцарей Долины. Однако вскоре эта дилемма, хоть и со спорами и препираниями, но была разрешена поступившим от бастарда Старка предложением, заключающемся в следующем: Болтон может никуда не уводить свое войско, а армия Долины покинет эти края, но только если вместе с Джоном и лордом Бейлишем под Дредфортом останется войско, равное по численности войску болтонского бастарда. Второй же этап споров начался с установлением непосредственного способа проведения сделки. Так, лорд Болтон выступал за то, чтобы осуществить выдачу Рикона без присутствия войск вблизи места обмена и с правом привести на поле только личную охрану, а Джон придерживался мнения, что никакого сопровождения, как вооруженного так и безоружного, присутствовать не должно и на поле должны будут встретиться только двое: он и Болтон. А Мастер над монетой в тот раз вообще выбрал воздержаться и только выслушивал следующие один за одним предложения бастардов да присматривался к местности вокруг них. В оправдание своим требованиям Сноу приводил в довод, что если, кроме них, на поле будут еще и военные, то тогда, скорее всего, разразится бой и Болтон попытается убить и его, и Рикона одним махом. Рамси же с условием бастарда Эддарда Старка был согласен частично и со своей стороны настаивал на том, чтобы встретились они вдвоем не здесь на поле, вдали от крепости, а ближе к Дредфорту, на подъездной дороге, ограниченной с одной стороны рекой, а со второй — лесополосой, и объяснил это желанием тем, что там ему будет куда отступить в случае нарушения Джоном их уговора. Более же толковых идей ни от кого более не последовало, и бастарды решили пока остановиться на приведенных выше условиях. Кроме как на переговорах, брата Волчица за минувшую неделю видела только один раз — в один из дней муж разрешил ей проведать волчонка и проверить, нормально ли с ним обращаются. В темницу девушку бастард отвел с завязанными глазами и побыть с братом дал совсем не долго, однако при том позволил принести пленнику ту еду, которую жена посчитала нужным и в их разговор не вмешивался, лишь следил за тем, чтобы девушка не наговорила лишнего, и втихомолку подслушивал, как бы Рикон случайно не выдал местонахождение Брана Старка. Однако жена лорда держала себя в руках и контролировала то, что говорит, не давая мужу повода начать ее в чем-либо подозревать, а мальчишке показала молчать о месте, где может находиться сейчас их брат: если Рикон знает о таком, то сможет рассказать Джону чуть позже, но только не здесь и не сейчас. От брата Санса узнала и о том, что это Маленький Джон на протяжении длительного времени удерживал его в заложниках, а затем привез своего пленника, а вместе с ним и защищающую его одичалую по имени Оша, сюда к лорду Болтону и выменял их на военных для защиты своих владений от участившихся набегов одичалых. Эту информацию слушавший разговор бастард отрицать не стал, а на вопрос жены о том, где же находится переданная ему женщина, лишь хмыкнул и сказал, что не узнавал у гвардейцев, куда же они унесли ее тело. Хранительница Севера признавалась себе, что не ожидала такого предательства от Амберов и пребывала в легком потрясении от содеянного Маленьким Джоном поступка. Только сильнее убеждалась она в том, что никто в этом мире не достоин доверия и красивое, благородное слово «лояльность» — это пустой звук, произносимый вслух снова и снова, пока слушающие его наивные люди не потеряют бдительности и не поверят в прекрасный мираж ощущения безопасности и защищенности. Теперь же для Сансы окончательно завершилось время слепой веры в благочестивость и добрые намерения людей; к девушке пришло горькое осознание, что на первом месте для каждого — его собственное благополучие и извлечение выгоды для себя и своей семьи. Клятвы, присяги, обещания — всё это ничто, и при первой же трудности рядом с тобой вдруг никого не остается. И эти мысли абсолютно не придавали радости, лишь приносили боль от разочарования в людях, приносили боль от разодранного в клочья представления о мире, что так бережно внушалось с детства семьей и милой старой септой. Одновременно с этими переживаниями и волнением за жизнь брата Санса в последние дни была охвачена беспокойством за саму себя и своего неродившегося ребенка. Все чаще дочь Старка корила себя за то, что проявила слабость и поторопилась с решением не пить лунный чай, ведь она должна была понять, что в ни в коем случае нельзя сохранять беременность, еще в тот момент, когда увидела реакцию Болтона на новость о том, что его жена понесла. Все чаще задумывающаяся над своим положением и пристально наблюдающая за мужем девушка не могла избавиться от гнетущего ощущения, что, как только она родит Рамси наследника и немного подрастит ребенка до того возраста, когда уход и присмотр за ним смогут взять на себя другие люди, нельзя будет сказать, что бастард не захочет избавиться от выполнившей свою задачу и ставшей ненужной жены. И одной из причин для появления в голове Сансы таких мыслей являлось изменившееся поведение Болтона, что явно отличалось и от того периода, когда девушка еще не нашла с мужем хоть какого-то общего языка, и от мирного периода, предшествующего бегству болтонского бастарда из Винтерфелла. Волчицу настораживала неожиданная и резкая смена настроений Болтона, беспокоила проявляемая им веселость с прикоснувшимся к ней безумием; пугало появившееся ощущение, будто ее муж находится сейчас не в себе и чем-то обеспокоен. Он мог ходить в раздраженном и взведенном состоянии, а затем вдруг становился дружелюбным и спокойным; то отвечал жене резко и не терпя возражений, то внезапно смягчался, то вдруг начинал избегать Сансу и не смел к ней прикасаться, затем же начинал пытаться дотронуться до нее и угодить, чем можно. Хранительница Севера же не понимала, как вести себя рядом с мужем и чего от него сейчас ожидать, и поэтому старалась по возможности избегать контакта с Рамси, уединившись либо в собственных покоях, либо гуляя по замку в сопровождении двух стражников и постепенно привыкая к жизни в замке Болтонов. Так, пробывшая некоторое время в Дредфорте дочь Старка уже успела освоиться на новом месте и, разобравшись в переходах и коридорах, более не испытывала трудностей в передвижении по замку. За пределы крепости ей, как и прежде, разрешалась выходить только с мужем, внутри же замка было запрещено спускаться в темницы, а вот по остальной территории девушке можно было ходить в сопровождении стражников без ограничений, и к нынешнему моменту она уже успела обнаружить, что под вторым уровнем замка скрываются слегка утопленные в склон вулкана помещения для хранения боеприпасов и продовольственных запасов. К своему удивлению, наткнулась Санса во внутреннем дворе и на сосланную сюда Болтоном Мари, что трудилась теперь при скотном дворе и, судя по ее внешнему виду, исполняла по ночам и другие, более грязные, обязанности. Однако не смотря на их неожиданную встречу, девушке с прислугой так и не удалось поговорить — стражники получили от Рамси распоряжение не допускать общения леди Болтон с бывшей служанкой, и каждый раз, когда жена лорда пыталась приблизиться или пересечься путями с Мари, они мягко, но настойчиво уводили ее в сторону или просто закрывали собой, не давая возможности и словом перекинуться со знакомой женщиной. И пока Волчица коротала время в ожидании долгожданного освобождения брата, переговоры стали подходить к завершению, и армия Долины снялась с привала под Дредфортом и начала отступать назад, к Винтерфеллу, имея пять дней на то, чтобы уехать отсюда не менее, чем на шестьдесят километров, а на шестые сутки должна была состояться и передача Рикона лорду Сноу. Накануне же сделки Болтон еще раз связался с помощью гонца с Джоном и передал ему какое-то послание, содержание которого не пожелал раскрывать дочери Старка, однако согласился дать жене встретиться в этот вечер с младшим братом, раз уж исхода следующего дня для Рикона Старка никто предсказать был не в силах.Сделка. Часть I
4 ноября 2016 г. в 16:26
Принесенная на крыльях белого ворона зима сковала льдом реки и засыпала толстым слоем снега бескрайние холмистые поля, незаметно забрав в свои владения земли Севера. Однако же приход этой холодной и мрачной поры затерялся в череде происшествий и забот, промелькнул мимо, словно торопящаяся к своему гнезду пичуга над темным и опасным лесом.
За три предыдущие недели столько всего успело произойти, что иногда Волчице начинало казаться, что это все происходило вовсе не с ней. И это не она уверенно отстаивала в разговорах с Джоном и Бейлишем свою позицию по сделке с Болтоном, и не она занималась хлопотливым принятием приехавших в Винтерфелл глав благородных домов Севера, и не она сидела до поздних часов ночи, занимаясь пошивом новой одежды. Девушка сумела переделать столько дел за этот короткий промежуток времени, что её невольно начинала брать гордость за саму себя, а вместе с этим начинало приходить осознание, что она уже совсем взрослая и сама может распоряжаться своей жизнью. Однако же, не смотря на проделанную работу, Санса все равно не могла избавиться от преследующего её ощущения стыда перед Джоном за то, что она так и не смогла найти времени подготовить зимнюю одежду и для него, сосредоточив все свое внимание на пошиве вещей для себя и ломая голову над тем, как бы получше скрыть за ними уже начинающий расти живот и сделать свое положение не столь очевидным для окружающих.
Но самым изнуряющим занятием в эти дни оказалось планирование и обсуждение грядущей сделки, к которым пришлось выборочно привлечь пожаловавших в Винтерфелл гостей и во время которых лишь подтвердились многие из опасений Волчицы. Стало предельно очевидным, что воцарившийся на Севере хаос и бесконечные сражения между домами внушали страх в оставшихся в живых людей и большинство из них не видело явных причин для того, чтобы рисковать будущим своего дома ради спасения одного мальчишки. Вследствие этого значительная часть домов Севера, особенно относящихся к западному региону и дорожащих каждым своим воином, отказалась от участия в сомнительном обмене и не пожелала вмешиваться в междоусобный конфликт, а те немногие дома, что были готовы преданно последовать за Старками и принять участие в вызволении Рикона, остались недовольны решением Хранительницы Севера пойти на выдвинутые Болтоном условия и стали настаивать на осаде крепости.
Много времени было безвозвратно утеряно в этих препираниях, и лишь когда в обсуждение вмешался лорд-протектор Долины, высказавшийся за принятие односторонней сделки и посоветовавший, как же обернуть ее в свою сторону, возмущение поутихло. И как бы ни нравился людям, согласившимся помогать Старкам, тот факт, что действовать придется, исходя из складывающейся на месте ситуации и условий, однако другого выхода не было — они либо спасают Рикона Старка и избавляются от лорда Дредфорта, либо теряют наследника старинного рода и упускают возможность разобраться с Болтоном.
И те дома, что остались верны Старкам, последовали вместе со своими людьми за Волками, попрятали свои знамена, затерялись в многотысячной армии Долины, скрывая свое присутствие от разведчиков бастарда, и, добравшись до Дредфорта, разбили лагерь по правую сторону от него. А уже следующим днем Санса в сопровождении лорда Бейлиша, Джона, прихваченных собой для охраны воинов и увязавшегося за ними Призрака, что, отыскав своего хозяина, теперь всюду следовал за ним, отправилась на встречу с беглым мужем, что должна была произойти на раскинувшемся перед Дредфортом поле.
Прибыв на место, они были встречены лордом Болтоном, рядом с которым сидели на лошадях так и не явившийся в Винтерфелл к леди Сансе Маленький Джон Амбер, уже спевшийся с болтонским бастардом Карстарк и вооруженные люди из гарнизона крепости. Однако же мало кто из этих мужчин заинтересовал тогда Хранительницу Севера, что сразу же устремила свой взгляд к Молчуну, содравшему в начале разговора мешковину с головы усаженного на одну лошадь с ним Рикона, что был привезен с собой Рамси в доказательство правдивости его слов.
Громоздкий Молчун с силой придавливал мальчишку к себе и по-болтонскому обычаю вжимал ему в горло нож, обеспечивая сговорчивость приехавших на заключение сделки людей и защищая мужа Сансы от непредвиденных нападений. А Волчица тогда с любопытством и волнением разглядывала подросшего и ставшего таким несграбным младшего брата, которого не видела уже более трех лет. И внимательно рассматривая мальчика, девушка почувствовала небольшое облегчение от понимания того, что, не смотря на исхудалый вид и чумазость одетого в рванину Рикона, Болтон его особо не трогал и калечить не стал, и, по крайней мере, внешних увечий на теле волчонка заметно не было.
Учитывая, что на встречу Болтон привел и мальчишку, ему сразу же было предложено обменять Рикона на Сансу прямо здесь и сейчас и на этом разойтись, однако же бастард отклонил это предложение и потребовал возврата к нему жены, указав, что в выдвинутой Старкам сделке ни о каком освобождении младшего брата Волчицы речи не велось и тот останется у него в заложниках. От угрозы же о том, что в таком случае леди Болтон не будет ему возвращена, Рамси беззаботно отмахнулся, сказав, что раз любимой жены поблизости от него не будет, то и смысла ему бережно относиться к Рикону нет.
После отказа от обмена девушки на наследника дома Старков между собравшимися на переговоры разгорелся ожесточенный спор и последовало выставление друг другу все новых условий. И на протяжении всей встречи Волчица не могла избавиться от ощущения, что с Болтоном что-то не так, и чем внимательнее она присматривалась к бастарду, тем явственнее для нее становилось, что за его напущенной веселостью и желанием укусить Джона за больное место скрывалось нечто другое. Оно мелькало в мимике бастарда, проскальзывало по лицу редким подергиванием уголков губ, выпячивалось заигравшими желваками и плясало с бесами в голубых глазах. А у Сансы все никак не получалось разобрать злость ли это или раздражение на Сноу или беспокойство, вызванное появлением под Дредфортом огромного войска лорда Бейлиша.
Однако же с постепенным продвижением их разговора и при дальнейшим пристальным наблюдением за мужем девушка стала осознавать, что его недовольство было вызвано уж точно не любезным обменом колкостями с Джоном и Мизинцем и причиной для его дурного настроения являлось что-то другое. А вот как раз словесный поединок со Сноу и Мастером над монетой забавлял Рамси, приносил ему удовольствие, и болтонский бастард, не смотря на проявляемую им в тот момент обеспокоенность и некую нервозность, наслаждался перетягиванием невидимого каната, натянутого между ним и двумя соперниками.
В развернувшуюся перепалку Хранительница Севера вмешиваться не пожелала и практически все время молчала, не находя причин для того, чтобы дерзить Болтону и ставить себя в будущем в неудобное положение. И летящие то с одной стороны, то с другой словесные выпады девушка слушала вполуха и поначалу только хмурилась, расслышав от кого-нибудь открытую грубость. Однако вскоре на Волчицу нашло осознание, что никого, кроме нее, судя по всему, эти поддевки особо не задевали, и девушка, постепенно прекратив воспринимать их как оскорбления, начала изредка усмехаться про себя долетавшим до нее фразам про притащенную с собой белую псину, про неумение лорда Болтона отличить собаку от лютоволка; про трусость лорда Бейлиша, таскающего везде за собой двадцатитысячную армию; про мнительность болтонского бастарда, прихватившего с собой на мирные переговоры десяток другой бойцов; про подозрительное удержание лордом Болтоном маленького мальчика у себя в темнице, и полетевшие с косым взглядом на Карстарка в ответ слова о заботе о своих сюзеренах…
А несчастный, белый лицом Рикон, сидевший все это время с прижатым к его шее ножом, испуганно глядел на приехавшую за ним Сансу и Джона и уже начал понимать из их беседы с лордом Болтоном, что никто его отпускать из этого места не собирается. И дочь Старка, не выдержав забитого вида младшего брата и осознавая, что эта остроязычная троица, к которой уже начал присоединяться и лорд Амбер, может простоять здесь в славной беседе до самого вечера и при том никаких уступок друг от друга не добиться, с позволения двух сторон перешла к Болтону и, подъехав как можно ближе к лошади Молчуна, остановилась возле нее, желая немного успокоить волчонка своим присутствием рядом. А объятого же страхом и косящегося на подъехавшую к нему сестру десятилетнего мальчишку безостановочно колотило крупной дрожью, и заметившая это Санса, проникшись жалостью к брату и уличив момент, когда на нее практически никто не смотрел, быстро повернула голову к Рикону и беззвучно проговорила одними губами «Все хорошо».
И сразу же после перехода дочери Старка во владения мужа встреча начала подходить к завершению, закончившись на том, что Рикона Болтон отпускать напрочь отказался, однако обещал Бейлишу и Сноу, что не станет убивать мальчишку до тех пор, пока его жена будет находиться с ним в Дредфорте. Более того, бастард пригрозил, что если Мизинец или Джон попробуют осадить крепость — могут сразу же распрощаться с младшим Старком, а затем и с Сансой. И Болтон, оставивший в этот раз последнее слово за собой, быстро покинул место встречи, увозя с собой леди Болтон и пленника, и, ускакав на достаточно большое расстояние от оставшихся позади Петира и Волка, сбавил темп, приказал надеть на голову мальчишке мешковину и, на миг оглянувшись на следовавшую за ним жену, неторопливо поехал к замку, позволяя Хранительнице Севера получше рассмотреть новую, совсем не похожую на бескрайние поля Винтерфелла, местность.
Так, по левую сторону от ведущей к Дредфорту дороги протекала река Плачущая вода, чьи обрывистые и крутые берега в этом месте скрывались за узкой полосой присыпанного снегом непролазного кустарника, из гущи которого изредка торчали низкорослые, облысевшие с приходом зимы деревья. Справа же раскинулось зажатое между рекой и лесным массивом поле, что с приближением к Дредфорту постепенно сужалось, а затем и вовсе разбивалось на две части лесополосой, что вклинивалась своими вечно-зелеными елями и высокими голостволыми соснами в поле, отпихивала его вправо от себя, неумолимо разрасталась в размерах и, растянувшись по всей длине тракта и подойдя к самому подножию замка, прикрывала подступы к каменным стенам крепости. Уже даже издалека леди Сансе бросилось в глаза, что в отличие от Винтерфелла, который, казалось, стремился растянуться вширь, Дредфорт устремлялся вверх, тянулся своими прямоугольными башнями к небу, карабкался всё выше по склону уснувшего вулкана, а его толстые стены казались продолжением природных откосов, на которых и стояла нижняя часть крепости. Даже с дальнего расстояния было заметно, какими мощными и толстыми стенами, увенчанными треугольными зубцами-мерлонами, окружен этот замок, и, глядя на эту мощь, становилось очевидным, почему на осаду этой крепости у Харлона Старка ушло целых два года.
Чуть ближе к замку до этого пологая дорога уходила вверх и слегка изгибалась вправо, уводя всадников на длинный заезд, разворачивающий всех подъезжающих к Дредфорту людей немного боком к стоящим на стенах постовым. И начавшая подниматься по этому пути к вратам замка Волчица, как и все остальные, перевела тогда лошадь из рыси в шаг и не спеша проехала к открывающимся вратам замка.
Обитый мехом капюшон, покрывавший голову девушки, ограничивал ей обзор, позволяя видеть лишь только то, что находилось прямо перед ней, и желавшей осмотреться по сторонам Хранительнице Севера приходилось поворачивать голову то вправо, то влево, рассматривая окружающую ее местность через развиваемый ветром и лезущий в глаза лисий мех. И лишь когда они подъехали совсем близко к крепости, дочь Старка смогла рассмотреть, что обволакивающая замок с трех сторон лесополоса подходила к его стенам не вплотную, останавливалась в нескольких десятках метров от взобравшейся на невысокий откос стены замка. А между откосом и этой стеной пролегал узкий проезд, по которому, наверное, можно было объехать большую часть крепости. Большего же с этой стороны Волчица в тот раз разглядеть не смогла и просто въехала со всеми во внутренний двор замка. И не успела Хранительница Севера спешиться на землю, как гвардейцы уже сняли Рикона с коня и увели прочь сквозь один из порталов внутреннего двора, а затем проводили девушку к подготовленным слугами покоям и встали под их дверями охранять пожелавшую остаться в них жену лорда.
Предоставленные Волчицы покои были уже заранее приведены в порядок и хорошо прогреты, и хотя в них умещался тот же набор мебели, как и в Винтерфелле, однако же своими размерами они уступали спальне леди Сансы у нее дома. Окно здесь было только одно и тоже отличалось от окон Винтерфелла: прямоугольное и довольно узкое, не имеющее решеток, начинающееся от пояса девушки и заканчивающееся намного выше ее головы — вместо широкого и будто приплюснутого сверху арочного окна замка Старков, разбитого на крупные ромбики тонкой решеткой на нем. По бокам окно было обрамлено толстыми деревянными ставнями, а открывавшийся из него вид охватывал крыши внутренних построек и стен замка, кроны спускающихся по склону вниз деревьев и виднеющуюся за ними реку и укутанные туманом горы. В остальном же эти покои ничем приметным не выделялись, и леди Болтон, захотевшая осмотреть Дредфорт и хоть немного сориентироваться в нем, изъявила о своем желании гвардейцам и в скором времени была забрана лично самим мужем на прогулку по крепости.
За пределы Дредфорта в тот день Рамси ее не вывел и ограничился лишь внутренней территорией замка, будто бы растянувшейся двумя ступенями по склону вулкана. На первом уровне расположился внутренний двор, по одну сторону которого находились конюшни с псарней и кузницей, а по другую — военные постройки и башни, отведенные для проживания в них гарнизона и прочих военных. Напротив въездных ворот, во главе внутреннего двора, разместился Великий чертог, что своими размерами не уступал чертогу Винтерфелла, а прилегающие к его торцам здания, что все также относились к части внутреннего двора, предназначались для обслуги и приема гостей. Именно Великим чертогом заканчивался первый уровень замка, и затем уже приходилось всходить на вторую ступень, расположившуюся чуть выше по склону и начинавшуюся с отделения хозяйской прислуги, кухни и вспомогательных помещений, что не так сильно уходили вверх, как последующие строения и башни. Вверх же от них уже следовала хозяйская часть, включавшая в себя покои членов семьи, небольшую библиотеку, личный кабинет главы дома и дополнительные свободные комнаты. Помещения здесь были меньших размеров, чем в Винтерфелле, и шли плотнее, с совсем не великими расстояниями между ними, однако же то ли из-за более тесного размещения, то ли из-за близости к жерлу спящего вулкана, а может из-за всего сразу покои в Дредфорте были теплее, чем дома у Волчицы. За хозяйской же частью замка были выстроены две самые высокие в замке башни, обнесенные высокой хорошо укрепленной стеной и призванные обеспечить защиту жилой части крепости при попытки нападения врага со стороны вулкана.
Существовал в замке еще и нижний уровень, на который Сансу Болтон по вполне обоснованным причинам не отвел, но о котором все же упомянул и сказал, что именно там и содержится Рикон. Не стал бастард сообщать Волчице и о других, кроме въездных ворот, выходах из крепости, однако девушка подозревала, что они несомненно существуют и их, по меньшей мере, два: один из них, по предположению жены лорда, должен был вести к спуску к реке, а второй — выполнять роль запасных или охотничьих ворот.
Ни во время прогулки, ни во время последовавшего за ней ужина Хранительница Севера ни разу не произнесла и слова о Риконе и, в целом, старалась этой темы избегать, собираясь заговорить о младшем брате чуть позже и к тому моменту уже окончательно определиться с тем, как она поведет разговор. Чутье дочери Старка подсказывало ей, что если она в первый же вечер начнет докучать Рамси с вопросами о брате и, лишь попав в Дредфорт, начнет пробовать уговорить мужа пойти с ней на сделку, то это лишь введет бастарда в ярость и настроит против жены. Вызывало беспокойство у девушки и то, что, несмотря на ее возвращение (да еще и беременной) и удачно прошедшие переговоры, Болтон спокойнее не стал и по сей час пребывал все в том же странном взбудораженном, даже взведенном, состоянии. Нет, с женой болтонский бастард вел себя в тот и последующий день сдержанно и с наигранным дружелюбием, старался лишний раз не прикасаться к ней и только в конце вечера все-таки поцеловал ее в щеку, а когда Волчица потянулась к нему, желая показать, что ничего не имеет против поцелуя и разрешает мужу пойти на большее, — и в губы.
А на следующий день лорд Болтон выполнил просьбу жены и вывел ее за пределы Дредфорта, спустившись с ней к кромке реки. Как и предполагала Хранительница Севера, направились они к Плачущей воде не через главные ворота, а сквозь узкий с низким сводчатым потолком портал с обратной стороны замка, начинавшийся и заканчивавшийся с массивных дверей, а внутри разделенный на три отсека железными, закрывающимися на ключи решетками. Возле внутреннего и внешнего входа этот проход охранялся открывающими двери гвардейцам, а внутренние же преграды из решеток оказались незапертыми. Выйдя наружу, Санса увидела по левую сторону от себя отдельно стоящую сторожевую башню, следящую за тем, чтобы никто не подобрался к замку сзади и не проник на призамковую территорию. Вниз же к Плачущей воде вела мощеная, сейчас присыпанная снегом дорожка, скрывающаяся от посторонних глаз в густых раскидистых кронах зеленых насаждений. Тропинка, по которой и повел Болтон жену, немного петляла, уводила спускающихся к реке людей на каждом лестничном пролете то левее, то правее, а дойдя до самого низа холма упиралась в более широкую, разъезженную телегами дорогу, что огибала замок от самого причала у истока реки и до въездных ворот и служила для перевозки в крепость громоздких, невозможных к перемещению через задний портал грузов, доставленных сюда по воде.
Сгодившись с желанием леди Болтон, бастард, спустившись с ней к реке, повернул направо и прогулялся с девушкой по земляной дороге вплоть до самого крупного из множества других мелких мостков и привязанных к ним лодок причала, представлявшего из себя нависающий над водой и отходящий достаточно далеко от берега мостик.
Идти до небольшого местячкого причала пришлось достаточно долго, а холодный северный ветер становился у воды особенно сильным, и Санса по прошествии некоторого времени ходьбы вдоль слегка схватившейся у берегов тонким льдом реки нисколько не пожалела о том, что оделась на прогулку, как можно теплее, и покрыла голову теплым капюшоном шубы. Вместе с мужем она спустилась по каменной лестнице к причалу и, дойдя до самого его края, остановилась, чтобы оглядеться по сторонам и передохнуть перед подъемом обратно к замку.
Девушка обернулась назад и посмотрела на открывающийся вид на прижавшийся и влезший одной из своих сторон на вулкан замок, а затем перевела свой взгляд вперед к реке и начала рассматривать простирающийся по другую сторону Плачущей воды горный массив. Волчица с интересом разглядывала кажущиеся издали черными горы, чьи пики сейчас были запрятаны за ползущими по ним белыми низкими облаками.
Некоторое время дочь Старка стояла на причале в полном молчании, увлекшаяся своими мыслями и разглядывающая развернувшийся перед ней вид, однако затем тишину разорвал голос Болтона:
— Замерзла? Можем вернуться в замок, если хочешь.
Вырванная из своих раздумий Волчица растерянно взглянула на мужа, будто совсем позабыла о том, что находится здесь не одна, и, чуть помолчав и подумав над тем, хочет ли она уже возвращаться с прогулки в крепость, произнесла:
— Нет, я хочу пробыть здесь еще немного.
Вновь повисла тишина. Санса опустила свой взгляд к водной глади и, прислушиваясь к плеску воды о деревянные сваи, решила попробовать завести сейчас разговор о Риконе. Здесь, кроме нее и Болтона, никого не было, да и бастард сегодня пребывал, казалось, в лучшем расположении духа, чем накануне. Осознавала Волчица и то, что теперь будущее младшего брата во многом будет зависеть от нее, и если девушка в течение одной-двух недель ни о чем не договориться с Рамси и не выйдет на связь с Джоном, то Петир и ее брат-бастард начнут тогда действовать по своему усмотрению. И Санса, до ужаса переживая за то, чтобы они не совершили непоправимой ошибки, слегка развернулась к Болтону и, не поднимая взор к его лицу, неуверенно и тихо попросила:
— Рамси, отпусти Рикона, он ведь всего лишь ребенок.
Болтонский бастард лишь на миг глянул в сторону жены, а затем, устремив свой взгляд на реку и глядя в противоположную, левую, сторону от Волчицы, с равнодушием произнес, будто констатируя очевидное:
— Дети растут, берут в руки меч и становятся угрозой, а мне не нравится, когда мне угрожают.
Произнесенные мужем слова обеспокоили дочь Старка своей жестокостью и холодным расчетом, и она, заволновавшись уже не только о младшем брате, еще тише прежнего проговорила:
— Твой ребенок тоже когда-нибудь вырастет. Убьешь и его?
Заданный девушкой вопрос совсем не озадачил Рамси, и тот, уже повернув голову правее, в сторону жены, однако глядя все в то же самое место на воде, спокойно произнес:
— Если встанет подобная необходимость, то да.
— Тебя не посещала мысль, что с таким подходом, твой наследник первым захочет убить тебя? — с решительностью и появившимся в ней раздражением задала назревший вопрос Волчица и пристально посмотрела на Рамси, желая, во-первых, послушать, что же на это скажет бастард, а, во-вторых, попробовать его образумить и тем самым уберечь неродившегося отпрыска от безумства отца.
Однако и этот выпад Хранительницы Севера нисколько не смутил лорда Болтона и не вызвал у него никаких сложностей. И бастард, все также с легкостью и не оборачиваясь к жене, проговорил:
— Что ж, если у него выйдет убить меня, значит он проворнее меня.
Потрясенная и обеспокоенная услышанным ответом девушка отвела взгляд в сторону от бастарда и уставилась вниз перед собой, пытаясь совладать с накрывшими ее эмоциями. То, с какой легкостью и беззаботностью говорил о таких вещах ее муж, не могло не внушать страх и не тревожить Волчицу. Ведь для нее становилось очевидным, что для Болтона рождение наследника было лишь очередной игрой без обязательств и ответственности, ему было абсолютно наплевать на последствия принятых им решений или совершенных поступков. Ему не нужен был ребенок — Рамси интересовало лишь продолжение рода Болтонов, при котором, к сожалению, без детей никак не обойтись, а уж чужие дети бастарда и подавно не волновали. Придя к такому неутешительному выводу, Санса решилась пойти ради спасения Рикона на более дерзкий поступок и сказала, полностью оборачиваясь к мужу и пристально взирая на него:
— Можешь не отпускать Рикона, но… Неужели ты думаешь, что я прощу тебе это? — девушка выдержала паузу и, увидев, как Рамси, наконец, обернулся к ней лицом, продолжила. — Мне предстоит ходить беременной еще не один месяц, и ты не подумал, что для моей мести будет достаточно одного неловкого движения или удара по животу? Ты ведь не можешь меня полностью обездвижить.
Хорошо расслышавший жену бастард с силой сжал челюсть и, с трудом сдерживая ярость, отразившуюся на его лице и в ярко-голубых глазах, повел подбородком вниз и вправо, а затем, взяв себя в руки, тихо прошелестел, наполненным угрозой голосом:
— Шантажировать собственного мужа — нехорошо.
Санса, глядевшая на разозленного Рамси, мгновенно уловила, что переступила черту дозволенного и ей лучше сейчас смягчить тон и изменить риторику. И она, пробуя вернуть разговор в мирное русло и стараясь исправить свою оплошность, проговорила спокойным тоном:
— Я не собираюсь шантажировать тебя, Рамси, я лишь хочу спасти брата и пытаюсь донести до тебя, что если ты навредишь ему, то можешь не рассчитывать на то, что я буду относиться к тебе, как прежде. Ты ведь, наверное, и сам это понимаешь.
Бастард молчал, сверля жену пристальным взглядом, а его несколько раз предательски дернувшаяся верхняя губа выдавала раздражение, и Хранительница Севера, понимая, что сказанного ею оказалось недостаточно и Рамси все еще разозлен, продолжила:
— Даю слово, что больше не буду грозить тебе этим и не стану вредить ребенку, которого вынашиваю. Просто позволь Рикону уйти… пожалуйста.
Лорд Болтон еще некоторое время постоял напротив жены, а затем, слегка успокоившись и взяв себя в руки, проговорил, поворачиваясь к ведущей к мосту лестнице:
— Пошли к замку, здесь ветрено, — и сразу двинулся вперед, даже не оглядываясь на жену.
Санса на пару мгновений еще задержалась на причале, а затем нехотя последовала за Болтоном, держась в двух шагах позади него и не видя смысла в том, чтобы догонять его и идти с ним вровень. Да и желание находиться сейчас вблизи бастарда напрочь отпало. Дочь Старка была разочарована отказом мужа пойти на уступки и ощущала отчаяние, пришедшее с осознанием, что идея с соглашением на одностороннюю сделку с Болтоном была огромной ошибкой и теперь Джон потерял не только своего младшего брата, но и сестру. И даже последние ее слова никак не подействовали на Рамси и, если с мужем не получилось ни о чем договориться в этот раз, то в следующий раз шансов на успех будет еще меньше. И если ни у Волчицы, ни у Джона не получится освободить Рикона, то девушке придется приложить все усилия к тому, чтобы хоть немного улучшить для брата условия пребывания в Дредфорте, однако и в этом деле не обойдется без разговора с бастардом…
А ушедший вперед Рамси уже добрался до самого верха ведущей к замку дорожки и теперь стоял на площадке последнего лестничного пролета, повернувшись лицом к поднимающейся туда же Хранительнице Севера и в задумчивости наблюдая за ней. И лишь девушка поднялась к нему и они направились, идя бок о бок, ко входу в замок, как бастард внезапно произнес:
— Я отпущу Рикона, — они замедлились, и Болтон, остановившись на месте и развернувшись лицом к жене, продолжил, — но только если будет выполнено второе выдвинутое мною требование — армия Долины должна покинуть Север и уж точно не стоять под Дредфортом.
Санса внимательно посмотрела на Болтона и, приятно удивленная данным ей мужем, хоть и с оговорками, согласием передать Рикона Джону, и, чуть помедлив со своим ответом из-за того, что не хотела, чтобы ее радость была явно заметна со стороны, произнесла:
— Тогда нам надо связаться с лордом Бейлишем и Джоном. — она на миг замолчала и, облизнув губы и слегка улыбнувшись бастарду, добавила: — Спасибо.
На выраженную Хранительницей Севера благодарность лорд Болтон ничего не ответил и, окинув жену быстрым взглядом и произнеся короткое «Пойдем», вновь зашагал к замку, изредка поглядывая в сторону идущей рядом с ним жены. А пребывающая в приподнятом настроении Волчица, сейчас предавалась мыслям о том, чтобы только лорд Бейлиш и Джон приняли выдвинутое бастардом условие, а последний выполнил свое обещание и в действительности отпустил Рикона.