***
— Эй, девчонка, приходи в себя! — кто-то сильно бил меня по лицу, приводя таким образом в сознание. Хотя я догадываюсь кто. Хотела пошевелиться, чтобы встать, однако не смогла ничего сделать. Руки и ноги были зафиксированы, а сама я лежала на чем-то шершавом и холодном. Стало страшно, ведь помещение освещалось всего лишь несколькими светильниками, а после того, как увидела собственного отца с пугающим оскалом и блеском в глазах, у меня началась паника. Я все пыталась и пыталась вырваться, но ничего не выходило, а мужчина с видимым триумфом и наслаждением смотрел на мои мучения. Видимо ему доставляло удовольствие, что собственная дочь настолько напугана и пытается сбежать. — Отец, — предприняла попытку поговорить с ним, — отпусти меня. Давай поговорим в гостиной и я все тебе расскажу. С самого начала. В этот момент я была готова сказать, что не настоящая Панси, а всего лишь пришелец, случайный подселенец, который занял тело ребенка, но не успела, так как он достал большой кинжал и начал что-то петь на другом языке. У меня волосы встали дыбом от его голоса, который заставлял плясать огни, что создавали мрачные движущиеся сами по себе тени. Они сливались воедино, потом разделялись на несколько частей, слипались во что-то большее и все ближе и ближе подползали к рукам и ногам. Когда они были уже рядом, отец надрезал руку и собрал в ладони вытекшую кровь. Потом он приподнял мою голову и влил ее в рот. От металлического привкуса закружилась голова, а потом я почувствовала, будто меня опутывают силки, только они были настолько ледяными, что кричать начала непроизвольно. Отец продолжал читать катрены, а когда он закончил, то зал, в котором мы находились, озарила вспышка яркого золотистого света, которая убрала боль и недомогание, что охватило меня в начале ритуала. Если бы можно было отключиться от шока, то я бы так и сделала, однако что-то не давало мне закрыть глаза на протяжении всего этого времени. Отец наколдовал свет и резко наклонился надо мной. Его лицо выражало усталость напополам с беспокойством. Он приподнял меня с Камня Рода и медленно пошел на выход из Ритуальной Комнаты. Через несколько минут я уже лежала на мягкой постели, а папа поглаживал мою голову, что-то бессвязно приговаривая. И лишь после того, как мой взгляд стал более осмысленным, он обратился ко мне. — Ты ничего не хочешь мне сказать, Панси? — хрипло спросил он. — Я же предлагала тебе поговорить, но ты отказался и сделал по-своему. — По крайней мере я обновил твои щиты и снял с тебя несколько гадких проклятий, а также последствия странного зелья, что ты выпила. Где твой комплект Наследницы? Почему ты его сняла? Решив приподняться, я подала руку и он помог мне облокотиться о спинку кровати. После, поймав его взгляд, серьезно ответила: — Папа, я не Панси. Точнее сказать другая Панси. Не знаю из-за чего это произошло, но утром на той неделе я проснулась совершенно другой. Мои взгляды и привычки изменились, я стала лучше чувствовать и видеть мир. Кажется, так приходит взросление. Моя память изменилась и я забыла прошлое. Абсолютно все. Она стала словно чистый лист, только сохранились лишь некоторые моменты. Отец, ты мой единственный родной человек, поэтому, пожалуйста, научи меня всему. Мне надоело прогибаться и подстраиваться под более влиятельных в школе, надоело испытывать издевки одноклассников, мне претит мысль, что я не считаюсь ровней им, да тому же Малфою, хотя мы равны по статусу. Я думала об этом всю ту неделю, а сейчас это стало моей целью. Прошу тебя, помоги. С каждым словом взгляд отца менялся и я не могла понять, о чем он думает. Видимо я сказала что-то, что заставило посмотреть на меня по-другому, отнестись ко мне иначе. Он погладил меня по голове и вышел из комнаты. Перед тем как закрыть дверь, он произнес: « Поговорим об этом завтра» и вышел вон. Мои силы и нервы были на исходе, поэтому я решила немного прилечь и отдохнуть и сама не заметила, как провалилась в глубокий спокойный сон.***
На следующее утро меня разбудила маленькая эльфийка Диппи, что говорила о завтраке с Хозяином и о том, что молодой Госпоже необходимо вставать, иначе она ничего не успеет. Я открыла глаза и впервые увидела собственную комнату, залитую солнечным светом, что отражался от нескольких зеркал разного размера и формы, висевших на стенах друг напротив друга, тем самым увеличивающих размеры самого помещения. Оказывается, прежняя Панси очень любила лавандовый цвет, хотя по ней этого и сказать было нельзя, так как та носила только темные цвета, что делала очень зря. На стенах были натянуты светло-фиолетовые ткани с причудливыми серебристо-белыми узорами, чуть в углу стоял большой дубовый письменный стол, а сама кровать находилась на небольшом возвышении в другом углу комнаты. Слева от двери стоял большой шкаф со множеством полочек, а чуть в отдалении находилось зеркало во весь рост. Пол был выложен паркетом в светло-бежево-темных тонах и напоминал растительные композиции в виде цветов и соцветий. На хрустальной люстре находилось множество подставок для свечей, и думается, что, когда темнело и их зажигали, огоньки отражались в множествах граней, оставляя на стенах то более яркие, то более темные пятнышки света. Сама комната мне очень понравилась, поэтому я с нетерпением ждала осмотра всего поместья, ведь если здесь так хорошо, то и в других не будет хуже. И это было действительно так. Весь дом был наполнен светом и теплом, а глаза не болели от ярких красок, блеска золота и лишней роскоши, чем так грешили остальные Родовые Дома моих одноклассников. Конечно, откуда я могла видеть их, спросите вы. Так вот по рассказам слизеринцев, а в особенности мелкой блондинки, можно было представить, где они жили и будут жить до и после поступления в Хогвартс. Я не очень люблю лишнюю вычурность и показуху, поэтому наш дом для меня был прекрасен. Когда я умылась, оделась в легкое платьице персикового цвета и собрала свои волосы лентой, в столовую меня отвела все та же домовичка. Там за большим столом сидел мой отец и читал газету. Настроение его было приподнятым, а когда он увидел меня, входящую в залу, то привстал и помог сесть за свое место. Притом лицо его не выражало не единой эмоции, однако всегда выдающие его глаза были радостно прищурены. — Доброе утро, Панси. — Доброе, папа. Как спалось? — попыталась завести разговор с родителем, чтобы тот сам подвел меня к нужной теме. По щелчку пальцев отца передо мной появился завтрак, и я почувствовала сильный голод. Действительно, не ела же еще с прошлого дня, поэтому за завтраком мы вели простые разговоры о погоде за окном, о моих оценках и об отношениях с факультетом, а после того, как закончили трапезу, вышли из комнаты и прошли в Малую Гостиную, где и расселись в креслах, начав прервавшийся разговор. — Панси, я много думал вчера и не спал всю ночь. Да, я даже не представлял, что такое случится со мной на старости лет. Но это ничего не меняет, хотя и не привычно. Ты моя дочь, поэтому, конечно, я помогу тебе. Я следил за тобой с самого твоего рождения, ведь через несколько дней после родов умерла твоя мать. Видимо я настолько превозносил тебя, отчего ты стала избалованной и капризной, но для меня ты была центром жизни, поэтому я не обращал внимания на мелочи в виде слез по любому поводу и вечных просьб. Когда ты пошла на первый курс и стала превозносить младшего Малфоя я понял, что неправильно воспитал тебя. Ты закрылась от меня, начав вешаться на Драко и вести себя неподобающе. Но тут вдруг мне приходит письмо от твоей соседки. Она написала о твоем поведении и отлучках из комнаты, от чего я заволновался, как бы ничего страшного не произошло. Сразу же отправился в Хогвартс, а там мне сказали о твоем усердии на уроках. Мне захотелось увидеть тебя, но когда ты зашла в комнату, я понял что не узнаю человека стоящего передо мной. После первого курса ты стала скрытной, практически перестала контактировать с окружающими кроме Малфоя младшего и его компании, а тут ты сама стала рассказывать о нем, да еще и за спорт взялась. Панси никогда не писала мне из школы, а ты косвенно подтвердила, что просто забыла о письмах. Все это начало волновать меня, а посмотрев в твои уши, на которых не было сережек я испугался. Прости меня за ритуал, просто мне действительно казалось, что ты стала одержимой. Но сейчас я даже рад твоим изменениям и тому, что не успел сделать ошибок. — Каких это ошибок? — с подозрением спросила его, на что получила обезоруживающую улыбку, от которой мороз пошел по коже. — Я собрался подписывать брачный контракт с тобой и Маркусом Флинтом, что стал бы Лордом Паркинсоном, который смог бы держать тебя в узде и заставил бы сидеть дома, воспитывая детей. — Что? — я разъяренно встала с кресла и уже хотела налететь на отца с кулаками, но серьезный взгляд остановил этот порыв. — Теперь же смотря на твою реакцию и на то, что ты не начала кричать о помолвке с Драко, я уверен, что ты станешь настоящей Главой Рода Паркинсон и вернешь ему прежнее величие и славу Торговцев Смертью. Мне показалось, или после его слов в гостиной стало значительно темнее и подул практически незаметный холодный ветерок. — Наша семья темная, да? — Ты правильно поняла, золотце, только все считают нас нейтралами. Этот слух пустил твой дед, дабы отвлечь от нас внимание Темного Лорда Гриндевальда, а после этот шаг оказался истинно верным, когда к власти на некоторое время пришел Волдеморт. Мы никогда не были его сторонниками, но и противниками тоже не являлись, хоть и придерживаемся схожих взглядов. Нас считали просто семьей, оказывающей услуги разного характера, к кому обращаются за посредничеством в крупных сделках. Только вот немногие знали то, что раньше мы были крупным Кланом, от чего нас и прозвали Торговцами. Поняла почему? — Убийцы… — пораженно прошептала я. Вот уж не думала, что канонная Панси полна секретов, а скелеты в шкафу у нее явно не вымышленные. — Правильно, девочка, — и действительно в комнате стало значительно темнее, а отец подсел ко мне поближе. — Ты изменилась, поэтому теперь мне не придется доверять тайны Рода чужаку. Теперь я уверен в тебе и спокоен за нашу семью. До следующего учебного года ты будешь под моим присмотром и начнешь постигать секреты, научишься правильно думать и правильно выбирать, словом станешь настоящей Наследницей Рода Паркинсон, а не просто куклой в руках будущего мужа. Так ты согласна? Будто сделку с дьяволом подписываю, а не с отцом разговариваю. Но именно это мне и нужно. — Согласна. Теперь все будет по-другому.