Бог и наркотики

Недолго думая, выхожу из здания университета, натягивая почти по самые глаза черный шарф с серыми полосками вдоль. Морщусь, от колющего, морозного воздуха, что заставляет моргать в два, а то и в три раза чаще. Чертыхаюсь, запинаясь о собственные ноги и, вновь, не поднимая головы, иду вперед, попутно запихивая похолодевшие руки в карманы. Сейчас меня волнует только одно: как я доберусь в такую метель до дома. Идти до него в обычную погоду от силы полчаса, а сейчас, когда ветер так и норовит сорвать тело с места, понимаешь, что путь быстрым, на этот раз, не окажется. И вновь вспоминаю про свои наушники, которые, увы, я так и не купил за всё это время, остались лишь старые «чехлы», которые работают только от ноутбука. Ясное дело, с собой такое не потаскаешь, а на парах беспалевно не посидишь. Закрываю глаза, какое-то время, просто шагая по инерции. Слышу сзади гул, проезжающих машин, наверняка сейчас водителей меньше всего заботит та проблема, что подкралась ко мне со спины, обвязывая леской, словно сервелат для сушки. Холодно. Чувствую, как скрипят косточки на коленях, сводит зубы от каждого движения. Вроде бы иду всего ничего, да и не мог я так быстро замерзнуть, но тело говорит об обратном. Три коротких сигнала, которые заставляют меня оторвать взгляд от своих ботинок, на которых наросла тонкая корочка затвердевшего снега, и повернуться назад. Желтая машина такси, из пассажирского окна которой высовывается знакомая серая голова. Слишком много дежавю на сегодня, чтобы это было не взаправду. Мотаю головой, отгоняя от лица летящие навстречу снежинки. — Поедешь? Приоткрывается дверца автомобиля, а я отсюда вижу, как Иззи отодвигает свой кожаный портфель и двигается к противоположной двери. Делать нечего. В таком состоянии я не собираюсь корячиться на своих двоих до дома, а если он ещё и заплатит, то тем более воспользуюсь этим нежданным моментом. Натягивая лямку портфеля свободной рукой повыше, живее перебирая ногами, подхожу к открытой дверце, залезая в машину. — Премного благодарен. Откидываюсь на сиденье, сдергивая с себя капюшон, с которого слетает целая горка снега, оседая прямо на одной из боковых колонок. Слежу за взглядом водителя, что неотрывно следит за дорогой, — кажется, меня не заметили. Вытягиваюсь, как можно сильнее, чтобы закрыть своей спиной, тающий снег, от которого работа звука в салоне станет тише, а на фоне появится шум и треск. Лишь бы не включил музыку. Лишь бы. — Поблагодаришь потом, а сейчас диктуй адрес, иначе мы так и будем колесить по кольцу, — растягивается в легкой улыбке, насмехаясь надо мной, вяло пожимает плечами, отводя взгляд в сторону, чтобы показать мне, что какие-то пару минут мы, действительно, едем по кругу. — Разве ты… Вы забыли? — удивленно киваю ему, поправляя себя на ходу, понимая, что водитель такси не посторонний нашему институту человек, он и ещё несколько таких ролевиков работает при этом заведении, чтобы, непосредственно, возить студентов или учителей. — А должен был помнить? — рассыпается в искреннем непонимании, заставляя в моей голове созреть замечательному плану, который поможет провести сегодняшний вечер с пользой. Напрошусь к нему в гости, наверняка, запасы из клуба у него имеются, поэтому искать поставщика по другим каналам не придется. Сострою самую невинную гримасу, подыгрывая себе тем, что оставил кошелек дома и, собственно, поживу пару часов за чужой счет. А когда настанет черед отдавать долги, оттяну процесс, пока он вовсе не забудет, ну, или конкретно не забьет. Я не жадный. Но халява должна ею оставаться. — У меня память рыбья, я уже и не помню собственной улицы, может, доберемся до Вас и позвоним в справочное бюро, буду признателен, — косясь на водителя так, чтобы это заметил сам Иззи, возвращаюсь вновь в ровное положение, на секунду бросая взгляд на мокрые колонки. Подозрительно отвечает взглядом своих карих глаз, но все же кивает и просит водителя, чтобы поворачивал в сторону большого шоссе. — Когда останемся наедине, скажешь, что забрело в твою голову, — сжимая своими пальцами моё колено, и наклоняясь ближе, почти шипит на ухо. Выглядит это со стороны, явно, двусмысленно, но если бы не боль в коленной чашечке, я бы наверняка решил, что ко мне пристают. Выдох… Вдох… Пару секунд и я уже растираю свою конечность, был бы один, наверняка бы содрал штанину и подул, был бы с ним наедине — врезал, но, увы, третьего лишнего на миг не уберешь, поэтому сиди да делай вид, что всё в порядке. — Вам радио включить? — не глядя на нас, отзывается водитель, заставляя разом ответить в голос: — Нет. И покоситься друг на друга, чтобы встретиться с непонимающим и ехидным взглядом. Оказалось, я не такой тихий и незаметный, простого кивка в сторону колонок мне хватило, чтобы понять, что о моей оплошности в салоне теперь знают все кроме водителя. — Как скажете, — пожимает плечами слегка ошалевший мужчина, продолжая крутить баранку. Дорога оказалась довольно длительной. Не знаю, какой именно фактор влиял на скорость машины, но ехали мы утомительно медленно. Когда же дверца автомобиля передо мной открылась, а водитель вежливо улыбнулся, я как сумасшедший выскочил наружу, подыскивая взглядом близлежащую урну. — Все в порядке, спасибо. Я что-то должен ещё? — слышу на фоне голос Иззи, что с расточительной точностью убеждает водителя о ненадобности какого-либо беспокойства. — Нет, Вы все оплатили, как обычно, ещё в самом начале, — возможно, расплываясь в улыбке, отвечает водитель, привычно поправляя на голове фуражку и удаляясь в сторону двери, которая позволит ему пройти к водительскому креслу. — Благодарю, — будто аристократ увиливает от диалога Иззи и медленно продвигается в мою сторону. Как странно, совершенно не кривясь, от вида моей морды, что спускает весь дневной рацион питания в серый бачок. — Пойдем, я живу на четвертом этаже, поэтому долго нести в себе остатки не придется, — в голосе нет насмешки, лишь какая-то странная, увы, причинная жалость. — Туалет будет в твоем распоряжении, а в доме есть нужные медикаменты, должно отпустить, — вновь как-то вежливо и благорассудно изъясняется мужчина и отдаляется в сторону подъезда, из-за плеча поглядывая на меня. — Поторапливайся. Не знаю, но стоять на морозе, чувствуя как к подбородку примерзает собственная рвота, мне не хочется. Останавливаю свою руку в миллиметре от лица, брезгливо удерживая себя от того, чтобы вытереться рукавом куртки. Поднимая портфель, придерживая рот одной ладонью, опережаю Иззи на полшага, останавливаясь, почему-то, у нужной двери. — И давно тебя так укачивает? — спрашивает парень, подождав, когда я сниму с себя ботинки, небрежно кину на пол куртку. Протягивает мне чистое полотенце, указывая большим пальцем в сторону двери, ведущей в туалет. — Не знаю, наверное, с рождения. Просто не всегда, а в отдельных ситуациях, — закрывая за собой дверь и склоняясь над белым ободком, не забыв приподнять крышку унитаза, содрогаюсь от новых конвульсий организма. Вот так погулял. Ничего не скажешь. А так хотелось нормально поесть, возможно, выпить, но уж точно что-нибудь эдакого покурить. А тут что? Полнейшая пизанская башня, что вошла через анус и застряла прямо в пищеварительном тракте. — Понятно все с тобой, — совсем близко, возможно, стоит у двери. — Как закончишь — зови, принесу воды и таблетку, — тихие шаги постепенно удаляются, оставляя меня наедине с урчанием моего желудка и легким головокружением… Осматривать интерьер во время очередного выворота организма, оказалось весьма интересной затеей: светло-коралловая кафельная плитка, в самом низу которой темно-зеленые узоры, напоминающие водоросли, деревянные дверцы выкрашенные аналогичным оттенком, — за ними, наверняка, хранятся инструменты и стандартный набор для этой комнаты. Поднимаюсь с колен, попутно хватаясь чистой рукой за колбочку, чтобы через секунду услышать звук сливающейся воды и той жидкости, которую спустил пару минут назад туда. Толкаю дверь, выходя в коридор, осматриваясь, решаю, что перед тем, как пойти за водой и обещанными медикаментами, хорошо бы умыться. Без спроса прохожу в ванную, включая холодную воду, смываю всю грязь с рук, а затем подношу ближе лицо, умывая его водой, что набрал в чашу ладоней. Кажется, даже полегчало. Прополоскав рот, сплевываю, поддевая пальцем бумажные салфетки, не рискнув нахально воспользоваться ещё и полотенцем, вытираюсь, выходя из ванной. — Ну, ты и зеленый, — усмехается Иззи, на которого я наткнулся пройдя сразу в кухню, рядом с которой находился ближе всего. Как ни странно он уже вылез из своей классической рабочей одежды и залез в свои домашние шорты чуть выше колена. Рубашку он решил не надевать. По какой причине? Неизвестно. Возможно, покрасоваться своим телом, которое имело помимо замеченной, ранее определенной, стройности, ещё и неплохие мышцы. Не акселерат, но, уверен, если в морду даст, что-нибудь, да сломает. Впрочем, в собственную защиту упускать мысль о том, что если я продолжу, как и раньше каждый день заниматься на турнике, то буду ничуть не хуже, было бы глупо. Хотя… Да я и сейчас не хуже! — От зелени слышу, — цепляясь взглядом за темно-зеленые шорты на нем, забираю из его протянутых рук стакан и две светло-оранжевых таблетки. — Спасибо, — принимая стакан обратно, указывает он на мою невежливость, на что я лишь самозабвенно отвечаю. — Пожалуйста. Ловлю короткую улыбку на его губах. Странный он все же. — И все-таки… Зачем ты напросился ко мне в гости? — сложив руки у себя на груди, облокотившись о стол, спрашивает он, заставляя судорожно откапывать в голове какой-нибудь правдивый подлог. — Я? А момент вежливого общения уже закончился? — оттягиваю время, возможно, просто перевожу тему, без разрешения присаживаясь на диванчик. — С чего ты решил? — не двигается, не сводит взгляда, такой недосягаемый, холодный и в то же время пленительный. Возможно, увидь я такого человека на экране, наверняка бы вписал его имя в список своих кумиров: земной, обычный, но обладает чем-то особенным в своем поведении и характере. Интересно, обо мне когда-нибудь кто-нибудь так рассуждал? — Просто… Ты как-то изменился с того момента, когда я вышел из толчка, — почесываю коленку, что так неожиданно напомнила о себе. Поднимаю руку и убрав прядь волос за ухо, облокачиваюсь на нее. — Да ты точно «зелень», — дублирует он меня, ухмыляясь в ответ, и пожимает плечами, будто позволяя мне пронаблюдать за тем, как напрягается каждая мышца на руках и груди. — Ну, знаешь, на это можно и обидеться, — боже, осталось губы только надуть, что я несу? А он, что он, так и поверит в этот спектакль? Я талант. Актер. Актерище, если не так, то что тогда? Играет? Ждет чего-то конкретного? — И тогда превратишься в девушку, как золушкина карета в тыкву, — почти смеется, кажется, просто сдерживает себя. — Знаешь, странное это и довольно глупое сравнение. Я, конечно, понимаю, что мужики на то и мужики, чтобы всегда оставаться булыжниками. Но я не собираюсь прятать или маскировать какие-либо свои эмоции под что-то иное, — не злюсь, просто, действительно, всегда вымораживало это. Такое ощущение, как будто наедине с собой он не позволяет себе те же вольности, что делают на глазах у нас барышни. Так зачем же юлить? — Мужик? — усмехается он, пропуская все мои слова через свои уши, в которые прямо сейчас хочется вцепиться руками, чтобы не отпуская их, просто развести с силой в стороны, вырывая вместе с кожей. Нахрена ему они? Так даже будет лучше. А волосы, волосы потом скроют шрамы. — Ладно, угомонись уже, — выдыхая и слегка устало продолжает дальше. — Сделай вид, что относишься ко мне с пониманием. Я целый день провел разгребая завал бумаг, поэтому сейчас намерен принять ванную, так что сиди и вспоминай адрес, если что, можешь не прощаться, дверь не закрыта, — вот это понесло мужика, сразу видно, такая работенка на мозги все же давит. Ладно. Я не дурак, все понимаю, но в ванную? При госте? Это как так, даже при своем нахальстве я себе такого не позволяю. — А сейчас обязательно? — отчего-то обреченно пожимаю плечами, с какой-то долей надежды смотря на него. Я никогда не был сентиментальным, но редкий шанс пообщаться с людьми, вдали от своих друзей, время с которыми летит со скоростью звуковой волны, упускать не хочу. Не радует меня такой расклад: тупо сидеть и задрачивать клавиатуру, делая вид, что что-то ищу в социальной сети, да и не умственно отсталый он, чтобы так легко вестись на мои загоны. — Могу потом, — поднимает взгляд на часы, из-за чего до того взъерошенные пряди волос от давления воздуха опускаются на глаза, закрывая к ним полный обзор. — Пойду в пять, — благосклонно отвечает, из-за чего уже мои глаза смотрят на циферблат, в возмущении заползая чуть ли не на лоб. — Через три минуты? — да он точно охуевшая скотина, могу обеспечить ему контрастный душ, затолкав в ванную в одежде. — Слушай, отговорить от этой затеи ты меня все равно не сможешь, но раз уж вцепился так, что отодрать тебя от своего общества у меня не выйдет, то можешь посидеть у меня в комнате. Там есть приставка, потеррорезируй её. Кое-как согласившись, жду, когда он отведет меня в одну из двух комнат, кажется, зал, раз в нем оказалось так мало вещей: лишь шкаф, два прикроватных стула бежевого цвета, такой же диван, напротив которого стоял телевизор, а под ним находилась доисторическая сега. — О-ба-на! Вот это раритет, — подхожу ближе, понимая, что на мои слова ответа не последует, — Иззи уже скрылся за дверью в спальню, — на секунду я успел увидеть край двуспальной кровати, поверх которой лежал яркий бордовый плед. — Ты бы мне ещё заботу о своем тамагочи доверил, — смеюсь в кулак, плюхаясь, словно на батут, на диван. Ну, и что теперь? Вон ту черно-серую коробочку я даже включать боюсь, мало ли, заставит потом платить за пользование. Хотя. Эх, детство свое, как сейчас, помню. На этой штуке я вис довольно долго. Интересно, а тетриса у него не найдется? Уверен, причуд у этого дедка ещё масса. Прямо находка для Гроссмейстера. Ладушки, поднимаю свою тушку с дивана, рассматривая светло-оранжевые кремовые обои на стенах. Ни одного рисунка, — надо же. Я лично был уверен, что после туалета подобным орнаментом будет исписана вся квартира. Хотя все же на светло-бежевых шторах, я обнаружил парочку похожих элементов, больше напоминающих ветви дерева с ещё набухающими почками. Фоново слышу всплеск воды, слишком тихо для душа, что заставляет думать о том, что парень все же засел в ванной и, пожалуй, надолго. Рассматривать в помещении оказалось больше нечего, в окне вид был довольно скучный: проезжая часть, рядом стоящие дома, лавочка, на которой тусуются шведские бомжи, — голуби-эмигранты. Разворачиваюсь вновь лицом в комнату, опираясь на подоконник. Взглядом обволакивая всю картину, замечаю кусок темно-серой ткани, что торчит из щели между дверцами шкафа. Конечно, твердой уверенности нет, что это именно та вещь, о которой я думаю, но все же проверить стоит. Подхожу ближе, как можно чаще прислушиваясь к звукам по ту сторону двери, что ведет в комнату. Приоткрываю одну дверцу, наблюдая, висящей на вешалке, ту самую рабочую форму, о которой так недавно изрекался на паре по химии. — Стоит или лучше не рисковать? — рассуждая вслух, вытягиваю один рукав рубашки наружу. — А… Была не была. Стою перед зеркалом, поворачиваясь из стороны в сторону: напялить на себя штаны я так и не рискнул, но темно-серую рубашку и серую жилетку все же надел, повязав поверх галстук и поправив манжеты, вытянулся в стойку «смирно». Как и самому Иззи, рубашка мне оказалась длинновата, однако в плечах чувствовались незаметные прорехи, что гласило о том, что одежда мне не по размеру. Сам цвет и стиль, в котором была выполнена вся эта композиция, к моему светлому лицу все же подошли, а наличие черных, пусть и крашенных, волос оттеняло всю эту картину, делая меня ещё симпатичней. — Ещё немного и превратишься в известного модельера, чья фамилия никогда не держится в твоей голове, — ухмыляюсь сам себе, развязывая галстук и стягивая его с шеи. Затем сняв и все остальные вещи, вновь вытянул вешалку, на которой висели брюки, и аккуратно загромоздил всю одежду обратно, закрывая дверцу и присаживаясь на диван, попутно натягивая на себя свою черную водолазку. Складываю руки в замок, медленно потягиваясь и опуская их к себе на колено, обволакивая этой чашей согнутую конечность под скрип открывающейся двери. Хоть я сидел достаточно далеко от ванной комнаты, воздух, что донес сюда сквозняк, созданный открытым окном в кухне, был пропитан свежестью и надушенностью различными гелями для душа. — Вот это чистоплотный, — под нос заметил я себе, вспоминая свои вечерние залежи в ванной. — Не ушел… — то ли спросил, то ли констатировал факт, вошедший в комнату Иззи, подходя к шкафчику и раскрывая его дверцы в поисках одежды, громкая и раздражающая вибрация телефона по столу, заставила его отвести взгляд в сторону, в поиске источника этого звука. Убедившись, что сигнализирует именно его телефон, он отошел от распахнутых дверей, отвечая на звонок. — Слушаю, — мокрые волосы Иззи аккуратно обрамляли лицо, сейчас они казались такими темными, что кофейные глаза, словно превратились в далекое дно озера, что видно сквозь мерцающую на свету воду. Поставив одну руку на пояс, выпрямляя спину как можно сильнее, он приложил к уху телефон, отвечая на звонок и лишь изредка кивая и тихо угукая. — Договорились, сейчас буду, — звонок был безвозвратно сброшен, а парень вновь обратился к выбору одежды, возвращая высунутый рукав футболки и доставая черную рубашку, а затем темно-серые штаны. Одеваться, как я изначально думал, при мне он не стал, удалившись в свою комнату. — Поднимайся, прошу прощения, но твоим планам придется поменяться, мне нужно идти… — вышел он какой-то расстроенный, даже на секунду показалось, что злой. Причина смены такого настроения была ясна — телефонный звонок, но ведь это мне ни о чем не говорит, а спрашивать я не рискнул. — Надеюсь, ты вспомнил свой адрес. Я глаз с него не спускал, нет, конечно, мне доводилось видеть разноречивые эмоции на его лице, но это, это было чем-то новым, помесь всего и ничего одновременно заставляла меня сгорать от собственного любопытства. — Вспомнил, аура твоей комнаты настолько сильна, что даже справочник не понадобился, — широко улыбаясь, ответил я. — А я то думал, это моя рабочая форма на тебя так влияет, — сквозь неразбериху эмоций на его лице улыбка все же проскочила, правда, надолго она там не осталась, стираясь под новой трелью звонка, что раздавалась из его кармана. — Иду я уже, — закрывая на ключ дверь, окинув меня взглядом, будто проверяя все ли я взял, он ответил на телефонный звонок, на этот раз по его окончании не убирая сотовый обратно. — Как ты узнал? — стоя уже на улице, смотря на протянутую мне в знак прощания руку Иззи, задал я ему тот вопрос, что интересовал меня по дороге длиною в семь ступеней. — Я никогда не оставляю галстук на петле крючка на вешалке, а просто обматываю вокруг, ты, видать, даже не заметил, когда вытаскивал одежду из шкафа, — руку я все же пожал, растеряно пожимая плечами. — Возможно… Хотя, я тебя обрадую, твоя форма мне не подошла, — нагло соврал я, разворачиваясь в сторону дороги. — Ну, до встречи, — махнув рукой, я завернул за угол соседнего дома, мигом прислонившись к стене, осторожно выглядывая из-за нее. Просто так ничего не бывает, не за спасибо же его подорвали на месте, выпрашивая явиться, нужно будет проверить, чтобы, как минимум, удовлетворить своё любопытство.